Есть такой старый анекдот: «Что такое смешанные чувства? Это когда ваша тёща на ваших «Жигулях» летит в пропасть.» На днях мне пришлось испытать смешанные чувства по совершенно другому поводу. Стало известно о закрытии газеты «Первое сентября». И сразу вспомнилось, как почти двадцать два года назад, в августе 1992 года, я купил её первый номер в подмосковном киоске, как искал в подписях к статьям значимые для себя фамилии, понятия, названия…
Эта газета в момент создания занимала совершенно особую нишу. Она объединила вокруг себя педагогов-новаторов — тех, кто пытался очеловечить школу, успевшую закостенеть за последние советские десятилетия. Тех, кто воспитывал в ребёнке гражданина не с помощью заучивания готовых монтажей, публиковавшихся в журнале «Воспитание школьников», а путём вовлечения в общественно значимые дела. Тех, кто развивал в детях творческое начало не ради собственно творчества, а ради служения обществу. Тех, кто сумел внедрить свои педагогические системы в школах, клубах по месту жительства и детских лагерях — среди которых знаменитый «Орлёнок»…
Первые год-полтора своего существования газета «Первое сентября» была глотком воздуха для тех, кто, став объектом такого воспитания, научившись «светить всегда, светить везде», задыхался от внезапно вторгнувшихся в ткань жизни рыночных отношений. Три выпуска в неделю, как боевой листок. В розницу и по подписке. Мне, попавшему в «Орлёнок» за год до распада СССР, газета помогала жить. И, убеждён, далеко не только мне.
Со временем — и довольно быстро — тематика газеты стала узкопрофессиональной, «Первое сентября» исчезло из розницы, окупаясь главным образом за счёт тематических приложений по школьным предметам. На страницах стали появляться сочинённые сотрудниками редакции «письма читателей» (не буду никого подставлять, но эта информация достоверна). Такая газета мне была уже малоинтересна, и подписку я прекратил. Но время от времени она попадала ко мне в руки: мои друзья по «Орлёнку» иногда публиковали там статьи.
В 1996 году, за несколько месяцев до смерти основателя газеты Симона Соловейчика, газета написала и обо мне. В статье меня обозвали «нескладным долговязым занудой» (первые два определения с возрастом стали неуместными, последнее верно до сих пор), однако это не помешало Соловейчику предложить мне работу в газете. Я отказался, так как моё будущее на ближайшие месяцы виделось совершенно неопределённым. Не знаю, прав ли был тогда.
В общем, в моём отношении к газете «Первое сентября» много личного и, если можно так выразиться, простительно сентиментального.
Но я сейчас о другом.
Вот заявление редакции, размещённое на сайте газеты. Сокращения минимальны:
Дорогие друзья, мы никогда не думали, что нам придется писать, а вам читать такие строки: с июля газета «Первое сентября» перестаёт выходить.
Наступает новое время для страны, для школы, для учителей и учеников. И в этом времени нет места для газеты Симона Соловейчика. Она была рождена в другие годы и для другого; в этом её мощь и ее уязвимость. Как и все мы — те, кто всерьёз выбрал «ПС», заново родившиеся в начале девяностых, — она явилась на свет на волне веры в то, что историю можно направить, свершить, уйдя от советского опыта тотальной директивности; разумным, мирным словом можно изменить школу и учителя, опереться на лучшее в каждом — на человеческое в человеке.
Возможно, это была очень наивная вера. Но и у наивности есть своя сила, невидимая и недооценённая. В какие-то моменты «наивность» — так зовут её люди, искушённые, как им кажется, в реальной, практической, далёкой от идеализма жизни, — становится силой прямого действия.
Так мы жили все минувшее десятилетие нового века: пока постепенно сокращались гражданские свободы, пока школу всё больше и больше загоняли в нечеловеческие условия, мы старались быть «вопреки», отказываясь признать то, что по уму и сердцу невозможно признать.
Но сегодня мы, те, кто делает газету «Первое сентября», уже не можем оставаться в рамках прежнего издания. К великому несчастью, от нас, как нам кажется, сегодня требуется то, что противоречит самому духу газеты: признать, что худшее в человеке взяло верх.
Другие издания, которые не связаны так близко со школой и детьми, могут позволить себе такую метаморфозу. Продолжать выходить, как будто ничего не случилось. Мы — не можем…
Сегодня на календаре совсем другое первое сентября совсем другого года.
Что здесь можно сказать?
Во-первых, создатели газеты «Первое сентября», будучи, хоть и либерально мыслящими, но всё же детьми своего времени, строили новую педагогику на фундаменте советских ценностей. Они могли развернуться на 180 градусов в своём отношении к «красным» и «белым», но, например, формула Николая Островского «Жизнь даётся человеку только один раз, и прожить её надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы» — не подвергалась ими сомнению. Однако за двадцать лет появилось новое поколение, ценностные установки которого формировались уже без Островского. И без Пахмутовой. И даже без Осеевой. Увидев, к чему приводит принцип «Бери от жизни всё!», на примере учеников, а часто и собственных детей, учителя ужаснулись и в громадном большинстве своём отвернулись от либерализма.
Во-вторых. Газета «Первое сентября» последние восемнадцать лет, то есть после смерти Симона Соловейчика, была в первую очередь коммерческим проектом. Если её вынуждены закрыть, то это значит лишь одно: монетизировать либерализм становится в России всё труднее. Крайне важная констатация.
В-третьих. На либеральных интернет-ресурсах в связи с закрытием газеты выражается сожаление, что учителя, когда-то сыграв свою роль в борьбе за перестройку, превратились за два десятилетия в абсолютно зависимых от начальства людей, как и все бюджетники. У меня другой взгляд на этот вопрос. Помню, в феврале 2012 года, стоя в Лужниках на митинге в поддержку Путина рядом с большой и явно организованной группой сотрудников социальных служб, я думал: что привело сюда этих людей? Поголовное желание поддержать Владимира Владимировича? Явно нет. Страх увольнения? Нет, за это вряд ли уволят. Желание заработать лишний отгул? Может быть, но маловероятно. Что же тогда? Потом я понял: коллективистская этика. Сотрудник получает от трудового коллектива определённую защиту и платит за это лояльностью в нужный момент. Вот и «Немецкая волна» об этом пишет:
Русский ребёнок с рождения интегрирован в замкнутые, устойчивые группы, которые поддерживают его в течение всей жизни, рассчитывая в ответ на безоговорочную лояльность к коллективу. А в индивидуалистских обществах, к коим относится большинство западных стран, ребенок изначально должен приучаться к самостоятельности, иметь собственное мнение, высокую самооценку и опираться на личные достижения.
У сотрудника, интегрированного в коллектив, и у предпринимателя, постоянно рискующего собственными средствами, два разных способа существования. Но предпринимателем может стать не каждый, да это и не нужно: крупные задачи требуют сложной иерархической системы, умения не только управлять, но и подчиняться, отбросив в сторону собственное мнение… Размышляли ли об этом создатели газеты «Первое сентября»? Не знаю.
Кстати, насколько мне известно, административный ресурс применялся долгое время и в навязывании школам и учителям подписки на «Первое сентября». Сейчас, видимо, применяться перестал.
Прощаясь с газетой «Первое сентября», «мы разлучаемся со сказками». В том числе упомянутыми в заявлении на сайте газеты: о том, как «школу всё больше и больше загоняли в нечеловеческие условия» (в том понимании, которое вкладывается в эту фразу авторами заявления), в то, что «худшее в человеке взяло верх» (и опять вопрос в том, что именно понимается под «худшим»)…
И всё же немного жаль. Среди основателей и сотрудников газеты были хорошие люди. Компетентные. Добрые. Искренние.
Дай Бог, чтобы они нашли себя в изменившейся и помудревшей стране.
Тем более, что именно сейчас формирование активной гражданственности становится особенно важным.
