К заставке:
Гробница Героя 1612 г. уничтожена вместе с храмом в 1929 году, как помеха задуманному Дому Советов.
*
У неравнодушных к прошлому нашей Родины на слуху страстный призыв Верховного Главнокомандующего Сталина из речи, произнесённой на Красной площади 7 ноября 1941 года: «Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков – Александра Невского, Димитрия Донского, Кузьмы Минина, Димитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова!». Ради истины отмечу: Сталин только развил напутствие патриаршего местоблюстителя тех дней. Есть сведение, что в первые дни войны озабоченный вождь посетил митрополита Сергия. Обсуждали события. Прощаясь, Владыка сказал, перекрестив бывшего семинариста: «Наше святое дело правое. Пусть вдохновляет Вас образ наших святых предков. Пусть осенит Вас святой Александр Невский, который сказал: «Кто с мечом к нам придет, тот от меча и погибнет!».
Хотя Иосиф Джугашвили (джуга – сталь на др. грузинском) буквально по всем признакам был не большевиком, лишь примкнувшим к ним по очень личным соображениям, ему приходилось невольно играть роль ленинца, планомерно при этом уничтожая ленинскую гвардию. Но и для лукавого ленинца был неудобен ряд вдохновителей, на 5/6 состоящий из князей, включая выслуживших этот титул Суворова и Кутузова. В этом смысле нетитулованный нижегородец, бывший до Смуты простым торговцем мясного ряда, оказался просто находкой. Правда, была у знаменитого мещанина «червоточинка». Вместо того, чтобы, по освобождении Москвы, гордо удалиться к себе в мясную лавку и, как прежде, «обвешивать простых покупателей», народный герой принял из рук нового царя, первого из Романовых, Михаила презренную всем трудовым народом дворянскую грамоту и занялся эксплуатацией беднейшего крестьянства дарёной ему вотчины. Но повод ли это для оскорбления памяти одного из двух главных героев 1612 года, которому он подвергся до того, как вспомнил о нём всесильный диктатор?
**
Роясь в мартирологе памятников старины в первую четверть века Советской власти, которой, видимо, не хватало места для идолища, я наткнулся на описание взрыва Спасо-Преображенского храма в Нижнем Новгороде в 1929 году. Так ведь там же, в подполе, покоился прах Кузьмы Минина! Гражданский соратник князя Пожарского, управлявший делами 2-го ополчения, скончался через три с половиной года после освобождения Москвы от поляков. Сначала прах преставившегося думного дворянина Козьмы Минича Захарьева Сухорукого (таково полное имя героя) погребли на погосте приходской Похвалинской церкви. Спустя 56 лет нижегородцы решили, что спасителю Отечества приличествует лежать в кремле, и перенесли гроб в подпол Спасо-Преображенского собора в усыпальницу удельных князей. В 1838 году почти на том же самом месте, когда обветшавшая от древности постройка была снесена, поднялся новый кафедральный собор. Гробы известнейшего нижегородца и правителей некогда независимого от Москвы княжества были бережно перенесены в подцерковье, при этом соратник князя Пожарского удостоился через несколько лет художественно исполненной гробницы в виде часовни на столбах, украсившей интерьер собора (см. заставку к настоящей статье). Любоваться часовней и преклонять колени перед прахом того, кого Сталин в своё время назовёт в числе «наших великих предков», можно было до 1918 года, пока большевики не решили: «Будя, насмотрелись! Закрываем Опиуминарий для народа. Теперь у нас научный марксистско-ленинский опиум, будем раздавать его по карточкам в избах-читальнях – по дозе в одни руки, но часто».
Прошло ещё 20 лет. В Стране Советов пошла мода на Дома Советов в крупных городах. И тут вышла нестыковочка. Понимаешь, читатель, у нас ведь очень маленькая страна была, этот СССР. Больше, конечно, Монте-Карло (см. на крупномасштабной карте сквозь лупу), но всё равно небольшая. Тесно в ней было, никак не развернуться передовому отряду пролетариата. Только начнут возводить какой-нибудь самый скромный домишко советчиков, так новостройка то углом упрётся, то рабоче-крестьянской колоннадой (в коринфском стиле) в какой-нибудь храм. Понатыкали буржуи с попами! Приходилось взрывать. Нет, не новостройку, наоборот.
Общеизвестна история с Домом Советов, что задумали в Москве партзодчие, поднаторевшие на возведении рабочих и лагерных бараков. Столичной стройке мешал Храм Христа Спасителя, строение прочное как гранитная скала. Но несть препятствий для большевиков. Кенотаф всех погибших в Отечественную войну 1812 года серией взрывов превратили в гору щебня. Дом-утопия с полым 100-метровым Лениным на крыше, конечно, не состоялся, зато бассейн на месте воронки получился агитационный – всем народом вплавь к недостижимым берегам коммунизма.
Но не Москва подала пример тому варварству. Двумя годами ранее в Нижнем Горьком… (Фу-ты! – Нижнем Новгороде) тоже задумали Дом Советов, притом, непременно в самом кремле. Только на облюбованном гегемонами месте, как нарочно, оказался Спасо-Преображенский храм. Чё делать? Крошить ломами дорого и долго. Взорвать! Рванули мощно и умело. Наконец-то местные фомы неверующие убедились: Советская власть – это всерьёз и надолго. Одно утешает: в то время расправа над русской стариной носила массовый характер. Для описания её необходим многотомник фолиантов. Назову здесь уничтожение мавзолея князей Пожарских, где поколился прах военного предвадетеля Второго ополчения, с кем Козьма Минин делил опасные труды. Назову подрыв могилы князя Багратиона на Бородинском поле (горсть костей и обрывок эполета остались от героя судьбоносного сражения). За что? Так вить царские сатрапы. Туды им дорога.
Приступая к ликвидации памятника истории и архитектуры, рабоче-крестьянская власть нравственных бедняков решила пошарить по гробницам князей – а вдруг обнаружится награбленное феодалами у народа. Копеечка в стране тотального дефицита не лишняя. Выборочно вскрыли несколько захоронений. Увы, ничего ценного. Лишь кости и остатки погребальных облачений, нательные крестики. Кое-что передали музею. На том остановились. И только расчистив руины и приступив к рытью котлована под фундамент, как кто-то из новых отцов города, с церковно-приходским образованием, вспомнил о Козьме Минине. Я не иронизиурую. Пока Сталин не озвучил это имя в ряду «наших великих предков», оно редко произносилось мысленно и вслух. Обломки вроде бы искомой гробницы нашлись. Человеческие останки, обнаруженные среди них, также передали музею. Там они хранились до 1962 года, когда часы истории отбили 350-летие победы Второго ополчения. К тому времени правящие товарищи уже подняли свой образовательный уровень на партийных курсах, а главное, вспомнили о вечных нравственных понятиях, которые раньше заглушались революционной целесообразностью. В тот юбилейный год окончания Смуты 1606-12 годов атеистическая власть приняла непростое, но справедливое решение – перезахоронить музейные останки предположительно(!) Козьмы Минина в Михайло-Архангельском соборе, пережившем богоборчество на территории того же нижегородского (ах, простите, уже горьковского) кремля. Да, предположительно. До сих пор так и неизвестно, чьи кости второпях извлекли из-под руин взорванного Спасо-Преображенского храма…
***
«Воображенье, друг мой, помоги!», - этими словами я закончил свой роман в стихах «Историада», будто предчувствуя, что обратиться к нему придётся ещё не раз.
Мысленно я вижу иную картину в стенах древнего крома на высоком холме у слияния Волги и Оки в конце зимы 1929 года, чем описанную в акте по вскрытию гробницы якобы Козьмы Минина. Когда кремль и весь древний город содрогнулись от ранее неслышанного здесь чудовищного грохота во имя Дома Советов, взрывная волна, раздробив камень гробницы и кости в пыль, впечатала её в грунт былинного холма. Там и покоится то, что в земной жизни, во плоти, звалось Козьмой Мининым. Фактически произошла посмертная казнь одного из первейших героев русской истории. Вторая его смерть. Мир праху его! Кремлёвский холм – его могила, уже недоступная для грязных рук и бесчувственных сердец.
Казалось бы, можно успокоиться, смириться с реальностью. Но нет, оскорблённого героя пепел стучит в сердце, как сказал классик.
