Авторский блог Георгий Павленко 09:48 17 декабря 2016

На юбилей родителя Козьмы Пруткова. Заметки

В наступающем году исполняется 200 лет со дня рождения классика русской литературы, графа Алексея Константиновича Толстого. Помимо прочего, знаменит он ещё и тем, что явился отцом другого великого, но не существовавшего литератора, Козьмы Пруткова.

В наступающем году исполняется 200 лет со дня рождения классика русской литературы, графа Алексея Константиновича Толстого. Помимо прочего, знаменит он ещё и тем, что явился отцом другого великого, но не существовавшего литератора, Козьмы Пруткова.

Соучаствовали в зачатии Козьмы Пруткова три брата Жемчужниковы – Алексей (1821-1908), Александр (1826-1896) и Владимир (1830-1884) Михайловичи. А.К. Толстой приходился им двоюродным братом. Алексей Константинович умер в 1875 году. Так что вошедшие в собрание сочинений КП произведения из цикла «С того света», появившиеся в газете «Санкт-Петербургские ведомости» в номере за 1876 год, были написаны уже после смерти графа Толстого.

Наиболее значительная роль в рождении и становлении КП принадлежала Алексею Жемчужникову и графу Толстому. В меньшей степени – Владимиру.

В книге «Старинные портреты» (СПб, 1907 г.) литературный критик и публицист Н.А. Котляревский по поводу произведений Козьмы Пруткова пишет следующее: «Ключ ли к ним утратился, или они сочинены вообще во славу бессмыслицы, но только всякий комментатор рискует очутиться в глупом положении, если начнёт изощрять своё остроумие в их серьёзном толковании».

Вот мы и не станем «изощрять своё остроумие в их серьёзном толковании», а, напротив, попробуем поговорить о КП с помощью его же приёмов.

* * *

Род А.К. Толстого мы описывать не станем – информации о нём хоть отбавляй, заметим лишь, что мать писателя – Анна Алексеевна Перовская – была внебрачной дочерью видного государственного деятеля Российской Империи графа А.К. Разумовского. Именно по линии матери Толстой приходился двоюродным братом Жемчужниковым – родная сестра Анны - Ольга вышла замуж за представителя знатного дворянского рода Орловской губернии Михаила Николаевича Жемчужникова (1788-1865).

М.Н. Жемчужников – участник Отечественной войны 1812 года. Во время польской кампании он исполнял должность генерал-полицмейстера в действующей армии генерал-фельдмаршала И.И. Дибича-Забалканского. В мирное время Михаил Николаевич в 1832-33 гг. занимал пост гражданского губернатора в Костроме, а в 1835-40 гг. аналогичный пост в Санкт-Петербурге, он – сенатор, действительный тайный советник. Этот чин - предпоследний в петровской Табели о рангах, далее следовал Государственный канцлер Российской Империи… (В скобочках замечу, что даже не каждый министр носил чин действительного тайного советника. Так, например, министр юстиции в ответственейший период нашей истории с 1810 по 1814 год, поэт И.И. Дмитриев, в свою бытность министром являлся просто тайным советником!)

Воспитывался Алексей Толстой в доме своего дяди – А.А. Перовского, который под псевдонимом Антоний Погорельский написал для своего племянника замечательную волшебную сказку «Чёрная курица» (1829 г.). Героя, как мы помним, тоже звали Алёшей…

* * *

Основной враг творческого кружка Толстой-Жемчужниковы – «казённость в обществе и в литературе». Оттого и близки эти аристократы разночинцам. Из письма В.М. Жемчужникова к А.Н. Пыпину от 1883 г.: Козьма Прутков «каждому смешон, потому что вполне невинен. Он как бы говорит в своих творениях: «всё человеческое – мне чуждо» (слова, приводимые Владимиром Михайловичем, принадлежат брату – Алексею Михайловичу. По свидетельству последнего – «Сначала (до 1850 г. – прим. Г.П.) просто писалось от весёлости и без заботы. В 1850 г. в Александрининском театре СПб в присутствии Государя, единственный раз в бенефисе Максимова-1-го была сыграна пьеса «Фантазия», тут же исключённая из репертуара»…

* * *

Первая публикация КП состоялась в 1854 г. в «Современнике», следующая – там же в 1860-ом. Официальный некролог КП – в «Современнике» от 1865 года.

Попробуем проследить творческий путь А.К. Толстого и понять, как он оказался в лагере своих потенциальных противников.

Большую часть своей жизни Алексей Константинович провёл при дворе и на государственной службе. И лишь в 1861 году он уходит в отставку и сосредотачивается на литературной работе. То есть, Козьма Прутков – детище ещё не профессионала, а дилетанта, да ещё и хулиганствующего. А куда было податься хулиганствующему графу в 1854 году? Конечно, в «Современник», который с 1853 года возглавил Н.Г. Чернышевский. (Позднее в 1856 г. на этом посту Чернышевского сменит Н.А. Добролюбов, а после смерти Добролюбова в 1861 г. и ареста на 8 месяцев в 1862 г. Чернышевского, в 1863 г. «Современник» возродит Н.А. Некрасов. До 1864 года Некрасову будет активно помогать М.Е. Салтыков-Щедрин, в редакции станут сотрудничать А.Н. Пыпин и М.А. Антонович. С 1863 по 1866 гг. в журнале опубликуется роман «Что делать?», но к тому времени А.К. Толстой уйдёт далеко вправо…).

Вернёмся к биографии отца-мистификатора.

В конце 50-х годов Толстой сближается со славянофилами, которых ещё совсем недавно высмеивал через Пруткова, и начинает сотрудничество с их периодикой.

Первоначально это был журнал «Русская беседа», издававшийся в Москве в 1856-1860 гг., главным редактором которого был А.И. Кошелев (1806-1883), а после – П.И. Бартенев, М.А. Максимович, И.С. Аксаков.

Позднее Толстой сотрудничал с широко известным «Русским вестником», издававшимся с 1856 г. вплоть до 1906 г. Основателем его и первым редактором был М.Н. Катков (1818-1887). Принято считать, что в начальный период своего существования – до реформы 1861 года – журнал имел некий либеральный оттенок, но позднее стал оплотом черносотенства и трибуной мракобесия, что на современный русский язык переводится как оплот государственности и трибуна русской мысли.

В первый период в «Русском вестнике» печатались «Губернские очерки» М.Е. Салтыкова-Щедрина, два романа И.С. Тургенева – «Накануне» и «Отцы и дети», «Война и Мiр» Л.Н. Толстого, «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского. А в последствие были опубликованы романы А.Ф. Писемского «Взбаламученное море», Н.С. Лескова «На ножах», В.В. Крестовского «Панургово стадо», т.е. произведения резко антилиберального характера.

После смерти Каткова (1887 г.) журнал издавался разными лицами вплоть до 1906 года.

Наконец, определённый творческий этап в литературной судьбе А.К. Толстого связан с также широко известным журналом «Вестник Европы», который издавался в СПб с 1866 по 1918 год. Одним из его основателей и многолетним редактором был М.М. Стасюлевич (1826-1911). В журнале печатались такие учёные мужи как К.А. Тимирязев, И.И. Мечников, И.М. Сеченов, А.Ф. Кони, С.М. Соловьёв. В литературном отделе Толстой соседствовал с И.С. Тургеневым, И.А. Гончаровым, А.Н. Островским, М.Е. Салтыковым-Щедриным.

Главными произведениями А.К. Толстого мы считаем его драматическую поэму «Дон Жуан» (1862 г.), исторический роман «Князь Серебряный» (1863 г.), историческую трилогию «Смерть Иоанна Грозного» (1866 г.), «Царь Фёдор Иоаннович» (1868 г.) и «Царь Борис» (1870 г.). Как видно, основные произведения автора были написаны значительно позже его активного сотрудничества с «левыми» изданиями и издателями. А первый поэтический сборник Толстого вышел в свет, когда ему стукнуло 50…

* * *

КП – это Митрофанушка и Денис Иванович Фонвизин в одном флаконе. Чаще всего эти запахи различимы, но порой они смешиваются в единый, не разбиваемый на части аромат! И в этом – загадка, феномен творчества Пруткова.

* * *

 Стоит ли удивляться известным сатирическим стихам Алексея Толстого «История Государства Российского» (1868 г.), крайне нелицеприятным по отношению, например, к Елизавете Петровне («Веселая царица/Была Елисавет:/Поет и веселится,/Порядка только нет»), если Толстой в соавторстве с Жемчужниковыми является творцом т.н. «Современной Русской песни»:
 Мы труда бежим, на печи лежим,
 Ходим в мурмолках, да про Русь кричим,
 Всё про Русь кричим, — вишь, до охрипу!
 Так ещё ль, друзья, мы не русские?!

Но удивляют меня любители изучать русскую историю по поэтическим проказам аристократических дарований!

* * *

И кто сам таков Козьма Прутков?! Козьма Прутков, его творчество – это и пародия, и подражание, и светские анекдоты, и просто прекрасные афоризмы. Актуальная штукатурка злободневной сатиры местами давно осыпалась, и высветились прекрасные фрески народного юмора! Да, сам Автор проступает сквозь них грубым фоном, тупым солдафоном, но чаще… Чаще всего – это не шибко отшлифованный собирательный образ народного балагура, умеющего пустить пыль в глаза своей якобы надменностью, уверенностью в собственной гениальности (потому что он читал других поэтов, и это убедило его в справедливости столь высокой оценки себя самого), чередой бесконечных самовосхвалений…

Так ловкий клоун, неуклюже балансирующий на тонкой проволоке и в любую минуту готовый упасть и расквасить свой пунцовый нос о протёртый ковёр цирковой арены, на самом деле куда опытнее и искуснее самого профессионального канатоходца!

* * *

«Родители» Козьмы Пруткова не жаловали отвлечённую, оторванную от жизни поэзию. Так, одному из стихотворений они дали пояснение «С персидского из Ибн Фета», чем выразили своё отношение к теме «Искусство для искусства», пародировали они и известного автора антологических стихотворений из древнегреческой жизни поэта Н.Ф. Щербину (1821-1869), чьи произведения так же были весьма далеки от повседневности и тем более – от политических реалий. В то же время позиция самих козьмопрутковцев вызывает определённые вопросы. Так в уста своего питомца они вкладывают следующий афоризм: «А излишество, как тебе известно, благоразумно допускать только в одном случае – при восхвалении начальств»». Это написано в 1876 году. Всё же трудно представить, что прошло уже 10 лет после выстрела Каракозова, и что русский чиновник остаётся всё таким же тупым и бесконечно льстивым, каким он выведен Гоголем в «Мёртвых душах»…

* * *

Таков Прутков – таковы его родители – люди высшего аристократического круга, с прекрасным европейским образованием, с хорошим достатком и высокими связями.

Именно такие господа, будучи острыми на язык и не из робкого десятка, могут устраивать карнавалы Своего имени в Свою Честь, и быть их главными героями! Свои забавы, приколы, шутки, подначки, розыгрыши они доводят до уровня литературных и театральных шедевров, и не стоит удивляться тому, что всё это исполнено самой насущной злобы дня!

* * *

Русскую историю нужно знать хотя бы в тех пределах, чтобы в словосочетании «Незабвенный Николай Павлович» первое слово писать с большой буквы и без кавычек!

* * *

Сатира – орудие обоюдоострое. Одно лезвие направлено против извечных пороков человечества, берущих своё начало ещё от падения праотцев. Время действия этого острия означена – до второго пришествия.

Второе лезвие направлено против злобы дня. И здесь – чем острее оружие, тем разительней результат.

Я не историк театра и действенность прутковской театральной сатиры оценивать не берусь. Но очевидно, что во второй половине XIX века русский театр уже достиг таких высот, что даже не верится, чтобы прутковские примочки имели какой-нибудь смысл. И тем не менее…

Т.н. «Драматические произведения» КП можно – не стесняясь – обозначить одним словом – галиматья! Но и сегодня они вполне годны для разного рода театральных и теле шоу, КВНов и прочих капустников. Приёмы прутковских пьес легко и с успехом могут быть в них использованы. Но к месту они были и в момент их создания, когда на сценах Москвы и Санкт-Петербурга, в других крупных и не очень российских городах, с успехом шла мировая и отечественная классика, и кроме того – многочисленные оперетты, водевили, разнообразные комедии-однодневки. Кому – казалось бы – нужны какие-то обрывки прутковских полу-пьес или полу-сцен? Ан, нет! Нужны. Прутков изо всех сил пытался показать – как писать нельзя! И фонтаном в его сценках били не мысли, а… штампы! Брызги штампов, россыпи штампов!

Трудно оценить влияние Пруткова-пересмешника на рост качества пьес русского театра. И всё же, коль скоро он, КП, талантливо и зло обозначал, что есть «НЕ ТЕАТР», то, значит, и пользу настоящему Театру он, безусловно, приносил!

* * *

У Козьмы Пруткова около 300 афоризмов. При чтении их в первый раз я пометил звёздочками примерно 50 из них, при втором – ещё около 40, при третьем – появилось ещё порядка 30 «*»… а недавно я открыл прутковский однотомник – так там все афоризмы уже с моими звёздочками!..

Мои любимые афоризмы КП:

Никто не обнимет необъятного.

Смотри в корень!

Если у тебя есть фонтан, заткни его, дай отдохнуть и фонтану.

Если тебя спрошено будет: что полезнее, солнце или месяц? – ответствуй: месяц. Ибо солнце светит днём, когда и без того светло; а месяц – ночью.

Щёлкни кобылу в нос – она махнёт хвостом.

Не всё стриги, что растёт.

Если хочешь быть счастливым, будь им.

Многие люди подобны колбасам: чем их начинят, то и носят в себе.

Если на клетке слона прочтёшь надпись «буйвол», не верь глазам своим.

Девицы вообще подобны шашкам: не всякой удаётся, но всякой желается попасть в дамки.

Бросая в воду камешки, смотри на круги, ими образуемые: иначе такое бросание будет пустою забавою.

Среди афоризмов КП есть фразы мало чем похожие собственно на афоризмы. В них нет ни очевидной глупости, ни ханжеского тона, каковы должны как бы исходить от этих словесных формулировок. Они толковы и с ними можно согласиться на все 100%. На какую реакцию читателей рассчитывали авторы, помещая, например, такую простую и ясную мысль: «В здании человеческого счастья дружба возводит стены, а любовь образует купол»? Напиши это св. митрополит Филарет Московский (Дроздов), мы бы восприняли их вполне адекватно. А вот ещё мысль Пруткова: «Не в совокупности ищи единства, но более – в единообразии разделения». Так тут КП выступает как предтеча К.Н. Леонтьева и его теории «цветущей сложности».

Ещё один афоризм: «Многие вещи нам непонятны не потому, что наши понятия слабы, но потому, что сии вещи не входят в круг наших понятий». Ну как же с этим не согласиться? Беда наша, действительно, в том и заключается, что более всего мы любим вещать о вещах, в круг наших понятий и пониманий не входящих! И тут же рядышком самый короткий прутковский афоризм: «Бди!». Повторяю – я соседство таких афоризмов объяснить не берусь, а задавались ли подобными вопросами родители КП, теперь с достоверностью не установишь…

* * *

Секрет Пруткова и заключается в том, что он не был ни либералом, ни прогрессистом, но и не был человеком вовсе чуждым реалий русской жизни.

Да, он – винтик в огромном механизме Николаевской России, но винтик не вовсе незаметный и не вовсе бесполезный. Сатиричность образу придаёт его графоманский апломб, но если кто из пишущих без греха, тот пусть первым бросит в него камень…

* * *

Прутков чаще всего пародировал представителей консервативного лагеря – Бенедиктова, Хомякова, спорил со славянофильством Аполлона Григорьева (1822-1864). Таким образом, представители аристократии смыкались с позицией, наиболее близкой к тогдашнему «Современнику» и его авторам – Чернышевскому, Добролюбову, Панаеву, а также к позиции ещё более «зажигательных» «искровцев» - Д.Д. Минаева, Г.В. Успенского, В.И. Богданова. (Не путать журнал «Искра», издававшийся в СПб с 1859 по 1873 гг. под редакцией В.С. Курочкина (1831-1875), с ленинской газетой «Искра», возникшей по инициативе пролетарского вождя в 1900-ом году!)

При этом Прутков высмеивал даже не саму манеру литературного произведения, а вкус того круга лиц, в которых это произведение имело наибольший успех. Так, «жестокий романс» А.С. Пушкина «Чёрная шаль» (1820 г.) так же стал объектом пародии, хотя почему-то издатели об этом тактично умалчивают. А ведь чем не повод объяснить молодым поколениям, что даже произведение гениального автора можно растиражировать и «запеть», затереть до безобразия… до потери изначального смысла…

Есть Сфинкс (тот, задающий вопросы). И Он – единственный в своём роде. И есть его бесчисленные копии, которые никаких вопросов не задают и их по мере старения определяют в лом цветных металлов (если это, конечно, копии металлические!).

* * *

Квасной патриотизм КП являл себя в основном в нелюбви к неметчине, но и вполне обосновано - к преклонению перед всем чужестранным, а тем паче – чужеродным.

Как-то В. Жемчужников назвал некоего действительного статского советника Кашенцева человеком, «известным своей опасной политической благонадёжностью».

В продолжение игры Прутков преподнёс всё тому же Кашенцеву басню «Разница вкусов» - «во свидетельство своего патриотического предпочтения худшего родного лучшему чужестранному».

Читатель! в мире так устроено издавна:

Мы разнимся в судьбе,

Во вкусах и подавно;

Я это басней пояснил тебе.

С ума ты сходишь от Берлина;

Мне ж больше нравится Медынь.

Тебе, дружок, и горький хрен - малина,

А мне и бланманже - полынь!

* * *

Разделы, в которых печатался КП в «Современнике» и которые чуть ли не для него были придуманы:

- Литературный ералаш;

- Свисток.

Эти «лейблы» пригодились и много позднее другим редакторам и издателям!

двойной клик - редактировать изображение

* * *

Музу КП Алексей Михайлович Жемчужников в письме от 1883 г. в редакцию журнала «Век» (редактор М. Филиппов) назвал «по-преимуществу вдохновенно-бессознательной». Так это ж замечательно! Потому что большинство современных авторов и блогеров пишут так же бессознательно, но, к сожалению, без всякого вдохновения!

* * *

Как мы знаем, Козьма Прутков был Начальником Пробирной Палаты. Кое-кто по наивности своей может подумать, что эта Палата такая же выдумка, как и сам Прутков. Ан, нет! Пробирная Палата являлась важным государственным учреждением и выполняла функции Пробирного надзора – а пробирный надзор надзирал не над пробирками, а над пробами драгоценных металлов! Пробирная палата следила за соответствием проставленных проб на ювелирных украшениях действительному качеству металла, включая контроль за экспортом-импортом ювелирных изделий.

Вообще, Пробирному надзору в России – 316 лет! Нетрудно определить дату его рождения – 1700 год и связать это событие с деятельностью неутомимого «плотника на троне».

Палата была возрождена в 1998 году при Минфине РФ. Сегодня в её функции входит, в частности, и «противодействие легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путём, и финансированию терроризма».

* * *

Т.н. полное собрание сочинений (ПСС) Козьмы Пруткова вышло в свет в январе 1884 г. усилиями брата Владимира и при участии брата Алексея. Книга разошлась за неделю! Издатели хотели внести во второе издание целый ряд поправок, но в 1885 г. второе издание вышло почти в неизменённом виде, что называется, по независящим от авторов обстоятельствам.

В советское время ПСС КП было издано в 1927 г. под редакцией Б.В. Томашевского, в 1933 г. КП вышел в издательстве «Academia», и наконец – в 1949 году в серии «Библиотека поэта» под редакцией Б.Я. Бухштаба. (По этому поводу с того света было продиктовано следующее двустишие:

Пруткова издаёт Бухштаб.

Куда же смотрит Глазенап?

Глазенап – немец, герой армейских афоризмов Пруткова.

Борис Яковлевич Бухштаб (1904-1985) – не немец, советский литературовед, ученик известного филолога, жертвы борьбы с космополитизмом Бориса Михайловича Эйхенбаума (1886-1959).

В конце пятидесятых – в начале шестидесятых годов вышло несколько художественных изданий, из которых наиболее известное – в Гослитиздате (1961 г.) с великолепным оформлением известного советского художника-графика Сергея Михайловича Пожарского (1900-1970).

* * *

Проект: О ВВЕДЕНИИ ЕДИНОМЫСЛИЯ В РОССИИ

Этот черновой проект, написанный Козьмою Прутковым в 1859 г., был напечатан в журнале "Современник" лишь по смерти К. Пруткова, в 1863 г., кн. IV. В подлиннике, вверху его, находится надпись: "Подать в один из торжественных дней, на усмотрение".

Приступ. Наставить публику. Занеслась. Молодость; науки; незрелость!.. Вздор!.. Убеждения. Неуважение мнения старших. Безначалие. "Собственное" мнение!.. Да разве может быть собственное мнение у людей, не удостоенных доверием начальства?! Откуда оно возьмется? На чем основано? Если бы писатели знали что-либо, их призвали бы к службе. Кто не служит, значит: недостоин; стало быть, и слушать его нечего. С этой стороны еще никто не колебал авторитета наших писателей: я - первый. (Напереть на то, что я - первый. Это может помочь карьере. Далее развить то же, но в других выражениях, сильнее и подробнее.)

Трактат. Очевидный вред различия во взглядах и убеждениях. Вред несогласия во мнениях. "Аще царство на ся разделится" и пр. Всякому русскому дворянину свойственно желать не ошибаться; но, чтоб удовлетворить это желание, надо иметь материал для мнения. Где ж этот материал? Единственным материалом может быть только мнение начальства. Иначе нет ручательства, что мнение безошибочно. Но как узнать мнение начальства? Нам скажут: оно видно из принимаемых мер. Это правда... Гм! нет! Это неправда!.. Правительство нередко таит свои цели из-за высших государственных соображений, недоступных пониманию большинства. Оно нередко достигает результата рядом косвенных мер, которые могут, по-видимому, противоречить одна другой, будто бы не иметь связи между собою. Но это лишь кажется! Они всегда взаимно соединены секретными шолнерами (шарнирами – Г.П.) единой государственной идеи, единого государственного плана; и план этот поразил бы ум своею громадностью и своими последствиями! Он открывается в неотвратимых результатах истории. Как же подданному знать мнение правительства, пока не наступила история? Как ему обсуждать правительственные мероприятия, не владея ключом их взаимной связи? - "Не по частям водочерпательницы, но по совокупности ее частей суди об ее достоинствах". Это я сказал еще в 1842 г. и доселе верю в справедливость этого замечания. Где подданному уразуметь все эти причины, поводы, соображения; разные виды, с одной стороны, и усмотрения, с другой?! Никогда не понять ему их, если само правительство не даст ему благодетельных указаний. В этом мы убеждаемся ежедневно, ежечасно, скажу: ежеминутно. Вот почему иные люди, даже вполне благонамеренные, сбиваются иногда злонамеренными толкованиями; у них нет сведений: какое мнение справедливо? Они не знают: какого мнения надо держаться? Не могу пройти молчанием... (Какое славное выражение! Надо чаще употреблять его; оно как бы доказывает обдуманность и даже что-то вроде великодушия.) Не могу пройти молчанием, что многие признаны злонамеренными единственно потому, что им не было известно: какое мнение угодно высшему начальству? Положение этих людей невыразимо тягостное, даже смело скажу: невыносимое!

Заключение. На основании всего вышеизложенного и принимая во внимание: с одной стороны, необходимость, особенно в нашем пространном отечестве, установления единообразной точки зрения на все общественные потребности и мероприятия правительства; с другой же стороны - невозможность достижения сей цели без дарования подданным надежного руководства к составлению мнений - не скрою (опять отличное выражение! Непременно буду его употреблять почаще) - не скрою, что целесообразнейшим для сего средством было бы учреждение такого официального повременного издания, которое давало бы руководительные взгляды на каждый предмет. Этот правительственный орган, будучи поддержан достаточным, полицейским и административным, содействием властей, был бы для общественного мнения необходимою и надежною звездою, маяком, вехою. Пагубная наклонность человеческого разума обсуждать все происходящее на земном круге была бы обуздана и направлена к исключительному служению указанным целям и видам. Установилось бы одно господствующее мнение по всем событиям и вопросам. Можно бы даже противодействовать развивающейся наклонности возбуждать "вопросы" по делам общественной и государственной жизни; ибо к чему они ведут? Истинный патриот должен быть враг всех так называемых "вопросов"!

С учреждением такого руководительного правительственного издания даже злонамеренные люди, если б они дерзнули быть иногда несогласными с указанным "господствующим" мнением, естественно, будут остерегаться противоречить оному, дабы не подпасть подозрению и наказанию. Можно даже ручаться, что каждый, желая спокойствия своим детям и родственникам, будет и им внушать уважение к "господствующему" мнению; и, таким образом, благодетельные последствия предлагаемой меры отразятся не только на современниках, но даже на самом отдаленном потомстве.

Зная сердце человеческое и коренные свойства русской народности, могу с полным основанием поручиться за справедливость всех моих выводов. Но самым важным условием успеха будет выбор редактора для такого правительственного органа. Редактором должен быть человек, достойный во всех отношениях, известный своим усердием и своею преданностью, пользующийся славою литератора, несмотря на свое нахождение на правительственной службе, и готовый, для пользы правительства, пренебречь общественным мнением и уважением вследствие твердого убеждения в их полнейшей несостоятельности. Конечно, подобный человек заслуживал бы достаточное денежное вознаграждение и награды чинами и орденскими отличиями. Не смею предлагать себя для такой должности по свойственной мне скромности. Но я готов жертвовать собою до последнего издыхания для бескорыстной службы нашему общему престол-отечеству, если только это будет согласно с предначертаниями высшего начальства. Долговременная и беспорочная служба моя по министерству финансов, в Пробирной Палатке, дала бы мне, между прочим, возможность благоприятно разъяснять и разные финансовые вопросы, согласно с видами правительства. Разъяснения же эти бывают часто почти необходимы ввиду стеснительного положения финансов нашего дорогого отечества.

Повергая сей недостойный труд мой на снисходительное усмотрение высшего начальства, дерзаю льстить себя надеждою, что он не поставится мне в вину, служа несомненным выражением усердного желания преданного человека: принести посильную услугу столь высоко уважаемой им благонамеренности.

1859 года (annus, i)

Примечание: в числе разных заметок на полях этого проекта находятся следующие, которые Козьма Прутков, вероятно, желал развить в особых проектах: 1) "Велеть всем редакторам частных печатных органов перепечатывать руководящие статьи из официального органа, дозволяя себе только их повторение и развитие", и 2) "Вменить в обязанность всем начальникам отдельных частей управления: неусыпно вести и постоянно сообщать в одно центральное учреждение списки всех лиц, служащих под их ведомством, с обозначением противу каждого: какие получает журналы и газеты. И не получающих официального органа, как не сочувствующих благодетельным указаниям начальства, отнюдь не повышать ни в должности, ни в чины и не удостаивать ни наград, ни командировок".

Вообще в портфелях покойного Козьмы Пруткова, на которых отпечатано золотыми буквами: "Сборник неоконченного (d'inacheve)", содержится весьма много любопытных документов, относящихся к его литературной и государственной деятельности. Может быть, из них еще будет что-либо извлечено для печати.

* * *

Через «Министерство народного подозрения» Козьмы Пруткова, через сатиру Салтыкова-Щедрина идёт путь к некой, так и не созданной, монархической антиутопии. Правда, её элементы оказались щедро рассыпаны по другим антиутопиям XX века.

Из посмертных произведений КП

Я, старый монархист, на новых негодую:

Скомпрометируют они – весьма боюсь –

И власть верховную, и вместе с ней Святую

Русь.

Социалистический реализм ставил задачу выявить героя положительного, морально выдержанного, а критический реализм петербургского периода ставил задачу выявить героя нравственного. Но т.к. готового подобного героя в чистом виде не существовало, то сама же литература взяла на себя миссию породить его и воспитать.

* * *

Очень близок Пруткову Даниил Хармс. Близок своей, так сказать, абракадабренностью. Сравним басню Пруткова про молоко и стихи Хармса про табак, давшие позднее А.А. Галичу повод для сочинения песни, посвящённой Хармсу, из цикла «Литераторские мостки».

КП:

ПАСТУХ, МОЛОКО И ЧИТАТЕЛЬ

Однажды нёс пастух куда-то молоко,

Но так ужасно далеко,

Что уж назад не возвращался.

Читатель! он тебе не попадался?

ДХ:

ИЗ ДОМА ВЫШЕЛ ЧЕЛОВЕК

Из дома вышел человек

С дубинкой и мешком

И в дальний путь,

И в дальний путь

Отправился пешком.

И вот однажды на заре

Вошел он в темный лес.

И с той поры,

И с той поры,

И с той поры исчез.

Но если как-нибудь его

Случится встретить вам,

Тогда скорей,

Тогда скорей,

Скорей скажите нам.

* * *

Абсурд, сюр, чёрный юмор не свойственны русской литературе. Но есть исключения. Они как тропинки вдоль главного тракта – то бегут параллельно, то приближаются, то убегают в сторону...

Тропа Одинокого Мастера…

В конечном счёте, в главном Козьма Прутков остался в нашей литературе не как урод, а как юрод. А слова юродивых не знают временным рамок…

1.0x