На экране — какая-то неизвестная мне дама. Сильно крашеная. С ногтями фасона «когти креативные». Мониста. Шаль. Круто. Машет руками и трясёт головой - экспрессия. Говорит что-то об отношениях эМ и Жо. Подпись: такая-то, писатель. Переключаю: там уже дерутся мощные мужики на ток-шоу «про политику». Кто в кадре? Правильно — два писателя. Нет, не Проханов и Лимонов. Опять — какие-то. Знакомая тётка заняла денег, чтобы ...наконец-то начать печатать свои сборники стихов.
То есть люди не токмо гонораров не имеют, но и сами приплачивают издателям. Почему? Всё просто. Психология и менталитет. Русская литература, в отличие от английской или, скажем, французской, создавалась барами-боярами. В смысле — дворянами. Иной раз — весьма родовитыми (Тургенев, Салтыков-Щедрин, Толстой, вернее — целая серия авторов, объединённых брендом «Толстой» - Лев, Константин, Алексей,...). Писательство у русскоязычного человека прочно ассоциируется с имением, старинными креслами, балами у предводителя и — кланяющимися пейзанами, провожающими коляску доброго барина.
Западное писательство — это во многом вынужденность голодных или голодноватых людей. Писать = продавать свой труд. Русское же авторство — крик души сытого аристократа (а тот же Некрасов сбежал от сытости и зверства, то есть выбрал путь). Патриций! Который с царями на короткой ноге. Хотя бы потому что в некоторых случаях равен царям по знатности. Разумеется, есть исключения и на Западе, и в России. Однако же генеральную линию никто не отменял. Нет поместья? Купим домик. Станем устраивать костюмированные вечера при луне и чае.
Все помнят, что Пушкин – это Михайловское, Болдино и Захарово. Тургенев – Спасское-Лутовиново, Толстой – Ясная Поляна, Блок – Шахматово, а Чехов – Мелихово. Советская власть? Не помеха. Инженеры человеческих душ ибо. А инженеры — важней иных в период реконструкции. «Поэт в России — больше, чем поэт», - сказал гуру-шестидесятник и все согласно кивнули. Писательские дачи. Писательские гонорары. Главное — соответствуй курсу. А если нет — тоже преотлично. Если выгонят из СССР - вообще кайф.
Бухай-кури-гони волну — Довлатовым станешь. Непризнанный пиит (нет, не от слова «пить», хотя, очень в тему) в России — тоже статус. Потому что — см. выше: русский сочинитель = барин. Короче говоря, когда стало можно кропать всяку дурнинушку в условиях свободного рынка, народ ломанулся «в писатели». Не потому что нравится этакое-разэтакое выражать, просто до одури хочется «в дворяне». Это происходит на подсознательном уровне. Родом из детства. Из школьной зубрёжки насчёт «...мне видится мое селенье, мое Захарово...».
Интересно, что сейчас — на излёте 2010-х мода сия - уходит. Говорят, что блогеры потеснили писателей на Олимпе, да и вообще — интернет нас испортил почище «квартирного вопроса» (да, Булгаковы — тоже не последняя фамилия). Но, полагаю, дело в ином — барство-дворянство как идеал, равно как советское благоговение перед заборами Переделкино ушло в прошлое. Новым поколениям это уже не столь вкусно. Оно - замечательно, если вдуматься. Ибо теперь писателями будут становиться лишь те, кто реально хотят, любят, но главное - умеют писать.
Илл. Карикатура Александра Воробьёва (с).
