Дед Ефим ещё раз подошёл к большому старинному зеркалу. Поди вспомни, когда оно было куплено, если смотришь в него с малолетства. Но сколько бы ему ни было лет, отражение и на сей раз не подвело. Ещё бы! Вид у Ефима Михайловича был по-прежнему бравый. Ряд медалей по косой на стареньком кителе, мелодично позвякивая, создавал в атмосфере ожидания особо торжественное настроение.
– Вот он я, Боже, – весь в своём тщеславии, – размышлял дед, глядя самому себе в глаза. – Хоть убей, а горжусь Победой, отцом добытой в сорок пятом. Не дай, Боже, распять её, эту нашу Победу, на кресте нынешней войны. Уж пятый год, как с мировым фашизмом воюем, а всё «на Сталинградской битве топчемся»… Святой Георгий Победоносец, помоги нам эту гидру неумиручую одолеть. Одолжи защитникам Руси копьё своё святое, которое в самое сердце злого змея поражает. На мои молодые годы разве что Вьетнам далёкий выпал, но и там не подкачали, не опозорили Родину. Разве сейчас не отстоим родной Донбасс?..
Размышления деда Ефима прервал продолжительный сигнал машины с улицы. Молитвенное выражение лица тут же сменилось на радостное. Дед натянул на голову свою новенькую матерчатую кепку и вынырнул из тени тёплого жилища в свежесть солнечного дня.
Отец Арсений вышел из машины, чтобы протереть стёкла окон и зеркало заднего вида. И на его груди при каждом движении приглушённо звякали боевые награды за Афган.
Дни такие наступили: все, кто причастен к защите Отчизны, надевают в эти майские дни свои ордена и медали и выходят в люди, чтобы напомнить им, что есть защитники у Святой Руси, чтобы не вздумали даже подумать, что её безнаказанно обидеть можно.
– Благослови, отче, – сказал дед Ефим, подбегая к старенькой приходской «Ниве».
– Во имя Отца, Сына и Святаго Духа! – благословил отец Арсений и продолжил: – Чего разволновался? Как будто в первый раз едем. Пора привыкнуть, что на Георгия Победоносца нас с тобой в школу к детям приглашают. Садись в машину.
– Школа школой, а проехать с батюшкой рядом – большая честь…
– Ну что вы из меня идола делаете и идолопоклонством занимаетесь? Человек я! Самый обычный священник. Не надо на меня молиться.
– Ай, да ну вас… – отмахнулся дед Ефим и нарочито по-свойски перешёл на «ты». – Не собираюсь я на тебя молиться… Икон, слава Богу, хватает. И дома, и в церкви… Вези уже к детям. Заждались, наверное.
– Да рано ещё в школу ехать. Нам до концерта ещё в одно место заскочитьнадо.
– Хозяин – барин.
Отец Арсений понял, что задел деда за живое, но решил промолчать, зная, что он отходчивый. До начала концерта в честь святого Георгия Победоносца оставалось минут сорок, а дорога до школы занимала минут десять, не больше. Поэтому батюшка решил по пути наведаться в одну многодетную семью, чтобы передать продукты от прихода, которые они с матушкой Верой собрали.
Метров через пятьсот машина послушно затормозила возле дома, ворота которого были густо испещрены мелкими дырками. Вот такая память осталась хозяевам от упавшего на дорогу снаряда сто двадцатого калибра. Дорогу залатать местной власти оказалось легче, чем ворота семье с семью детьми поменять. Слава Богу, дом уцелел. Стёкла новые вставили – и живи себе спокойно. Во всяком случае, было куда семье из эвакуации возвращаться.
Приезд настоятеля Свято-Михайловского храма не остался незамеченным. Двое сорванцов в эти самые дыры в воротах внимательно рассматривали, кто и зачем к ним пожаловал. Отец Арсений открыл багажник, вытащил четыре полнёхоньких пакета гостинцев и вместе с дедом понёс их к воротам. Дети тут же отворили калитку, давая пройти уважаемым в посёлке людям.
Мама Ксения в это время готовила борщ в летней кухне. Туда и провели дети гостей. Провести-то провели, но сами тут же убежали.
– С Георгием Победоносцем, хозяюшка! – приветствовал хозяйку отец Арсений.
– Ой, батюшки-светы, напугали как! Не ожидала. Думала, мои прибежали… С праздником, отче! Ох, какие вы нарядные! А медалей сколько! – отреагировала Ксения на неожиданный приход гостей, но и тут же стала оправдываться: – Простите, что не смогла сегодня на литургию прийти. Муж в город уехал, а одной мне с ними со всеми тяжело управляться. Как подросли, так баловать начали. И в школе на них жалуются. Что с ними делать, не знаю.
– Ну, ничего-ничего, молюсь усердно за ваше семейство. Господь милостивый, подскажет где соломки подстелить. Старайтесь, чтобы дети воскресную школу не пропускали. Там я с каждым индивидуально работаю, уж поверьте, обстоятельно беседую.
– Да-да, в воскресенье обязательно всех приведём.
– Ну и хорошо. Мы вот тут вам собрали с матушкой кое-что из съестного.
– Спасибо! Вы нас все время балуете. Война кругом, нищета, а вот человеческое участие – оно рядом… Это так ценно!
– Во славу Божию, Ксеньюшка. Держись. Укрепи тебя Господь! А где пострелята? Куда все убежали?
– Да они, как потеплело, беседку дворовую облюбовали. В войнушки свои всё там играют. Пойдёмте, я вас провожу.
– Ты вари борщ свой знатный. Заправка, смотри, чтобы не подгорела. Детей же кормить! А беседку мы и сами найдём, не беспокойся.
Благословив хозяюшку, звякнув на прощание медалями, отец Арсений и дед Ефим, не произнёсший за ненадобностью ни слова, вышли во двор. Детские голоса сразу и подсказали, куда идти.
«А мы тут в войну играем. В самую настоящую!»
Все «семеро по лавкам» и «от мала до велика» сидели на лавках затенённой беседки. В руках мальчишек были игрушечные автоматы и пистолеты. А вот на столе, что сразу бросилось в глаза, стояла настоящая оцинкованная коробка из-под патронов калибра семь, шестьдесят два миллиметра. В ней лежало несколько самых настоящих патронов и с десяток стреляных гильз. У обоих ветеранов прошлых войн сердце ёкнуло сразу.
– Чем нынче молодёжь занимается? – миролюбиво начал отец Арсений, – пустите в гости?
– Пустим, – ответил Артём, старший из подростов, – проходите, батюшка, садитесь. И вы, дедушка Ефим, проходите.
Гости прошли в беседку и, не сговариваясь, встали ближе к столу с интересным содержимым оцинкованной коробки.
– А мы тут в войну играем. В самую настоящую! – сказала пятилетняя Эвелина – младшая дочь Ксении и Николая.
– Да ну! А какая же война настоящая, а какая ненастоящая? – продолжил беседу священник.
Эвелина подняла на батюшку полные удивления глаза, не зная, что сказать.
– Настоящая – это та, которая сейчас идёт, – поспешил ответить за малышку десятилетний Андрей.
– Ну что же, логично. То есть, та война, которую вы своими глазами видели, это для вас настоящая война? – уточнил отец Арсений.
– Да, так, – подтвердил Андрей.
– А что, те войны, которые раньше были, они не настоящие, что ли? – дождавшись возможности вступить в разговор, спросил дед Ефим.
– Ну, раз они были, то, наверное, тоже настоящие, но мы их не видели, а только слышали о них. Поэтому они для нас не совсем настоящие… – неуверенно ответил на поставленный вопрос Андрей.
– Ну что ты такое говоришь? – перебил его Артём. – Мы не можем жить во все времена и все войны видеть. Они просто раньше были, когда нас ещё на свете не было!
– Ну ладно-ладно, будет время – поговорим ещё на эту тему, – подвёл черту под разговором отец Арсений. – Мы только на минутку к вам зашли. Нас в вашу школу на концерт в честь святого Георгия Победоносца пригласили. Через полчаса уже начало. А вы чего в школу не собираетесь?
– Так это только старшеклассников касается. Если мы уйдём, то кто за младшими детьми присматривать будет? – ответил за всех Артём.
– Вот как? Мама, наверное, и не знает, что вы в школе при параде должны быть, – опечаленно произнес батюшка и перешёл к главному вопросу: – А откуда у вас эта коробка с патронами?
– А, это… В балке раньше таких много было! – сразу признался Артём. – Там, говорят, раньше бой большой был. Мы всякого понабирали… А потом полиция у нас всё отобрала.
– Правильно сделала. Только получается, что не всё отобрала, раз у вас эта коробка осталась.
– Ну да, мы её хорошо спрятали.
– Стоп. А что ещё вы хорошо спрятали?
– А вы заберёте?
– Что опасно – заберу, что неопасно – оставлю.
– Да оно всё уже не опасно. Мы что, думаете, не соображаем?
– Пока не знаю. Показывайте!
Подростки полезли доставать из закутков сарая всякие осколки от мин, хвостовик от снаряда достали, нашлась и ещё одна такая коробка с разнокалиберными патронами. Всё это ребята стали выкладывать на стол.
«Увидев кольцо в руках малышки, он, не раздумывая, бросился на гранату»
Вдруг маленькая Эвелина из кукольной коляски достала самую настоящую гранату и потянулась, чтобы положить на стол, но роста у неё не хватило, граната упала и покатилась по настилу беседки. Отсутствие чеки встревожило отца Арсения. Увидев кольцо в руках малышки, он, не раздумывая, бросился на гранату, чтобы своим телом предотвратить разлёт осколков.
Последней мыслью перед тем, как он потерял сознание, было: «Недавно же только сообщали. На учениях… накрыл собой гранату, чтобы спасти солдата…»
Дед Ефим делал ему искусственное дыхание, но он не спешил приходить в себя. Тогда от отчаяния дед довольно чувствительно пару раз хлестнул своего духовного отца по щекам.
– Святой Георгий! На помощь! Господи! Сердце прихватило. Просто сердце прихватило… Оно же не камень… Не камень оно… Стучи давай, стучи как положено, кому говорят! – услышал отец Арсений причитания деда Ефима и вздрогнул от упавшей на переносицу слезы.
– Ну, слава Тебе, Господи, живой. Фух, напугал…
– Господи, помилуй! Живой я, живой. А что случилось? Ой… А… где граната? – приходя в себя, спросил отец Арсений.
– Без начинки она. Муляж это. Вставай давай, сейчас покажу.
Отец Арсений с помощью деда Ефима поднялся на ноги и тут же поспешил сесть на лавочку. Голова ещё сильно кружилась от пережитого сердечного приступа. Мерцательная аритмия давно мучила настоятеля, поэтому таблетки он всегда носил с собой. Вот и сейчас из кармана рясы он достал спасительную капсулу и проглотил. Напуганные дети молча смотрели на ветеранов двух каких-то непонятных для них старых войн, при которых они ещё не жили. В руках деда Ефима была та самая граната, но теперь со вставленной обратно чекой.
– Ну, видите, что натворили? – обратился к детям дед Ефим. – Чуть батюшку не угробили своими играми.
– Но ведь она же ненастоящая! – со страхом в голосе пролепетал Андрей.
– Ненастоящая она! – повторила за ним Эвелина, а за ней и другие дети.
– Ну, простите нас! Мы же не знали, что так получится, – собравшись с духом, выдавил их себя Артём.
– Бог простит, и я прощаю… – ответил ему отец Арсений и добавил, – но всю «военку» неположенную, уж не обессудьте, забираю. В полицию, как положено, отвезу.
– Да забирайте вы что хотите, только выздоравливайте! – ответил Артём.
– Договорились, – примирительно улыбаясь, сказал настоятель и тут же засобирался в дорогу. – Ну всё, пора нам с Ефимом Михайловичем в школу на концерт ехать. Дети ждут, нехорошо опаздывать.
– Какая школа? «Скорую» нужно вызвать, – возразил ему дед Ефим.
Отец Арсений встал на ноги, проверяя самочувствие. Приступ аритмии отступил. По этой причине он отрицательно покачал головой.
– Не надо «скорой», мне уже лучше. Десять минут до начала концерта, пора. Артём, не в службу, а в дружбу, собери нестреляные патроны и отдай деду Ефиму. Остальное – можете оставить.
За кулисами школьного зала, когда протоиерей Арсений готовился выйти к трибуне, одна зоркая девчушка из танцевального кружка обратила внимание, что чёрная ряса у батюшки сбоку выпачкана чем-то белесым.
– Батюшка, Вы, наверное, стену школьную задели, можно я за вами поухаживаю? Там чуть-чуть почистить надо…
Она сняла свой нарядный сценический платок с головы, потерла им запылённые места батюшкиного облачения и снова надела на голову. К трибуне отец Арсений вышел, окончательно стряхнув с себя последствия посещения многодетной семьи. Его бодрый, хорошо всем знакомый голос наполнил актовый зал поселковой школы.
– Дорогие мои друзья! Я пришёл к вам, чтобы рассказать о великом святом, день памяти которого Православная Церковь отмечает сегодня, 6 мая. Этот святой – великомученик Георгий Победоносец!..
Дед Ефим готовился выйти на сцену следующим. Всё это время он зорко следил за самочувствием духовного отца, а ещё он всё продолжал молиться про себя: «Георгий Победоносец, моли Бога о нас, грешных. Научи побеждать, во спасение детей наших! Пожалуйста, научи…»
Православие.Фм
