Авторский блог Сергей Сокуров 11:24 12 мая 2018

Моя Малая Родина

 Очерк об одном городе Подмосковья  

Что есть малая родина, растолковывать нашему читателю нет нужды. Отмечу только: каждый из нас, в силу личных пристрастий, этим понятием, присущим русскому сознанию, наделяет то целый край («я – помор», - например, говорят с чувством), то часть его в областных границах («мы – пскопские»), то город, в котором сподобился родиться («питерский» - как гордо звучит!). А для некоторых своя «единая и неделимая» малая родина – это городской район и даже отдельная деревня, бывает – родная улица и отчий дом. Недаром в старину на кулачный бой выходили жилым кварталом на квартал, двором на двор. При всём том уроженец своей индивидуальной малой родины не противопоставляет большой, общей для соотечественников. Это -- «конструкция матрёшек». «Личное отечество» не существует без Отечества всего русского племени, говоря поэтическим языком, и иных племён, сущих в границах федерации. Равно как и Большое Отечество по имени Россия немыслимо без 150-миллионного множества малых отечеств. Неслучайно ведь, свидетельствуют хроники и литература, русский человек с русской душой, собираясь на войну, говорил без рисовки: «Иду защищать Родину и Свой Дом», подчёркивая интонацией заглавные буквы.

Но вот ещё наблюдение: под малой родиной нередко подразумевают не место своего появления на свет, а то пространство, где состоялась думающая личность, осознала себя частью человеческой общности. И нередко же малая родина – это материализованный в образах той или иной местности отклик благодарной души… Приведу для примера себя, со своей жизненной судьбой, своим опытом.

В моей жизни насчитывается, по меньшему счёту, два уголка земли, которые могли стать в моём самосознании тем, что зовётся малой родиной. Во-первых, это «Сибирская Италия», как издавна зовётся благодатная Минусинская котловина между Саянами и Алтаем в верховьях Енисея. Там я родился, и вспоминаю этот край не без волнения, с желанием посетить его… но как турист. Ведь мне лишь пять минуло, когда военная судьба отца сорвала нашу семью с земли его предков и позвала в дальнюю дорогу. На ней оказалось до десятка кратковременных остановок, и ни одна из них не оставила в сердце заметного следа. Наконец, второй, после Сибири, длительный «привал»: семья осела в Прикарпатье. Тогда оно не было чужим, оно находилось в составе СССР, то есть нашей Родины (с «большой» буквы). Если бы почти половина века, прожитая под каменным боком Карпатских гор, не завершилась неожиданной бедой перестройки, оскорблением во мне русского человека, то этот край, издревле населённый родственными нам русинами, и стал бы для меня моей Малой Родиной. Здесь закончилось детство, прошли юность и молодые годы, наступила зрелость. Всё, казалось, осталось там: успехи и неудачи, обретения и потери. Но начался распад единой страны, и судьба предложила выбор: или остаться при избранной сердцем Малой Матери-Родине, однако потерять Общую Родину предков, Россию, или отказаться от первой, ради второй. Разумеется, выбрал второе.

Вот так оказался в Подмосковье, с которым не связан ни одним родовым корнем. Где остановиться в последний раз, уже окончательно, проблемы не было. Пытался укорениться с семьёй в кварталах, прилегающих к ж. д. станции Болшево, в самом Королёве, в Салтыковке, в Железнодорожном, в разных районах Балашихи. После привычных урбанистических пейзажей западной окраины СССР, после своеобразной городской среды насильственно покинутых мест всё с трудом принимала душа, пристанища казались временными; мало что радовало глаз. Я ощущал (возможно, преувеличивая) равнодушие окружающих лиц – и тех, от кого зависела моя судьба, и случайных прохожих.

Наконец в одно прекрасное (именно так показалось и запомнилось!) летнее утро 1995 года попал по делам службы в незнаемый мне городок Реутов (оказалось, наукоград ракетчиков). Ничего в нём не было такого, что производит сильное впечатление и этим впечатлением определяет судьбу человека: дома как дома, старые краснокирпичные «казармы»-общежития и новые (постройки 60-х) коробки, больше «коробочки». Улицы как улицы, много зелени, маскирующей людское небрежение. Но за зданием администрации, с неизменным вождём на площади, открылся широкий и прямой проспект. В нём тоже ничего не было необычного. Только вдруг всколыхнулось воображение – будто вдоль этого проспекта я заглянул в своё будущее на много лет вперёд. И возникло радостное предчувствие обретения своего уголка земли, где непременно всё будет светлым, как то сияние южного небосклона, в который уходил проспект дальним концом.

В последующие дни укреплялось убеждение: Реутов… Интересное имя… Это мой город. Я его открыл! Я не стал бороться с этой фантазией. И ни разу не пожалел о своём выборе.

23 года назад я поселился в двухэтажном «домике с башней» и палисадником. Вокруг -- ветхие строения в 2, реже 3 этажа. На мой глаз, выглядели они уже как объекты старины отшумевшего советского времени. Непрезентабельную архитектуру построек украшали старые тополя; казалось, скромный по виду городок разместился среди рощицы, что вызывало творческое настроение.

Городок – тополиная рощица.

Дрогнул воздух, и будто пуржит:

белым пухом, как снегом, заносится

переулков кривых лабиринт.

Скоро осенью, грустной и длинною,

листопада шуршащий поток

золотою фольгой тополиною

до колен занесёт Городок.

А потом под периною снежною

Городок мой в томленье ночей

будет ждать с нетерпеньем и нежностью

пробужденья своих тополей.

Кроме благоприятного впечатления от Реутова, как от создания человеческих рук, производили впечатление его жители. Большинство из реутовчан, с которыми пришлось иметь дело, казалось мне, отнеслись с каким-то особым расположением ко мне и к членам моей семьи, вынужденным беглецам с потерянного Москвой запада. Конечно, были и неприятные впечатления, но они не оставили следов в памяти. Этим они перечёркивали мою изначальную, свойственную, наверное, всем переселенцам, настороженность, когда те обустраиваются на новом месте. Первое время на большой родине предков, до переезда в Реутов, мне было как-то неуютно (и близкие мои переживали то же), будто находился среди чужих в чужом краю – случайный, незваный гость. Было ощущение если не душевного холода, то прохлады, отсутствия интереса к новому человеку в устоявшемся обществе, которое не улучшили постперестроечные «окаянные дни» девяностых.

В Реутове это ощущение, это состояние постоянной настороженности быстро прошло. Разве не чудо? Не скажу, что в наукограде все лица стали для меня приятными, что я окунулся в атмосферу тотального дружеского расположения, что во всех затруднительных случаях получал только добрый отклик и поддержку. Всякое было. Но здесь всё грубое, тёмное, с чем пришлось столкнуться раньше, скоро забылось, как досадный случай. Возможно, самым сильным оказалось первое, благоприятное, впечатление от реутовчан. Тогда я впервые за полтора года изгнания почувствовал себя своим среди своих.

Может быть, скажут иные, я идеализирую город, ставший моим. Не исключаю. Такое есть. И, предполагаю, по ходу повествования придётся вспомнить то, о чём совсем не хочется вспоминать. Но ведь я выбрал Реутов как идеал, когда совсем ничего не знал о нём, когда урбанистическая местность вокруг памятного колокола-реута, с белым почтовым голубем наверху, была для меня terra incognita. А когда наше знакомство состоялось, масса доброго, долгого во времени (скажу так) настолько перевесило массу недоброго, скоротечного, что вспоминать о последнем всё равно, что размазывать по всему городу единичные плевки на тротуаре.

К сожалению, есть такая категория людей, упивающихся болячками, которые они расковыривают в своём неспокойном «нутре» и, бывает, заражают других. Это профессиональные искатели пятен вокруг себя. В ныне перестроенном, уютном, чистом, очищенном от пьяниц и матерщины Реутове они продолжают жить ностальгическими воспоминаниями о старом, ветхом, местами избяном, малоэтажном, ограниченном удобствами городе, который сами же, в начале 90-х годов, на чём свет стоит кляли, «разоблачая» прежнюю власть, и который они ставят теперь в пример новому поколению. Да что далеко ходить за примером! Вон сколько наших родных сайтовских блогеров ноют, мол, в стране разруха, нищета масс, страна на краю пропасти… Память коротка, забыли о тоскливой бедности совслужащих, «простых советских инженеров», бытовой неустроенности «развитого социализма», когда всяк, кроме номенклатуры, её ближнего холопья, цеховиков, работников торговли и распределителей «благ», едва концы с концами сводил от зарплаты до зарплаты, полжизни простаивая в очередях за самым необходимым.

Ни в чём переубеждать этих людей я не стану. Я поставил себе иную задачу. У меня есть мой Реутов, город постоянного качественного обновления, который, эволюционируя, как всякий живой организм, стремится быть «с веком наравне». Он удачно отвечает вызовам времени. В каждый последующий год становится другим. Полностью исчезла ветхая застройка, вот-вот иссякнет очередь на муниципальные квартиры. При постройке нового жилья резервируется площадь для переселения семей из сносимых домов. За 20 лет не было ни одного(!) обманутого дольщика, проблемы ЖКХ решаются быстро, в пользу жителей. Обновляются парки и скверы, открываются новые учреждения культуры, учебные и дошкольные заведения, а детские площадки – иллюстрации из сказок! Разросся больничный квартал, практически исчезли «злачные точки» и многое грязное и постыдное, что с ними связано. Словом, урбанистическая среда настолько улучшилась, что наши отцы и деды и во сне представить не могли. Разумеется, статус наукограда, его особое место в ряду городов играет свою положительную роль. Но реутовчане не ждут милости от природы и администрации города. Они сами улучшают среду своего обитания, демонстрируя успехи самоуправления своей Малой Родиной.

Этим очерком я хочу побудить других авторов рассказать о местах своего обитания. Пусть только не пишут, что им не повезло с городом или деревней. Везёт тем, кто везёт свой личный и общественный груз, а не ждёт, что кто-то сделает работу за него.

1.0x