Сообщество «Учебный космос России» 10:59 31 января 2018

Позывные "Красной Пахры": земная вахта Пушкова и Грудинина

Позывные "Красной Пахры": земная вахта Пушкова и Грудинина

ВАСИЛИЙ Ш А Х О В

ПОЗЫВНЫЕ «КРАСНОЙ ПАХРЫ»:

ЗЕМНАЯ ВАХТА ПУШКОВА И ГРУДИНИНА

Позывные «Красной Пахры»:

в центре Европейско-Азиатского региона

…Там огненны валы стремятся

И не находят берегов;

Там вихри пламенны крутятся,

Борющись множество веков;

Там камни, как вода, кипят,

Горящи там дожди шумят…

М.В. Л о м о н о с о в.

«Размышление о Божеем величестве при

случае великого северного сияния».

«В Красной Пахре – институт, в нём работает Николай Васильевич Пушков. Я подозревал, шагая по асфальтовой дорожке, мимо молодых людей, ровнявших клумбы и подновлявших колышки газона и вообще всячески освежавших парадный въезд, что ожидается наплыв гостей, какого Красная Пахра не знала; что в здании института, выросшем передо мной, - центр оповещений Европейско-Азиатского региона… за тысячи километров от этого здания однажды ещё почувствую, как влияет Красная Пахра на события Международного геофизического года…»

А. А ф и н о г е н о в. В центре региона

(из книги «Земная вахта»).

Журналист А.Афиногенов в книге «Земная вахта», Москва, «Молодая гвардия», 1961) делает пояснение о роли Красной Пахры (теперь это территория наукограда Троицка) в проведении Международного геофизического года. Учёные (в интересах лучшей организации работ условно поделили планету Земля на «регионы»: регион Центральной и Южной Америки, Тихоокеанский регион, Антарктический регион. Красная Пахра, подобно Токио и Парижу, приняла на себя обязанности «диспетчерского пункта» Европейско-Азиатского региона. Из Красной Пахры должны были поступать имеющие исключительное значение для науки сообщения о «событиях» на Солнце, в верхней атмосфере, в магнитном поле Земли.

«малая родина» Пушкова

Павловск. Главная геофизическая обсерватория. Магнитный отдел.

Николай Пушков полюбил этот город и его окрестности. Великолепный дворец начала ХУ111 века напоминал о минувшей судьбе мужавшего с гением Петра Великого государства. Там, где Нева впадает в Финский залив, издревле находились новгородские вотчины, утраченные Русским государством в Ливонской войне (1558-1583) и очутившиеся под шведским управлением. Эти самые шведы на месте православных русских селений и городков понастроили чуть ли не сотню населённых пунктов крепостного характера. Пётр Первый, направивший сюда в 1703 году свои войска, столкнулся с целой сетью шведских укреплённых поселений, преграждавших водные пути из Ладоги в Финский залив по Неве и многочисленным протокам в её дельте. Позднее здесь появится Санкт-Петербург. Павловский парк – один из самых уникальных в России – создавался на «сгибе» восемнадцатого-девятнадцатого столетий. Великая княгиня, затем императрица собственной персоной присутствовала при «свободной» планировке

( по типу английских пейзажных, как бы воспроизводящей естественный пейзаж, напоминающей о сельской жизни, семейном уюте). Со вкусом и изяществом было построено тридцать семь павильонов, «обелисков», «руин».

Движение времени… Движение цивилизации…«Присутствие» великих людей…

Преемственность научной и философской мысли… То же - вызывающее неизменные историко-философские аналогии - «Вечернее размышление о Божием величестве при случае великого северного сияния» (1743) Михаила Васильевича Ломоносова:

Лице свое скрывает день;

Поля покрыла мрачна ночь;

Взошла на горы черна тень;

Лучи от нас склонились прочь;

Открылась бездна звезд полна;

Звездам числа нет, бездне дна.

Песчинка как в морских волнах,

Как мала искра в вечном льде,

Как в сильном вихре тонкий прах,

В свирепом как перо огне,

Так я, в сей бездне углублен,

Теряюсь, мысльми утомлен!

Уста премудрых нам гласят:

Там разных множество светов;

Несчетны солнца там горят,

Народы там и круг веков:

Для общей славы божества

Там равна сила естества…

«Белые ночи» под Ленинградом… Николай Пушков – аспирант, затем руководитель «магнитного отдела».

…Он «комсомолил» на юге, в казачьих станицах, в Сочи («Организация крупная, полторы тысячи народа»).

О Новороссийске вспоминал:

- Как раз в Дубинском районе, слыхали? Это от «дубины», рабочие-то окраины как раньше звались: Нахаловка, Живодёрка, Грабиловка. Вот в Дубинском райкоме меня секретарём и избрали. Пафос жизни - примерно как в гладковском «Цементе». После шести лет такой работы решил: нужно продолжить учёбу… Так и оказался на физфаке МГУ…

… Москва… Затем – Павловск… Знавшие его в те далёкие тридцатые годы вспоминают неизменно-универсальный пушковский «кожан» («…купил по случаю…»).

30-ые. Кузбасс. Сталинградский тракторный. Арктика. «Сибиряков». Челюскинцы. Кренкель.

Но где ж, натура, твой закон?

С полночных стран встает заря!

Не солнце ль ставит там свой трон?

Не льдисты ль мещут огнь моря?

Се хладный пламень нас покрыл!

Се в ночь на землю день вступил!

О вы, которых быстрый зрак

Пронзает в книгу вечных прав,

Которым малый вещи знак

Являет естества устав,

Вам путь известен всех планет, -

Скажите, что нас так мятет?

Что зыблет ясный ночью луч?

Что тонкий пламень в твердь разит?

Как молния без грозных туч

Стремится от земли в зенит?

Как может быть, чтоб мерзлый пар

Среди зимы рождал пожар?

Там спорит жирна мгла с водой;

Иль солнечны лучи блестят,

Склоняясь сквозь воздух к нам густой;

Иль тучных гор верьхи горят;

Иль в море дуть престал зефир,

И гладки волны бьют в эфир.

Сомнений полон ваш ответ

О том, что окрест ближних мест,

Скажите ж, коль пространен свет?

И что малейших дале звезд?

Несведом тварей вам конец?

Скажите ж, коль велик творец?

Наркомсвязи. Наркомпути.

Из очерка А. Афиногенова ( книга «Земная вахта»):

«…Товарищам из Наркомсвязи и Наркомпути, проявившим интерес к радиопрогнозам Павловска, прежде всего было разъяснено: не следует пока питать особенных иллюзий. Магнитологи ещё не так могущественны, не так прозорливы, как хотелось бы. Пушков снова и снова повторял, что надо брать курс на создание условий для углубленных методических исследований всего комплекса электромагнитных явлений, происходящих в земной коре, ионосфере, космосе, на Солнце.

Хотя новый размах, сообщенный магнитной обсерватории, забирал много времени, Пушков удерживал интенсивность своей собственной научной работы на прежнем уровне; широкие основания приводили к важным выводам. Так… он извлёк из архивов материалы, поступившие от магнитологов и метеорологов Арктики во время Международного полярного года. Метеорологам, правда, не ставилась задача подробно описывать полярные сияния, но магнитолог, заметивший в небе игру красок, обязан составить подробный отчёт. Пушков разобрал все записи такого рода. В них господствовал полнейший произвол. Один пускался в лирику, другой выработал шифр каких-то непостижимых сокращений, третий всю зиму отмечал: «Как в прошлый раз», и т.п. Всё же это была полезная работа. Она позволила сделать интересные сопоставлениям и подвела к мысли, что Арктике необходима сеть пунктов, специально наблюдающих за полярными сияниями. Вот если бы, думалось Пушкову, поделить обсерваторию на две части. Одна пусть так и остаётся в Павловске, при Главной геофизической обсерватории, а другие лучшие головы, энтузиасты – отправились бы для постоянных работ на север, в зону полярных сияний. Он и сам бы забрался туда, в морозную тишину, в какой-нибудь бревенчатый домик с тёплой комнаткой, и отдался бы, в соседстве с наблюдательной площадкой сосредоточенным занятиям, очень заметно прибавляющим научный капитал и исподволь подводящим к монографии. Как это было бы любо ему! Однако жизнь по-прежнему складывалась совсем не так, как должна бы она идти у человека, посвятившего себя науке…»

Из художественно-документального эссе А. Афиногенова «В центре региона»:

«…В подвале обретённого здания была котельная, а в комнатах чернели радиаторы; трубопроводы между кочегаркой и батареями парового отопления отсутствовали. Единственная печурка гореть не желала, её растапливали трофейным порохом. Возвращаясь зимними ночами на перекладных из Москвы, Пушков расстилал свою шинель возле печки, укладывался, стараясь не разбудить товарищей. Поутру каждый получал от него задание (сам Николай Васильевич некоторое время сосредоточился исключительно на трубопроводе и паровых котлах).

Однажды Пушков привёз из города лист ватмана – архитектурный рисунок, выполненный в цвете. Рисунок изображал бледно-кремовое здание в три этажа. На левом и правом флангах здания – серебристые башни солнечных телескопов; похожие на шлемы витязей… Вдоль фасада – зелень травки, молодые деревья; парадная лестница главного входа… «Грёзы, Николай Васильевич?» - спросил Мансуров. «Возьми рисунок в рамку, Серёжа, и повесь на видном месте, - сказал Пушков. – Кто запечалится, пусть посмотрит»…

Немагнитная шхуна «Заря»: Любимое детище Пушкова

Из очерка А.Афиногенова «В центре региона»: «…Пушкову всегда удавалось приоткрыть людям перспективу; навести их на мысли, вроде бы преждевременные, а радостные; укрепить веру в эти мысли… Удавалось, потому что собственная жизнь в том преимущественно и состояла, чтобы проводить на практике мысли, о которых обычно существует мнение как о несвоевременных ещё… В океанских водах и морских проливах, обретших мир, ещё колыхались нерасстреленные мины, а он уже хлопотал, где бы найти подрядчика посговорчивей и получить по своей цене эскизный проект немагнитной шхуны. Разработки для проекта выполнили Василий Фёдорович Шельтинг и Владимир Павлович Орлов. Орлову же посчастливилось отыскать судостроителей без претензий – и на берегу Москвы-реки, среди колхозных полей, принимавших сточные воды всей Москвы и потому особо урожайных на капусту. Там, в Лужниках, где обнаружилась верфь, впоследствии поднялся знаменитый стадион. Проект уникальной шхуны, созданный на верфи, потянул недорого, но вышел плохо (окончательный вид он приобрёл значительно позже, в Государственном кораблестроительном институте), но первые свои очертания прекрасная «Заря» получила именно в тот тяжёлый год. И… шхуны, её оборудование, не удавшееся англичанам, оно тоже начинало свою жизнь в пору жестоких послевоенных лишений…»

Н.В. Пушков и Ш.Ш. Долгинов… Их содружество много способствовало осуществлению перспективного замысла. Небольшой закуток в подвале достраивавшегося спешно институтского здания. Это, собственно, и была территория магнитной лаборатории. Штат научно-исследовательского подразделения тоже не характеризовался кадровой солидностью – всего-то два человека. Да и самому Долгинову

Приходилось (в целях пополнения личного бюджета) по совместительству давать уроки физики в старших классах соседней местной десятилетки. Но ведь были же и высокие примеры: в совсем недалеко расположенном подмосковном Боровске учительствовал не кто иной, как сам Константин Эдуардович Циолковский!

Перед Пушковым и Долгиновым – взывающая к новаторскому исследовательско-изобретательскому изысканию задача: разработать оборудование, какого не имело ни одно судно типа «Зари». Новейшая для того времени яхта «Карнеги», дабы произвести магнитную съёмку в океанско-морских просторах через каждые 200 – 250 километров ложилась на несколько часов в дрейф. При этом полученные результаты не давали всей «магнитной» картины. Наука не располагала тогда приборами, позволявшими стабильно и точно производить «магнитную» регистрацию в условиях непрерывного движения и качки. Разработанная Долгиновым и Пушковым научно-исследовательская аппаратура для измирановской «Зари» явилась новым словом, новой вехой в истории мирового магнитоизмерительного приборостроения.

…Трёхмачтовая парусно-моторная шхуна с гафельным вооружением. Научные задачи: изучение магнитного поля Земли.

Построенная по заказу Академии Наук СССР ( в Финляндии на верфи «Лайватеоллисуус») шхуна спущена на воду в 1952 году. Водоизмещение - 580 тонн. Длина - 52, 25 метра. Ширина – 8, 95 метра. Высота борта – 3, 9 метра. Осадка – 3, 2 метра. Автономность плавания – 30 суток. Скорость – 8 узлов. Экипаж – 27 человек плюс 9 научных сотрудников.

… «Чаепитие» по случаю возвращения из многомесячной научной командировки

сотрудников ИЗМИРАНа. Сухопутная мова перемежалась терминами, понятиями, дефинициями, которыми щеголяли прибывшие «морские души» : муссоны, узлы, швартовые, рундучки, гирокомпасы, та же романтическая «роза ветров»… Экзотические подробности… Оказывается, слоны – неплохие пловцы; известны случаи, когда плывущих слонов встречали в море вне видимости берегов…

- Если написано – ветер северный, значит, он дует с севера, - втолковывали сухопутникам побывавшие в морских передрягах соратники. - А если написано – течение южное, значит, оно идёт на юг…

Сотрудницы сразу двух отделов очарованно слушали метафоризированное сухим вином повествование возмужавшего под океанскими бурями командированного… Красное море ( тёзка Красной Пахры). Жара – жара – жара – а – а… Обрывистый африканский берег пуст и однообразен. Раскалённый воздух над плавящимися глинистыми склонами. Нигде – ни единого кустика. Только у самой воды – белесоватая полоска: коралловый песок, сверкающий на солнце, как стекло. Между песчаным пляжем и шхуной - тёплая, претёплая вода, скрывающая фантастические коралловые джунгли. У материкового склона кишат всяческие рыбы. Солидно курсируют сопровождаемые полосатыми лоцманами голубые акулы. Видимо, в глубинах – прохладно, но в эту пленительную прохладу как-то плохо верится на адской африканской жарище. Судите сами, капля воды, пролитая из стакана, почти тут же испаряется… Мучительно какое-то мистическое предчувствие, что никогда больше не будет ни ночи, ни прохлады, ни спокойного сна; что никогда не кончится сей чертовски палящий день, не кончатся эти красные берега, эта знойно-томящая тишина, этот звон-стук воспалённой крови в ушах… Как говорится, а мы, мятежные, ищем бури-прохлады…

Воображение чаёвничающих под Красной Пахрой уносилось за тысячи лет назад, когда в том же Красном море плавали суда финикян и жителей Древнего Египта. Чтобы выгодная торговля рабами шла ещё успешнее, ещё прибыльнее, фараоны многомудро порешили соединить великий Нил с Красным морем. Тогда рабы доставлялись бы сразу же из Средиземного моря в Индийский океан. Однако осуществить грандиозный замысел фараоны не успели: персидский царь Дарий переподчинил завоёванные территории, а также вознамерился завершить сулящее несомненные выгоды дело. Опять тысячи-тысяч

закишели в песках. Опять вереницы согбенных влачили наполненные грунтом корзины.

Крики злобствующих псов-надсмотрщиков. Пронзительный свист карающих нерадивых плетей. Извилистый канал чудовищной змеёй всё ближе и ближе подползал к морю…

Увековечить деяние Дария-царя должны были надписи на камнях:

«Говорит Дарий царь: Я – перс, из Персии Египет взял, поставил этот канал прорыть из реки по названию Нил, которая в Египте течёт, до моря, которое из Персии идет. Затем этот канал был прорыт так, как я постановил, и корабли пошли из Египта через этот канал в Персию так, как воля моя была».

Но рано было высекать гордые слова на пустынных камнях воздвигаемого канала. Корабли в Персию не двинулись, наполненные живым и прочим товаром. Какой-то умник поведал грозному повелителю, что уровни воды в Средиземном и Красном морях разные. Повелитель, покоривший грандиозные пространства, призадумался: не затопят ли Египет и часть Персии хлынувшие по каналу неуёмные воды. Дарий-царь одним мановением руки посылал на верную гибель одну, две, три, четыре армии. Дарий-повелитель призвал на строительство канала сотри тысяч рабов. Бесстрашный воитель задумался: а вдруг действительно разные уровни у соединяемых каналом морей. Вдруг погибель кроется в предпринятом строительстве… Незнание пугало… Дарий-царь остановил работы. Только камни с надписями о всесилии повелителя Персии и Египта остались…

Но на этом всё не закончилось. Много-премного лет спустя греки, римляне, потом и арабы достроили канал, выходили по нему к Красному морю. Но и тут случилось

непредвиденное. Один из халифов озаботился мыслью о том, что лютые недруги его – византийцы – могут провести по каналу свой флот из Средиземного моря в океан. И опять, как тысячи лет назад, тысячи-тысяч невольников потянулись с корзинами песка и глины на головах, понукаемые жалящими беззащитное тело бичами надсмотрщиков. Канал засыпали…

Из очерка А. Афиногенова:

«…Сам институт именовался теперь НИЗМИР. Будучи переведено на общедоступный язык название учреждения: Научно-исследовательский институт земного магнетизма, ионосферы и распространения радиоволн. К этому следовало добавить, кроме упомянутой «Зари», вошедшие в заглавный титр института оба филиала – Ленинградский и Мурманский, а лаборатории, вроде гелио-физической или лаборатории космических лучей, - головные целой сети космических станций.

… Второй Международный полярный год дал Пушкову, в ту пору аспиранту, материалы, позволившие наметить лучшие пути для проникновения в тайны полярных сияний; его труд – частный, но существенный – лишний раз указывал, как много сулят науке одновременные комплексные исследования. Двадцать с лишним лет, прошедших с тех времён посвящены возведению института. И теперь, в пору нынешнего Международного геофизического года сложившийся профиль и техническая оснащённость его детища позволили провести из всех явлений электромагнитного свойства – и полярных сияний, и магнитных бурь ионосферы, и космических лучей, и земных токов, и солнечной радиации.

Я подумал, что многолетний труд Пушкова незримо перейдёт в богатство научных фактов, которые будут собраны коллективом института во время МГГ и поступят за… пользование учёных всего земного шара; эти факты отольются в обобщения и в открытия, сделаются достоянием новых поколетий. Тут самый лучший повод сказать: труд окупится сторицей. А Пушков, руководя головным научным учреждением в центре Европейско-Азиатского региона, ведёт ещё и собственные исследования по земному магнетизму.

Прекрасный удел учёного» ( «Земная вахта», Москва, 1961).

1.0x