Милые друзья!
Любители не только политических сказок, но и фантасмагорических...
Вспоминаю, что предыдущую сказку прочитали почти 26 000 человек...
Это радостно!
Сейчас я живу в далёких горах, где вместе с мудрецом Ходжой Насреддином мы написали новую маленькую книгу " Словарь иностранных слов ". И помогала нам в этом блаженном ... бессонном... богодухновенном труде весёломудрая художница Ирина Дмитриева - Ванн, чей рисунок предваряет сказку.
Это собрание сатирических, политических, поэтических и философских притч о современной , любимой нами России... Чем дальше - тем любовь жарче...
Жажду показать их вам, моим любимым читателям!..
А пока читайте сказку
VI. МАЛЕНЬКИЙ РАЙ
…Вечер в Зимчуруде… томительный…
Словно ты кого-то ждешь… но никто не приходит…
Сумерки плывущие… кочующие… багряные от уходящего солнца… таинственные… чарующие…
Нищие кибитки кажутся призрачными корабликами, лодками, плывущими в океан вечности…
… Я вспомнил мою притчу: «Мудрец жил на окраине кишлака, вдали от людей, и каждый день с надеждой глядел на дорогу: все ждал кого-то…
Так молодость прошла…
Так зрелость прошла…
Так старость прошла…
Смерть пришла…
Тогда мудрец печально вопросил:
- Смерть, так тебя я и ждал?..
И зачем я жил вдали от людей?..
И зачем с надеждой глядел на дорогу?..
…Мудрец ушел… к звездам, куда мы все уходим…
Но и после его смерти никто не появился на дороге…»
Я вспоминаю таджикскую пословицу: «Старость – это закатное вечернее солнце над горами… быстро уходит…»
… Стадо вечерних задумчивых коров бредет с горных пастбищ-джайлоо в кишлак…
Я люблю глядеть на возвращающихся коров…
Их вымена тяжкие… полощутся… маются… исполнены свежего свежерожденного целительного живительного молока…
В них трава превращается в молоко…
Как это происходит?..
О, Боже!.. Еще одна Твоя Тайна…
И нам, человекам, этого никогда не понять…
И коровы не знают…
…Трава-корова-молоко-человек…
И мы пьём белопенную сладкую траву…
Тайна… Тайна…
Но я люблю глядеть в бездонные слезные глаза коров…
О, Творец!..
Что-то мучительно вспоминаю я, когда гляжу в эти текучие добрые глаза…
Я заметил с детства, что когда стадо проходит мимо тебя – одна корова обязательно обернется и будет долго-долго глядеть на тебя…
Как мать заботливая взирает на дитя…
О, Боже!…
Вот кого мне напомнили глаза этой коровы…
Глаза матушки моей… которая давно ушла в небесные селенья… к звёздам…
Но вот Господь посылает мне эти коровьи ивовые печальные любящие материнские глаза, чтобы я не забыл родную матушку – уже небесную мою…
А иногда в бездонной струящейся глубине коровьих глаз – я вижу матушку мою… и она машет мне веселыми руками…
… Говорят мудрецы, что когда мы вспоминаем матерей ушедших своих – они в Раю блаженно улыбаются… да!.. да… да…
Рай – это Сады улыбчивых матерей…
А разве мы не хотим, чтобы улыбались они… там… там… где неизбывны… незабвенны… неминуемы грядущие вечные встречи-свиданья наши…
И без этих надежд – прах, пыль, тлен, червь, мука, боль – наша земная жизнь…
… И вот вечер… в Зимчуруде… в дымчатом…
И стадо напоенных, наполненных млеком коров бредет мимо меня… тяжко… Тяжело коровам нести такие вымена…
… И вдруг из дупла древней балхской ханской шелковицы спускается на землю Хоркаш-Бободжон…
Как я рад его явленью в тоске вечера!..
Мне кажется, что днём он спит, а вечером выходит в жизнь…
Древние не зря говорили, что Сова Минервы, Сова Мудрости, вылетает вечером…
Даааа…
А в руках у старца огромный медный таз, в котором кишлачные хозяйки варят на зиму айвовое варенье… любимое моё…
Но в тазу – родниковая вода … плещется…
Старец-волшебник улыбается, приветливо машет мне детской ручкой и быстро, смело подходит к стаду…
Коровы покорно останавливаются около него…
Как около властного пастуха… чуют его власть… его любовь… которая может остановить и волка… и снежного барса… и медведя…
… А Хоркаш-Бободжон проворно, умело, как опытная доярка, омывает водой из таза сосцы коров, похожие на колосья пшеницы…
И! И начинает… доить их!..
Тугие жемчужные парные струи бьют о медь таза…
Я поражен…
Таз быстро наполняется альпийским крупитчатым жирным млеком – молоком… словно кипит оно… свежее… парное…
Ох!..
Во рту у меня – копится рождается сладкая слюна…
Так мне хочется испить из таза – новорожденного, пахнущего травами медовыми, молока…
Ах!..
Древняя детская жажда молока велика!..
Наверное, когда мы видим свежее живое молоко, и дойку коров, и сосцы кормильные, благодатные – мы вспоминаем, как были сосунками у сладчайших сосков матерей наших… да?.. да!.. да…
Пророк говорит: «Рай находится у подножия наших матерей…»
И я бы добавил: «И у сосков наших матерей…»
И этого Рая мы – увы – не помним…
Да!..
…И вот уже огромный медный таз полон живого дышащего трепещущего молока…
И Корова Уляша стоит блаженно, облегченно опустошенная, но много еще молока плещется в других коровах…
И много ещё медных тазов готово наполнить коровье стадо… покорное, теплое… кормильное, как хлебное поле тучных пшениц…
О, Боже!..
Я гляжу на Хоркаша-Бободжона…
И жду чего-то?..
Что будет дальше?..
Зачем ему молоко это?..
Зачем так много молока одному человеку… да ещё такому маленькому?.. старичку?..
…И тут вдруг я вижу, что стайка диких кошек во главе с золотым, знакомым мне разбойником, камышовым Котом Шамсом-Падишахом, приближается осторожно к тазу… ближе и ближе…
Кошки на земле чутко, осторожно принюхиваются… озираются…
Много врагов и у них… И главные враги – человек… и собака…
Я насторожился…
А Хоркаш - Бободжон машет мне руками:
- Поэт… Ходжа Зульфикар… Гляди!.. Не спугни их!.. Они молочка хотят!.. проголодались… исхудали…
Никто не любит их…
…И камышовый кот Шамс-Падишах с чуткими ушами в кисточках, лакает, пьёт теплое молоко… вначале медленно… потом яростно… страстно… жадно… забыв об опасностях…
Давно не пил он целебного молока…
А потом, после предводителя – главаря всех котов Зимчуруда, пьют дикие кошки…
Долго… долго… сладостно закрыв глаза!.. чмокают…
О, Боже!.. Какая редкая картина!..
… Потом прилетают зардулохи… золотые птицы…
Творец не пожалел на них золота – они щедро осыпаны живым золотом… с ног до головы…
И, не боясь кошек, забыв о древней вражде, пьют молоко из таза… долго… радостно… трепетно…
Даааа… аааа…
… А Хоркаш-Бободжон шепчет мне:
- У водопоя, в пустыне – у зверей нет врагов…
Вода – выше смерти и вражды…
Слаще охоты…
Слаще крови…
Там пьют и львы, и антилопы – и не трогают друг друга, а целуются, а лижутся, трутся носами, как братья…
Да!..
Хоркаш-Бободжон улыбается:
- Одна корова Уляша может напоить-накормить целую стаю птиц и кошек…
И зачем тогда кошкам пожирать птиц?..
А птицам ловить кузнечиков?..
А, поэт?..
А зачем тогда всесильный древний Закон Пожиранья Друг Друга?.. А?..
Пусть хоть в нашем маленьком ущелье, в нашем бедном кишлаке, этот Великий и Страшный Закон не действует… А?..
Тогда и на земле – здесь будет Маленький Рай!..
А, мудрец?.. А, Ходжа Зульфикар?..
А ты, небесный Поэт, умеешь доить земных пыльных коров?.. Нет?..
А надо научиться!.. А ведь молоко пить ты любишь!..
Ах, поэт звезд!.. Это ты написал четверостишие:
… Когда рассыпаются звёзды – в реках песок прибывает…
Когда палых звёзд множество – пустыни тогда насыпаются…
И потому верблюды
Звездопады любят…
Прекрасно, поэт!.. Все верблюды всех пустынь любят эти стихи!..
Я знаю… я слышу язык верблюдов… он древней санскрита…
Но!..
Когда я уйду из Зимчуруда, а меня ждут дети в других кишлаках и городах, ты будешь доить коров и кормить – поить, мирить кошек, и птиц, и кузнечиков…
И тут будет Маленький Рай…
Я оставлю тебе этот медный таз…
И этих коров…
И этот Рай…
… И тут сумерки загустели…
И стали ночью…
И я ничего не видел окрест…
Тьма поглощала землю…
И я закричал в ночь:
- Мой учитель!.. Мой древний друг Хоркаш-Бободжон!..
Пойдем в мою кибитку… Мне так одиноко в кишлаке… особенно, по вечерам…
А потом вечерняя тоска переходит в ночную бессонницу…
И тогда мне является стихотворенье о смерти…
Печаль Исхода
Меня посетила объяла Печаль Истома Исхода…
А вот не уходит – много дней и ночей…
Чего же я страшусь Перехода… Исхода… Ухода…
Блаженного Божьего Брода
Где шли до меня упокоенно умиротворенно
Мириады зверей… птиц… рыб… и людей…
Я с миром простился…
С друзьями и женами…
С морями и травами…
С грустью осенних садов
И снегами полей…
Но все мне не можется…
Все грезятся… грезятся… не упокоятся…
И даже пред Страшным Судом не уйдут –
Глазенки безвинные…
Глазенки беспомощные…
Глазенки встревоженные
Внучки моей…
- Куда же ты, деда?..
Куда ты уходишь?
Я с тобою пойду…
Но!..
У меня есть зеленый чай… самаркандская лепёшка и кувшин с древним вином «мусалласом», которое так любили великие поэты – Хафиз… Хайям… Саади… Лоик… Пушкин… Есенин… Ведь он был на Востоке…
И вот они ушли… а «мусаллас» остался… пережил их…
Но я каждую ночь жду… что они спустятся на землю, и мы выпьем их любимый «мусаллас»… и почитаем их стихотворения…
Но они не приходят…
А ведь бессмертные не умирают…
А бродят среди нас…
А мы не узнаём их… слепцы…
Мы больше верим в смерть, чем в вечную жизнь…
… И тут глубокий баритон сказал из кромешной ночи:
- Поэт… они обязательно придут… Ты жди… Они тоже скучают по тебе…
Ведь поэты – вечные братья!.. И земные!.. И небесные!..
И я приду вместе с ними…
И мы будем читать стихи и пить «мусаллас», пока есть жизнь на земле…
И мы изгоним, спугнём смерть…
А ты же тоже бессмертен…
Ибо песни, стихи и притчи твои вечны… чисты… певучи… как песня Совки-сплюшки…
Но ты еще не знаешь, что вечен…
Надо умереть, чтобы стать бессмертным…да!.. да… Увы!.. Увы!..
Но нынешние СМИ и Интернет нарушают Закон Бессмертья Великих Людей, и пытаются увековечить людей ничтожных…
Но я рад, что ты не жаждешь суетной быстроумирающей славы, как Совка- сплюшка, которая поёт только для Творца…
Надо петь только для Всевышнего, и тогда тебя навек полюбят люди…
И слава будет не кочующей цыганкой, а Вечной Царицей-Звездой!.. да!.. да!..
…И тут опять я услышал вечную песню Совки-сплюшки:
- Сплю… Сплю… Сплю…
А мне чудится:
- Люблю… Люблю… Люблю…
О, Боже!..
Это одинокая птица ночи, Совка-сплюшка, слетела с дерева и села на плечо Хоркаша-Бободжона и запела… как дитя на руках матери…
Но не печально, а радостно запела:
- Сплю… Сплю… Сплю…
Люблю… Люблю… люблю…
… Ах, Хоркаш-Бободжон…
Кочующий… Летающий… Улыбающийся Сказочник… Старый волшебник!.. Древний мудрец – суфий пустынь, где вечно бродит Караван Пророка!..
Не уходи!..
Иииии!..
… И тут луна вышла из-за Козьей Горы, и я увидел дивную лунную картину: Золотой Кот Шамс-Падишах подошел к корове-кормилице Уляше, встал на задние лапы, и, убрав, втянув хищные когти, благодарно облизал, очистил вымя коровы и сосцы её кормильные, и отогнал мух жалящих…
А потом тихими осторожными лапками стал доить корову, и взял её сосцы в свой рот, и сделал несколько сладких глотков… зажмурился от наслажденья…
О, Боже!.. Сколько чудес явилось в жизнь мою!..
Хищный камышовый Кот мирно доит корову!..
О, если бы так было везде, на земле!..
Господь!.. Велика Милость Твоя!.. Да?.. да!..
… Потом Шамс-Падишах оставил корову и подошел к Хоркашу-Бободжону и промяукал неожиданно густым, хозяйским басом:
- Учитель, спасибо, что вы научили меня доить коров…
Теперь мы, сытые от молока коров, не будем нападать на зардулохов… и пожирать млявых пуховых птенцов их…
А они не будут ловить изумрудных кузнечиков и хрустеть их летучими лапками!..
О, Боже!..
…Потом Кот подошел к затаившемуся золотому зардулоху Мидасу и вдруг погладил мягкой лапкой птицу по золотой, присмиревшей, хохлатой попугайской головке:
- Эх, золотой летающий брат мой!
Как мне хочется полетать с тобой!.. Особенно, в Индию, куда ты улетаешь зимой…
Там живет мой старший брат – бенгальский тигр!..
И зачем нам враждовать с тобой, мы же золотые братья…
Разве золото пожирает золото?.. Эх!..
А Любовь – выше жизни!..
И Кот Шамс-Падишах вдруг улыбнулся, и кисточки на ушах его вдруг зазвенели, как колокольчики далеких караванов …
И он заливисто, как талый мартовский кот, запел, подражая Совке-сплюшке:
- Сплю… Сплю… Сплю…
Люблю… Люблю… люблю…
Мяу… Мяу… Мяу…
…О, Боже!.. Таких искусных пародистов я никогда не видел!.. И не слышал!..
Хотя нынче Времена миллионов лицедеев-пародистов!..
Времена обезьян!..
А ведь дьявол – обезьяна Бога!..
Да!.. Увы!.. Но!..
Но кто слышал на земле такую божественную кошачью песню?..
И что́ рядом с ней все симфонии и песни мира?..
И все надоевшие пародии обезьяньих дьявольских Времён… да?.. да!.. да…
А скоро на земле не останется подлинных чистых родниковых людей, а только одни пародисты-обезьяны?.. А?..
О Боже!.. Не дай дожить до таких дней, а ведь они уже пришли…
И я живу, дышу, уповаю – средь них… да…
… Я замер… сладко… блаженно… поплыл, как от пиалы мусалласа… от песни Кота…
Сплю… сплю… сплю…
Люблю… люблю… люблю…
А луна затопила ущелье… Сонно… серебристо… жемчужно… сладко… окрест… всё плывёт… луна-океан…
О Боже!..
Вот бы так умереть… уйти… уплыть… в Океане Луны…
Но!.. О чем шепчет Луна?.. Вот бы узнать Её язык!..
Говорят седые чабаны-пастухи, что старые козлы знают Язык Луны…
Говорят, что козлы когда-то паслись на Изумрудной Луне и общипали, ободрали, съели всю Её траву и сделали Луну нагой…
И теперь козлам стыдно глядеть на Луну…
Особенно, в полнолуние…
… А я вдруг вспомнил Царя Соломона, который знал язык птиц, змей и муравьев…
И змея – служила Ему живым Посохом…
Так было в древние Времена царей-мудрецов, а не властителей-обезьян!.. да!.. да!..
Но потом мне стало обидно: столько лет я прожил в Зимчуруде, а только сейчас открыл, разгадал язык медведей… кузнечиков… трав… птиц… коров… котов…
И открыл мне этот Язык – Хоркаш-Бободжон… летающий маленький мудрец… волшебник… Старец… суфий пустынь…
Даааа… Теперь я не одинок…
…Опять я побежал в свою кибитку за телефоном, чтобы запечатлеть диковинного Старца… многознатца…
О, человеки-фотографы!.. О, смертельные любители «селфи»!
Иль вы забыли, что главный вечный фотограф – это бессмертная душа человеческая?!.. а не мертвое железо?..
И!..
…И когда я вернулся с телефоном – не было уже Хоркаша-Бободжона…
Растаял в лунном свете… в лунном океане… ушел уплыл фосфорической рыбой…
А разве мудрецы – не такие рыбы, которые светят для нас в океане суеты?..
Только сиял под луной медный таз…
И облизывался поющий Кот Шамс-Падишах… совиный пародист…
…Сплю… Сплю… Сплю…
Люблю… Люблю… люблю…
Как блаженно!.. И мне хотелось погладить нежно четырехлапого певца по чутким острым его ушкам с кисточками-колокольчиками…
…И уходило, ушло лунное, ленное, млекотворящее протяжномычащее, сладкокормильное стадо… вместе с благодатной коровой Уляшей…
О, Боже!..
Как печально!..
Как трепетно!..
Как прекрасно!..
Как блажен Божий Мир!..
И всё Живое!.. Уповающее!.. Любящее – в Нём!..
Ойёёё!..
А уже пришла ночь…
Ночь…
И при Свете Необъятных Плеяд-Лампад
Всемогущий Творец
Читает Коран… Библию… Сутту-Нипатту…
А ты, человече,
Что читаешь…
Чем бессмертную душу наполняешь… ублажаешь…
А?..
Вот, перед Тобой, лежат на столе Коран… Библия… Сутта-Нипатта и телефон – интернет…
И Ты выбираешь телефон?..
Да?..
Рис. Ирины Дмитриевой - Ванн " Рай в Зимчуруде".