– В предыдущем интервью мы остановились на том, что вскоре после того, вас вместе с другими оставшимися в в живых участниками событий 2 мая отпустили из-под задержания в ОВД, вы были вынуждены покинуть Одессу.
– 21 мая 2014 года я уехал из Одессы и 24 мая оказался в Москве. Здесь нашел многих таких же вынужденных эмигрантов из моего родного города, и мы вместе приняли решение, что нам нужно информировать людей о произошедшей 2 мая 2014 года в Одессе трагедии. Это было спонтанное решение. Первоначально мы назывались «Группа 2 мая», но затем узнали, что такое же название носит группа одесских журналистов, поддержавших переворот на Украине, и через год – два мы отказались от этого названия.
Тогда же в Москве я встретил председателя партии «Родина» Игоря Маркова, и он познакомил меня с работавшим в России немецким журналистом Ульрихом Хаймером. Я дал ему свое первое интервью в эмиграции и после этого Хаймер начал съемку своего фильма «Беглый огонь». После этого на меня вышла евродепутат от Латвии Татьяна Жданок, которая хотела организовать слушания об одесской трагедии в Европарламенте.
Мероприятие это, мое первое в Европе, прошло 9 июля 2014 года в Европарламенте. Когда я туда приехал, то увидел, что Татьяна Жданок пригласила туда участников событий, членов семей погибших в Доме профсоюзов. Всего нас было, насколько помню, четверо. Мы хотели привлечь внимание евродепутатов к произошедшей трагедии и необходимости ее расследования, пусть и спустя два месяца. Но и на тот момент в Европе мало кто знал о событиях 2 мая в Одессе. Украинская пропаганда сообщала, что русские экстремисты приехали захватить город и украинцы дали им отпор, и европейцев такая трактовка вполне устраивала, подробностями они не особо интересовались.
На слушания пришло около 10 евродепутатов, плюс их помощники, в целом, в зале было около 40 слушателей. При этом в зале были и активисты противоположной стороны, приглашенные евродепутатами от Польши, пытались перекрикивать нас.
Это была даже не полноценная фотовыставка, я успел сделать тогда только два роллата (выдвижных щита) с наклеенными на них фотографиями и установил их перед трибуной.
После этого о нас стали говорить, на Татьяну Жданок стали выходить (а она передавала нам контакты) через соцсети различные организации, в основном левые и антивоенные, и даже отдельные люди из разных стран. В Болгарии это был Координационный совет российских соотечественников, в Польше – левые движения, в Сербии на нас вышел профессор-историк и сказал, что у него есть возможность провести фотовыставку в помещении ресторана, принадлежащего его другу.
Первые фотовыставки организовывались с трудом. Помню, как в Бонне мы три месяца пробивали помещение, и в итоге нам его не дали и мы выступали на улице.
– А откуда взялись фотографии, составившие выставку?
– Некоторые мои товарищи 2 мая 2014 года не зашли в Дом профсоюзов, а остались снаружи, маскируясь под противоположную сторону, и сделали много фотографий, которые затем опубликовали в социальных сетях. Именно эти фотографии и составили основу нашей выставки.
Фотовыставка продолжает пополняться. Так, мне передали галерею из более трехсот фотографий, на которых сфотографирован печально известный Сева Гончаревский, добивавший людей у Дома профсоюзов, буквально покадрово показано, как он это делает, с кем потом встречается… Мы ведем свое расследование по этому поводу.
– А все-таки когда прошла именно первая фотовыставка?
– Непосредственно если моя (ведь нас несколько человек ездило по Европе) первая фотовыставка была в Белграде, в июле 2014 года. Вскоре большую фотовыставку удалось провести 9 августа 2014 года в Берлине, в левом издательстве Junge Welt. Они заранее подготовили фотографии в рамках, организовали информирование о мероприятии.
По подсчетам организаторов, внутри помещении было больше 120 человек и еще около 70 стояло на улице, так как не смогли поместиться в зале.
– Местное телевидение показывало фотовыставки?
– Нет. Левые газеты, та же Junge Welt (у нее общий с региональными изданиями тираж заявляется в 200 тыс. экз.), писали. В Софии на фотовыставку приехало российское телевидение, а болгарское – нет. В целом, RT очень много нас освещало.
– В каких страны за прошедшие годы были проведены выставки?
– Сербия, Словения, Болгария, Польша, Венгрия, Австрия, Швейцария, Италия, Франция, Германия, Дания, Нидерланды, Швеция. Это непосредственно где я был. Еще дважды после июльских слушаний выступали в Европарламенте с Татьяной Жданок.
Мои друзья были с фотовыставками в Греции, Испании, Португалии, Ирландии, Израиле. Также мы передавали материалы для фотовыставок, проводимых независимо от нас местными активистами в Великобритании, Австралии, в Америке.
В среднем, на мероприятие собирается около 50 человек. Хотя я видел на видеоролике, как в Испании 8 октября 2014 года на выставку «Трагедия Одессы» в Мадридском университете Комплутенсе собралось очень большое количество зрителей. Выставку тогда пытались сорвать националисты из числа местной украинской диаспоры.
Кроме того, вопрос об одесской трагедии, как и события в Донбассе, мы поднимаем на пикетах, которые каждую неделю в понедельник и среду проводим в Берлине совместно с немецкой общественной организацией «Матери против войны Берлин-Бранденбург».
– А что проходит кроме фотовыставок и пикетов?
– Последнее время я уже не провожу непосредственно фотовыставки, обычно приезжаю на встречу с флешкой, включаю проектор, показываю кадры, снятые нами видеоролики и фильмы, рассказываю собравшимся о происходившем 2 мая. Часто такие встречи в формате общения проходят по несколько часов.
В 2018 году мы опубликовали книгу о трагедии в Одессе, она есть и на русском языке, и в течение месяца у меня проходит три – четыре встречи с читателями в разных городах Германии: Лейпциг, Дрезден, Мюнхен, Кельн, Кобленц, Халле… В Берлине меня часто приглашают выступать перед читателями разные общественные организации, например, 29 апреля у меня была встреча с читателями в издательстве Junge Welt, перед этим в газете был анонс о мероприятии с участником событий 2 мая 2014 года в Одессе. Немецкие СМИ иногда об этом пишут, Sputnik Deutschland один раз сделал репортаж.
К годовщине событий в Одессе на нас обычно выходят журналисты, в течение недели у меня бывает одно – два интервью в день, обращаются немецкие, австрийские, польские журналисты. Разумеется, и российские, с RT 29 апреля два часа записывали интервью.
Также 19 декабря 2015 года мы организовали в Берлине фестиваль документального кино «Призма», где показали пять фильмов о событиях на Украине – «Агония», «Раскол», «Горящие сердца», «Ожог» и упомянутый мною выше «Беглый огонь». Хотели показать в том числе шестой – «2 мая: развенчанный миф», снятый на Украине, и представляющий противоположную нам точку зрения. Пригласил его авторов, предложил оплатить им дорогу, проживание, и они выскажут свою позицию о том, что произошло 2 мая.
– И что произошло?
– Создатели фильма (среди которых есть и одесские журналисты, которых я знаю) попросили у меня данные о том, где и когда именно будет происходить фестиваль, – в «Демократическом доме» в Берлине, где проводят мероприятия левые и прогрессивные силы, место под трехдневное мероприятие нам удалось получить там всего за 130 евро.
Но как только я сообщил это ему, буквально через пару часов на электронную почту «Демократического дома» пришло письмо на хорошем немецком о том, что я русский сепаратист, экстремист, собираюсь показывать без разрешения их фильм и т.д. Нам сразу же отказали в проведении фестиваля, и мне пришлось целый месяц искать другое помещение, и фестиваль мы вынуждены были перенести с ноября на декабрь. Более 20 кинотеатров отказали мне в помещении, как только узнавали о теме фестиваля, но в итоге мы всё-таки провели его в помещении крупного ресторана.
