Авторский блог Светлана Тишкина 12:22 16 октября 2018

Ну и молодёжь пошла…

Может, это из зависти?

На одной из остановок в переполненную маршрутку втиснулись две пенсионерки. Той, что была с палочкой, молодой человек место уступил сразу, а вот второй – никто не уступил. Не повезло: на ближних к ней местах сидели люди пенсионного возраста.

Студенты в салоне были, но сидели сзади. Они посчитали, что ноги вторую женщину ёщё неплохо носят, чтобы вскакивать с насиженных мест.

Женщине с палочкой стало неудобно, что ей уступили, а подруге – нет.

– Ну и молодёжь пошла! – воскликнула она нравоучительно, – Пожилому человеку место ни за что не уступят.

Молодые люди с удивлением посмотрели в её сторону, но промолчали. Не привыкать от стариков слышать подобное.

– Ну вам же уступили! – вместо них ответил ей пожилой мужчина, – И мне уступили, когда я вошёл, и бабушке в платочке – тоже…

– Женщина, идите, садитесь, если проберётесь, конечно, – громко сказала студентка с заднего ряда.

Пробраться через плотно стоящих пассажиров, к тому же, готовящихся на выход, было невозможно. Несколько смешков раздалось с галёрки по этому поводу. Женщина, которой не уступили место, восприняла это как личное оскорбление и демонстративно отвернулась.

– Ренаточка, ты не расстраивайся, «на университете» все эти двоечники выйдут, а ты – сядешь.

Ренаточке было неприятно, что по отношению к ней возникло столько лишнего внимания. К тому же она прекрасно знала, что палочку её подруга Лина с собой брала именно для того, чтобы ей место в транспорте уступали, а не потому, что она без неё обойтись не могла, поэтому она несколько раздражённо ответила ей:

– Лина, всё. Хватит. В следующий раз я тоже возьму палочку… и мне уступят место, как и тебе.

На следующей остановке в маршрутное такси вошла беременная женщина, ей тоже уступать место было некому. Все молодые сидели там, куда было не протиснуться без риска для здоровья. И тут произошло непредвиденное.

– Неужели никто и беременной не уступит? – взвинчено спросила женщина с палочкой.

Ответа не последовало. Пришлось пожилому мужчине, сидящему рядом с ней, встать, освобождая место для будущей мамы. Встать-то он встал, а поменяться местами с ней не получилось. Этой заминкой воспользовалась Ренаточка. Она, как ни в чём ни бывало, заняла место рядом с подругой.

– Женщина, не вам же уступили, а беременной, – раздался голос студентки с галёрки.

– Ничего-ничего, я постою. Мне не тяжело, – примиряюще сказала молодая женщина с кругленьким животиком.

– А если автобус дёрнется? О ребёнке думать надо! – продолжала возмущаться студентка. – Женщина, чего вы уселись? Вставайте!

– Я? Это вы мне? – удивлённо спросила Ренаточка.

– Вам, вам. Не вам же место уступили, а беременной!

– Я не могу. Если я встану, то раздавлю её.

– Ну надо же, какая молодёжь пошла! – опять загомонила женщина с палочкой, заступаясь теперь уже за подругу, – Ничего с вашей беременной не будет. Видела, куда заходит. Могла подождать следующей маршрутки.

– А вы, бабушки, не могли подождать? – ответ студентки не заставил себя ждать, – Вам же не на работу! Могли бы хотя бы в час пик не ездить…

Пожилой мужчина, не желая слушать эту пустословную перебранку, вышел на ближайшей остановке, так и не доехав до пункта назначения. И правильно сделал. Две следующие остановки маршрутное такси кипело возмущением пенсионерок. Оказывается, им срочно надо было ехать на рынок, пока перекупщики все привезённые селянами овощи не скупили оптом. После этого цены на них взлетают чуть ли не вдвое.

На остановке «Университет» студенты вышли, освободив салон от перегруза. Теперь мест хватало всем. Даже два свободных осталось. А после остановки «Центральный рынок» в салоне маршрутного такси осталось и того меньше – всего три человека! Две пенсионерки вместе с другими рыночниками выкатились в свежесть, серость и сырость осеннего утра. Они и не заметили, что за время пути пошёл дождь. Он капал с самого неба на их разгорячённые головы, с трудом остужая их пыл.

– Да я в их годы головы не смела поднять, когда со взрослыми разговаривала! – ворчала Лина, опираясь на палочку, и при этом проворно переставляя ноги, – С семнадцати лет на заводе работала, матери всю зарплату отдавала. В двадцать лет первый раз на свидание меня отпустили. А они? И Крым и Рым ещё в школе прошли… Видали? Наглые какие!

– Что и говорить. Никуда не годится молодёжь наша... – поддакивала ей Ренаточка, стараясь не отстать от проворной подруги.

Вдруг они встали как вкопанные. Там, где бабули торговали цветами, среди всего этого великолепия роз, хризантем и гербер, на поломанном ящике сидел легко одетый, красивый, невероятно утончённого вида юноша. С его длинных волнистых волос капли дождя стекали на серенький изрядно поношенный пиджачок, промокший насквозь. Над ним не было ни зонта, ни крыши торгового модуля. Порывы холодного ветра наверняка пронизывали парня насквозь, но он не спешил найти убежище от непогоды. Перед ним стояло пустое лукошко, а к груди он прижимал маленького чёрного котёнка. Глаза паренька, как и глаза котёнка, смотрели на проходящих мимо людей невыносимо жалостливо, как-то нереально проникновенно. «Ему бы в кино играть. Профиль какой точёный…» - подумала Ренаточка.

– Тётеньки, спасите котёнка! Его в хорошие руки надо… Пожалуйста… - произнёс юноша.

– Ты бы сам себя спасал, а не котёнка. Заболеешь же! – удивилась Лина.

– Не могу я с ним вернуться. Бабушка сказала, что утопит…

– Да что же, бабушка твоя, изверг, что ли? Вот время настало! В наше время котят не топили… - возмутилась Ренаточка.

– А бабушка говорит, что ещё как топили.

– А ведь верно, вспоминаю, было такое… – в задумчивости произнесла Лина с палочкой.

– Ну и молодёжь пошла… – по инерции повторилась Ренаточка, – Всё им старики не такие… ладно, давай уже своего котёнка, внуку подарю. Беги домой, грейся.

Мокрый, от этого некрасивый, чёрный котёнок испуганно мяукал в руках пенсионерки. Похоже, он не был уверен, что оказался в добрых руках. Подруги посмотрели друг на друга. Им почему-то сразу расхотелось ругать молодёжь. А вдруг она не такая уж испорченная? Все со временем стареют и начинают ворчать… Может, это из зависти?

1.0x