На пологом песчаном берегу пахнет морем и весной. Не расчёсанные волосы морских водорослей небрежно после шторма валяются на берегу, а белоснежные чайки-дальневосточницы опять упорно ищут счастье у побережья Сахалина. Сопки-красотки зелёными игривыми глазами заглядывают в окна. Сплетница-хорошая погода радостно делиться со всеми свежими новостями, а небо радостно смеётся и надеется подружиться с весной. Судоремонтный завод, напрягая интеллект, с утра пытается разобраться в существе вопроса и где-то к двенадцати часам предлагает корейским товарищам свой вариант работы, а на высокой покатой крыше слесарно-монтажного цеха, после холодной зимы, на весеннем солнце греются подружки-вороны. Очередной кроссворд рабочего дня, выполняя производственный план, разгадывает завод, стоя на берегу Татарского пролива. За Монерон уходит танкер, а вслед ему мигает старый друг-маяк.
- Ты не волнуйся брат, не беспокойся, – сказал опытный проженный работой и солнцем ветеран,- мы разберёмся в существе вопроса и поможем, ты не беспокойся!
А в машинном отделении «плакал кингстон» и это была большая неприятность, хуже не придумаешь! Завтра молодцеватый СТР, проекта 503, с красивым названием « Комсомолец Приморья» должен выйти на ходовые испытания, а тут такое… Он представил, как завтра утром стармех с упрёком скажет заместителю директору по производству: « Как же так Лев Матвеевич, мы с таким дефектом не сможем выйти в море!»
Он долго стоял возле пузатого бронзового клапана донно-забортной арматуры и надеялся, что ему это показалось, но нет вода немного, чуть-чуть, но сочилась через плотно сжатые губы фланцевого соединения.
Чья-то тяжёлая ладонь вдруг легла ему на плечо. Обернувшись он увидел старого, в застиранной куртке, бригадира слесарей-монтажников.
- Знаешь что мастер, иди ка ты отсюда, не мешай! У нас целая ночная смена впереди, сделаем! Всё будет нормально! Раньше шести утра не появляйся, - и он слегка подтолкнув его в спину, вопреки возрасту легко сбежал по стальному трапу вниз.
Спустившись по наклонному трапу на берег, он медленно, постоянно оборачиваясь назад, побрёл по бетонному панцирю причала к себе в цех. Где-то внизу плескалось и дышало ночное море. Белые стремительные чайки бесшумно рассекали чернильную темноту ночи, а на створе, у самого входа в бухту спасительно мигали два маяка. Волноломы несли свою бессменную вахту и о чём-то своём шумел прибой.
Мягкая, укрытая специальной шумопоглощающей изоляцией, тишина машинного отделения встретила его утром и обняла, как брата. Подслеповато щурились плафоны под самым потолком и тихонько, боясь нарушить тишину, свистел трубопровод сжатого воздуха. Пузатые бронзовые клапана донно-забортной арматуры, следуя принципу: « Свистун-болтун, находка для шпиона!» плотно сжимали «губы» фланцевых соединений и коварная вода больше не капала вниз, образуя маленькую лужицу. Он был безмерно рад и удивлён, а в стороне, за большим модулем топливоподготовки, медленно вытирая ветошью промасленные руки, присело немного отдохнуть усталое простое человеческое счастье. Несмотря на усталость, хотелось одним рывком, одним махом преодолеть наклонные трапы и выскочить на палубу на встречу солнцу, солёному ветру, крику чаек и любви…
Навстречу солёному ветру
