Слово дня сегодня такое – кадавр. Но кадавр, пожалуй, в духовном плане. Его сегодня творит культура, в том числе музыка – казалось бы большое, светлое искусство, возвышающее человека.
Андрей Фурсенко как-то на форуме на Селигере признался, что «недостатком советской системы образования была попытка формировать человека-творца, а сейчас задача заключается в том, чтобы взрастить квалифицированного потребителя, способного квалифицированно пользоваться результатами творчества других». Понятно, что это оголтелый нацизм, презрение так называемой элиты к так называемому быдлу. Понятно, что это запредельный, манихейский сатанизм. Понятно, что в любом нормальном обществе человек, сказавший такое, не то, что не сидел бы в тюрьме, он просто не жил бы. Но у нас это всё возможно. Более того, это выполняется. И что вы думаете, это исполняется только, скажем, в самолётостроении, загубленном в России, локомотивостроении и так далее?! - Нет. Это выполняется и в искусстве.
Я музыкант и буду говорить о музыке. Мы деградировали в музыке страшно. Во-первых, произошла полная подмена героя большой музыки. Столетиями им был творец-композитор, но сейчас героем стал исполнитель. Я задавал последнее время вопросы, иногда на улицах, иногда каким-то друзьям-товарищам: кого вы знаете из известных композиторов? И знаете, кого мне называли? Мне называли – только не смейтесь – виолончелиста Ростроповича, симфонического и оперного дирижёра Гергиева и пианиста Мацуева. Это в действии идея Фурсенко – убить творца.
Такие слова как «Свиридов», «Прокофьев», «Шостакович» нынешний компьютер в программе Word подчёркивает, как неизвестные, а имена эстрадных исполнителей и вообще исполнителей он не подчёркивает, он их знает. Композиторы есть и, на мой взгляд, есть композиторы гениальные. Назову только Владимира Борисовича Довганя, но кто про него знает, кто про него слышал кроме немногих слушателей в своё время «Народного радио»? Для него, для продолжателя Шостаковича, Прокофьева, Свиридова, Бориса Чайковского закрыто, так сказать, окно в большой мир, где царят мацуевы. Трагикомично, что на слуху обывателя имя ученика Довганя, пианиста, победителя конкурса Чайковского Даниила Трифонова, а самого мастера, учителя не знает никто…
Конкурс Чайковского, ныне так широко рекламируемый, это безусловно конкурс исполнителей и только исполнителей. И, тем не менее, его единогласно называют главнейшим музыкальным форумом то страны, то мира, а то и столетия. Между тем подлинные музыкальные форумы в истории – это когда собирались кучкисты или когда Римский-Корсаков приглашал к себе в гости Глазунова, Лядова, Стравинского, молодого Прокофьева. Вот это были великие музыкальные форумы. Когда большой зал консерватории стоя приветствовал «Отчалившую Русь» или «Пушкинский венок», вот это были действительно соборные, народные музыкальные форумы. А то, что вы называете форумом столетия – просто междусобойчик исполнителей.
А как деградировали сами исполнители! Возьмём только пианистов. Уверен, что есть среди наших слушателей люди, которые помнят великих советских, не только Рихтера и Гилельса, которые ещё может быть хоть как-то на слуху, но и Игумнова, и Оборина, и Сафроницкого, и обоих Нейгаузов, и так далее, и так далее. Какой-то окончательный слом по Фурсенко произошёл на одном из конкурсов им. Чайковского, когда победителем стал как раз Денис Мацуев. На том конкурсе выступал, действительно, гениальный пианист – пианист традиционной русской школы Дмитрий Тетерин. Он творил за роялем как исполнитель. Он выступил творцом, а не обыкновенным джазовым музыкантом, блестяще владеющим техникой… Но победил тогда не творец, а в угоду аппетитам потребительства - Мацуев.
Как убивается человек-творец? Постепенно, пошагово – привычкой. Вот недавняя страничка «Российской газеты». Казалось бы, серьёзное государственное издание, полоса «Новости культуры». Три новости: «Платоновский фестиваль закрылся хитами под цветомузыку», «Талантливая, яркая, независимая: какой запомнится Жанна Фриске?», и «Кузя из “Универа” раздаст автографы в Ростове». Это, называется, приплыли. Я ничего плохого не хочу сказать про Жанну Фриске, но и группа «Блестящие», и её покойная солистка – не явление музыки, это явление поп-индустрии. И оценивать их можно только в категориях, в которых говорят об этом производстве. Кстати, производстве нечистом и уродующем людей. Такие слова как «талантливый» к представителям поп-культуры не применимы. Это из другой области. Про них можно говорить «эффективный», «неэффективный», и так далее, «сексапильный» можно говорить, наконец, но никак не «талантливый». Кстати, когда умер не просто талантливый, а гениальный, великий творец, композитор Валерий Гаврилин, СМИ не сказали об этом ни слова.
Что же…, я могу поздравить Андрея Фурсенко! Долго в нашем Отечестве музыка держалась. Долго не хотели ни слушатели, ни музыканты становиться квалифицированными потребителями. Долго творцы барахтались, надеясь сбить сметану из молока повседневности, но ничего получилось. Торжествующий кадавр побеждает. Напоследок несколько бессмертных слов из «Братьев Стругацких»:
«Кадавр кушал. На столе перед ним дымилась большая фотографическая кювета, доверху наполненная пареными отрубями. Не обращая ни на кого специального внимания, он зачерпывал отруби широкой ладонью, уминал их пальцами, как плов, и образовавшийся комок отправлял в ротовое отверстие, обильно посыпая крошками бороду. При этом он хрустел, чмокал, хрюкал, всхрапывал, склонял голову набок и жмурился, словно от огромного наслаждения. Время от времени, не переставая глотать и давиться, он приходил в волнение, хватал за края чан с отрубями и вёдра с обратом, стоявшие рядом с ним на полу, и каждый раз придвигал их к себе всё ближе и ближе... Это был новорождённый кадавр. Модель человека неудовлетворённого желудочно... Кадавр утёр бороду, сонно посмотрел на нас и вдруг ловким движением, неимоверно далеко вытянув руку, сцапал последнюю буханку хлеба. Затем он рокочуще отрыгнул и откинулся на спинку стула, сложив руки на огромном вздувшемся животе. По лицу его разлилось блаженство. Он посапывал и бессмысленно улыбался. Он был несомненно счастлив, как бывает счастлив предельно уставший человек, добравшийся наконец до желанной постели».
Это был портрет идеального потребителя от братьев Стругацких. Что случилось с идеальным потребителем позже – все, конечно, знают – он лопнул. Наше общество тоже может взорваться, лопнуть, аннигилироваться, если идея Фурсенко и его последователей о том, что творцов растить не надо, а надо растить потребителей - возымеет окончательное, единственное и непреложное место. Я бросаю клич – хватит быть потребителями даже самой лучшей классической музыки даже в самых лучших исполнениях, которых, впрочем, уже нет. Пора вспомнить, что мы – страна творцов этой самой классической музыки. Пора вспомнить, что 2015 год – это не год эпохального конкурса Чайковского и трагической гибели эстрадной певицы. 2015 год – это год столетия со дня рождения Георгия Васильевича Свиридова, 175-летия со дня рождения Петра Ильича Чайковского, столетия – Святослава Теофиловича Рихтера.
