ОКТЯБРЬ НАЧИНАЛСЯ С ФЕВРАЛЯ
Среди сонма статей, читательских писем, комментариев, которые приходится перелопачивать, чтобы добраться до сути того или иного явления, сути тех или иных событий (а сегодня при широком разбросе мнений и переизбытке недоброкачественной информации это порой сделать трудно и непросто) — вот статья барнаульского публициста Александра ЛОБАНОВА подкупающая своей незамысловатостью и искренностью, что просто грех непростительный ей не поделиться.
Тем более, что она — к дате, которая так пристально смотрит сегодня нашей рыночной обыденке в лицо.
На моем рабочем столе книга: Ленин, том XX, 1917, партиздат ЦК ВКП(б) 1937.
Открываю наугад ее и наугад первую фразу читаю:
«Россия должна быть демократической республикой. С этим согласно даже большинство помещиков и капиталистов, которые всегда стояли за монархию, но убедились теперь в том, что народ в России ни за что не допустит восстановления монархии. Капиталисты направили теперь все усилия на то, чтобы республика в России как можно больше походила на монархию и могла быть как можно легче снова превращена в монархию (примеры тому бывали во многих странах неоднократно). Для этого капиталисты хотят сохранения чиновничества, стоящего над народом, полиции и постоянной армии, отделенной от народа и находящейся под командой невыборных генералов и офицеров. А генералы и офицеры, если они не выборные, почти всегда будут из помещиков н капиталистов. Это известно даже из опыта всех республик на свете.
Наша партия, партия сознательных рабочих и беднейших крестьян, добивается, поэтому иного рода демократической республики. Мы хотим такой республики, чтобы издевающейся над народом полиции в ней не было; чтобы чиновники были все, снизу доверху, только выборные и сменяемые в любое время по требованию народа, чтобы жалованье их было не выше платы хорошему рабочему; чтобы в армии все начальство было такое же выборное и чтобы постоянная армия, отделенная от народа, отданная под команду чуждым народу классам, была заменена всеобщим вооружением народа, всенародной милицией.
Мы хотим такой республики, чтобы вся власть в государстве, снизу доверху, принадлежала всецело и исключительно Советам Рабочих, Солдатских, Крестьянских и прочих Депутатов.
Рабочие и крестьяне — большинство населения. Власть должна быть у них, а не у помещиков, не у капиталистов.
Рабочие и крестьяне — большинство населения. Власть и управление должна быть у их Советов, а не у чиновников.
Вот наши взгляды, товарищи крестьянские депутаты! Мы твердо убеждены в том, что опыт скоро покажет самым широким массам народа ошибочность политики народников и меньшевиков. Опыт скоро покажет массам, что спасти Россию, которая, как и Германия, как и другие страны, находится на краю гибели, спасти измученные войной народы нельзя путем соглашательства с капиталистами. Спасти все народы может только переход всей государственной власти прямо в руки большинства населения».
Н. Ленин.
«Солдатская Правда» № 19, 24 (11) мая 1917 г.
Из «Открытого письма к делегатам всероссийского съезда крестьянских депутатов»
Кто усомнится в актуальности многих сказанных тут слов 100 лет назад?
Ну, например, в актуальности такой вот фразы, где особенно великолепен ее конец — «чтобы чиновники были все, снизу доверху, только выборные и сменяемые в любое время по требованию народа, чтобы жалованье их было не выше платы хорошему рабочему».
А сколько еще в этой книге таких фраз. В работах, написанных сто лет назад и дышащих такой запредельной актуальностью.
И вот статья, где во многих местах взгляд на события столетней давности, полагаю, свеж и оригинален:
ФЕВРАЛЬ
В 1916 году в России стал назревать политический кризис. Причем казалось бы самое страшное уже позади. Был преодолен снарядный голод 1915 года, осталась позади полоса военных неудач, более того, в 1916 году произошло знаменитое Брусиловское наступление подорвавшее силу австро-венгерской армии, но фронт замер на месте и никакого смысла в таком положении фронтовики не видели. В 1916 году царское правительство ввело продразверстку, и хотя хлеб прятали и крестьяне и помещики, голод 1915 года, который охватил многие районы страны, был переведен в режим привычного недоедания, а столичные города и основные промышленные центры недостатка в продовольствии не испытывали, но продразвёрстка ударила в основном по беднейшему крестьянству. Продразвёрстка не была тотальной, после выполнения развёрстки в каком-то регионе разрешалась торговля по вольным ценам, помещики и богатые крестьяне могли держать значительную часть хлеба не сданной до «вольных цен», а у бедноты такой возможности не было. Но и положение помещиков ухудшилось Крестьяне перестали перезаключать договоры аренды земли, во первых потому что значительная часть арендаторов либо была мобилизована на фронт, либо такой мобилизации ждала.
Словом, ситуация не устраивала всех, она не устраивала даже крепостников — помещиков, недовольных слабостью Николая II, министерской чехардой, близостью к царской семье Распутина, который дискредитировал монархию, а уж если они были недовольны, то что же говорить об остальных жителях империи.
В 1916 году царское правительство пытается мобилизовать инородческое население Туркестана на строительство оборонительных сооружений и другие работы в прифронтовой полосе, а в результате получает массовое антиколониальное и антирусское восстание в тылу, которое удаётся подавить большим трудом и большой кровью. Нарастает дезертирство, стачечное движение и всё сильнее нарастает чувство необходимости и неизбежности перемен.
В кругах близких царю всё сильнее нарастает мнение что следует предотвратить приход к власти либеральной буржуазии, для чего можно пойти и на сделку с германской монархией и заключение сепаратного мира. А либеральная буржуазия стремится воспользоваться ситуацией для того, чтобы добиться уступок от монархии и разделить с ней власть. Тем более, что с началом войны у либеральной буржуазии появились легальные политические организации: «всероссийский земский союз помощи раненым» во главе с князем Львовым, такой же комитет Госдумы во главе с Родзянко, Всероссийский союз городов, а также Военно-Промышленный комитет в котором легально действовала рабочая группа меньшевиков-оборонцев. Летом 1916 года создаётся оппозиционный «прогрессивный блок» Думы «без крайне правых и крайне левых».
Деятели прогрессивного блока регулярно произносят речи, разоблачающие действительные и мнимые прегрешения режима, усиливая в обществе неприятие самодержца и его окружения.
1 ноября 1916 года лидер блока произносит в Думе свою знаменитую речь, которая была запрещена для печати, но разошлась по стране тысячах литографских оттисков.
Милюков вспоминал: «Я говорил о слухах, об «измене»… о действиях правительства, возбуждающих общественное негодование, причём в каждом случае представлял слушателям решить, «глупость это или измена». …Но наиболее сильное место в речи я замаскировал цитатой «Noie Freie Preis». Там было упомянуто имя царицы в связи с именами окружавшей её камарильи… Впечатление получилось, будто прорван был заполненный гноем пузырь и выставлено на показ коренное зло, известное всем, но ожидавшее публичного осуждения».
Эта речь действительно произвела сильнейшее впечатление, вызвав настроение «так больше жить нельзя» С литографских оттисков слухи, которые были изложены в речи, эти слухи расходились по стране уже в устном изложении, многократно преувеличенные и размноженные. В конце 16 года уже никто не сомневался, что «Алиска» — так звали царицу до крещения в православие является немецкой шпионкой, недаром после свержения царизма в её покоях упорно искали радиопередатчик. Не нашли, разумеется, так же как большая часть слухов, озвученная Милюковым оказалась ложными, но тогда это было уже не важно. В народе сложилось убеждение, что победить, если в самых верхах находится немецкая агентура и все планы командования сразу передаются противнику невозможно. Всё чаще в открытую звучал лозунг — не умеете воевать — кончайте войну. А подспудно — желаете победить — надо убирать царицу. Решение царя убрать с поста верховного главнокомандующего, великого князя Николая Николаевича и возглавить вооружённые силы самому, было его крупнейшей ошибкой. Теперь все неудачи на фронте приписывались ему и его уже перестали отделять от царицы. Если желаешь победы надо убирать всю семейку — это убеждение всё шире и прочнее укоренялось в разных слоях общества.
Особой статьёй шла история Распутина. Слухи о его оргиях, о вмешательстве в государственные дела и странная связь полуграмотного мужика–конокрада с царским семейством не могли не вызывать недоумение у народа. В конце концов сложилось убеждение о том, что Гришка просто спит с царицей, а царь то ли по недомыслию, то ли в результате какого то гипнотического внушения ничего не замечает. Для религиозных людей, которые составляли большинство населения России, это имело принципиальное значение. Царское ложе было опоганено сатанистом, а поскольку царь тотчас не покарал осквернителя, он лишался сакральности, он уже не мог считаться помазанником. Это парализовало черносотенцев, которые в 1905 году составили серьёзную контрреволюционную силу, причем в рядах черной сотни ведь было и много рабочих, действовавших вопреки своим классовым интересам, повинуясь религиозному чувству.
Кроме легальной думской оппозиции и оппозиции партийной среди либеральной буржуазии действовали и масонские ложи, участники которых вошли в число участников антиправительственного заговора. Буржуазные лидеры во главе с Гучковым создали группу, которая разрабатывала план дворцового переворота чтобы добиться отречения Николая в пользу наследника Алексея и регентским правлением Михаила с одновременным «дарованием» конституции. В группу заговорщиков входили Гучков, Некрасов, Терещенко, князь Вяземский, полковник(в последствии генерал) Крымов, позже вошли три командующих фронтами во главе с генералом Рузским, в 1917 году — начальник штаба верховного главнокомандующего генерал Алексеев. Существовал и другой заговор во главе с князем Львовым, ориентировавшийся на великого князя Николая Николаевича.
В декабре 1916 года был убит Распутин. Даже монархисты не могли уже терпеть то унижение монархии, которое несла с собой фигура Григория, святого распутника, но спасти монархию это уже не могло. Хотя в те годы такого понятия не существовало, но царя и царицу уже все рассматривали как «опущенных».
В начале января большевики призвали отметить годовщину расстрела рабочих в 1905 г забастовкой. И если раньше меньшевики отказывались поддерживать большевиков, то сейчас сами приняли активное участие в организации забастовки, что им было сделать гораздо легче, учитывая их легальное положение. Естественно лозунгом меньшевиков было: « Против царского самодержавия во имя обороны и спасения страны». Забастовка получилась неожиданно мощной, в Петрограде бастовало 145 тысяч человек из 400 тысяч работающих, но она не вышла за пределы рабочего Петрограда, никакого отклика ни по стране, ни в правительстве не имела. Тогда Рабочая Группа приняла решение об организации массовой демонстрации в день открытия Думы. После тщательного обсуждения этой проблемы с виднейшими рабочими-оборонцами был принят проект резолюции, который стал широко распространяться по заводам, начинавшийся со слов «Режим самовластия душит страну». Большевики выступили за забастовку в день открытия Думы но против демонстрации, опасаясь повторения 9 января, а думская фракция меньшевиков вообще против каких бы то ни было действий. Чхеидзе и Скобелев были посвящены в планы устранения Николая в результате заговора и боялись, что это выступление может его сорвать. Но столь рьяная деятельность Рабочей Группы надоела и царской охранке и в ночь с 26 на 27 января она была арестована.
В день открытия к Думе пришло несколько сот человек, а забастовка вообще не состоялась. Но несомненно, что пропаганда рабочей группы даром не прошла, и в головах отложилась.
9 февраля в кабинете Родзянко состоялось совещание председателей думских фракций, в качестве приглашённых присутствовали полковник Крымов и генерал Рузский. Переворот было решено совершить до апреля, поскольку на апрель намечалось наступление, а наступление влечёт за собой подъём народного патриотизма, что сделает переворот невозможным. Планировалось остановить царский поезд и вынудить царя отречься от престола. Фактически это всё и было выполнено в начале марта, но в совершенно иной ситуации, чем предполагали заговорщики.
К середине февраля ухудшилось снабжение столицы хлебом, хотя до этого никаких перебоев в доставке продовольствия не наблюдалось и муки было предостаточно . Царь ведь тоже понимал, что революции делаются в столицах. Почему это произошло мнения разные – заносы, нехватка пекарей из-за мобилизации(но почему до этого их хватало?), сбои и неразбериха на железной дороге. По мнению некоторых исследователей, роль непосредственного организатора блокады поставок хлеба, принадлежит активному участнику заговора против Николая II Ю. Ломоносову, одному из руководителей министерства путей сообщения. Кстати, это именно он, вместе с инженером путейцем Бубликовым, взял под контроль железнодорожные пути на Петроград и приказал задержать царский поезд. 18 февраля забастовал один из цехов Путиловского завода, лафетно-штамповочная мастерская. Требованием забастовщиков было повышение зарплаты на 50%. 1 февраля администрация завода соглашается на повышение зарплаты на 20% с условием, что рабочие немедленно приступают к работе. Делегаты забастовщиков принимают это условие, но говорят, что к работе цех может приступить только завтра, на 4й день забастовки людей все равно не собрать. В ответ администрация закрывает цех. 21 забастовали другие цеха. 22 февраля дирекция издает приказ об увольнении всех рабочих цеха и закрытии завода на неопределенный срок. В результате 36 тысяч рабочих в разгар войны остаются без работы и без «брони».
Перебои с поставками хлеба вызвали в городе панику, хлеб начали скупать впрок, и это привело к закрытию лавок. 22 февраля в городе происходят бунты у закрытых хлебных лавок и их погромы. На следующий день путиловцы выходят на демонстрацию. Но 23 февраля — это 8 марта по новому стилю и работницы текстильных фабрик решили отпраздновать этот день однодневной забастовкой и демонстрацией в знак протеста против перебоев с поставками хлеба. Произошли столкновения с полицией. Узнав, что «наших баб бьют» забастовали рабочие металлообрабатывающих заводов. Утром 24 февраля бастовало уже 200 тысяч человек, половина рабочих города. В ночь на 25 февраля полиция произвела аресты подпольщиков, было взято более сотни человек, в том числе 5 членов петроградского комитета большевиков, однако никакого влияния на ход событий это оказать уже не могло. Роль Петроградского горкома взял на себя выборгский комитет, но демонстрации и митинги разрастались стихийно и рабочие сами выдвигали вожаков из собственной среды.
25 февраля пролилась первая кровь. Поручик финляндского полка застрелил рабочего трубного завода и был убит пристав на Знаменской площади. Несколько полицейских ранено.
26 февраля, в воскресенье, командующий округом генерал Хабалов отдал приказ стрелять.
У Знаменской площади было убито 40 человек и столько же ранено, стреляли по демонстрантам и в других местах.
Однако, 4 рота запасного батальона Павловского полка отказалась занять свое место и открыла огонь по конной полиции. Роту разоружили, отвели в казармы, 19 человек зачинщиков отправили в Петропавловскую крепость, но 21 человек скрылся с оружием.
26 февраля произошло еще одно событие, обычно выпадающее из внимания. Товарищ обер-прокурора синода князь Жевахов предложил первенствующему лицу синода, митрополиту Киевскому Владимиру выступить с воззванием к населению не участвовать в митингах и шествиях с предупреждением церкви, что в случае ослушания их ждёт церковная кара. Но священный синод впервые с времен Петра I ослушался прямого указания представителя царской власти и с подобным обращением не выступил. Из религиозных конфессий России только руководители католиков пригрозили отлучить от святого причастия всех участников демонстраций, и действительно, католики в манифестациях под красным знаменем участия не принимали.
Перелом в событиях наступил 27 февраля.
Количество войск гарнизона в Петрограде составляло 160 тысяч, но в основном гвардейские части были выведены на побережье финского залива, где они должны были отразить возможный морской десант германцев, а в городе царь надеялся на учебные команды — отборных, наиболее развитых и смышленых солдат которых готовили на роль унтер-офицеров. Утром 27 числа в учебной команде запасного батальона Волынского полка произошло восстание. Убив поручика Лашкевича, приказавшего 26 стрелять в народ команда, в которой насчитывалось около 600 человек, во главе с унтер-офицером Кирпичниковым подняла на выступление весь запасной батальон Волынского полка. Солдаты направились в соседние казармы Литовского и Преображенского полков, 6 запасного саперного батальона. Затем двинулись к литейному проспекту, ворвались в здание окружного суда а оттуда в дом предварительного заключения освободив политических.
Вечером 26 Выборгский комитет принял решение о перерастании стачки в вооруженное восстание и независимо от солдат рабочие Выборгской стороны вышли на улицу и начали громить полицейские участки. Вскоре восставшие рабочие и солдаты соединились, захватили «Кресты» и освободили политических, после чего был захвачен Кронверкский арсенал и в руках восставших оказалось 40 тысяч винтовок и 30 тысяч револьверов. Утром 27 восстание начали 10 тысяч солдат, днем число восставших составляло более 25 тысяч, к вечеру — 67 тысяч человек. В столицу вступили революционные части из Петергофа и Стрельни.
Освобожденные из «Крестов» меньшевики, члены арестованного 29 января Военно Промышленного комитета (10 человек) призвала восставших идти в Таврический дворец, где заседала Дума, и толпа пошла туда вопреки призывам большевиков захватить вокзал.
Меньшевики из тюрьмы совместно с меньшевистскими депутатами Думы Чхеидзе и Скобелевым и несколькими журналистами меньшевистского толка объявили себя «Временным исполкомом Совета рабочих депутатов» призвав рабочих избирать депутатов в Петросовет и назначив его первое заседание на 7 вечера того же дня. Всего на первом заседании было 250 человек, в том числе 45 человек от фабрик и заводов и всего 20 большевиков.
Вечером 27 и в ночь с 27 на 28 февраля были организованы военная и продовольственная комиссии, создана рабочая вооружённая милиция, установлен контроль за типографиями. В ту же ночь был создан и Комитет Государственной Думы, отправивший к царю на переговоры Гучкова и Шульгина.
28 февраля еще какие-то неустановленные лица пытались открывать огонь из зенитных пулеметов, установленных на крышах. К стрельбе по улицам эти пулеметы были приспособлены плохо, но все равно были жертвы среди случайных прохожих. Народ единодушно решил, что это дело полиции и жандармов и за ним началась настоящая охота.
Как я уже говорил, царский поезд был остановлен и 2 марта царь подписал отречение в пользу своего брата Михаила, но и Михаил короны не принял. Началась Великая Русская революция.
Подготовлена Февральская революция была, несомненно, либеральной буржуазией великолепно использовавшей и легальные формы борьбы, такие как думская трибуна и общественные организации, так и нелегальные в виде масонских лож и заговора с привлечением военных кругов. И формы пропаганды были самые разные – от академических статей до распространения слухов. Разумеется, никакая пропаганда не поможет, если она не упадет на подготовленную почву, а почву эту царизм вспахал и унавозил тщательно, но и подготовить семена и их правильно посеять тоже надо уметь. Здесь нам бы стоило поучиться.
Роль большевиков в перевороте была незначительна. Всего членов большевистской партии было около 24 тысяч, из них в Петрограде 2 тысячи, но я нигде не нашёл сведений, сколько из них сидело в тюрьмах и на каторге, сколько в ссылке, сколько в эмиграции. Единственно, что я вычитал, что в то время работало в партии 10 тысяч человек.
В России в то время было три центральных вопроса — земля, война, национально-территориальное деление.
В начале крестьянство особый радикализм не проявляло, захватывались только земли неиспользуемые помещиками. Настоящий сыр-бор загорелся вокруг продажи земли помещиками. Даже Всероссийский съезд крестьян, отнюдь не большевистский, потребовал немедленно запретить сделки с землей. Точнее, землю продавать было можно, но только государству. Причем необходимо было установить прогрессивный налог на земельную собственность, чтобы вынудить крупных землевладельцев к продаже земли государству, которое затем распределяло ( или продавало по доступным ценам)крестьянам. Но Временное правительство даже на это не решалось, отделываясь разговорами о «непредрешенности», вот мол будет Учредительное Собрание, оно всё и решит. Тогда мужики стали явочным порядком срывать попытки продажи земли и распахивать земли, предназначенные к продаже. Войска подавлять такие выступления не решалась, а местная милиция даже помогала крестьянам. Более того, крестьяне снимали помещичью охрану с лесов, которые предназначались к продаже на вырубку и ставили свою. С августа месяца разговоры о земельных сделках вообще прекратились, требованием крестьян стала национализация земли, и начался ее стихийный передел и разгром помещичьих усадеб.
Я долго удивлялся, почему временное правительство, в августе состоявшее в большинстве своем из эсеров, не пошло навстречу крестьянству — ведь национализация земли это главный пункт эсеровской программы. А ларчик то, оказывается, открывался просто. К тому времени больше половины помещичьей земли было заложено в банках с участием иностранного капитала, а то и просто принадлежащих иностранцам и господа соглашатели не хотели ссориться со своими иностранными покровителями.
Второй вопрос — это война. Первый правительственный кризис произошел в конце апреля, когда временное правительство отвергло предложение обратиться к воюющим странам с предложением о заключении мира «без аннексий и контрибуций» и заявило, что лозунг «Война до победного конца « остаётся в силе. С этой позиции не сошли и «социалисты» в правительстве. Пока солдаты ещё наслаждались наступившей свободой, выборностью командиров и голосованием идти или нет в атаку, они еще мирились с пребыванием на фронте, но когда временное правительство попыталось восстановить дисциплину военно-полевыми судами и заградотрядами, терпению солдат пришел конец.
И наконец, национально – территориальное и вообще государственное устройство. Прежде всего тогдашним либералам надо сказать большое спасибо — они выполнили за большевиков работу по разрушению старой государственной машины, но ничего сколько ни будь толково функционирующего создать не могли. Еще хуже было положение в национально-территориальном устройстве. В отличие от большевиков, которые признавая право наций на самоопределение, выступали против сепаратизма, временное правительство с одной стороны пресекало всякие разговоры об автономии, а с другой стороны формировало национальные части, и уже летом 1917 года на некоторых кораблях черноморского флота вывесили Украинские флаги и начался фактический распад страны. Словом, все как у нас в конце перестройки.
Почему все ж таки победили большевики?
Тогдашнее руководство Петроградского парткома и вообще руководство партии и не думало ставить вопрос о свержении временного правительства, в том числе Сталин, который приехав в Петроград из ссылки, возглавил редакцию газеты «Правда». Задачей партии он считал давление на временное правительство для того, чтобы вынудить его к заключению мира и считал возможным объединение с меньшевиками. Когда в апреле Ленин выступил со своими тезисами на заседании Петроградского горкома, за них проголосовало 2 человека, один воздержался, а 13 было против. То есть фактически все тогдашнее руководство РСДРП(б) и думать не думало о возможности социалистической революции в России. А уж за пределами большевистской партии тогдашние социалисты и марксисты отнеслись к эти тезисам как к бреду сумасшедшего. Но через десять дней на апрельской партконференции эти тезисы поддержали депутаты с мест, которые лучше знали настроения крестьян и не потерявших связи с деревней рабочих. Но это отдельная тема. Главное что я хотел сказать — что революция не начинается вдруг и сразу. Она вызревает и разворачивается, начиная с робких шажков, и уж потом массы, участвующие в революции осознают свою силу и возможности. Вчера они хотели только убрать царицу — немку, да Николашку заменить на Михаила или Великого князя — а сегодня они уже говорят о социализме и мировой революции.
Сейчас мы стоим на пороге национально–демократической, а отнюдь не социалистической революции. И если в основную работу по подготовке февраля провела либеральная буржуазия и соглашатели меньшевики, то за нас эту работу делать некому.
Вот тут у нас многие любят говорить — «быдло», до каких пор можно терпеть, как люди не понимают. А я думаю это нормально, что для молодой матери какашки ее младенца важнее, чем результаты голосования в Думе, а для отца семейства, который на двух работах вкалывает, чтобы семью обеспечит выгодный заказ получить важнее, чем резолюция ООН по Ливии или что-то еще из политики. Это здоровый консерватизм нации, который спасает ее от шараханья за каждым новым смутьяном из вечно недовольных — вчера он был недоволен царизмом — сейчас совдепией. Ведь диссиденты, тоже говорили — «как это быдло может столько времени терпеть коммуниздию».
Народ надо очень долго раздражать, чтобы он, наконец, возбудился. И не надо думать, что он сразу же начнет движение под теми лозунгами, которыми бы нам хотелось. И надо смириться с тем, что начальный этап революции будет очень во многом этапом мелкобуржуазным.
Если в 1917 году русский был связан с крестьянством тысячью нитей, зачастую сам был наполовину крестьянином, то нынешний рабочий класс связан тысячью нитей с мелкой буржуазией. Ну вот этим летом на разведке работала буровая бригада, работала по найму — типичные пролетарии — но работали они на своем собственном станочке, а когда нет работы на разведке они бурят частным порядком скважины на воду — то есть типичные мелкие буржуа. Или вот — рабочие работают на заводе, а в свободное от работы время шабашат на ремонте, причем со своим инструментом, в том числе и электромеханическим. Кто они —заводские рабочие или ремесленники? Я уже не говорю о многочисленных родственных и дружеских связях, о том, что вчера рабочий ещё был владельцем магазинчика и у него остается надежда вновь открыть свое дело. Так что мелкобуржуазные настроения и мелкобуржуазные интересы придется учитывать, если мы желаем победить.
Да, на выборах сейчас победил Путин. Но ведь победил то он, изображая из себя противника либералов, акцентируя на опасность оранжевой революции. Общество левеет, и наша задача — не прозевать новый подъем активности масс, а он несомненно настанет, революционная ситуация назревает и она может стать реальностью при любом значительном колебании цен на сырьё.
Александр ЛОБАНОВ
