Она умерла. Когда-нибудь она должна была умереть. Но – почему именно сейчас? Подобно Алексею Балабанову она покинула наш мир именно в тот самый роковой момент, когда судьба русской режиссуры (театра, кино – настолько неважно!) рвётся тонкой красной линией истинной жизни, прошедшей сквозь судьбы неисполненных обязательств и желаний. Именно здесь и сейчас мы нуждались и нуждаемся в помощи старших товарищей, но - смертны друзья, смертны союзники и смертны враги.
Она - Кира Георгиевна – не была врагом ни для кого, просто её видение мира не оставило нам ни надежды, ни гордости, ни радости…. Таким было её восприятие мира. Люди ей не судьи, ну а мы – только зрители чужого, но прекрасного кино, которого, возможно, и не заслужили.
Когда мы вспоминаем фильмы Муратовой первым делом в памяти начинает играть фильм «Короткие встречи». Строгая мелодрама, излишний эффект которой передала музыка Каравайчука и катастрофически снижающее градус присутствие «геолога-альпиниста» Владимира Высоцкого. Не хочется в данном тексте оценивать актёрские способности Владимира Семёновича, но если посмотреть без пристрастного фанатизма: кроме имени и харизматического хрипа Высоцкий как не был хорошим актёром у Муратовой, так и не стал им. Что не изменило качество фильма, как и прочая возможно дрянная игра актёров не меняет киноклассики. Но мы-то говорим о режиссёре и, словно Дж. Гриффит, плевать хотим на Лилию Гиш и прочее сопутствующее в титрах.
Здесь…. В Одессе... Здесь всё началось и здесь же всё и закончилось. «Я стала советской гражданкой, а потом украинской только к концу перестройки, потому что нужно было решить какой-то квартирный вопрос. До этого я всегда была советским режиссёром с румынским паспортом и постоянным видом на жительство в СССР. Это означало, что, если я куда-то еду, я должна зайти в ОВИР и поставить штамп. А больше на моей жизни это никак не сказывалось. Разве что когда возникали какие-нибудь мелочи, скажем, когда меня преследовали за фильмы, то кто-нибудь мог встать и сказать: «А что эта фифа приехала к нам из Румынии и позволяет себе сопротивляться начальству?».
А ведь здесь всё только начинается! Искренне уверен, что, если кто-то и вспоминает фильмы Муратовой, то это старое доброе «чёрно-белое» старорежимное кино-подполье, чьи вкусы изначально непредсказуемы и чьи мнения изначально взыскательны и необязательны. Увы, флёр, навеянный муратовскими фильмами, в которых изысканная фантазия находит отсылки к обожаемой режиссёром Одессе, оборачивается очередным мифом, мало имеющим отношение к реальности, где бродят «прирожденные убийцы» Олега Табакова, Ренаты Литвиновой и прочие персонажи, ограниченные в рамках «Вечного возвращения».
И всё-таки – в далеком-далеком детстве видел я фильм Киры Муратовой под названием «Астенический синдром». Кроме всего прочего, запомнилось, что это – первый советский фильм с ненормативной лексикой – да, мат. И – жёсткий мат… Ну и что? К тому времени я уже умел ругаться, я хотел смотреть кино. О любви и нежности. Я не знал, что умрёт Муратова. Я не верил в то, что погибнет Бодров. Я и мысли не допускал, что Алексей Балабанов умереть может. Я не предполагал – в самых страшных снах и компьютерных играх - как они все будут умирать и как мне будет пусто без них.
Однако живу.
