на фото мавзолей Эрнесто Че Гевары в Санта Кларе
Cкажу честно – самое любимое место на кубинской земле для меня - это Педагогический институт имени Феликса Варелы. Впервые я пришла сюда в июне 1984 года, и с тех пор люди, работающие там, стали моими близкими друзьями.
Правда, еще до моего прихода сюда я постоянно ощущала на себе хорошее отношение кубинцев к нашей стране, бесконечную теплоту и уважение, которое они к нам испытывают. Я была для них (как и многие другие советские люди, работающие здесь) частичкой Родины Ленина. Много примеров говорило об этом. Вот некоторые из них: когда я проходила мимо средней школы, ребятишки, стоящие на улице, улыбались, махали руками и кричали: «Здравствуй, русская!» Мы были знакомы, я же была у них на уроках. Однажды обратились и за помощью: «Переведите нам, пожалуйста, это упражнение на русский язык. Оно такое трудное». Я вроде бы согласилась. Затем незаметно начала спрашивать: «А это слово, разве ты его не знаешь?». «Да, знаю», - отвечал кто-то из школьников и переводил. Так совместными усилиями упражнение было сделано. Ребята дружно меня поблагодарили – за свою работу.
Однажды я зашла в магазин за хлебом, в очереди стояла пара – муж и жена. Они покупали там ром, продавец, обращаясь к ним, сказал, что я из Советского Союза. Они очень обрадовались и хотели тут же в магазине угостить меня ромом. Но я убежала. Но в другой раз меня все-таки угостили. Это были незнакомые студентки из Сьенфуэгоса, ехавшие со мной на попутке. Когда машина остановилась, они спросили у меня: «Вы знаете, что такое …?» Услышав в конце фразы незнакомое слово, я отрицательно замотала головой. «Ну, тогда подождите, сейчас мы Вас угостим!» - воскликнули они, и повели меня к небольшому магазинчику на углу улицы. «Это Вам надо обязательно попробовать!». Так я впервые попробовала прохладительный напиток, сделанный из сахарного тростника.
В другой раз я впервые зашла одна в столовую. На стене висело меню, но все блюда были исключительно кубинские, и поэтому их названия были мне незнакомы. Позади меня в очереди стояла добродушного вида средних лет мулатка. У меня не было выхода, и я обратилась к ней: «Товарищ, подскажите, пожалуйста, что такое натийа, из чего это блюдо сделано?». Она улыбнулась и очень детально мне все объяснила. Потом спросила: «А откуда Вы приехали?» Я ответила, что из СССР. «Ну, значит, Вы для нас, как сестра», - сказала она.
Я оценила ее слова по-настоящему, когда начала работать на факультете иностранных языков пединститута Санта Клары. Расписание моей жизни было следующим. Подъем в 5 утра, выход из дома в 6 часов, в 6.30 посадка в институтский автобус. Автобус возил человек сорок преподавателей (по предъявлению документов). Ехали мы веселой шумной компанией. В дороге обсуждали последние новости, делились радостями. Иногда даже играли в игры-шутки, особенно на обратном пути, возвращаясь с работы домой. Кто-то начинал: «Вон тот молодой человек в серой рубашке, стоящий впереди. Он такой милый и замечательный. Только то-то и то-то». И «бросал пару камешков в его огород». Задача стоящего впереди – не показать виду, что говорят о нем. И далее: «А вон та девушка» и т.д. Ну, девушки – редко когда выдерживали и оборачивались посмотреть на «соловья». В Эсперансе (город между Санта Кларой и Ранчуэло) останавливались минут на 10, купить хлебных палочек и выпить холодного пива. После этого дорога казалась еще лучше.
Утром, в 7.30 я уже была на территории института. В это время в столовой можно было получить бесплатный завтрак. В 8 часов я должна была поставить время прибытия на работу и расписаться в своей рабочей карточке. Я имею право (как и все другие сотрудники) опоздать на работу (даже часа на два). Но тогда и время себе записываю другое, и зарплата моя уменьшается в размерах. В 11.45 мы отправлялись на обед, опять же записывая время своего ухода и прихода в карточке. В 16.30 работа заканчивалась, и автобусы развозили нас по домам. Где-то в 17.30 я уже была дома и занималась домашними делами. А в 9 вечера я уже спала крепким сном до следующего утра.
Педагогический институт имени Феликса Варелы расположен в очень живописном месте. Утром, когда еще не исчез туман, я часто смотрела вдаль с его веранды. Были видны поля, шоссе вокруг города и вдалеке высокие стройные пальмы. Виды эти были только для написания картин.
Сам институт занимал большую территорию. Постройки были современными. Это, прежде всего, несколько учебных корпусов, соединенных переходами, огромная столовая, несколько общежитий и открытый стадион. На первом этаже имелась большая библиотека. На факультете математики было много разных ЭВМ, а на нашем – отличный лингафонный кабинет.
Одну из комнат на верхнем этаже занимал биологический музей. В музее даже были представлены чучела животных из стран весьма далеких от Кубы. Чучела были сделаны мастерски, казалось, что животное сейчас оживет, побежит, или броситься на тебя.
Моя работа на факультете заключалась в следующем: я печатала конспекты лекций и семинарских занятий по русскому языку. Около меня стояли две машинки, с русским и латинским шрифтами. Чаще всего основную часть листа приходилось печатать по-русски, а отдельные слова или маленькую часть страницы по-испански.
С первых же дней я поняла, что работа у меня будет не механическая. Я печатала и в то же время узнавала много нового для себя. Иногда даже прочитав что-то нужное для себя, записывала отрывки лекций в записную книжку. И сейчас, когда я открываю ее, у меня перед глазами советы преподавателя русского языка Пабло Дельгадо из его работы на тему: «Как проверять контрольные работы учащихся». Пабло, в частности, советовал своим коллегам: «Проверить первое задание у всех учащихся, потом второе, третье и т.д. Это позволяет удержать в памяти правильный ответ и определить типичные ошибки учащихся». Спасибо, Пабло, эта мысль потом пригодилась и мне.
В первый же месяц моей работы я познакомилась с личностью великого кубинского просветителя Феликса Варелы, напечатала интереснейшую лекцию «Языкознание в древней Индии». Потом начались сюрпризы для души: перепечатка стихов Пушкина, например, «Если жизнь тебя обманет…».
26 преподавателей факультета были специалистами по русскому языку. Большинство из них учились в Советском Союзе, кто 5 лет, кто год, а кто -месяц. Все они были рады поговорить со мной – и попрактиковаться можно, и свою студенческую жизнь в СССР вспомнить. Я старалась при надобности помочь им, чем могла. Когда-то подсказать нужное слово, когда-то объяснить употребление какого-либо слова. В благодарность они учили меня испанскому языку и отвечали на все, волнующие меня, вопросы.
Однажды меня пригласили прослушивать магнитофонные записи. Студенты на пленке говорили по-русски. Наша задача состояла в выявлении неправильного произношения. И в итоге – в обобщении самых распространенных ошибок.
В другой раз меня ожидала работа другого плана – я записывала на пленку «Первого учителя» Чингиза Айтматова. Я очень старалась, потому что люблю эту повесть Айтматова, ведь это же человеческий бунт, это восстание против покорности женщины Востока. Работы было много. Но, к сожалению, по техническим причинам вышло все неудачно.
Постоянно у нас на факультете проходило соцсоревнование. Оно оценивалось по нескольким показателям: рабочее время в часах за месяц, результативность работы, участие в общественных мероприятиях, учеба на различных курсах.
На стене отмечалось участие в общественных мероприятиях. Они проходили у нас обычно после обеда, но иногда и после 4.30, тогда автобусы задерживали свой рейс до их окончания.
Мероприятия были разного плана. Были среди них и спортивные, и культурные. Из культурных особенно запомнилось одно, состоящее всего из трех номеров, но…
Первым номером были преподаватели факультета, сестры Матильда и Марисоль. Они пели на английском языке и мелодия была двухголосная . Словом подготовить такой номер не так уж и легко. Затем был юмористический номер в их же исполнении. А третьим номером выступил лаборант лингафонного кабинета Эдуардо с юмористическим рассказом, который он сочинил сам. Эдуардо бесспорно имел актерские способности. Монолог назывался «Европа». «О Европа, о Европа, о Европа», - произнес он с различными интонациями восторга и восхищения. И вдруг оказалось, что так называется кафе рядом с его домом. И пошел рассказ об этом заведении. О том, что кормят здесь плохо, а официантки своим внешним видом и обращением, кого хочешь испугают. Мы все смеялись от души. Несколько месяцев спустя, перед отъездом в СССР, я ходила по магазинам в центре Санта Клары, и вдруг увидела надпись «Кафетерия Европа». Только прочитав одну надпись – я прямо на улице рассмеялась. Прохожие удивленно оглянулись на меня. Столь сильное впечатление произвел на меня рассказ Эдуардо.
Проводились у нас на территории института и разные военные учения. Однажды за несколько минут, по сигналу, мы все должны были спрятаться в подвале института. С задачей справились.
Большое впечатление на меня произвел вечер, проведенный на нашем факультете по поводу возвращения одного из преподавателей из Анголы. В течение трех лет он выполнял там интернациональную миссию, преподавал английский язык. По случаю приезда ему подарили две красивые рубашки и духи. После поздравлений был показан спектакль «Рабыня», в данном случае в нем говорилось о проблемах нашего института, хотя здесь были и Изаура, и Леонсио, и другие персонажи произведения Гимараинса. Угощение было типичным для вечеров – салат, сладости, жареные бананы (чичарита) и холодное пиво. Танцевали в этот вечер очень много и играли в подвижные игры. Словом все было очень весело.
21 декабря на Кубе – день Учителя. По этому случаю всю предшествующую неделю мы проводили много различных мероприятий, посвященных этому празднику: обсуждение речи Фиделя Кастро, профсоюзное собрание, митинг, посвященный юбилею Союза Студентов Кубы, встреча с советским преподавателем (в институте работало много советских специалистов).
Дни летели быстро, я и не заметила, как наступил Новый Год. Отделение русского языка, конечно же, захотело отметить этот праздник по-русски, с елкой, игрушками, Дедом Морозом и Снегурочкой. Так и сделали. В центре класса поставили пластмассовую елку. Двое преподавателей в костюмах Деда Мороза и Снегурочки обратились к собравшимся на русском языке. Затем они уступили место студентам первого и второго курсов. Студенты выступали со сценками, шутками и песнями (все только по-русски!). После торжественной, если так можно выразиться, части начались игры. Особенно смешным было первое соревнование, когда девушка и молодой человек с завязанными глазами кормили друг друга кремом. Весьма опасная эта вещь – заварной крем!
Я могла бы смеяться и дальше, но время уже было позднее, и я боялась опоздать на последний автобус, пришлось уйти. Жаль было уходить, зная, что впереди ожидалось выступление Хесуса Родригеса. Преподаватель русского языка Хесус Родригес исполнял песни на гитаре, и как рассказывали мои сослуживцы, даже ездил в Чехословакию на конкурс политической песни. Но мне так и не привелось познакомиться с его талантом.
На вечере был обмен подарками. К нему готовились заранее. Фамилии всех участников вечера были написаны на мелких бумажках. И надо было вытянуть из шапки фамилию того человека, которому будешь дарить подарок. Таким образом, Дед Мороз подарил нам всем новогодние сюрпризы.
21 января у нас в институте была торжественная линейка, посвященная дню смерти Владимира Ильича Ленина. На ней нашему факультету вручили грамоту от общества советско-кубинской дружбы. И не зря. Институт постоянно поддерживал тесные связи с пединститутами Киева и Тулы.
Институты дружили на расстоянии почти 10 тысяч километров, расстояние не мешало их дружбе.
Советско-кубинская дружба. На самом факультете мы тоже дружили.
Зима 1984-85 годов на Кубе была холодная, даже запотевали окна, развозящего нас автобуса, и самой приятной минутой в течение рабочего дня была та, когда я могла выпить горячего чаю. На первом этаже была специальная комнатушка, где для всех факультетов подогревали чай. Как только кто-то приносил чайник, раздавался заботливый голос Нери Гарсия: «Надя! Иди скорее пить чай!». Нери всегда заботилась обо мне – поела ли я, здорова ли я. Она беспокоилась обо мне не меньше, чем родная сестра. Как-то раз, увидев на мне красивое голубое платье, она принесла мне в подарок самодельные голубые серьги. Нери сама сделала их для меня.
Помню и подарки, полученные мною, от преподавателя русского языка Маргариты Брито в канун 7 ноября. Маргарита знала, что я скучаю по русской кухне, поэтому сей подарок был весьма необычным – банка голубцов и бутылка яблочного сока. Но о большем я и мечтать не могла. Теперь в моем доме будет настоящий праздник!
Большая дружба связывала меня и преподавателя английского языка Луису Веру. Луиса не знала русского языка, но это не мешало нашему общению. Вдвоем мы написали статью «Об охране природы в СССР» в журнал «Защитник» города Ранчуэло. У меня было много материала на эту тему, а Луиса помогла мне все это обработать литературно.
Весело писалась статья в доме у Луисы. Чисто случайно получилось так, что многие названия животных тундры и тайги звучат на испанском так, что язык сломаешь (ведь в обыденной жизни ими не пользуются). Сквозь смех писали очередную фразу, зато Луиса узнала много нового о животном мире нашей страны.
После работы Луиса устроила мне царский обед: суп (супы на Кубе едят только в холодные дни), рис с мясом и нут, а на третье – самодельный флан и самодельный сыр. Флан – это такое сладкое блюдо со сложной технологией приготовления. Чтобы угостить им гостей надо порядочно повозиться. Впрочем, хорошей хозяйке все доступно!
Говорят, что друг проверяется в беде. И это правильно говорят. Как-то раз у меня случилась срочная работа – большая статья и вся только на испанском языке. Я поначалу думала, что осилю сама. Но быстро стали уставать глаза и руки. Я вся была в напряженном внимании. Девушки-машинистки, имея свою собственную работу, взялись мне помогать. Так и печатали: страницу – я, потом – вторую – кто-то еще, третью – кто-то еще. Потом после отдыха – снова я. Совместными усилиями успели все сделать в срок.
Так что дружба наша не была парадными словами, она была реальностью, была доказана на деле, была не только на праздниках, но и во время будничного труда.
Где-то в январе-феврале в нашем институте стали готовиться к Фестивалю Молодежи и Студентов в Москве. Стали предлагать кандидатов, но их впереди ожидал большой конкурс – брали делегатов не от каждого факультета. На стенах в институте висели лозунги: «Лучших – в Москву!». И этих лучших предстояло выбрать.
В апреле 1985 я уже была в Москве, но на Фестиваль никто из моих друзей не приехал. Но позже они все-таки прилетели в Москву – учиться на курсах повышения квалификации. Несколько месяцев их домом был институт русского языка имени Пушкина.
Когда-то они так мечтали посмотреть на Москву, пройти по ее улицам, посмотреть театры, музеи. «А ты, Надя, обо всем будешь нам рассказывать», - когда-то говорили они. И вот мечта сбылась. Мы вместе ступаем по булыжной мостовой Кремля. Сейчас впереди у нас – Дворец Съездов. Много-много хорошего впереди и у нашей дружбы.
(продолжение следует)
