Когда в СССР была свёрнута НЭП? Мнения разные. Но точно можно сказать одно.
Де-юре коммерческий сектор в экономике СССР прекратил своё законное существование после принятия в 1936 году Конституции СССР.
В статьях 4 и 5 новой Конституции было четко записано: «Экономическую основу СССР составляют социалистическая система хозяйства и социалистическая собственность на орудия и средства производства, утвердившиеся в результате ликвидации капиталистической системы хозяйства, отмены частной собственности на орудия и средства производства и уничтожения эксплуатации человека человеком. Социалистическая собственность в СССР имеет либо форму государственной собственности (всенародное достояние), либо форму кооперативно-колхозной собственности (собственность отдельных колхозов, собственность кооперативных объединений)».
После этого люди, работавшие в коммерческом секторе экономики, нередко подчищая свою биографию, разбрелись по стране. Одни нашли своё место в социалистическом или государственно-монополистическом секторе экономике, а другие всё-таки продолжили свою коммерческую деятельность, но уже неофициально и незаконно, тем самым закладывая основы «теневого» сектора экономики в СССР.
После принятия новой Конституции Советский строй получил три экономических уклада:
1. Отмирающий уклад – коммерческий, незаконный, теневой.
2. Господствующий уклад – государственно-монополистический, полусоциалистический.
3. Зарождающийся уклад – колхозно-кооперативный, социалистический.
Как стали взаимодействовать между собой два конституционных уклада в послевоенное, мирное время? Как и куда они стали развиваться? Куда понёс их «рок событий»?
Партийная бюрократия, принявшая на себя руководящую роль обеими укладами, признала их на словах и на бумаге социалистическими, т.е. тождественными.
И тут, читатель, я хочу обратить твоё внимание на одно важное обстоятельство.
Метафизически мыслящие люди часто допускают ошибку, рассуждая только «о тождестве» некоторых предметов и явлений, «забывая» при этом о «единстве тождества и различия».
Тождество – категория диалектического материализма. Тождество не означает абсолютной одинаковости предметов и явлений. Если какие-либо предметы только тождественны (только подобны) и не содержат в себе никаких различий, т.е. схожи на сто процентов, – то это значит, перед нами находится одна и та же вещь или явление, представленное в двух или нескольких копиях. Такие копии называются не тождественными, а идентичными. Тождество же необходимо содержит в себе элемент различия.
Чем же колхозно-кооперативный уклад отличается от государственно-монополистического?
В колхозе, в отличие, например, от совхоза, не было наёмного труда, следовательно, не было «заработной платы». Заработная плата, как известно, есть цена рабочей силы наёмного работника. Колхозник никому не продавал себя как товар, как рабочую силу, а просто трудился на своей земле.
Единой мерой учёта труда колхозников и распределения доходов стал трудодень.
Более того, колхозник сеял весной, а собирал урожай осенью. Таким образом, сам колхозно-кооперативный способ производства диктовал определенный принцип распределения продуктов производства: «От каждого по способности, каждому по конечным результатам труда». Ведь «цыплят по осени считают»!
Поэтому конечный общественный продукт производства являлся для колхозника не товаром, имеющим потребительную стоимость (удовлетворение человеческих потребностей) и меновую стоимость (цену), а действительно общественным продуктом.
А общественный продукт, как известно, имеет два свойства: способность удовлетворять ту или иную человеческую потребность и воплощать в себе затраты общественного абстрактного и конкретного труда.
В конечном результате труда колхозников объективно не было ни необходимого продукта (зарплаты), ни прибавочного продукта (прибыли), поэтому в колхозе на основе коллективной собственности объективно зарождается нетоварное производство.
В совхозе на основе государственной собственности платят зарплату, поэтому тут царит товарное производство. Тут деньги – цель, а не средство продуктообмена, как в колхозе.
Если вычесть из конечного общественного продукта колхозников затраты общественного абстрактного труда (авансы, кредиты, удобрения, техника и т.д.), то остаётся чистый продукт, который создан конкретным трудом колхозников. Поэтому он и становится доходом колхозников. И этот доход распределяет Правление колхоза, работающее на принципах демократического централизма и прямой демократии.
Трудодень был не коммерческий, а поистине социалистический элемент, который и отличал социалистический хозяйственный расчет, о котором говорил В.Ленин, от капиталистического коммерческого расчета.
При хозяйственном расчете закон стоимости, который главенствует в товарном производстве, при социалистическом способе производства перестает играть важную роль. На первый план выходит закон экономии рабочего времени.
Время, которое необходимо при товарном производстве тратить на создание «необходимого и прибавочного продукта», при социалистическом способе производства колхозник мог тратить на себя. На своё личное развитие (медицина, образование, досуг и т.д.) или на развитие своего личного подсобного хозяйства (ЛПХ). При этом продукты ЛПХ так же шли на удовлетворение личных потребностей или общественных (сдача мяса, молока и т.д. государству по плану или контракту).
Статья семь новой Конституции СССР давала такую возможность колхозникам и кооператорам: «Каждый колхозный двор, кроме основного дохода от общественного колхозного хозяйства, имеет в личном пользовании небольшой приусадебный участок земли и в личной собственности подсобное хозяйство на приусадебном участке, жилой дом, продуктивный скот, птицу и мелкий сельскохозяйственный инвентарь».
Поэтому социалистический способ распределения дает возможность сокращать рабочий день т.е. совершать оплату труда не только деньгами, товаром, но и свободным временем.
В социалистическом (нетоварном) способе производства и рентабельность теряет свою главенствующую роль, т.к. она прочно связана с прибылью. Здесь на первый план выходит производительность труда, которая, как известно, определяется количеством и качеством продукции, произведенной в единицу рабочего времени.
Далее. Нетоварный способ производства в колхозе защищает Советская власть, сущностью которой также являются принципы демократического централизма, т.е. принципы прямой демократии и самоуправления.
В совхозе способ производства защищает чиновно-бюрократический аппарат, сущностью которого являются принципы бюрократического централизма, т.е. принципы представительной демократии и единоначалия. А сам чиновно-бюрократический аппарат представляет собой становой хребет Советского государства, как «аппарата насилия», как «идеального совокупного капиталиста».
С тридцатых годов до уничтожения Советской власти (расстрел Верховного совета в 1993 году) в Советском строе существовало своеобразное двоевластие.
С одной стороны в СССР формировалась Советская власть, как совокупность органов местного самоуправления (народовластия), защищавших социалистический сектор экономики. С другой – формировалось Советское государство, как аппарат насилия и как идеальный совокупный капиталист, защищающее государственно-монополистический сектор экономики.
Советское государство включало в себя:
- принцип соединения всех ветвей власти в исполнительных органах управления.
- вертикальную (производственную) командно-административную систему управления государственным способом производства, настроенную на планирование общественного производства сверху;
- принцип бюрократического централизма (господство представительной демократии и единоначалия);
- принцип распределения «от каждого по способности, каждому по занимаемой должности (профессии);
Советская власть включала в себя:
- принцип соединения всех ветвей власти в законодательных органах управления - советах.
- горизонтальную (территориальную) систему самоуправления социалистическим способом производства, настроенную на планирование общественного производства снизу;
- принцип демократического централизма (господство прямой демократии и выборности должностных лиц);
- принципы распределения «от каждого по способности, каждому по конечным результатам труда»
В статье четвертой я уже говорил, что это двоевластие (противоречие между Советом народных Комисаров и Советом Народного хозяйства) И. Сталин двадцатых годах ликвидировал путем передачи всех полномочий единому органу (Политбюро ЦК РКП(б) во главе с Генеральным секретарем), стоящему над Совнаркомом и Совнархозом.
См. Статья четвертая. Окончание. http://zavtra.ru/blogs/authors/14357
Политическая партия большевиков (партийная бюрократии во главе с И.Сталиным) фактически взяла на себя функцию планирования и управления всем народным хозяйством сверху, отстранив от этого и Советское Государство, и Советскую власть.
При этом И. Сталин и его соратники видели и понимали, что в государственном секторе экономики СССР царит «товарное производство и товарно-денежные отношения».
Однако, они считали, что виной тому не зарплата и прибыль, которые являются стимулом развития госпредприятий, стоящих на государственной собственности, а колхозно-кооперативный уклад (?!).
И. Сталин в своей работе «Экономические проблемы социализма в СССР» (1952 год) писал: «Говорят, что после того, как установилось в нашей стране господство общественной собственности на средства производства, а система наемного труда и эксплуатация ликвидирована, существование товарного производства потеряло смысл, что следовало бы ввиду этого устранить товарное производство. Это также неверно. В настоящее время у нас существуют две основные формы социалистического производства: государственная — общенародная, и колхозная, которую нельзя назвать общенародной. В государственных предприятиях средства производства и продукция производства составляют всенародную собственность. В колхозных же предприятиях, хотя средства производства (земля, машины) и принадлежат государству, однако продукция производства составляет собственность отдельных колхозов, так как труд в колхозах, как и семена, — свой собственный, а землей, которая передана колхозам в вечное пользование, колхозы распоряжаются фактически как своей собственностью, несмотря на то, что они не могут ее продать, купить, сдать в аренду или заложить. Это обстоятельство ведет к тому, что государство может распоряжаться лишь продукцией государственных предприятий, тогда как колхозной продукцией, как своей собственностью, распоряжаются лишь колхозы. Но колхозы не хотят отчуждать своих продуктов иначе как в виде товаров, в обмен на которые они хотят получить нужные им товары. Других экономических связей с городом, кроме товарных, кроме обмена через куплю-продажу, в настоящее время колхозы не приемлют. Поэтому товарное производство и товарооборот являются у нас в настоящее время такой же необходимостью, какой они были, скажем, лет тридцать тому назад, когда Ленин провозгласил необходимость всемерного разворота товарооборота».
Таким образом, социалистический уклад в стране Советов превратился в уклад «второго сорта». Его, дескать, называть «общенародным нельзя». И, дескать, именно он мешает уничтожить в стране «товарооборот и товарное производство».
Естественно, в метафизическом мышлении рождается антисоциалистический вывод: «Раз колхозы порождают товарное производство, значит, колхозы… надо упразднять!».
После такого заявления И. Сталина и сами Советы, превратились в «органы власти второго сорта».
Некоторые эксперты говорят, что передача управления партийным бюрократам, нацеленным на подъём не социалистического, колхозно-кооперативного уклада, а государственно-монополистического было правильным решением на тот момент. Ибо производительные силы социалистического уклада не могли справиться в тридцатые годы с коммерческим сектором, а в сороковые – с послевоенной разрухой.
Но я, читатель, уверен, что колхозно-кооперативный сектор и советскую власть, ни во что не ставили, в первую очередь, именно коммунисты-метафизики и экономисты-метафизики. Они, в силу своего метафизического мышления не могли (и до сих пор не могут) представить в своём сознании, что товарное и нетоварное производство может сосуществовать и взаимодействовать между собой. Единство и борьба этих двух противоположностей – внутреннее противоречие, которое является движителем экономики СССР в целом. Уничтожая это противоречие, превращая колхозы в совхозы, метафизики уничтожали тем самым саморазвитие экономики СССР, ставя её на путь «застоя».
Ситуация усугублялась ещё тем, что сама Советская власть (советы и выборность) была жёстко вплетена в командно-административную (исполкомы и единоначалие) систему Советского государства.
Нужно было это понимать и отлаживать взаимодействие этих двух противоположных укладов. Но молодые метафизики, осваивая в то время марксизм, осваивали категории именно товарного производства, а потому не понимали принципов саморазвития нетоварного производства. Поэтому они не могли понять уклад, в котором не платили зарплату и не играл большой роли марксистский закон стоимости вообще и прибавочной стоимости в частности. Ведь об этом в работах классиков написано ничтожно мало.
Поэтому взаимодействие двух укладов Советского строя осуществлялось, в большей степени, бессознательно. С оглядкой лишь на то, что государственный сектор экономики рано или поздно, но «проглотит второсортный» колхозно-кооперативный сектор. Дескать, колхозы будут постепенно превращены в совхозы.
И. Сталин по этому поводу в той же работе писал: «Конечно, когда вместо двух основных производственных секторов, государственного и колхозного, появится один всеобъемлющий производственный сектор с правом распоряжаться всей потребительской продукцией страны, товарное обращение с его «денежным хозяйством» исчезнет, как ненужный элемент народного хозяйства… Каким образом произойдет создание единого объединенного сектора, путем ли простого поглощения колхозного сектора государственным сектором, что мало вероятно (ибо это было бы воспринято, как экспроприация колхозов), или путем организации единого общенародного органа (с представительством от госпромышленности и колхозов) с правом сначала учета потребительской продукции страны, а с течением времени — также распределения продукции в порядке, скажем, продуктообмена, — это вопрос особый, требующий отдельного обсуждения».
Но метафизики, «обсуждая этот вопрос», не могли даже в мыслях представить себе, что экономика страны может быть товарной и нетоварной одновременно. Они же размышляют в дуальной рамке «или-или». Кто-то кого-то обязан победить!
Взаимодействие двух укладов в послевоенное время осуществлялось на практике двояким образом.
На одни (стратегические) виды колхозной продукции государство спускало план (одностороннее обязательство колхозов осуществлять поставки государству), а на другие заключался двухсторонний договор (контракт) между государством и сельскими советами (колхозами).
Контракт предусматривал определенный заказ со стороны государства колхозам на производство известного количества и качества продукции и организованную сдачу её государству в установленные сроки на предусмотренных контрактом условиях.
Государство в свою очередь обязывалось по контракту помогать колхозам кредитом, снабжало колхозников средствами производства (техникой), производило ряд агрикультурных мероприятий, вело борьбу с сельскохозяйственными вредителями. А также помогало при уборке урожая, направляя рабочих и служащих осенью в колхозы.
Таким образом, в то время административно-командная система Советского государства, обеспечивая господство государственно-монополистического уклада, всё-таки находила возможность оказывать действенную помощь социалистическому сектору экономики.
Законом о сельхозналоге в 1953 году был резко сокращен объем обложения колхозников налогами. Было введено погектарное исчисление, и установлены многочисленные льготы для колхозов. Были сокращены также обязательные поставки сельхозпродукции отдельными гражданами, ведущими сельское хозяйство, а затем это обложение было вообще отменено.
В марте 1955 года были расширены права колхозов в области планирования. При условии обеспечения плана поставок и натуральных поступлений в государственные фонды колхозы могли сеять любые культуры и содержать в любом количестве скот.
В марте 1956 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли постановление, которое предоставило колхозникам право дополнять и изменять положения Примерного устава сельскохозяйственной артели (1935 года). Колхозы могли теперь сами определять размеры приусадебных участков колхозников, количество скота, находившегося в их личной собственности. Им также было предоставлено право устанавливать обязательный минимум трудодней, решать вопросы о принятии в артель и исключении из нее.
При этом, обрати внимание, читатель, что план и контракт определялся местным райисполкомом по представлению районного уполномоченного Комитета по заготовкам Совета министров СССР или соответствующих заготовительных государственных организаций.
Как видим, административно-командная система контролировала «сверху» планирование производства в социалистическом укладе.
А теперь, читатель, зададимся вопросом: «А как объективно развивалась сама административно-командная система Советского государства?».
Административно-командная система Советского государства, объективно развиваясь, в свою очередь подчинялась структуре государственно-монополистического уклада, т.е. товарного производства.
Другими словами, производительные силы государственно-монополистического способа производства, постепенно развиваясь, объективно порождали присущие им производственные отношения, которые и проявили себя в форме «административно-командной системы», ставшей сущностью Советского государства.
Не надо забывать, что товарное общественное производство в начале ХХ века только-только начало развиваться в России. А из опыта европейских стран известно, что товарное производство объективно проходит несколько этапов развития: частнохозяйственный капитализм, монополистический (акционерный), государственно-акционерный и государственно-монополистический.
Государственно-монополистический капитализм, в котором государство играет роль «аппарата насилия» и «идеального совокупного капиталиста», существует и при господстве капиталистов. Только там государство организует производство в пределах лишь нескольких монополий (отраслей), которые государство в результате их банкротства вынуждено национализировать. Но там, надо помнить, действует принцип приватизации.
Советское государство впервые в истории человечества приступило к организации народного хозяйства в масштабах всей страны.
При господстве капиталистов (олигархов) государство имеет две функции.
Политическую – обеспечить господство олигархов.
И экономическую – обеспечить господство акционерно-монополистического способа производства.
Советское государство получает в придачу ещё одну функцию – организационно-хозяйственную в масштабах всех страны.
В эту функцию входит: планирование народного хозяйства; управление общественным производством; контроль и учет за обменом и распределением продуктов производства.
После Октябрьской социалистической революции в процессе объективного саморазвития производительных сил и производственных отношений товарного производства в государственном секторе экономики СССР зарождались разные административные формы учета и контроля за обменом и распределением продуктов производства, а также разные формы управления производством и разные формы планирования.
На этапе частнохозяйственного капитализма появились производственные отношения между Советским государством и мелкобуржуазными производительными силами. Эти отношения и были зафиксированы в новой экономической политике (НЭП).
На втором этапе развития товарного производства в СССР появились коллективные администрации, как органы управления коллективным производством (например, инженерно-технические работники (ИТР) и служащие заводов, фабрик и совхозов).
Затем появились отраслевые органы управления (отраслевой аппарат чиновников).
А потом сформировались и государственные органы планирования (органы политической, хозяйственной и военной бюрократии).
Метафизически мыслящие люди, как мантру, повторяют заученную марксистскую фразу «новые производительные силы порождают новые производственные отношения», забывая, что противоположности взаимодействуют. И в саморазвитии товарного производства, особенно, когда оно насаждается сверху, с помощью законодательства, новые производственные отношения порождают новые производительные силы. При этом на каждом этапе развития возникают соответствующие противоречия, как внутри производственных отношений, так и внутри производительных сил.
На коллективном этапе развития товарного производства в рамках государственно-монополистического капитализма ИТР и служащие осуществляют контроль и учет за обменом и распределением продуктов общественного производства в отдельном трудовом коллективе, регулируя производственные отношения между отдельным работником и коллективом. Это они делают с помощью трудовых экономических показателей (в часах, нормо-часах). Производственные отношения в данном случае развиваются благодаря внутреннему противоречию между администрацией производственного коллектива, защищающей коллективные интересы, и отдельными работниками, отстаивающими свои личные интересы.
На отраслевом этапе чиновники осуществляют управление общественным производством, регулируя производственные отношения между трудовыми коллективами, разрешая противоречие между поставщиками и потребителями. Они это делают с помощью натуральных (штуки, тонны, метры и т.д.) экономических показателей. Чиновники на этом этапе, с одной стороны получают производственные планы от трудовых коллективов, а с другой - директивные планы от отраслевого, межотраслевого и надотраслевого государственно-бюрократического аппарата. Производственные отношения в данном случае развиваются благодаря внутреннему противоречию между «планами снизу», которые защищают интересы трудовых коллективов, и «планами сверху», которые отстаивать общие (отраслевые и государственные) интересы.
На межотраслевом и надотраслевом этапе бюрократы осуществляют планирование общественного производства с помощью, регулируя производственные отношения между отраслями в масштабах всей страны. Это они делают с помощью стоимостных (в денежном выражении) экономических показателей, которые выступают в форме законов (постановлений партии и правительства).
При этом, заметь, читатель, на этом этапе хозяйственная бюрократия исходит из экономических соображений, политическая бюрократия – из политических, а военная бюрократия – из военных. Производственные отношения в данном случае развиваются благодаря внутреннему противоречию между «политически обоснованными решениями», «экономически обоснованными решениями» или «военно-обоснованными решениями»
В этом случае бюрократы представляют реальную законодательную, исполнительную и контролирующую власть. Этим они и отличаются от чиновников и служащих.
А теперь задумайся, читатель, кто стоит во главе всей этой государственной административно-командной системы?!
«Конечно, лидер политической партии!» - воскликнет метафизик. И будет неправ!
Во главе всей этой системы объективно стоит Советское государство как «аппарат насилия» и как «идеальный совокупный капиталист», т.е. НИКТО.
В экономике того периода именно «идеальный совокупный капиталист» вкупе с «товарным производством» диктовал новым производительным силам свои планы, директивы и показатели.
И получилась парадоксальная (для метафизика), объективно-диалектическая (для диалектика) ситуация.
Все работают, все трудятся и вдруг… Делают ошибку! Кто виноват? НИКТО!!!
Кто владеет общенародной собственностью? НИКТО!!!
Кто будет исправлять «перекосы и перегибы в экономике»? НИКТО!!!
Хотим мы этого или не хотим, читатель, но при господстве общей (государственной) собственности на средства производства этот НИКТО и вершит судьбами производительных сил в рамках товарного производства.
Именно этот НИКТО, а точнее государственно-монополистический уклад, в конце концов, начал поглощать колхозно-кооперативный уклад, реорганизуя колхозы (бесперспективные деревни) в совхозы, а потребительскую (социалистическую) кооперацию в государственную кооперацию.
Почему? Да потому, что он объективно делает целью общественного товарного производства не «удовлетворение потребностей производителей», а «получение прибыли»!
Окончание следует.
