Авторский блог Лариса Шорина 17:36 11 мая 2019

«Последний герой»: мировоззренческий манифест МХАТ

спектакль безусловно и декларативно театрален

Вечер. Во МХАТе им. Горького премьерный спектакль "Последний герой" по пьесе белорусского драматурга Ивана Крепостного. Обычная суета перед началом. На ступеньках небольшая компания - компашка - очень молодых людей. Слышу обрывок разговора. Сакраментальное и, конечно же, ироничное. Юноша: "...зато Крым наш...зато мост построили... Девушка: да мост уже разваливается, трещины пошли. Юноша: Вот в Китае мост на семьдесят километров сделали, стоит как влитой...а у нас, как всегда...".

Захотелось сказать им, что подлость их беспечной болтовни состоит даже в мальчишеском максимализме, с требованием мгновенного совершенства, а тоне радостного удовлетворения от того, что им видится поражением страны, в которой они, конечно пока, живут. Не сказала. Сдержалась.

Собственно спектакль, как и положено, начался с занавеса. Сцена была закрыта сплошной алюминиевой стеной – забор, разрушенное промышленное сооружение... – нечто унылое и угнетающее. В памяти сразу возникли картины театра 90-х годов, когда нахлынувшее безобразие - именно так: нечто без стержня и образа – породило и особую театральную эстетику ворвавшейся на сцену уличной стихией, грубой, гремящей, жестокой до садизма, неотшлифованной художественной рефлексией. А это, в свою очередь, прокладывало мостик к театру Б. Брехта - эпическому театру прямого безапелляционного высказывания. Когда явление, требующее оценки очевидно. …Мамаша Кураж??

Занавес поднимается, на сцене в мутном полумраке мягко раскачиваются человеческие фигуры - водоросли? утонувшие люди? Это, наверное, конечная станция, и кажется - Дно?

Супружеская пара очень пожилых людей поселившихся в заброшенной казарме бывшей советской ракетной части. Все здесь «бывшее». Старик – бывший гвардии полковник бывшей страны, связанный бывшей, но живой для него присягой служения бывшей Родине. Его душа живет той "бывшей" жизнью: вокруг него порой оказываются солдаты, вышедшие из боев Отечественной войны, или пионеры в белоснежных рубашках и с алыми галстуками... дорогие знаки былого. Из реальности – сын-алкоголик, оставленный в городской квартире, да целый арсенал оружия, не ясно, как оказавшегося в руках старого офицера.

И в эту абсурдную реальность врывается еще больший абсурд: с грохотом ломая стену дома вкатывается танк Т-34, из которого выскакивают бойцы во главе с комиссаром в форменной фуражке с синим кантом. Причем на одном из группы надета форма младшего офицера Вермахта. Старик готов радостно поверить, что это группа на подпольном положении, ратующая за восстановление былой страны. Но всё оказалось прозаичнее.

В результате конфликтных переговоров, в которых единственной боеспособной единицей оказывается Старик, выясняется, что это вовсе не ожившее прошлое, и не таинственные борцы за историческую правду, а игрушки - реконструкции-перформансы... Ничего серьёзного, просто офисные манагеры решили застоявшуюся кровь слегка разогнать.

Впрочем, долго скучать честной компании не пришлось. С рёвом, теперь уже супермодных мотоциклов вваливаются бритоголовые "чистильщики". Это - идейные; у них программа установления диктатуры силы, уничтожения "социального мусора". Эти тоже играют, изображая хозяев мира и его окрестностей. Только играют они человеческими жизнями, и их перформансы обильно сдобрены кровью. Вот такая, в сущности незатейливая конструкция спектакля... Но дело совсем не в событийной условности.

Философия спектакля - вне сюжета. Философия, как это ни удивительно, как раз в организации пространства.

Спектакль безусловно и декларативно театрален. Ведь только средствами театра можно без натяжек и фальши показать единомоментное присутствие прошлого и настоящего. Кинематограф, использующий этот прием, фальшиво условен. И только сцена органично пользуется приемом симультанности, совмещения пространственных и временных планов. Как бы реального и трансцендентного миров. Это не подвластно даже литературе, повествование в которой естественно растянуто во времени. На сцене же органично и наглядно присутствует момент бытия, спрессованный в одну точку, в которой сошлись ушедшая жизнь, чувства, страдания, любовь. Эта жизнь никуда не делась, она с нами каждое мгновение и вмешивается в наши сегодняшние события, в нас сегодняшних.

И это есть мировоззренческий манифест театра. В мире ничего не исчезает. Прошлое, особенно пронизанное острой любовью или болью, навсегда остается рядом с нами. Незаметное, пока мы спокойно заняты текущими событиями, обрушивается на нас, когда настоящее дало трещину. И убитые на войне, и пионерская зорька, и детский театр у микрофона. Потому "бывшая" Великая страна не исчезла, а растворилась в наших душах, пульсирует, требующими выхода большими смыслами служения Отечеству, братской любви, которая раньше называлась интернационализмом, социальной ответственности перед слабыми... Правда, этот мир разрушен и на его обломках выросла плесень.

Потому Старик - И.Криворучко и Старуха - Л.Кузнецова среди многочисленных персонажей единственные, кому доступны сложные переживания и развитие. Старик за солдафонским покрикиванием на жену скрывает чувство вины за такой нерадостный поворот их общей судьбы и растерянность, но и твердую верность идеалам своей жизни. А Старуха, несмотря на ворчание и насмешки в трудный момент оказывается, как и положено, настоящей боевой подругой - берет пистолет и становится рядом с мужем. Этим "бывшим" людям есть, за что бороться и за что умереть.

Убегать от прошлого и бессмысленно и опасно. Прошлое всегда настигает и наказывает, причем часто в извращенной форме. Прошлое следует хранить и осмыслять, долго, вдумчиво, нежно. Потому что это жизнь наших отцов и дедов. А наше прошлое, замешано на таких сложных, неразрешимых конфликтах, где нет правых и виноватых, а вернее все и правы и виноваты одновременно, требует особенно бережного подхода, при котором неуместны и опасны любые групповые партийные лозунги.

Наша история изобилует предательствами, оплевыванием своего прошедшего, но и покаянием, искуплением, когда повинную голову меч не сечет.

И, наверное, именно в этом заключается самая главная, самая актуальная задача, которую и пытается решить МХАТ им. Горького сегодня - защитить почти 80 лет нашей истории, которые старательно пытаются сбросить с корабля современности. И именно эта позиция умного исследователя и защитника и выводит театр на самое острие современных проблем. А то, что это остро и горячо, стало ясно по реакции зала после окончания спектакля.

Лишь только опустился занавес, в зале раздался свист и крики "Позор". Конечно, это спланированная акция, которая должна была взвинтить и без того разгорячённый зал. Рядом со мной особенно старалась почтенного возраста и приличного вида дама, которая свистела как боцман. Я не сдержалась, спросила, почему она так голосит. В ответ услышала: "И это МХАТ!!!...Позор". А в чем собственно дело? Да МХАТ, который родился как театр, откликаясь на запрос современности, развивался, откликаясь на актуальные требования. Ну, навскидку вспомним "Бронепоезд 14-69", "Пугачевщина" - спектакли-декларации... И сегодня вновь становится на этот путь.

Ах, это неизменное" "сделайте нам красиво"... "Ну, конечно, искусство должно отображать жизнь, красивую жизнь, красивых живых людей. Покажите нам красивых живчиков на красивых ландшафтах и вообще буржуазное разложение". Но, похоже, сегодняшний МХАТ не про это... Похоже, здесь будут говорить о важном, говорить на "бывшем" языке прямого обращения к сегодняшним зрителям.

Прошлое возвращается, как бы "люди с хорошими лицами", устремленные в вечно радужное будущее, не морщились-корчились от этого.

1.0x