«Настоящий интеллигент - это тот, кто вылазит из душа, чтобы поSSать.»
— Анонимус
«Русская интеллигенция без тюрьмы, без тюремного опыта — не вполне русская интеллигенция»
— Шаламов
«Интеллигент - это тот, кто сам себя считает рукопожатным, но считает, что есть и не-рукопожатные»
— Борис Ананьев
Интеллигенция (рас. лат. intelligentia) — вид небыдла, одержимый идеей поисков смысла жизни, на почве элементарной незрелости, незнания, или запущенного ФГМ. Также «видит необходимость в серьезных переменах», потому что «так жить нельзя».
«Детектится по соплям: быдло - харкает, интеллигент - глотает.»
— Анонимус
Однако, история может нам предложить вариант определения как — любой размышляющий организм псевдозакрытой социальной группы, правила которой определяет членскую мораль, этику и отношение к бабам. Борьба с властью любой политической ориентации — это базис движения интеллигентов, но в силу врожденной беспринципности интеллигент легко идет на компромиссы с любой властью, даже столь ненавидимой им диктатурой, официально направляя свои силы на сохранение культуры, а неофициально — на повышение уровня собственного благосостояния. В этом деле интеллигент съел не только собаку — @ — но и ее gyano — @.
Люди без интеллигенции не выживут, просто захлебнутся в собственном дерьме, не так ли?
Технически интеллигент хочет такую жизнь: все должны жить высокой моральной жизнью, должны любить только лучшую музыку и т. п. Разумеется, всё это лучшее выберет он сам. Реализацию зачастую предлагает самую лучшую, так как отрицает необходимость адаптации: гонять часами по всем трем каналам ТВ балеты и симфонии. Что вызовет, как подсказывают умняшки, лютый батхёрт. Быдло хочет под пивко чо-нить смищное посмотреть, и нафиг ему не вперлись балеты и оперы, предлагаемые сабжем. Ведь час назад это быдло пятидесятикилограммовые мешки с цементом таскало поближе к бетономешалке. Небыдло же предпочитает всякую альтернативу, поэтому ему совершенно не вставляет культурный мейнстрим. Остальные хотят хоть какого-то расового разнообразия с возможностью хотя бы минимального выбора.
Вывод: интеллигент — гигиеническая прокладка между культурой и народом. К тому же, интеллигент — противник демократии, несмотря на то, что утверждает обратное. Судите сами: из народа, вступившего на демократический путь, неизбежно вылезает огромное количество дерьма. Вместо Чайковского он слушает Бутырку, вместо Шишкина — ищет камвхор, а вместо науки читает статьи на Оракуле, ЖЖ, дваче и прочей пофигени.
Интеллигент и Нормальные Люди™
«Я не интеллигент, у меня профессия есть!»
— Лев Гумилёв
«Настоящий интеллигент предпочитает не работать – ведь у него тогда останется мало времени, чтобы размышлять о России и о судьбах.»
— Livejournal user
Любого интеллигента очень просто вычислить по манере ведения диалога. Часто использует эрудицию там, где недостает фактов, например прием «подмена понятий» (cначала доказывает, что зло — это добро и потом уже отвечает на вопрос, как же вы относитесь к злу). Типичный диалог человека с интеллигентом выглядит приблизительно так:
(Вопрошающий) «А как вы относитесь к <чему-либо>?»
(Интеллигент) «Давайте сначала разберемся, что такое <что-либо>…»
Иногда это нормально, особенно когда среднестатистический человек о <чём-либо> имеет скудное или лживое представления - таким образом происходит отсеивание возможного конфликта на начальном уровне. При этом особенно весело наблюдать за корчами телеведущих, которые в силу обстоятельств вынуждены приглашать разного рода интеллигентов на свои балы и маскарады, ограниченные временем прямого эфира. Справедливости ради следует заметить, что вопрощающий может оказаться классическим троллем, и вопрос в форме «А как вы относитесь к <чему-либо>?» по сути может являться не чем иным, как классическим же «Ты так говоришь, будто это что-то плохое», что ставит вопрошаемого, а заодно и телеведущего, в заведомо идиотское положение. Впрочем, «Давайте сначала разберемся, что такое <что-либо>…» по сути то же самое. Ну, ты понел. Следует, однако, заметить, что в любом споре необходимо сначала прояснить термины, иначе он может затянуться на over 9000 лет и так и не привести ни к чему путному. Если это, конечно, не был просто спор ради спора или троллинга.
При этом излюбленная форма существования интеллигенции — двойной стандарт. Как выясняется, и интеллигенции не чужды взаимоисключающие параграфы, так как многие из тех, кто причисляет себя к интеллигенции, на самом деле являются взяточниками, ворами, совершенно аморальными и безнравственными типами, оправдывающими себя тем, что «с волками жить — по-волчьи выть». Ну или типа того, что на святое дело все методы сгодятся.
Интеллигенты очень любят отвечать вопросом на вопрос. Любимая тема: «А кто, позвольте узнать, будет решать … ?». Подразумевается при этом, что решать никто не имеет права. Ну, разве что кроме самого интеллигента и интеллектуально допущенного небыдла.
Также интеллигенты в беседе, да и в интернетах аналогично, любят молчать-молчать, а потом ВНЕЗАПНО выдать умную фразу. Так чтобы все окружающие аж офигели от их разумности и глубокомысленности. Но такие пассажи впечатляют исключительно необразованное быдло. Потому что король на самом деле голый, а фраза, им сказанная, на самом деле не продукт деятельности его мозга, а была вычитана из одной умной книжки, коих этот типа интеллигента прочитал тьму-тьмущую, а вот собственных мозгов так и не нажил. Поэтому интеллигенты в этом случае будут любыми средствами избегать конкретики, которая легко выявит их истинное незнание предмета разговора.
Если снять ярлыки, то И. по своей небыдляцкой природе ужасно туп и скущен. Часами несет про банальную хрень, пытаясь «развернуть истинный смысл», бухает, жарит шашлыки на дачке. Но смотрит на тебя как на гуаноно только потому, что считает себя И.
Интеллигенция в интернетах
Интеллигенцией в Рунете по умолчанию считается та часть любого сообщества, которая объективно уверена в том, что Россия прогнила изнутри, что в стране все взяточники, воры, что мораль прогнила насквозь, а «нравы уже не те» — и при этом ничего не делают, кроме изливания тонны соплей в свои днявки и бложики.
Интеллигент и Интеллектуал
Интеллигенты занимались (и занимаются) поиском объективной истины (то есть подлинного знания), в то время как интеллектуалы занимаются умственным (интеллектуальным) трудом, необходимым в данное время власть имущим. Этот поиск может быть как научным, так и художественным.
Ален Безансон писал, что интеллигенция — не специфически русское, а общемировое явление: «Можно заметить, что явление это должно было появиться прежде во Франции, в конце Старого порядка, и в Германии эпохи романтизма. [...] В XX веке явление приобрело планетарный размах: оно отмечено в Латинской Америке, в Африке, в Китае, в арабском мире. Вот уже целое тридцатилетие интеллигенция, в развитых западных странах лишь промелькнувшая (Франция Третьей республики, Германия Вильгельма), либо вовсе не существовавшая (Соединенные Штаты, Япония, Англия), распространяется все шире и шире» [...] Выдающимся достижением русской интеллигенции явилось то, что она смогла навязать свои взгляды значительной части интеллектуалов, заставить интеллектуалов именовать себя «интеллигенцией», и, как минимум, считаться с системой ценностей и моралью интеллигентов.
Выдающимся достижением русской интеллигенции явилось то, что она смогла навязать свои взгляды значительной части интеллектуалов, заставить интеллектуалов именовать себя «интеллигенцией», и, как минимум, считаться с системой ценностей и моралью интеллигентов. Вплоть до пресловутых «Вех» (апологии интеллектуального мещанства) интеллектуалы не делали попыток коллективно открыто выступить против системы ценностей интеллигентов, а, раздавленные моральным превосходством интеллигенции, всего лишь, как писал Блок, старались «находить всевозможные увертки для того, чтобы сделать свою жизнь независимой от воспитания и образования; чтобы школа и книга оставались сложенными сами по себе в каком-то месте … души на всякий случай, а жизнь шла сама по себе и была загружена той законной и естественной, с точки зрения людей, ложью, подлостью и грязью, которые действительно составляют содержание жизни среднего человека наших дней».
В Европе или в Америке в XIX — начале XX в. престижно было считаться собственником — и собственники (буржуа и аристократы) демонстрировали снисходительное презрение к людям, зарабатывавшим себе на жизнь своим талантом: «щелкоперам», «писакам» (поэтам, прозаикам, публицистам), художникам, актерам, «книжным червям» (ученым), музыкантам. В России престижно было числиться интеллигентом. Все — от полицейского и до уголовника — норовили записаться в «интеллигенты».
Эта путаница с понятием «интеллигент» в России влекла за собой, безусловно, помимо отрицательных, и положительные последствия. Александр Блок, например, довольно далекий от круга революционной интеллигенции, к своему пониманию роли интеллигента пришел не только силой поэтического прозрения, но и, безусловно, под воздействием интеллигентской среды, революционной интеллигентской мысли (в «Трех вопросах» Блок прямо ссылается на Михайловского. Блок так далеко продвинулся в своем понимании роли интеллигенции, что даже осознал (пусть и выразил это невнятно, поэтически) ее характер агента будущего в настоящем (призвав слушать «великую музыку будущего» и провозгласив революционера принадлежащим «другому времени и другому пространству»).
Когда в знаменитой статье «Интеллигенция и Революция» Блок описывает интеллигента, становится предельно ясно, что он пишет не о социальном слое (интеллектуалах), а именно о социальном явлении — интеллигенции: «У интеллигента … ценности не вещественны. Его царя можно отнять только с головой вместе. Уменье, знанье, методы, навыки, таланты — имущество кочевое и крылатое. Мы бездомны, бессемейны, бесчинны, нищи, — что же нам терять?» Но когда затем Блок стыдит «русскую интеллигенцию», становится ясно, что он стыдит именно интеллектуалов, по-мещански трусливых и заносчивых одновременно: «Русской интеллигенции — точно медведь на ухо наступил: мелкие страхи, мелкие словечки. Не стыдно ли издеваться над безграмотностью каких-нибудь объявлений или писем, которые писаны доброй, но неуклюжей рукой? Не стыдно ли гордо отмалчиваться на «дурацкие» вопросы? Не стыдно ли прекрасное слово «товарищ» произносить в кавычках?
Это — всякий лавочник умеет» .
Такое возможно только в ситуации морального превосходства интеллигента над интеллектуалом, когда этика и система ценностей интеллигенции настолько подчинили себе образный мир всего образованного сообщества России, что само слово «лавочник» (как и слово «мещанин») стало восприниматься как ругательство. Только в такой морально-интеллектуальной атмосфере у Блока может вызвать боль и ненависть российская рыночная действительность, эксплуатирующая (в его понимании — опошляющая) его поэзию: «Как по команде, они (проститутки. — А.Т.) приобрели шляпы с черными страусовыми перьями и стали на разные голоса приставать к прохожим:
— Я — Незнакомка. Хотите познакомиться?
— Угостите Незнакомку! Я прозябла.
— Мы пара (!) Незнакомок. Можете получить “электрический сон наяву”».
Если бы Блок сам себя считал не интеллигентом, а руководствовался бы другой моралью — моралью интеллектуалов, — он бы, наоборот, гордился такой известностью, всячески на нее ссылался и требовал бы от издателей повышенных гонораров!
Трагедия русской интеллигенции
«Интеллигент — это тот, у кого ума больше, чем умения, знаний больше, чем ума, сведений больше, чем знаний, а амбиций больше, чем всего перечисленного…»
— Livejournal user
И. страдания
Эта тема так же любима интеллигентами. Коротко сводится к: «боже! как далеки мы от народа» и «служить бы рад, прислуживаться тошно». Эти страдания, вкупе с истерикой и распитием водки, составляют нравственный стержень интеллигента. Образ сферической истерики/трагедии русской интеллигенции в вакууме представлен в фильме расового интеллигента А. Германа-младшего «Бумажный солдат».
Мемы:
цвет нации систематически уничтожался и никогда не ценился в должной мере;
интеллигенция слишком хороша для этой страны, этого времени и ЭТОГО МИРА в целом;
дайте ей другой народ/зрителя/читателя/глобус! Дайте два!
дайте ей другую власть — эта её душит/ей плевать на интеллигенцию/на ее высокие страдания/идеалы/знания;
истинная элита общества получает непростительно маленькое жалованье;
время идет неправильно «я родился не в свое время»; «я опередил своё время», «время для моей книги/фильма/статьи/ЖЖ блога еще не пришло»;
мозги куда-то утекли;
лучшую кровь русской интеллигенции выпил генерал Аракчеев,Ленин/Сталин/перестройка/кровавая гэбня/Путин;
все время какая-то сволочь порочит гуманистические идеалы;
разброд и шатание в рядах;
«идея брошенная в массы, как девка брошенная в полк».
В литературе
«Интеллигент не любит риска
И красен в меру, как редиска.»
— Маяковский
Я не верю в нашу интеллигенцию, лицемерную, фальшивую, истеричную, невоспитанную, ленивую, не верю даже, когда она страдает и жалуется, ибо ее притеснители выходят из ее же недр. Я верю в отдельных людей, я вижу спасение в отдельных личностях, разбросанных по всей России там и сям — интеллигенты они или мужики, — в них сила, хотя их и мало. Несть праведен пророк в отечестве своем; и отдельные личности, о которых я говорю, играют незаметную роль в обществе, они не доминируют, но работа их видна; что бы там ни было, наука все подвигается вперед и вперед, общественное самосознание нарастает, нравственные вопросы начинают приобретать беспокойный характер и т. д. и т. д. — и все это делается помимо прокуроров, инженеров, гувернеров, помимо интеллигенции en masse и несмотря ни на что.
Антон Павлович Чехов: Письмо Н. И. Орлову, 22 февраля 1899 г.
Сферический интеллигент в вакууме описан Ильфом и Петровым в романе «Золотой телёнок»
Сам Васисуалий никогда и нигде не служил. Служба помешала бы ему думать о значении русской интеллигенции, к каковой социальной прослойке он причислял и себя. Таким образом, продолжительные думы Лоханкина сводились к приятной и близкой теме: «Васисуалий Лоханкин и его значение», «Лоханкин и трагедия русского Либерализма», «Лоханкин и его роль в русской революции». Обо всем этом было легко и покойно думать, разгуливая по комнате в фетровых сапожках, купленных на Варварины деньги, и поглядывая на любимый шкаф, где мерцали церковным золотом корешки брокгаузовского энциклопедического словаря. Подолгу стаивал Васисуалий перед шкафом, переводя взоры с корешка на корешок. По ранжиру вытянулись там дивные образцы переплетного искусства: Большая медицинская энциклопедия, «Жизнь животных», пудовый том «Мужчина и женщина», а также «Земля и люди» Элизе Реклю.
«Рядом с этой сокровищницей мысли, — неторопливо думал Васисуалий, — делаешься чище, как-то духовно растешь».
Придя к такому заключению, он радостно вздыхал, вытаскивал из-под шкафа «Родину» за 1899 год в переплете цвета морской волны с пеной и брызгами, рассматривал картинки англо-бурской войны, объявление неизвестной дамы, под названием: «Вот как я увеличила свой бюст на шесть дюймов», и прочие интересные штучки.
Алсо, у тех же авторов в «12 стульях» есть и «слесарь-интеллигент» Полесов, чья деятельность чуть менее, чем полностью состоит из былинных отказов и просирания всех полимеров. А разгадка одна — интеллигент готов заняться любой ерундой, кроме той, которая и в самом деле нужна. Такие дела.
Вот что Карел Чапек пишет о В. Мейнерте, вымышленном философе из романа «Война с саламандрами», который предсказывал гибель человечества:
Сказал тоже — Вольф Мейнерт! Вольф Мейнерт — интеллигент. Есть ли что-нибудь достаточно пагубное, страшное и бессмысленное, чтобы не нашлось интеллигента, который не захотел бы с помощью такого средства возродить мир?
Феерическая расстановка точек от М.Горького:
Cреди наших знакомых был чиновник государственного банка: длинный, тощий, он ходил медленной и важной походкой журавля, тщательно одевался и, заботливо осматривая себя, щелчками сухих желтых пальцев сбивал никому, кроме его, не видимые пылинки со своего костюма. Оригинальная мысль, яркое слово — были враждебны ему, как-будто брезговали его языком, тяжелым и точным. Говорил он солидно, внушительно и, раньше, чем сказать что-либо — всегда неоспоримое, — расправлял холодными пальцами рыжеватые редкие усы.
— С течением времени наука химии приобретает все большее значение в промышленности, обрабатывающей сырье. О женщинах совершенно справедливо сказано, что они — капризны. Между женой и любовницей нет физиологической разницы, а только — юридическая.
Я серьезно спрашивал жену:
— В силах ли ты утверждать, что все нотариусы — крылаты?
Она отвечала виновато и печально:
— О, нет, у меня не хватает сил на это, — но — я утверждаю: смешно кормить слонов яйцами в смятку.
Наш друг, послушав минуты две такой диалог, проницательно заявлял:
— Мне кажется, что вы говорите все это совершенно несерьезно!
Однажды, больно ударив колено о ножку стола, он сморщился и сказал с полным убеждением:
— Плотность — неоспоримое свойство материи.
Бывало, проводив его, приятно возбужденная, горячая и легкая, жена говорила, полулежа на коленях у меня:
— Ты посмотри, как совершенно, как законченно он глуп.
— Глуп во всем, — даже походка, жесты, — все глупо. Он мне нравится, как нечто образцовое.
Eще Пелевин:
У интеллигента, — сказал он с мрачной гримасой, — особенно у российского, который только и может жить на содержании, есть одна гнусная полудетская черта. Он никогда не боится нападать на то, что подсознательно кажется ему праведным и законным. Как ребенок, который не очень боится сделать зло своим родителям, потому что знает — дальше угла не поставят.
Чужих людей он опасается больше. То же и с этим мерзким классом.
— Не вполне успеваю за вашей мыслью.
— Интеллигент, как бы он ни измывался над устоями империи, которая его породила, отлично знает, что в ней все-таки жив был нравственный
закон.
— Да оттого, что если нравственный закон в ней был бы мертв, он никогда не посмел бы топтать ее устои ногами. Я вот перечитывал недавно Достоевского, и знаете, что подумал?
У меня непроизвольно дернулась щека.
— Что? — спросил я.
— Добро по своей природе всепрощающе. Подумайте, всех этих нынешних палачей раньше ссылали в сибирские села, где они целыми днями охотились на зайцев и рябчиков. Нет, интеллигент не боится топтать святыни. Интеллигент боится лишь одного — касаться темы зла и его корней, потому что справедливо полагает, что здесь его могут сразу отлюбить телеграфным
столбом.
— Сильный образ.
— Со злом заигрывать приятно, — горячо продолжал Котовский, — риску никакого, а выгода очевидна. Вот откуда берется огромная армия добровольных подлецов, которые сознательно путают верх с низом и правое с левым, понимаете? Все эти расчетливые сутенеры духа, эти испитые Чернышевские, исколотые Рахметовы, растленные Перовские, накокаиненные Кибальчичи, все эти…
Чапаев и пустота
Немного от Айн Рэнд
...интеллигенция первой начинает вопить, когда ни за что ничего не будет, и первой затыкается при малейшем намеке на опасность. Они годами плюют на тех, кто их кормит, и лижут руки тем, кто бьет их по слюнявым физиономиям. Разве не они потворствовали тому, что во всех европейских странах власть захватили советы, состоящие из головорезов, вроде нашего? Разве не они надрывались, перекрикивая сигнализацию, и срывали замки, распахивая двери для бандитов? Они хоть пикнули с тех пор? Разве не интеллигенты разглагольствовали о том, что они друзья рабочего класса? А разве они хоть словечко сказали о каторжных работах, концентрационных лагерях, четырнадцатичасовом рабочем дне или жертвах цинги в народных республиках Европы? Нет. Зато вы прекрасно слышите, как они распинаются перед замордованным народишком, будто голод является спасением, рабство – свободой, камеры пыток – проявлением братской любви, и если народишко этого не понимает, то поделом и страдает. Будто во всех их бедах виноваты те, чьи искалеченные тела гниют в тюремных подвалах, а не вожди, добрые и милосердные! Интеллигенция? Можно ожидать неприятностей от кого угодно, только не от современной интеллигенции: она все проглотит. Да по мне последняя портовая крыса из профсоюза грузчиков куда страшнее: он может вдруг вспомнить, что он человек, и тогда мне с ним не справиться. Но интеллигенты? Они давным-давно забыли, что они люди. И подозреваю, что именно для этого их обучали в их университетах. Делайте с интеллигенцией что хотите. Она все стерпит.
Atlas Shrugged
Альтернативное мнение от Солженицына:
: Правдина не уважал последний доходяга в лагере. На тюремном пути его не грабил и не обманывал только тот, кто не хотел. Лишь потому, что комната наша на ночь запиралась, целы были его вещи, разбросанные вокруг кровати, и не обчищена самая беспорядочная в лагере тумбочка, из которой всё вываливалось и падало…
Правдин вырос в культурном кругу, вся жизнь его занята была умственной работой, он окружен был умственно-развитыми людьми, — но был ли он интеллигент, то есть человек с индивидуальным интеллектом?
С годами мне пришлось задуматься над этим словом — интеллигенция. Мы все очень любим относить себя к ней — а ведь не все относимся. В Советском Союзе это слово приобрело совершенно извращенный смысл. К интеллигенции стали относить всех, кто не работает (и боится работать) руками. Сюда попали все партийные, государственные, военные и профсоюзные бюрократы. Все бухгалтеры и счетоводы — механические рабы Дебета. Все канцелярские служащие. С тем большей лёгкостью причисляют сюда всех учителей (и тех, кто не более, как говорящий учебник, и не имеет ни самостоятельных знаний, ни самостоятельного взгляда на воспитание). Всех врачей (и тех, кто только способен петлять пером по истории болезни). И уж безо всякого колебания относят сюда всех, кто только ходит около редакций, издательств, кинофабрик, филармоний, не говоря уже о тех, кто печатается, снимает фильмы или водит смычком.
А между тем ни по одному из этих признаков человек не может быть зачислен в интеллигенцию. Если мы не хотим потерять это понятие, мы не должны его разменивать. Интеллигент не определяется профессиональной принадлежностью и родом занятий. Хорошее воспитание и хорошая семья тоже еще не обязательно выращивает интеллигента. Интеллигент — это тот, чьи интересы и воля к духовной стороне жизни настойчивы и постоянны, не понуждаемы внешними обстоятельствами и даже вопреки им. Интеллигент это тот, чья мысль не подражательна.
Интеллигент и деньги
«Ему очень не хотелось расставаться с Варварой. Наряду с множеством недостатков y Варвары были два существенных достижения: большая белая грудь и служба. Сам Васисуалий никогда и нигде не служил. Служба помешала бы ему думать о значении русской интеллигенции, к каковой социальной прослойке он причислял и себя.»
— Ильф и Петров
Классический интеллигент выше денег
Поэтому жизнь его обычно протекает таким образом.
Первую часть жизни — примерно лет до 35-40 — просиживает на шее у престарелых родителей, тратя отцовскую пенсию на сигареты и энторнет, чтобы в этом энторнете рассуждать о бездуховности.
Вторую часть жизни — примерно от 40 до смерти:
становится рантье — сдаёт квартиру умерших родителей, проживая в квартире самки, осе(ме?)няя её своей духовностью в обмен на еду;
просит милостыню — гранты на исследование проблем дерьмократии и либерастии, клянчит в госкино (пропагандистском органе кровавой гэбни и ZOG'а) деньги на съёмки своих говнофильмов о преступлениях кровавой гэбни, яростно клеймит режим Путина ртом и пишет Путину челобитную «на нужды российской культуры» правой рукой;
живёт в долг — занимает у всех подряд и рассчитывает на порядочность и деликатность окружающих. Напоминание о долге воспринимает как моветон и прерывает все контакты.
На самом деле: если сабж старше автора вышесказанного, то деньги на бухло и на закусь получает от государства (степуха, зряплата — нужное подчеркнуть); если нет — то ебётся с книжками в кружка́х часов до трёх-четырёх — и копать грядки после этого ВНЕЗАПНО не хочет. А кто-то попадает и в бомжи (пруфлинк).
Интеллигент и секс
И. имеет лишь два шаблона поведения:
Различия полов игнорятся чуть более, чем полностью a гневная оскорбленная невинность (из-за упомянутых комплексов и подозрения, что на самом деле их считают УГ и троллят ухаживаниями).
Всё половое совокупление обставляется сложными словами и невнятными ритуалами, надерганными из всяких -измов, -анств, -инств и лекцией нахуя оно надо для духовного развития. В результате таких сложностей заинтересованных в процессе остается критически мало, и новые интеллигенты получаются не путем размножения, а вегетативно — наращиванием кафедр коммерческими вузами.
— Мне должно быть стыдно. Я — русский интеллигент. Я должен любить свой народ, а я не люблю свой народ. Я его ненавижу, презираю и боюсь. Это плохо, это ужасно, я понимаю, но это так.
Из фильма по сабжу «На свете живут добрые и хорошие люди»
В салуне наступила тишина. Из-под откинутой полы плаща появилась рукоятка шестизарядного револьвера, потёртая от долгого и частого употребления.
— Джонни, мне послышалось, или этот тип назвал меня интеллигентом?
Известный онигдод
Пожилому мужчине в очках в троллейбусе наступил на ногу сумрачного вида субъект с перегаром.
— Простите, аккуратнее, пожалуйста, — тихонько попросил очкастый.
— Чо, интеллигент штоле?! — с вызовом спросил субъект.
— Нет, нет, что Вы, отнюдь нет! Такое же быдло как и вы.
Бородатый анекдот
— Нет-нет, что Вы, я не еврей. Это у меня просто лицо интеллигентное.
Они мнят себя мозгом нации… На самом деле это не мозг нации, а её говно
В.И. Ленин о дореволюционной интеллигенции.
«Интеллектуальные силы» народа смешивать с силами буржуазных интеллигентов неправильно. Интеллектуальные силы рабочих и крестьян растут и крепнут в борьбе за свержение буржуазии и ее пособников, интеллигентиков, лакеев капитала, мнящих себя мозгом нации. На деле это не мозг, а говно. «Интеллектуальным силам», желающим нести науку народу (а не прислужничать капиталу), мы платим жалование выше среднего. Это факт. Мы их бережем.
Из письма Ленина Горькому
Правы были господа генералы и промышленники: от нас, «интеллигентов», не было толку, мы были ненужной, оторванной от действительности, безответственной компанией остроумных болтунов.
Герман Гессе
Интеллигенция никогда не была и не может быть особым классом, так как не занимает самостоятельного положения в системе общественного производства. Как общественная прослойка интеллигенция неспособна к самостоятельной политике, её деятельность определяется интересами тех классов, которым она служит.
Краткий философский словарь, 1954 г.
Ничто так не греет душу русского интеллигента, как мысль о том, что российские пороки это самые порочные пороки в мире. И ничто так не оскорбляет, как попытки объяснить ему, что в других странах есть все то же самое.
Патрик Кокбурн
Интеллектуальные силы рабочих и крестьян растут и крепнут в борьбе за свержение буржуазии и её пособников, интеллигентиков, лакеев капитала, мнящих себя мозгом нации. На самом деле это не мозг, а говно
Ленин, 1919 год
