1.
Ошибался бард печальный, укоряя всуе Бога, что не дал он человеку неба, крыльев соколиных. Мы вольны летать за звёзды, два крыла тому порука: наши знания о мире и ещё воображенье.
2.
Неизвестный мой читатель, я зову тебя с собою под высокий купол неба над простором полунощным. В том краю садится солнце, утомясь в дороге длинной освещать страну-планету по названию Россия.
3.
Там, во мгле времён начальных, берега реки Великой кривичи, славянской крови, заселили рядом с чудью. А вкруг озера Ильменя да по Волхову, Мологе сели сродники, словене – предки сказочной Умилы.
4.
Дочь владыки Гостомысла от наёмника-варяга родила, по предсказанью, сына Рюрика, старшого. Он, по смерти младших братьев, править стал самодержавно и славянами, и чудью от Мологи до Изборска.
5.
Это древнее сказанье, летописная легенда, звоном гуслей заглушает все научные трактаты. Мы возвышены обманом* – быть варягами почетней, чем славянами без славы татей суши и корсаров.
6.
Те варяги, люди моря, в пресных водах обрусели, стали русью** - от русалок (по простому размышленью). Ведь власы их светло-русы, в руслах речек их жилища, а земля вокруг омыта чистой утренней росою.
7.
На горе, в дубовой роще, вижу капище кумира; там волхвы седые служат божеству племён славянских. А по склону, чистым полем, за сохой ступает пахарь; ждут его в избе вечерять за столом жена и дети.
8.
Большаком купцы с пенькою, мехом, мёдом и холстами шагом тянутся воловьим на рубеж земли немецкой. Им навстречу, крупной рысью, вои княжеской дружины к низу Волги поспешают переять набег хазарский.
9.
Век прошёл – всё по старинке: право силы, князь и смерды, мир и хлеб, война и голод, свадьбы, казни, хороводы. Но во вдовий терем Ольги зачастил ромей*** с Афона; чернецу целует руку мать номада**** Святослава.
10.
Смех в народе. Не смеётся только волхв один, он служит громогласному Перуну в глубине дубовой рощи. Говорит ему: «Готовься, мой кумир, к измене чёрной – Русь уходит, ей на смену уж грядёт Россия грозно».
11.
А в ответ кумир: «Я знаю, с верою в чужого Бога исполин растёт, суровый к своему рабу-народу. Бога именем возвысит, Бога именем унизит; наконец страну заставит истуканами лжебога».
12.
«Он, земной, - продолжил идол, - и его лжебоженята не удержат груз России,
сами рухнут от неправды. Коль не я, Перун славянский, пусть уж будет Царь Распятый; принимай его, как данность, и проси хранить Отчизну».
13.
«Да, ты прав, мой повелитель, исполин не будет вечным, если в нём душа народа, как в чужом, холодном теле. Повинуюсь. Крест ромеев я приму, но буду тайно приходить к тебе ночами с ним в руках… для примиренья».
14.
«Приходи, - Перун закончил. – Пусть Христос, все боги мира, по согласию, для смертных создадут напиток светлый. Напоят им души слабых, чтобы низкие желанья, страхи, боль, не вызывали лжебогов из преисподней».
15.
Ночь покровом погребальным Русь начальную покрыла. Я лечу домой в тумане - глухо, зябко, бесприютно. Вроде вижу горку, рощу, столб с Перуном, крест часовни, старца с бедными дарами всем богам Руси-России.
Примечания:
*А. Пушкин: Нас возвышающий обман.
**Русь – название страны и русь – имя народа
*** Самоназвание свободных жителей (в осн. греков) Византии.
**** Варвар, обитатель лесостепи.
