Долгим зимним вечером она варила заварной крем и не было на свете ничего вкуснее, а пышущие жаром мягкие коробочки будущих заварных пирожных, в ожидании порции крема, остывали на столе. Хрустящие коржи «Наполеона» уже были густо покрыты кремом и внятно, отчётливо говорили тебе :» Возьми и съешь меня любимый!», а самый младший аппетитно слизывал, с большой ложки, крем. Отец в море, а заботливая, добрая мама кормит детей и вот-вот придёт любимая волшебница бабушка и наверное, откуда –то с неба, на них смотрит добрыми глазами дед.
« Товарищ капитан! Радиограмма с пароходства!», - появился на мостике, вечно взлохмаченный, радист. Он догадывался, он чувствовал, он наверняка знал, что поменяют порт, так оно и вышло. Там , далеко в ночи, прятался у самого горизонта любимый город, но что поделаешь:» Начальству виднее!», в сердцах говорит моряк. Вахта меняет вахту и докладывают капитану ребята:» Вахту сдал! Вахту принял!», но он не уходит с мостика, пытаясь разглядеть в чернильной темноте южной ночи любимые глаза, а братишка- авторулевой надёжно выдерживает нужный курс.
Прибрежные скалы, будто маленькие зрители в первом ряду партера, затаив дыхание наблюдают бесконечный диалог неба и моря, от волнения забывая сбегать, в антракте, за мороженным…
Нужный курс…
