Трудовые коллективы являются одновременно «поставщиками и заказчиками продукции». На этом этапе целью общественного производства является «удовлетворение потребностей производителей». Здесь царствуют горизонтальные производственные отношения. Поэтому у каждого коллектива есть «свой план по основным видам продукции», т.е. «план по ассортименту», необходимый для сбалансированного, пропорционального развития общественного производства.
Этот план завод выражает в натуральных показателях: тоннах, штуках, метрах. Составляет его на базе своей трудоемкости, оформляет как «социалистические обязательства трудового коллектива» и направляет в вышестоящую отраслевую организацию (трест, объединение и т.д.). А там им говорят: «Ребята, вы молодцы! Составили реальный «план по ассортименту»! Но по общему объему продукции ваш коллектив при таком плане не выполнит «план по валу», который нам спустили сверху! Поэтому мы вам даем, вопреки здравому смыслу, другой «план в рублях»! Поэтому вы не удешевляйте свою продукцию, а удорожайте. Ибо «план в рублях» этого года повышен на пять процентов. Почему? Мы не знаем. Нам так велели сверху! Поэтому принимайте, хоть и необоснованный, и нереальный, но зато «одобренный сверху» план, за который вас похвалят! Если вы не выполните «план по ассортименту», вас пожурят. Если вы не выполните «план по валу», вас снимут с работы. Вот и решайте!».
Допустим, Советское государство решило построить новый завод. Что ему для этого нужно? Любой капиталист скажет: «Деньги?». Почему? Потому что ему надо купить на рынке материалы и рабочую силу.
А Советское государство, как «идеальный совокупный капиталист», может не покупать материалы. Оно может дать указание своим государственным предприятиям, и получить необходимое количество нужных материалов в натуральных показателях (штуках и тоннах). Правильно!? Оно может совершать «продуктообмен», уничтожая тем самым «товарное производство». И тогда оно будет также «спускать план по ассортименту» всем трудовым коллективам. Таким образом, может снять противоречие.
Ан, нет! Советское государство не в силах составить «план по ассортименту». Потому что ему нужны деньги для оплаты наемной рабочей силы. Ему мешает планировать только по ассортименту «зарплата», т.е. наемный труд, который сохраняется при государственно-монополистическом укладе. Командно-административный аппарат может, конечно, найти бесплатный труд – комсомольцы-добровольцы и заключенные! Но это реально сделать на строительстве одного завода, но не в масштабе всей страны.
Государственно-монополистический уклад не может снять противоречие между «планом сверху» и «планом снизу», ибо он не снимает главного противоречия между трудом и капиталом – наёмный труд.
Поэтому бюрократы вынуждены, вопреки здравому смыслу спускать «план сверху» не в натуральных показателях, а в рублях.
И всем трудовым коллективам в стране спускается план, главным показателем в котором фигурирует «валовой внутренний продукт (ВВП)», выраженный в рублях.
А валовой (совокупный) общественный продукт в денежном выражении включает в себя и необходимый продукт (зарплата) и прибавочный продукт (прибыль).
И чем больше у «идеального совокупного капиталиста – государства» будет «валовой показатель» (вал), тем больше он сможет, во-первых, развивать своё общественное производство. А, во-вторых, пускать деньги на «оплату не экономических, а политических и военных решений».
А дальше пошло-поехало! На базе валовой продукции в СССР стал определяться объем общественного хозяйства и темпы его роста.
Таким образом, объективно менялась и цель общественного производства – не удовлетворение потребностей производителей, а получение прибыли.
Более того, план по валу берется с потолка. Если предприятие выполнило в этом году план, то в следующем оно получает план на несколько процентов больше. И попробуй его не выполни! Ведь там зарплата и прибыль, а, значит, и рентабельность, и производительность. А это премии и награды!
ВАЛ в послевоенное время стихийно и спонтанно стал основным директивным и оценочным показателем успешной работы государственных предприятий.
Кто придумал ВАЛ? НИКТО. То есть «идеальный совокупный капиталист вкупе с товарным производством»!!!
Вы, читатель, не найдете постановлений партии и правительства, которые бы установили это показатель, как директивный. ВАЛ пробрался в советскую экономику стихийно и бессознательно, под напором «развития товарного производства, вынужденного использовать наёмный труд», превращая рабочих, ИТР и служащих в «рабочую силу», а не в творчески развитую личность. ВАЛ стал директивным показателем, благодаря многочисленной рати отраслевых, межотраслевых и надотраслевых инструкций, положений, указаний и прочих нормативных чиновно-бюрократических актов, узаконивающих и прославляющих, вопреки здравому смыслу, это экономическое недоразумение для социалистического народного хозяйства.
Кстати, читатель, для капиталистов это нормальное явление – плясать от достигнутого. Там бизнесмены и олигархи, с каждым годом стараются увеличить свою прибыль по принципу: «Сегодня больше, чем вчера, а завтра больше, чем сегодня!». Тем самым они фактически вгоняют реальный сектор экономики в кризис.
Там ВАЛ родился тоже стихийно.
Работы по измерению объема национального производства началось на Западе в 30-е годы. Первым это сделал экономист Саймон Кузнец в Департаменте Коммерции США. Первые оценки национального дохода сделаны С. Кузнецом в 1934 году. До этого никто на Западе не имел детальных представлений об экономической ситуации в стране.
Термин макроэкономика до 1939 года там не применялся.
В послевоенное время и до 1991 года валовой национальный продукт был базовым показателем в макроэкономике отдельных стран Запада.
Сегодня произошло разделение.
Валовой внутренний продукт (ВВП) в товарном производстве отражает совокупную стоимость всех благ, созданных на какой-либо территории (анклав, регион, страна).
Валовой национальный продукт (ВНП) в товарном производстве отражает совокупную стоимость благ, созданных только её резидентами, вне зависимости от их географического положения.
«ВВП на душу населения» является важным экономическим показателем материального благосостояния производительных сил (рабочий силы и техники) в анклаве, регионе или стране, где господствует товарное производство.
Но, как говорится, «что немцу хорошо, то русскому смерть!».
В СССР в те годы не только для социалистического уклада, но и для всех нормальных трудовых коллективов «план по валу» стал удавкой, затягивающейся на шее общественного производства.
На словах, в своих постановлениях и решениях партия и правительство ратовали за «удовлетворение потребностей трудящихся», за «рождение нового человека-творца», а на практике – гнались за «эфемерной прибылью» и превращали людей в «мало оплачиваемую рабочую силу». Слова расходились с делом!
В конце пятидесятых годов общественное производство залихорадило, в стране наметился экономический кризис.
Более того, в обществе окрепла хозяйственная бюрократия, поддержанная технократами общественного производства. Они во всех «экономических грехах» винили «партийную бюрократию», которая «единолично рулила народным хозяйством».
С приходом во властные структуры Н. Хрущева хозяйственная бюрократия решилась на «экономические реформы».
Она намеревалась осуществить следующие мероприятия:
- упразднить господство вертикальной (производственной) командно-административной системы, которая планирует сверху;
- укрепить горизонтальную (территориальную) систему, которая планирует снизу;
- забрать некоторые полномочия у Министерств и Ведомств и передать их Советам, вплоть до Верховного Совета, ограничив тем самым роль Совета Министров;
- поднять авторитет сельских, районных, городских и областных (краевых) советов, т.е. поднять авторитет Советской власти, который тихим сапом забрали у неё государственные органы управления;
- в обязательства трудовых коллективов включать показатель не только по валу, но и по ассортименту. При этом второй показатель сделать решающим, а трудовым коллективам предоставить больше самостоятельности.
Эти и подобные им мероприятия фактически были бы направлены на обеспечение господства колхозно-кооперативного сектора и Советской власти, которая его защищала, а не на господство государственно-монополистического сектора.
Но могла ли в то время на такие реформы пойти партийная бюрократия? Ведь с потерей господства государственно-монополистического уклада, теряла господство и та вертикаль власти, которую выстроили партократы за эти годы. Поэтому партийная бюрократия при этих реформах теряла и своё господство, и свои привилегии.
И как показывает история нашей страны, хозяйственная бюрократия во главе с Н. Хрущевым, нашла выход из создавшегося положения.
Чтобы сломить культ партийной бюрократии, она придумала культ личности её лидера, т.е. И. Сталина. Вот так под шум «борьбы с культом личности Сталина», хозяйственная бюрократия, настроенная на реформы, и отстранила от «руля власти» партийную бюрократию.
К тому времени Н. С. Хрущев уже стал не только первым секретарем ЦК КПСС, но и председателем Совета Министров СССР.
В стране начались экономические реформы (1958 – 1965 г.г.).
В основе этих реформ лежала идея «децентрализации и дебюрократизации» экономики страны. Реформаторы во главе с Н. Хрущевым решили создать «единое общенародное государство», в котором бы широкие массы трудящихся были вовлечены во все сферы управления, включая производство.
Был взят курс на развитие социально ориентированных отраслей экономики – строительства жилья, сельского хозяйства и лёгкой промышленности.
Вся территория СССР была разделена на «экономические административные районы».
В этих районах создавались территориальные Советы народного хозяйства (совнархозы).
Совнархозы выявляли потребности населения своей территории и составляли планы по строительству жилья и по производству товаров повышенного спроса. Эти «планы по ассортименту в качестве соцобязательств и принимали трудовые коллективы.
25 из 37 союзных и союзно-республиканских министерств по промышленности и строительству были в то время упразднены. Все предприятия, находившиеся в их подчинении, были переданы Совнархозам.
Государственная комиссия Совета Министров СССР по планированию была преобразована в Госплан.
Естественно, что этими реформами были недовольны не только партийные бюрократы, но и некоторые представители хозяйственной бюрократии. В стране начался откровенный саботаж «хрущевским реформам».
Реформы Н. Хрущева провалились. Почему?
Людям на местах толком не объяснили суть экономических мероприятий. Резкая передача предприятий от Министерств к Совнархозам порушила годами создаваемые производственные связи и отношения.
Но главной причиной, конечно же, был «саботаж со стороны партийной бюрократии», терявшей своё господство. Она и «провалила» эти реформы, представив Н.С. Хрущева в невыгодном свете в глазах народа.
Хрущевская идея реформ, направленная на ослабление господства государственно-монополистического уклада и на усиление социалистического уклада, членами Политбюро ЦК КПСС была признана «волюнтаристической» и «прожектерской». Поэтому преобразования системы управления промышленностью из отраслевой в территориальную не получилось.
Сторонники Н.С. Хрущева проиграли тем партийным бюрократам, которые, присосавшись к Советскому государству и к его административно-командной системе, имели большие привилегии и не хотели их потерять в одночасье.
Таким образом, сломать хребет «государственно-монополистическому укладу и товарному производству» хрущевским реформам не удалось.
Совнархозы были ликвидированы и территориальная распределительная система планирования и управления экономикой посредством совнархозов опять была заменена на привычную для партийной номенклатуры жестко централизованную отраслевую систему управления посредством отраслевых министерств и межотраслевых государственных комитетов.
В наказание за «бунт» в колхозах трудодни заменили зарплатой, превратив колхозников в «наёмную рабочую силу».
А Советская власть (советы) вновь была задвинута на второй план. Страной стали управлять «партхозактивы».
Но «хрущевская оттепель» всколыхнула всю страну.
Однако, в то время свой голос повысили не только защитники социалистического сектора экономики, заговорившие о «хозрасчете» в ленинском понимании.
Подняли головы и апологеты коммерческого теневого сектора. Опять возникли разговоры о «рыночном социализме», о «законе стоимости» и о «прибыли, как мотивации производительных сил».
Некоторые экономисты-метафизики прямо заявляли, что «колхозное нетоварное производство», «бартер», «продуктообмен» – все эти категории зовут нас не в Будущее, а в Прошлое. Возвращают страну в «эпоху натурального хозяйства». А Будущее они видели только за товарным производством!
В итоге все эти метафизические размышления помогли окрепнуть производительным силам «коммерческого теневого сектора» в экономике страны. На некоторых государственных предприятиях стали создаваться «подпольные цеха по производству товаров повышенного спроса».
В начале 60-х годов многие экономисты вновь заговорили о «хозрасчете на производстве».
При этом диалектики, защищающие социалистический уклад, понимали «хозяйственный расчет» как «оплату по конечным результатам труда», а метафизики путали «хозяйственный» расчет с «коммерческим», который был нацелен на получение прибыли.
Однако, общественное производство в стране ширилось и росло. Росли производительные силы и производственные отношения.
В то время в стране было более 300-сот отраслей, 47 тысяч головных предприятий и почти 13 тысяч строительных организаций. Директивное планирование «в рублях с потолка» не давало должной эффективности. Оно не способствовало повышению производительности труда на производстве. Не заинтересовывало трудовые коллективы принимать на себя высокие «плановые задания» и внедрять новые организационные и технические новации.
Так возникла идея новых экономических реформ.
Начало этому, как утверждают некоторые экономисты, положила статья профессора Е. Г. Либермана «План, прибыль, премия» в газете «Правда».
В народе эта реформа получила название «косыгинских реформ», так как проведение в жизнь значимых мероприятий осуществлялось под руководством Председателя Совета Министров СССР А. Н. Косыгина.
Новый реформистский курс был направлен на «улучшение управления промышленностью, совершенствования планирования и усиления экономического стимулирования промышленного производства».
Главной ошибкой этой, как и предыдущей, реформы было то обстоятельство, что народу
толком не объясняли, что и как собираются делать. На каком этапе развития находится экономика страны? Кто и куда кого зовет!! Опять к коммунизму, как Н. Хрущев? Или к развитому социализму? Или к капитализму? В стране начинался идеологический бардак! Никто толком не понимал, что происходит в стране.
Все совхозы и государственные сельхозпредприятия переводились на полный хозяйственный расчет, который многие тогда путали с «коммерческим расчетом».
Коллективную собственность, вроде как не одобряли, но трудовые коллективы обязали самостоятельно определять детальную номенклатуру и ассортимент продукции. Их заставляли самостоятельно устанавливать долговременные договорные связи с поставщиками и потребителями, определять численность персонала, размеры его материального поощрения. На некоторых предприятиях появились советы трудовых коллективов. Но что они должны были делать, никто толком не знал.
В 1977 году была принята новая Конституции СССР. Она ещё больше внесла сумятицы в головы людей.
Статья 16 нового основного закона СССР гласила: «Экономика СССР составляет единый народнохозяйственный комплекс, охватывающий все звенья общественного производства, распределения и обмена на территории страны. Руководство экономикой осуществляется на основе государственных планов экономического и социального развития, с учетом отраслевого и территориального принципов, при сочетании централизованного управления с хозяйственной самостоятельностью и инициативой предприятий, объединений и других организаций. При этом активно используются хозяйственный расчет, прибыль, себестоимость, другие экономические рычаги и стимулы».
Прочитав такое, многие поняли, что предприятия теперь должны стремиться получать «прибыль», а не «удовлетворять потребности трудящихся».
Предприятия, которые действовали на основах действительно хозяйственного, а не коммерческого расчета, начали массово увольнять «лишние кадры». Ибо там начал срабатывать закон экономии рабочего времени.
Так, например, в 1967 году на Щекинском химическом комбинате был начат экономический эксперимент по проверке основных положений реформы.
За два года такой работы число рабочих на комбинате сократилось на 870 человек,
Когда закон экономии рабочего времени срабатывал в колхозах, то там колхозники освободившееся рабочее время тратили на развитие своего личного подсобного хозяйства. Это было разрешено Конституцией 36 года.
А в середине 60-х годов, куда, читатель, было тратить рабочим и служащим «свободное время»?
Некоторые люди ходили в рабочее время по магазинам, кинотеатрам, парикмахерским и т.д. Другие – получали садово-огородные участки и трудились там.
Нужен был Закон об «индивидуальной трудовой деятельности (ИТД)», где бы четко было прописано, что не допускается ИТД с привлечением наемного труда, с целью получения прибыли. Надо было наладить прием продукции от садоводов- любителей. Ведь от колхозников принимали продукцию заготконторы!
Однако, вместо этого в Конституции 1977 года было введено непонятное для многих понятие – нетрудовые доходы.
Что такое «нетрудовые доходы»? Доходы, не связанные с личным трудом? Видимо, так.
Однако, граждане СССР трактовали это словосочетание по-разному.
Некоторые считали, что это касается только тех доходов, которые получены нечестным (воровство, взяточничество, казнокрадство и т.д.), а преступным путем. А доходы, полученные по частному найму (нянечки, репетиторы, сторожа и т.д.) или с помощью торговой прибыли (спекуляции) уже, как бы не считаются преступлением.
Трудно было в то время определить, когда садовод-любитель продает на рынке помидоры, выращенные на своем участке, – это он получает трудовые или нетрудовые доходы?
Если коллективная собственность получала зеленый свет, тогда нужно было вносить изменения и в закон «О кооперации».
Тем более, как только в колхозах была введена заработная плата, там сразу же социалистическое производство превратилось в «товарное производство». Коллективная (социалистическая) собственность стала превращаться в групповую (капиталистическую).
Одним словом, читатель, в результате «косыгинских реформ» и принятия новой Конституции СССР ситуация в экономике СССР изменилась принципиально.
Социалистический и коммерческий (теневой) секторы экономики поменялись местами. Экономика стала выглядеть так:
1. Отмирающий уклад – колхозно-кооперативный, социалистический.
2. Господствующий уклад – государственно-монополистический, полусоциалистический.
3. Зарождающийся уклад – коммерческий, незаконный, теневой.
В стране стали зарождаться новые производительные силы.
Трудовые коллективы к тому времени, получив самостоятельность, стали порождать «колхозно-кооперативную собственность в промышленности».
В собственности промышленных предприятий появились цеховые столовые, библиотеки, детские сады, пионерские лагеря, школы, институты, больницы, поликлиники, санатории и профилактории и т.д.
Некоторые предприятия взяли шефство над колхозами. И после сбора урожая сельскохозяйственные продукты потекли широким потоком не на «государственные овощные базы», а в заводские столовые, лагеря, школы, больницы и т.д. Поэтому полки государственных магазинов опустели. Стал меняться способ обмена и распределения.
Некоторые рабочие, изготавливающие на заводских станках и заводском оборудовании детали для дома и садовых участков, превращались в «несунов», т.е. мелких расхитителей государственной собственности. И только потому, что коммунисты-метафизики упорно считали, что «коллективная собственность ассоциированных производителей есть буржуазная собственность» и не давали ей ходу.
С одной стороны, коллективную собственность запрещали, а с другой – от коллективов требовали самостоятельности. Теоретическая неразбериха порождала в головах людей недоверие, как к Советскому государству, так и к Советской власти.
В этой мутной воде ожил и теневой сектор экономики. В стране появились новые русские коммерсанты, которые были нацелены на «получение прибыли», т.е. «на обогащение», которое преследовалось по закону, но уже морально и нравственно никем не осуждалось.
Более того, все социалистические и коммунистические принципы, мешающие развитию товарного производства, «новые русские» стали подвергать не просто сомнению, но и осмеянию, и издевательству.
Количество подпольных миллионеров росло с каждым годом. «Новые русские коммерсанты» проникали в верхние эшелоны власти и становились «новыми русскими олигархами», взяв на себя функции «идеального совокупного капиталиста».
Государственно-монополистический капитализм при господстве советской бюрократии неумолимо катился к той черте, где начиналось господство «новых русских олигархов».
В середине восьмидесятых годов страна опять вступила в полосу кризиса.
Вот тогда и наступила Перестройка (1985 год).
Про этот этап развития нашей экономики написано вдоволь, поэтому я, читатель, много о нем говорить не буду. Назову лишь важные, с моей точки события, которые произошли в период с 1985 года по 1988 год.
В этот период Советская власть в лице Верховного Совета СССР попыталась дать решительный и, как оказалось, последний бой государственно-монополистическому и коммерческому (теневому) сектору экономики.
В 1986 году Верховный Совет СССР наконец-то принял Закон «Об индивидуальной трудовой деятельности».
Этим законом Советская власть пыталась «поставить под контроль государственных органов, развивавшийся в стране «подпольный коммерческий сектор».
Увы, Советская власть этим Законом только легализовала деятельность «новых русских коммерсантов», которых раньше в народе называли «спекулянтами» и «фарцовщиками», а после принятия данного Закона стали называть «челночниками».
В мае 1988 года наконец-то был принят Закон «О кооперации в СССР».
Этим законом Советская власть пыталась обеспечить «равноправное взаимодействие государственного и колхозно-кооперативного секторов социалистической экономики».
Увы, Советская власть этим Законом только легализовала деятельность «подпольных цехов», которых раньше называли «цеховиками», а теперь стали называть «кооператорами».
Таким образом, Советская власть опоздала с принятием данных Законов лет этак на двадцать. А за это время в стране выросли новые производительные силы коммерческого сектора, для которых эти Законы стали зацепкой для выхода из подполья.
Чтобы пробудить производительные силы социалистического сектора экономике в июне 1988 года была созвана XIX Всесоюзная партконференция, на которой М. Горбачёв наконец-то открыто заявил: «Господство бюрократии основано на диктате, административном произволе в экономике, которые стали возможными в условиях отсутствия социалистического рынка, здоровой финансовой системы… В целях преодоления бюрократических методов управления, характерных для административно-командной системы, конференция решительно поддерживает курс на преобразование функций и стиля работы министерств и других центральных ведомств, ликвидацию излишних звеньев и передачу их прав на места, существенное сокращение аппарата и повышение квалификации занятых в нем кадров… Конференция считает, что сейчас в стране созрели необходимые условия для повсеместного перехода колхозов и совхозов на новые принципы хозяйствования, и все препятствия, мешающие этому, – и на местах, и в центре – должны быть устранены. Особая ответственность за решение этой задачи ложится непосредственно на руководителей и специалистов колхозов и совхозов, сельских коммунистов, Советы народных депутатов. Должны быть немедленно прекращены всякие попытки командовать колхозами и совхозами. Они в состоянии самостоятельно решать вопросы внутрихозяйственной деятельности, определять формы межхозяйственных связей и производственного обслуживания…». (См. «Резолюция 19-й Всесоюзной конференции КПСС).
Конечно, защитники социалистического сектора откликнулись, как говорится, телом и душой на этот призыв, но никто из них тогда даже не подозревал, какими могучими стали за двадцать лет производительные силы коммерческого (теневого) сектора экономики.
А они оказались такими мощными, что, вырвавшись из подвалов и щелей, буквально через три года «закопали» КПСС, а через пять лет (в 1993 году) расстреляли из танков Верховный Совет и упразднили Советскую власть по всей стране.
Поэтому, читатель, я считаю, что 1988 год был поворотным и решающим годом Перестройки в СССР.
Именно от него, читатель, я думаю, надо плясать, как от печки, чтобы посмотреть, как развивалась наша экономика с 1988-го года по 2018 год.
И дать прогноз, как она будет развиваться на этапе с 2018 года по 2024 год.
