«Бодры» надо говорить бодрее.
На смотровой площадке Воробьёвых гор ветрено и людно. От метро тянутся всё новые и новые группы слегка подмёрзших, весьма организованных и просто ответственных — под сумеречное небо, к самому главному университету страны. Стройно полощут синью боевые знамёна ЛДПР, ещё стройнее, лазоревой волною — «Единая Россия», выстраиваются «НОД», «Справедливая», имперцы, вузовцы, сузовцы — флаги на древках, на воздушных шарах, флаги на лицах, флаги везде. Собрали — пересчитали — сказали — отпустили. Отчитались. И снова пересчитали.
18 марта 2014 года произошло событие, значение которого невозможно переоценить: в салютах крымского референдума проглянуло то, о чём писали, говорили, думали как о несбыточном. 18 марта 2014 года слепило солнце, звенела капель, люди пели и плакали и смотрели на небо, ставшее вдруг таким родным и огромным. Это было стихийно, пассионарно и (при том формате, который событию придало государство) — естественно. Вот уже три года мы чувствуем дуновение свежего ветра весны, которую прозвали Русской.
Три года — большой срок, за который ко многому можно привыкнуть и многое изменить. За три года можно и истинно народному празднику внушить такую форму, при которой к понятию «народный» примкнёт значение «псевдо»: «Давайте, радуйтесь!». Радуются. То, что было осознанно и добровольно подхвачено миллионами тогда, спустя три года или пять лет, может деградировать до уровня маникюра цветов российского триколора, до чего-то слишком понятного и примитивного, как нынешний Первомай. Опасность подмены смысла здесь велика, ведь речь идёт о мероприятии масштаба целого государства, а в фокусе события — молодёжь. Принудительно собрать эту молодёжь на патриотический митинг несложно, внушить этим самым отвращение к «идее» — элементарно, а вот помочь ей осознать причастность к происходящему — куда сложнее: «Отнеситесь, пожалуйста, с пониманием…». Они и так уже всё поняли.
Впрочем, в этом году показатели более утешительные, чем в 2016-м: сам перенос митинга-концерта с центральной площадки Васильевского спуска на Воробьёвы горы и попытка сделать акцент на молодой возраст предполагаемых гостей праздника уже говорят о попытках снижения «официоза». Как показывает история, искусственное стимулирование любви к Родине даёт не самые лучшие результаты. Полуостров наш — и точка. У нас вообще много того, что наше.
Проект «Крым» ещё не окончен: получая своё развитие в Новороссии (паспорта-то уже признали), он — звено затянувшегося и во многом мучительного процесса идентификации ещё одной большой территории, на которой вот уже три года идёт война. 18 марта — не бесшабашного веселья день.
«Что касается Крыма, то он был и останется и русским, и украинским, и крымско-татарским. Он будет, как и было веками, родным домом для представителей всех живущих там народов»[1].
Этот праздник не должен быть формальным.
[1] http://www.kremlin.ru/events/president/news/20603 (дата обращения: 19.03.2017)
