Прочитал бестселлер нашего министра культуры Владимира Мединского «Война. Мифы СССР. 1939-1945», где автор, со знанием дела, научно и с документальным подтверждением разоблачает созданные нашей «пятой колонной» мифы о Великой Отечественной войне. Книга скромно названа бестселлером, хотя, по-моему, это серьезное научное исследование.
Меня особенно заинтересовала трактовка событий в Прибалтике в 1940 году, ибо прибалтийские националисты так и не могут угомониться и носятся с совершенно абсурдным утверждением о якобы имевшей место оккупации со стороны Советского Союза. Последние месяцы снова усилились их выпады по отношению к России как к государству-наследнику и государству-продолжателю СССР. Снова звучат требования о возмещении якобы причиненного материального и морального ущерба за годы якобы оккупации.
Прошедшие годы так называемой «независимости» опустошили их казну, а продавать за бесценок почти что нечего, особых богатств-то никогда и не было. Теперь значительно поредели роскошные дубравы и похожие на парки леса, где раньше росли мачтовые сосны. Разрушены процветавшие в советское время предприятия. Со вступлением в Евросоюз Латвии запрещено производство своего сахара, который раньше являлся одним из важных производимых товаров. Взят курс на полное разрушение сельского хозяйства, одного из предметов заслуженной гордости бывшей Латвийской ССР. Теперь крестьянам платят компенсацию за то, чтобы они не обрабатывали землю, ничего не сажали и не сеяли! Евросоюзу нельзя допустить, чтобы первосортные продукты какой-то Латвии составляли конкуренцию его старожилам, вроде Франции и Германии.
Наступили мрачные времена. Латвии не удалось и дальше просиживать на российской нефтяной трубе, в пустующих портах Риги и Вентспилса – застой и уныние, а в Лиепае уютно расположились американские военные корабли. Эти платить не будут. Они же охраняют демократию, тоже в американском исполнении. Таким образом, промотав за последние 27 лет все, чем республика гордилась и была богата, и, имея теперь гораздо более прочную зависимость, чем когда-либо, националистская верхушка мечтает о том, как бы пополнить свой оскудевший карман российскими рублями.
Так была ли оккупация в 1940 году? Я уже очень подробно ответил на этот вопрос в своей статье «Две Латвии», опубликованной на сайте «Завтра». Повторяться не буду, кому интересно, может найти и прочитать. Повторю лишь один абзац: «поражает не столько позиция нынешних латвийских властей – что еще можно от них ожидать, а оборонительная, более того, какая-то застенчивая позиция руководства России, и полная историческая безграмотность в этом вопросе большинства ее граждан».
Написать снова на данную тему меня побудила именно упомянутая книга В.Мединского. В главе, посвященной мифу о так называемой «оккупации» Прибалтики, автор весьма правильно сделал основные выводы, но все же хочется его дополнить.
Мединский пишет: «Рискну предположить, что для них (то есть 90% простого населения тогдашней Прибалтики) советизация вообще не было чем-то кошмарным. По крайней мере, поначалу. Яркое доказательство – отсутствие не то что «партизанской войны» против Советов, а даже подобия организованного военного сопротивления вступлению в СССР. Армии стран Прибалтики просто вливались в Красную Армию». И далее: «…с чего мы взяли, что вхождение прибалтийских государств в СССР, происходило на 100% вопреки воле их народов? Тут проценты еще считать и считать надо. Как бы не вышло, что действительно большинство было «За»? Кто сейчас скажет точно?».
Приведенные цитаты, на мой взгляд, и свидетельствуют о позиции нынешних официальных российских властей, которую я назвал «застенчивой». Сначала мы отрицаем оккупацию, и тут же стеснительно оправдываемся, что, мол, еще неизвестно, еще не подсчитано…
Никакой оккупации конечно не было. Нечего тут ничего подсчитывать. Все подсчитано проведенными после июльской революции 1940 года выборами, на которых абсолютное большинство высказалось за Советскую власть и вступление в СССР. Именно об этом надо говорить в первую очередь, иначе, мы допускаем, что никакой народной революции не было, а просто пришла Красная Армия, установила Советскую власть, и вопрос лишь в том, какой процент населения это одобрила.
На самом деле все было совсем не так, и я это уже подробно описал в статье «Две Латвии». Дополнительно сообщу лишь о нескольких нюансах.
Ввод войск в Латвию и революционные события по времени не совпадают. Во время исторических событий июля 1940 года, когда восставший народ Латвии сверг авторитарный режим Ульманиса, никакие войска в Латвию введены не были. Они там уже давно находились, согласно подписанному между правительствами СССР и Латвии договору о совместной обороне против возможной агрессии со стороны Германии. Войска находились на своих базах и никакого участия в революционных событиях не принимали.
Как происходят революции? Восставший народ занимает государственные учреждения, почту, телеграф, разоружает полицию и органы безопасности, блокирует армейские части, если они выступают против, освобождают политзаключенных, отстраняют от власти правительство и органы местного самоуправления, если нужно, проводят аресты сопротивляющихся, и т.д. Это классика. В случае же оккупации, все это делает армия страны-оккупанта, правда иногда с незначительным участием местных коллаборационистов.
В Латвии однозначно происходила социалистическая революция. За истекшие почти 80 лет никто, даже самые отъявленные противники Советской власти, не смогли привести ни одного примера, когда хоть один советский солдат или матрос кого-то задерживал, арестовывал, врывался в какие-нибудь учреждения, участвовал бы в открытии ворот Рижского Централа, или Калнциемского концлагеря, где содержались политзаключенные или предпринял бы какие-нибудь действия, направленные на изменение существующего строя. Все это вершил многонациональный народ Латвии. Сегодняшние националисты утверждают, что среди демонстрантов, по рассказам очевидцев была слышна и русская речь. Ну и что? Доля русских, среди довоенного населения Латвии составляла почти четверть. Все они были местными жителями, тогда еще не было никаких приезжих, никаких мигрантов. Естественно, что и они, как полноправные граждане тогдашней Латвийской Республики, участвовали в происходящих политических событиях.
То были другие русские, которые, наряду с латышами прочувствовали на своих плечах всю тяжесть гнета ульманисовского режима. Это были не те русские, которые в 1990-м году, составив 49,2% населения Латвийской ССР, а в столице – Риге – около 2/3 жителей, не то что не пытались помешать националистам придти к власти, но и сами нередко бежали к избирательным урнам, чтобы проголосовать за «независимую Латвию». Ограничения в правах и непризнание их гражданами начнутся потом. В момент отделения от СССР они были полноправными гражданами Латвийской ССР. Правда был и Интерфронт, и стойкие борцы – коммунисты, пытавшиеся исправить положение, но основная масса, в лучшем случае показывала «фигу в кармане».
В 1940 году народ Латвии был един в своем стремлении свергнуть диктатуру Ульманиса и вступить в Советский Союз.
Нельзя отрицать, что факт нахождения частей Красной Армии в республике оказывал огромную моральную поддержку восставшим, вселил в них уверенность, что если что, то… Но сами войска непосредственного участия в революционных событиях не принимали. так что говорить о какой-то оккупации, просто нелепо.
Народ Латвии, воспользовавшись благоприятной ситуацией, сам решил свою судьбу.
Меня могут спросить, откуда я все это знаю, упрекнуть в том, что я просто повторяю написанное в советских учебниках. Да, я родился позднее, своими глазами события 1940 года не видел, но в начале 50-х, то есть через 10-12 лет после них, когда происшедшее было еще свежо в памяти людей, я уже мыслил вполне самостоятельно. Окружающие меня люди могли точно воспроизвести события, а мои ближайшие родственники непосредственно в них участвовали. Я верю их рассказам больше чем учебникам, тем более, что в учебниках, даже в советское время, о многом умалчивалось, или было написано топорно, примитивно, порой людьми, не сведущими, которые может быть и в Латвии-то не бывали. А зря умалчивалось! Ничего такого, что с советской точки зрения надо было скрывать, не было. Просто пробелы в описаниях революционных событий позже позволили псевдоученым, чье становление проходило в перестроечные годы, и другим подтасовщикам снова и снова копаться в истории, сея сомнения и распространяя мифы, угодные националистической клике.
Для подтверждения моих слов расскажу немного о личном, хотя я не любитель писать о себе. Среди моих родственников самое активное участие в революции 40-го года принимали два моих дяди. Один из них, Фрицис Тауриньш, в годы диктатуры Ульманиса являлся секретарем подпольного Лиепайского укома Коммунистической партии Латвии. В 1936 году его приговорили за коммунистическую деятельность к 8 годам каторги. Фрицис был идейно убежденным коммунистом. По рассказам моей матери он на суде вместо последнего слова запел «Интернационал», а на вопрос судьи, понятен ли ему приговор, ответил: «Нет!». «Что же тут непонятного», – удивился судья, – «8 лет каторги». «Неужели вы верите, что ваша Латвия еще целых 8 лет будет существовать?», – вопросом на вопрос ответил Фрицис. «В карцер его!», – раздался звериный вопль судьи.
Действительно, уже через четыре года ворота тюрьмы раскрылись, и политзаключенные вышли на свободу. Раскрыли эти ворота не советские солдаты, а восставший народ. Солдат там и близко не было. Они находились на своих базах, строго соблюдая условия подписанного договора.
С дядей Фрицисом мне встретиться не удалось. Он погиб при освобождении Наро-Фоминска в декабре 1941 года, сражаясь в составе Латышской стрелковой дивизии, кстати первым национальным воинским подразделением в составе Красной Армии. Похоронен он вблизи железнодорожной станции Латышская на окраине Наро-Фоминска.
Все школьные и юношеские годы я тесно общался с дядей Карлисом Тауриньшем, участником революционных событий в Лиепае. Он часто рассказывал мне во всех подробностях о тех незабываемых днях.
В Лиепае революционные события начались еще раньше, чем в Риге, уже 19-20 июля. Не зря этот город в годы буржуазной Латвии называли «красным». По воспоминаниям лиепайчан Ульманис за годы своего правления всего раз отважился его посетить и специально передвигался не по ранее объявленному маршруту. Звание «красный» город вполне оправдал своей героической защитой в первые дни Великой Отечественной войны. Об этом я тоже подробно описал в статье «Две Латвии».
19 июля 1940 года первыми восстали металлурги и рабочие судоремонтного завода. К ним присоединились и другие. Вот как дядя Карлис рассказывал мне о тех событиях: «Когда многочисленная колонна демонстрантов приблизилась к мосту через канал, разделявший город на две части, полицейские лихорадочно пытались на их пути построить баррикады, однако демонстранты их снесли. Полиция отступила, не сделав ни одного выстрела. Рабочие, молодежь и другие участники демонстрации, руководимые активистами из Компартии и других антифашистских организаций, заняли здание местного самоуправления и выгнали оттуда чиновников. Во время этих событий на тротуаре находились небольшие группы советских моряков с кораблей Балтфлота, базирующихся, согласно межправительственному договору в порту города Лиепае. Молодые моряки, выросшие на рассказах родных и учителей о Великой Октябрьской социалистической революции, но своими глазами ее не видевшие, с большим интересом следили, как происходит революция в другой стране. сами они в ряды демонстрантов не вливались, в здание самоуправления не входили, никаких действий не предпринимали, и, естественно, были без оружия».
Вот так это было. Я имею полное основание в это поверить, ибо точно такие рассказы слышал неоднократно от других участников восстания. Даже те, кто не участвовал в революционных событиях, и неприязненно относились к Советской власти, с оценкой действий советских солдат и матросов были вынуждены согласиться.
Зарвавшимся националистам Россия, конечно, ничего платить не будет. Не за что. Скорее, наоборот. Именно Латвия должна заплатить за те огромные средства, что были вложены в ее экономику за годы Советской власти, и что потом, так бесславно было разворовано, разрушено и растранжирено. Мне не понятно, почему Россия заплатила долю Латвии в государственном долге СССР и почему так долго кормила своей нефтяной трубой этого плюющегося ядом лимитрофа.
В наши дни, когда вороги наседают на Россию единым фронтом, мы должны смело называть вещи своими именами, а не стеснительно оправдываться. Необходимо, всегда и везде, смело и решительно отвечать словом и делом на любые угрозы и агрессивные устремления.
В заключение, хочу процитировать слова народного писателя Латвии Вилиса Лациса из его романа «К новому берегу»: «Подбадриваемый и науськиваемый империалистическими державами Запада пигмей истории размахивал жестяной сабелькой и угрожал великану: «Я тебя растопчу! Перенесу свои пограничные столбы к берегам Волги!».
Эти слова писатель адресовал правителям буржуазной Латвии в 30-е годы прошлого века. На мой взгляд, их в полной мере можно отнести к пигмеям нынешней националистической верхушки Латвии.
