Это было позавчера, 24 декабря. Владимир Сергеевич Бушин подарил мне свою книжку стихов, подписанную его крупным, разборчивым почерком. Накануне я послала ему на Новый год кое-какие новинки моей компании, а он передал мне книжку. А вечером написала Владимиру Сергеевичу и поблагодарила. А потом зашла на сайт «Завтра» и … и оказалось, что он умер. 95 лет, конечно, почтенный возраст, но всё равно возникло ощущение пустоты, хотя с Владимиром Сергеевичем я была знакома совсем недолго.
Познакомила нас газета «Завтра». В. С. написал мне по поводу какой-то моей публикации о Сталине. Потом позвонил – по поводу чего-то другого. Мы стали переписываться-перезваниваться. Я всегда читала его статьи, а он – мои. Меня это даже несколько удивляло: такой сейчас вал авторов и публикаций, а ему до всего есть дело. Поразительное поколение! Наверное, правда, что они жили и действовали за себя и за соратников, не вернувшихся с войны.
Помню, хвалил мои воспоминания о том, как праздновали новый год в 60-е годы в Егорьевске. Даже полюбопытствовал, не я ли та девочка, что изображена на фотографии под ёлкой. То была не я – просто в редакции нашли подходящую картинку.
А заметку про 9 Мая, напротив, критиковал. Я там писала, что надо поменьше праздновать и ссылалась на слова моего покойного отца, тоже ветерана войны. Но Владимир Сергеевич строго сказал: иногда близкие люди ошибаются, и надо быть объективным ко всем, в том числе и к родным людям.
С этим последним утверждением я от души согласна. В нём весь Владимир Сергеевич – борец за правду. Даже выше – за истину. Правда – ведь это всегда истина частичная, моралистически приукрашенная, приспособленная к нуждам дня. Кстати, это чисто русское слово: помесь истины и справедливости. Правда – всегда тёплая, душевная. А истина – холодная, как сияющая горная вершина, и объективная. Не зависящая от страсти и суеты момента и выгоды наблюдателя. Вот за такую истину, как мне кажется, всегда сражался Владимир Бушин. Отчего и нажил множество врагов и перессорился с разными изданиями, как он мне потом рассказывал.
Сегодня это большая редкость – стремление к истине. Даже словцо выдумали – «пост-правда» - истина эпохи Постмодерна. Сегодня никому даже и не хочется знать, как обстояло и обстоит дело на самом деле. Иногда кажется, что «самого дела»-то больше нет. Люди делают деньги, снискивают гранты, топчут или, наоборот, возносят того или этого, все заняты, все при деле – до истины ли? Истина стала чем-то вроде замарашки-золушки, которая сидит себе в пыльном углу и боится нос показать.
Когда сегодня говорят, что в советской прессе врали – мне смешно. Врали да, но застенчиво и кустарно. А сегодня врут индустриально. Сегодня все разделились на некие ячейки и каждая «топит» за свою картину мира. Вернее, за картину мира того, кто данную ячейку содержит. Современная словесность очень напоминает мне те наставления, которые я даю на занятиях по технике продаж моим продавщицам: никогда не спорь с клиентом; что бы он ни утверждал – согласись. В торговле швабрами – это нормально, но когда таким манером работают все СМИ и литература - добром это не кончится. Общество, не стремящееся к истине, в большой опасности, это что-то вроде отключения датчика метана в шахте. Сначала удобно, а потом – шарахнет.
Не зря Сталин, по воспоминаниям всех, кто его знал, строже всего наказывал именно за ложь. Не за ошибки. Потому что всякий, кто хочет действовать не вслепую, должен знать истину. Не зря Генералиссимус был кумиром В.С. Он был одним из немногих оставшихся в живых писателей, которые работали именно над установлением истины. Когда все заходились восторгом от Солженицына, а сам Президент приезжал к нему с цветами и славословиями, В.С. прямо сказал, что Солженицын – жулик и лжец. Сказал он и о том, что кумир интеллигенции Окуджава плоховато знал историю, а Гранин вовсе не такой боевой ветеран, каким себя изобразил. Неприятность для литературных жуликов состояла в том, что Бушин, прожив долгую жизнь в литературе, хорошо помнил, кто, что и когда говорил и делал.
Когда патриотически заточенным СМИ полагалось приходить в восторг от того, как путинская Россия «поднялась с колен» - он писал о том, что в сталинском СССР создавались за единицы лет целые отрасли промышленности, а в постсоветской России она целыми отраслями гибнет.
Года два назад я была в гостях у Владимира Сергеевича и его жены Татьяны Николаевны. Помню, он рассказывал мне о своей полной перипетий жизни, как он перепробовал множество учебных заведений прежде, чем нашёл свою верную дорогу – литературу. Узнав, что я училась в Инязе, сказал, что в его молодость девушки-инязовки считались эталоном красоты. Рассказывал о внуках-двойняшках, которых просто обожал. Зашла речь о Солженицыне, и В.С. подарил мне свою книгу о нём с надписью: «Татьяне Воеводиной, соседке по газете. / Мы рядом служим Родине, /Которой нет на свете». Мне хочется думать, что он не умер, а погиб за Родину – ту самую «которой нет на свете». Или – как знать? - за «Отечество, которое будет».
