Столетие русских революций и убийство Царской Семьи вызвали очередной приступ антисоветской и антибольшевистской истерии либералов всех мастей, устроивших пляски на костях. «Основания», для обвинения большевиков во всех тяжких, примитивны. Долдонят, что ленинцы ставили целью свержение царского режима, предлагали превратить войну империалистическую в гражданскую. Такой вот набор «доказательств»: раз что-то произошло после слов и призывов, – значит вследствие их… и свершились все ужасы 1917-1920 годов. Опираясь на такую «логику», нынешние либералы-сочинители утверждают, что большевики разложили Армию и свергли царя. Делают далее уничижительные выводы, что большевики погубили тысячелетнюю Россию, разорвали на части, пролили реки крови, развели беззаконие, разладили жизнь в стране и прочие ужастики, в зависимости от полёта фантазии этих чернителей. При этом игнорируют известные факты, последовательность действий сторон, втянутых в ту русскую трагедию. Но восстановить ход тогдашних событий можно. И это несложно.
В канун 17-го года партия большевиков находилась в крайне тяжёлом положении. Решительное отрицание и порицание империалистической бойни, противопоставило Ленина и его немногочисленных соратников, не только царскому режиму и его охранителям, но и большинству жителей Империи, которые поддерживали войну России против «Тройственного союза». Фракция большевиков в Госдуме была арестована и этапирована в Сибирь. Из тогдашних трёх тысяч профессиональных революционеров-ленинцев, большинство сидели в тюрьмах, на каторге и в ссылках, эмигрировали за границу. Немногочисленные активисты, находившиеся в стране и на свободе, ушли в глубокое подполье и никак не влияли на общественное мнение, были лишены всякой возможности вести разъяснительную работу и агитацию. Сторонники Ильича сохранились на немногих крупных предприятиях, сосредоточенных в промышленных центрах, но эти люди были заняты на производстве и не имели возможности постоянно заниматься революционной деятельностью. В других группах населения, ситуация для большевиков, была совсем плачевной: среди студентов и учащейся молодёжи, ремесленников и обывателей всех оттенков, а также в малых городах и посёлках, бал правили эсеры, анархисты и трудовики. В действующей Армии положение было ещё удручающе: на три миллиона фронтовиков, едва набиралось несколько десятков сторонников большевиков – исчезающе малая величина, которая никак не могла влиять на настроения людей в погонах. Сельское население, вообще мало интересовавшееся политикой, о большевиках попросту не знало. Связи зарубежного ЦК РСДРП(б) с партячейками на местах были практически разорваны. Деятельность партии, в значительной степени, дезорганизована, что привело Ленина к выводу, что его поколение революционеров не сможет преобразовать жизнь в России, о чём он и сказал в январе 1917 года в лекции перед молодыми швейцарскими социалистами.
В то время как большевики практически были выбиты с политического поля России, события в стране развивались стремительно в направлении национальной катастрофы. В конце 1916 года агентом британской разведки, при содействии высших аристократов Империи, был убит Григорий Ефимович Распутин, которого либералы считали корнем зла и «неправильного» поведения Императора. Но это злодеяние не изменило политику Николая II, и заговорщики приступили к следующей стадии развала страны: свержению царского самодержавия. Как и с убийством Распутина, здесь не обошлось без иностранного влияния, а вернее, прямого их участия. В думские каникулы 1916-1917 годов, лидер тогдашних либералов и один из самых ярых противников Николая Романова, – Павел Милюков, задумал отдохнуть – святое дело. Вот только маршрут и место для отдыха, по тогдашним обстоятельства, выбрал экзотическое: решил съездить «развлечься» в Париж, а за одно заглянуть в Лондон. Для этого надо было преодолеть два фронта, несколько морей, кишащих немецкими подлодками, линкорами и эсминцами. Накануне его поездки был потоплен очередной российский маршрут, с тремя тысячами русских солдат, отправлявшихся на Западный фронт. Но чего не сделаешь ради полноценного отдыха! Тем более что корабль, на котором отправился «отдыхающий», сопровождали английские боевые корабли (зато как изгаляются либералы по поводу проезда из Швейцарии в Швецию, Ленина в запломбированном вагоне). Пройдя инструктаж у «союзников», получив нужные заверения, лидер кадетов вернулся в Россию и сходу выступил в Госдуме с подстрекательской речью, которую затем оформил в виде статьи-манифеста под названием: «Глупость или измена», где фактически призвал к мятежу и свержению существовавшего в России государственного строя. Этот грязный пасквиль был поразительно быстро напечатан во все армейских типографиях, попал в руки и на глаза каждому фронтовому офицеру. Именно офицерам, а не солдатам, даже не унтер-офицерам. В офицерской среде это было воспринято как сигнал к неповиновению, что привело к глубокой депрессии, потере ориентиров и поголовному пьянству. Уже будучи в эмиграции, Милюков с удивительным цинизмом писал в своих мемуарах: «Мы знали, что весной 1917 г. предстояли победы русской армии. В таком случае престиж и обаяние царя в народе снова сделались бы настолько крепкими и живучими, что все наши усилия расшатать и свалить престол самодержца были бы тщетны. Вот почему и пришлось прибегнуть к скорейшему революционному взрыву». – Но какие претензии к большевикам; кто затеял эту «цветную революцию» и с какой целью? В то же время солдатская масса, хоть и ворчала, но фронт держала, приказы исполняла исправно. А заговор против России набирал угрожающую силу. Заговорщики сознавали, что к компании 1917 года русская Армия приобрела необходимый боевой опыт, получила более двух годовых боекомплектов вооружений и оснащений (в прежние годы ни разу не имела полного комплекта), была отработана система снабжения Действующей Армии, экономика России стала мобилизационной, т.е. вся жизнь страны подчинилась интересам Армии (п-к И. Ростунов «Русский фронт Первой Мировой Войны» ин-т Военной истории МО СССР, изд. «Наука» 1976). А страны Тройственного Союза, особенно Германия, исчерпали свои ресурсы и были на грани полного краха. И, тем не менее, либералы, высший генералитет, главнокомандующие фронтов и командующие Балтийским и Черноморским флотами, даже часть правящей династии, пошли на сговор с либералами и их западными кукловодами, с целью свержения Императора. Это неопровержимый факт; именно эта группировка генералов-изменников открыла ящик Пандоры, который впоследствии принёс столько бед России, и отправил на Голгофу Царскую Семью. Для реализации своих преступных планов, часть генералов Генштаба, во главе с начальником генералом Алексеевым, выманили Николая Романова из Петрограда, а в столице организовали искусственный голод, полностью перекрыв в него подвоз продовольствия. Это вызвало возмущение жителей, к которым примкнули солдаты гарнизона, специально многократно увеличенного. Когда царь попытался вернуться в Питер, чтобы стабилизировать обстановку, его предательски захватил, на станции «Дно», главноком Северного фронта генерал Рузский. Николай II пытался вырваться из западни, но ему направил письмо-ультиматум вел. кн. Николай Николаевич, тоже главноком фронта, располагавший достаточным количеством войск, но оказавшийся в числе заговорщиков. В это же время командир морского гвардейского экипажа, а по факту командующий Российским военно-морским флотом, вел. кн. Кирилл Владимирович, нацепил красный бант, и призвал матросов не подчиняться своим офицерам-монархистам (этот призыв кончился кровавыми расправами над боевыми офицерами флота – в чём, по логике либералов, тоже виноваты большевики, хотя в тот момент, их там и близко не было). Кстати, нынешние боковые потомки именно этого «красного вел. кн. Кирилла» претендуют на несуществующий российский престол. Действия заговорщиков, свергших Главу Государства и Верховного Главнокомандующего, породивших, вскоре, белогвардейщину, были актом государственной измены – тягчайшим и подлым преступлением против нашей Родины. Командовавший Восточным (Русским) фронтом, немецкий генерал Людендорф, ёмко сказал по этому поводу: «Россия сотворила своё несчастье сама».
Уже на следующий день, после свержения Императора, события, стали развиваться, во всех государственных структурах, как неконтролируемый цепной взрыв. Озверелые толпы громил, набросились на правоохранительные органы. Без разбора избивали полицейских, жандармов, судейских и прокуроров, а многих и убили. Затем был издан печально известный «Приказ №1» по Петроградскому гарнизону, отменявший чинопочитание в Армии, дававший право нижним чинам здороваться за руку с генералами. Вместо «здороваться за руку», солдаты стали «давать в морду» генералам. Боевые приказы обсуждали на собраниях воинских частей, и не спешили выполнять. Российская Армия практически стала неуправляемой, стремительно теряла боеспособность. Страна погружалась в хаос. К власти в государстве пришли самозванцы; так, если ещё Временное правительство князя Львова, с большими нарушениями, утверждённое Госдумой, можно было как-то признать полулегитимным, то кабинет Керенского, никем не утверждённый, был с первой минуты своего существования незаконным формированием узурпировавшим власть. Но самым, пожалуй, ужасным результатом либерального государственного переворота, стал «парад национальных суверенитетов». В одночасье во всех национальных краинах возникли, под плотной опекой и покровительством западных кураторов, «независимые национальные государственные образования», которые чуть ли не до их официального провозглашения признавали страны Запада. Так при чём здесь большевики, которые, по подлым наветам придурков-либералов, «разорвали на части тысячелетнюю Россию»? Именно большевикам пришлось в течение почти тридцати лет по крохам собирать разбитую белогвардейщиной Державу, проявляя чудеса стойкости, изобретательности и терпения. То, что сотворили в России, с февраля по октябрь 17-го года, захватившие власть либералы и золотопогонники, – непрерывная цепь тягчайших государственных преступлений.
Когда страна теряла признаки государственности, а её территория съёживалась словно шагреневая кожа, большевики лишь постепенно возвращались из тюрем, каторги, ссылок и эмиграции. При этом, ни одной другой политической силе страны, не чинили столько препятствий, как им. Прибывшего из эмиграции Ленина спросили о его оценке положения страны, и он честно ответил, что не знает её. Но гений вождя большевиков очень скоро сумел изучить и проанализировать положение дел. И вот уже стал формироваться и обретать черты, план спасения Отечества. Первоначально Ленин, с некоторым сомнением, отнёсся к возникавшим повсюду Советам, но вскоре смог оценить значение этого политического института, как главного выразителя воли народа, единственного на тот момент, выборного органа власти, и поставил перед большевиками задачу идти в Советы всех уровней и завоёвывать там ведущие позиции. У большевиков не было никаких преимуществ в Советах, не было достаточных материальных средств, численно партия была меньше других политических сил страны. Но у неё имелась всепобеждающая идеология, а во главе её стоял вождь, который в хаосе событий, мог гениально точно видеть цели, формулировать задачи, руководить деятельностью сторонников. К партии Ленина потянулись массы, с ней стали считаться другие политические силы, вступать с большевиками в коалиционные блоки. Партия стремительно росла, крепла, получала всё большую поддержку во всех слоях населения. Несмотря на возраставшее, со стороны либералов, сопротивление, клевету и репрессии, с апреля по октябрь 1917 года произошёл невероятный рост численности, популярности и авторитета РСДРП(б), который иначе как чудом, не назовёшь. И это чудо сотворили большевики во главе с Лениным.
