ВАСИЛИЙ Ш А Х О В
МИЛЛИАРД ТУРИСТОВ ПОДНЕБЕСНОЙ: ВАЛУЕВО. ПТИЧНОЕ. Эссе 2-ое
Туристическое и экскурсионное «жемчужное ожерелье»
Б О Л Ь Ш О Й М О С К В Ы:
«Повремени, мгновенье, ты прекрасно…»
ЗВЁЗДНЫЕ ЧАСЫ ЧЕЛОВЕКА
И ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
( О ЧЁМ ПОВЕСТВУЮТ
ТУРИСТИЧЕСКИЕ МАРШРУТЫ?)
…Где посох твой дорожный?
Возьми его, пускайся в даль;
Пойдёшь ли ты через пустыню
Иль город пышный и большой,
Не обожай ничью святыню,
Нигде приют себе не строй…
МИХАИЛ ЛЕРМОНТОВ.
«Наших предков сильно беспокоила тайна мироздания.
Они перепробовали почти все двери, ведущие к ней,
и оставили нам много прекраснейших ключей и отмычек,
которые мы бережно храним в музеях нашей словесной
памяти. Разбираясь в узорах нашей мифологической эпики,
мы находим целый ряд указаний на то, что человек есть
ни больше, ни меньше, как чаша космических обособленностей…»
СЕРГЕЙ ЕСЕНИН.
С каждой избою и тучею,
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую,
Самую смертную связь.
НИКОЛАЙ РУБЦОВ.
Что увлекает человека в туристические странствования? Что сулит та или иная
экскурсия? Почему и как возникает «охота к перемене мест», «овладевает беспокойство»,
влечение, даже жажда странствий, передвижений, обретений, новых далей и горизонтов?
Очарует или, наоборот, разочарует тот или иной выбранный нами маршрут?..
Лермонтовский лирический герой-повествователь, размышляющий о бытийно-судьбоносных перспективах и горизонтах: «Когда, надежде недоступный, Не смея плакать и любить, Пороки юности преступной Я мнил страданьем искупить; Когда былое ежечасно Очам являлося моим И всё, что свято и прекрасно, Отозвалося мне чужим, - Тогда молитвой безрассудной Я долго Богу докучал И вдруг услышал город чудный»). Просьбы и мольбы были услышаны наконец Всевышним («Чего ты просишь? – он вещал. – Ты жить устал? О я ль виновен; Смири страстей своих порыв, Будь, как другие хладнокровен, Будь, как другие, терпелив. Твоё блаженство было ложно. Ужель мечты тебе не жаль?»). Смятенный вопрошатель слышит философско-провидческое наставление Всевышнего («Глупец! Где посох твой дорожный? Возьми его, пускайся в даль; Пойдёшь ли ты через пустыню Иль город пышный и большой, Не обожай ничью святыню, Нигде приют себе не строй»).
Повременить мгновения просим, мысленно умоляем мы в пушкинском Михайловском
и есенинском Константинове, толстовской Ясной Поляне и тургеневском Спасском-
Лутовинове, чеховском Мелихове и бунинских Озёрках… «Старца великого тень чуем
смущенной душой» на маленьком степном полустанке Астапово… Тропинки, по которым хаживали Чайковский и Рахманинов; черёмухо-сиреневые буйства, восхищавшие некогда Левитана и Шишкина, Айвазовского и Куинджи; листопады, звездопады, солнцепады, вдохновлявшие Державина и Тютчева, Лермонтова и Фета, Лескова и Шолохова, Горького, Твардовского + и Леонова…
«Есть в жизни человеческой вечные минуты…». Есть в людских судьбах «звёздные часы»
и прекрасные мгновения… Во имя «встреч» с ними и устремляются в путь-дорогу паломники
и путешественники, туристы и экскурсанты…
Такие «встречи» ожидают нас на туристических маршрутах, связанных с достопамятностями
и достопримечательностями Большой Москвы… Расскажем о некоторых из них…
Валуево - Вороново… Дворцовые усадьбы Ростопчиных и Мусиных-Пушкиных… Внимательному и любознательному туристу бросается в глаза некая художественно-архитектурная, некая ландшафтно-живописная общность этих «дворянских гнёзд».
Стоит только сравнить стремительных ланей над въездом в вороновскую и валуевскую
«парковую зону»… Стоит только сравнить каскады прудов… Стоит только сравнить
гостеприимную планировку аллей, клумб, цветочных композиций… Дальнейшее же
«погружение» в этнографические, географические, историко-культурологические
«глубины» как бы высвечивает эту самую «общность», но, конечно же, яркую
индивидуальность важных объектов и субъектов истории государства Российского.
Отнюдь не случайно кинематографисты весьма охотно снимают здесь свои исторические
и художественно-психологические сюжеты… Ту же «Гусарскую балладу»… Ту
же «Войну и мир»…
Валуево - Остафьево… Философско-психологическое, просветительско-
культурологическое «погружение» в таинственные, притягательные сферы истории отечественного искусства, государственности, творчества, «умничества»… Родственные
связи, бытийно-бытовые контакты представителей известнейших дворянских фамилий:
Воронцовых, Волконских, Оболенских, Вяземских, Карамзиных, Пушкиных, Мусиных,
Шереметьевых, Арсеньевых, Салтыковых…
Из рук в руки переходили усадьбы, владения, земли; соседствовали, крестили детей,
становились кумовьями, зятьями, сватами, золовками, невестками, свекровями и свёкрами, сокурсниками и сослуживцами… Мемуары, архивные фонды, народно-поэтическая
«мова»… Движение времени… Движение истории… Нравственно-духовные уроки и
традиции…
Валуево - Троицкое… То ли Троицкое, что на Десне? То ли Троицкое, что на Красной
Пахре? Или – тёплостановское Троицкое? Или – Троицкое-Знаменское?..Во имя Святой
Троицы на Руси возводилось много-много церквей… В Московии, Подмосковье,
Примосковье, Русском Подстепье, Лесостепи – десятки «троицких» омонимов, топонимов.
Одно из Троицких (совсем недалеко от вяземско-карамзинско-пушкинского Остафьева) принадлежало княгине Екатерине Романовне Дашковой… Екатерина Романовна
собственноручно посадила десятки деревьев, лично планировала и контролировала работы
по разбивке парка, окружавшего её усадьбу… В Воронове «соревновался» с ней граф Фёдор Ростопчин; в Валуеве – граф Алексей Мусин-Пушкин; они тоже были большими любителями
и ценителями паркового искусства (кстати, в курсе их садово-парковых импровизаций была матушка-императрица Екатерина Великая)…
Валуево - Филимонки. Валуево – Тарутино. Валуево – Тёплый Стан. Валуево – Красное.
Валуево – Троицк. Валуево – Подольск. Валуево – Таруса… Москва-река и Ока, Нара и Пахра, Дон и Воронеж… Шаги Истории самой…
******************************************
*****************************************
ВЕЧНЫЙ ЗОВ
БОГАТЫРСКОГО ЭПОСА
(Разгуляй… Валуево-Филимонки…
Вороново… Остафьево…Троицкое…)
Ещё одно, последнее сказанье –
И летопись окончена моя.
Исполнен долг, завещанный от Бога
Мне, грешному. Недаром многих лет
Свидетелем Господь меня поставил
И книжному искусству вразумил;
Когда-нибудь монах трудолюбивый
Найдёт мой труд усердный, безымянный,
Засветит он, как я, свою лампаду –
И, пыль веков от хартий отряхнув,
Правдивые сказанья перепишет,
Да ведают потомки православных
Земли родной минувшую судьбу…
А. С. П У Ш К И Н.
«Борис Годунов».
В веке четырнадцатом эти земли, расположенные по берегам речек, именуемых Сосенкой и Ликовой, принадлежали весьма состоятельному дворянскому роду В А Л У Е В Ы Х. Жители селений Валуево, Мешково, Акатово землепашествовали, охотились, рыбачили, бортничали, промышляли по-разному. Былинно и летописно известен Тимофей Васильевич Окатьевич, воевода, отмеченный за храбрость и рассудительность самим великим князем московским Дмитрием Донским, геройски погибший на поле Куликовом в 1380 году. Деда сего почтеннейшего русича Тимофея Васильевича именовали, как сведущие люди сказывают,
Окатием Валуём (гриб или лентяй, бездельник). От этого прозвища – фамилия и название владения. Вотчину внук наследовал от своего отца Василия (боярина великого князя Симеона Гордого). Потомки героя Куликовской битвы чести праотцов и пращуров не уронили: их имена значатся среди отличившихся в Ливонской войне, отмеченных особо в Астраханском походе, послуживших верой и правдой Отечеству в сражениях против Лжедмитрия.
Да ведают потомки православных
Земли родной минувшую судьбу,
Своих царей великих поминают
За их труды, за славу, 3а добро –
А за грехи, за тайные деянья
Спасителя смиренно умоляют.
На старости я сызнова живу,
Минувшее проходит предо мною –
……… ………………………… Давно ль оно неслось, событий полно,
Волнуяся, как море-окиян?
Теперь оно безмолвно и спокойно,
Не много лиц мне память сохранила,
Не много слов доходит до меня,
А прочее погибло невозвратно…
Но близок день, лампада догорает –
Ещё одно, последнее сказанье…
Автор популярно-просветительского эссе «Усадьба Валуево и её владельцы» А. Колосова
(«Наука и жизнь», 2008, № 9), опираясь на разыскания своих предшественников-регионоведов,
проследила как валуевское владение переходило от одного хозяина к другому.
В веке семнадцатом усадьба перешла к родственникам Валуевых – князьям Мещерским. любители древностей зафиксировали свидетельство из книги Чудова монастыря от 1676 года:
вотчина Мещерских впервые названа селом Валуевом.
Одному из представителей древнего дворянского рода посвящено ставшее классикой стихотворение «На смерть князя Мещерского»: «Глагол времен! Металла звон! Твой страшный глас меня смущает, зовет меня, зовет твой стон…». Гавриил Романович Державин размышляет
о смысле и конечности земного бытия («и звезды ею сокрушатся, и солнцы ею потушатся, и всем мирам она грозит»). Автобиографический герой-повествователь, философско-психологически исследуя пройденный жизненный путь, печалится о минувшем («как сон, как сладкая мечта, исчезла и моя уж младость; не сильно нежит красота, не столько восхищает радость, не столько легкомыслен ум…»). В финальных строфах стихотворения «На смерть князя Мещерского» Державин, как Гёте в «Фаусте», делает «конечный вывод мудрости земной»
Жизнь есть небес мгновенный дар;
Устрой её к себе к покою
И с чистою твоей душою
Благословляй судьбы удар… 1779.
Следующий владелец Валуева – Пётр Андреевич Толстой (1645 – 1729). В 1719-ом он приобрёл у Валуевых их основательно отстроенное и обжитое имение.
Личность и биография нового владельца не лишены незаурядных качеств, недюжинных деяний, зафиксированных дотошными историками коллизий. Так, с 1697-го служил он расторопным стольником при царском дворе. В 1697-ом Пётр Великий включил незаурядного верноподданного в число «волонтёров», отсылаемых в Италию для освоения морского дела. Вскоре (1701) успешного трудолюбца направляют посланником в Константинополь; Петру Толстому высочайше поручались ответственные дипломатические поручения. Ему было доверено (1717) строго засекреченное дело в Неаполе (там скрывался от родительского гнева и возмездия царевич Алексей со своей возлюбленной Ефросиньей); он склонил сына самодержца к возвращению в Россию; был он также деятельным участником суда над царевичем Алексеем.
Сложное, трагедийно-психологическое «дело» сблизило П.А. Толстого с императрицей Екатериной 1 (в день своей коронации государыня удостоила его титула графа). Успешный царедворец первоначально поддерживал позиции всесильного Меньшикова, который тоже способствовал приходу к власти Екатерины Первой. Однако, затем их государственные отношения резко ухудшились. Меньшиков мечтал женить Петра 11 на своей дочери Марии.
Это (в свою очередь) разрушало планы хитреца Толстого. Воцарение внука Петра 1 грозило
ему серьёзной расправой за «чрезмерное» участие в трагедии царевича Алексея. П.А. Толстой деятельно ратовал за воздвижение на престол одной из дочерей Петра 1. 25 мая 1727 года Меньшиков обручил-таки дочь свою с Петром 11. Меньшиковский гнев был реализован незамедлительно: 82-летний Толстой лишался графского титула, всех чинов и отправлен в ссылку в Соловецкий монастырь (через два года на Соловках высокопоставленный ссыльный ушёл из жизни).
…Что же происходило во времена оны на брегах родниковой Ликовы и лелеявшей в мельничных запрудах кувшинки и лилии говорливой Сосенки? Вокруг дворца и прилегающих строений постепенно возникал замечательный парк; к великолепным природным ландшафтам, по совету и под руководством забугорных и заморских эстетов, приращивались аллеи, благоухавшие сиренями и черёмухами, «туземными» шиповниками и диковинными иностранками-розами…
После кончины подвергшегося гонению и произволу владельца Валуева имение сие (вместе с многочисленными окрестными вотчинами) «отошло» вдове его старшего (тоже к тому времени покойного) сына. Прасковья Михайловна Толстая (урожденная Троекурова) не нашла в себе сил
и желания лично возглавить довольно значительное хозяйство. Имения и владения достались детям. Старшенький (Василий Иванович Толстой) обосновался в самом Валуеве. Ему, будущему действительному статскому советнику, вернувшему себе графский титул, привередливой судьбой суждено было оказаться последним владельцем этого имения из рода Толстых.
Как компетентные источники свидетельствуют, в 1742 году Василий Иванович уступает своё имение (за 45 тысяч рублей) супружеской чете Шепелевых – Дмитрию Андреевичу и Дарье Ивановне (урожденной Глюк). В.И. Шепелев известен как генерал-аншеф, обер-гофмаршал, как строитель Зимнего дворца в Санкт-Петербурге. Вот почему в архитектуре здешних шепелевских сооружений проскальзывают «петербургские мотивы». Рядом с деревянной церквушкой сооружена была новая (уже каменная) церковь.
…Пробуждалась от зимней спячки своенравная Ликовка; очищал от камышей и осоки берега взыгравшей под вешними лучами Сосенки ледоход, любимое зрелище валуевской детворы. Времена года озвучивались высокополётными жаворонками, гневными грозами, зимними буранами, осенними листопадами, колокольным перезвоном из соседних Филимонок…
Дарья Ивановна Шепелева-Глюк завещала имение племяннице своей – Марии Родионовне Кошелевой. В валуевском дворце появилась портретная галерея (сохранившиеся до наших дней живописные полотна можно видеть ныне в экспозициях Историко-архитектурного и художественного музея-заповедника в городе Рыбинске).
Детей у Марии Родионовны не имелось, но была любимая племянница, в которой владелица Валуева, как говорится, души не чаяла. Екатерина Алексеевна Мусина-Пушкина, урожденная княжна Волконская (1754 – 1829), происходила из знатнейшей и богатейшей московской семьи.
Состояние наследницы М.Р. Кошелевой приумножилось имением Валуево и солидным домом на Разгуляе.
Хозяйка и главная устроительница
усадеб Валуево и Иловна
Конечно же, когда экскурсовод или менеджер туризма привлекает внимание путешественников и паломников к дворцовому комплексу ВАЛУЕВО, к его знатнейшим обитателям, когда готовятся рекламно-пиаровские буклеты о «жемчужинах» Большой Москвы и Подмосковья, то, естественно,
- как говорится «во-первых строках» - называют имя открывателя и публикатора легендарного «Слова о полку Игореве», «Лаврентьевской летописи», «Русской правды», «Завещания Владимира Мономаха». Между тем, личность и индивидуальность супруги Алексея Ивановича – Екатерины Алексеевны (урожденной княжны Волконской) вызывали неподдельный интерес
у современников.
Художник Ф.С. Рокотов запечатлел (портрет 1770-х) особу одухотворенную, тонко и глубоко чувствующую, склонную к романтической созерцательности… Высокое происхождение… Высокое предназначение… Вторая дочь генерал-губернатора князя Алексея Никитича Волконского от брака с Маргаритой Родионовной, одной из дочерей состоятельного генерал-лейтенанта Кошелева. Маргарита Родионована – фрейлина цесаревны Елизаветы Петровны
Кроме Екатерины (будущей Мусиной-Пушкиной, хозяйкой Валуева), у Волконских были ещё три дочери, как то: Мария (1760 – 1804; замужем за М.П. Нарышкиным), Варвара (1760 – 1827); замужем за И.С. Гагариным), Анна (1762 – 1828). У Волконских – трое сыновей: Николай(1757 -1834), Пётр (1759 – 1827) и Михаил.
Екатерина Алексеевна получила приличное домашнее воспитание в доме дядюшки своего Кошелёва, от него унаследовала богатое состояние.
В числе декабристов видим мы её племянников М.М. Нарышкина, С.И. Гагарина, Г.И. Гагарина, М.М. Тучкова.
«Большая светская барыня» ещё «допожарной» Москвы… Правнучка пастора Глюка… Мать её – фрейлина цесаревны Елизаветы Петровны… Восшествие на престол Елизаветы Петровны воспел Михайло Ломоносов («Когда на трон она вступила, Как высший подал ей венец, Тебя в Россию возвратила, Войне поставила конец»). И потом дети и внуки из поколения в поколение
внимали ломоносовским духоподъёмным строфам («Царей, и царств земных отрада, Возлюбленная тишина, Блаженство сёл, градов ограда, Коль ты полезна и красна! Вокруг тебя цветы пестреют И класы на полях желтеют…»).
Екатерина Алексеевна - племянница московского генерал-губернатора князя М.Н. Волконского… В родственных ей семьях выросли будущие герои Отечественной войны и декабристы (М.М. Нарышкин, С.И. Гагарин, Г.И. Гагарин, М.М. Тучков).
Ей было двадцать шесть, когда она стала (6 мая 1781 года) женой Алексея Ивановича Мусина-Пушкина. Обладатель солидного помещичьего состояния, тот станет впоследствии действительным тайным советником, обер-прокурором Святейшего Синода; в 1797-ом император Павел Первый поощрит его верноподданное и полезное служение графским титулом.
Валуевы, Мещерские, Толстые, Шепелевы, Кошелевы, Волконские и Мусины-Пушкины… Причудливое переплетение биографий, слияние и разъединение человеческих судеб, исторический «плавильный котёл» коллизий, фактов, деяний и свершений… Колокольный перезвон церкви во имя Покрова… Плакучие ивы у прудов и запруд… Звёздное небо над окрестными курганами…
Высокочтимый «валуевскими умниками» Михайло Ломоносов, чьи судьбоносные строфы не раз звучали в валуевском «дворянском гнезде», занимал почётное место в дворцовой библиотеке.
На театральных импровизациях, случавшихся здесь, главенствовал Ломоносов:
Восторг внезапный ум пленил,
Ведёт на верх горы высокой,
Где ветр в лесах шуметь забыл;
В долине тишина глубокой.
Внимая нечто, ключ молчит,
Который завсегда шумит
И с шумом вниз с холмов стремится…
Пожалуй, в посвященной Мусиным-Пушкиным «Жизни замечательных людей» графине Екатерине Алексеевне вполне оправданно должно отвести несколько ведущих глав. Не только по желанию самого графа, но и по инициативе графини в Валуевской библиотеке, библиотеках на Разгуляе и в ярославской Иловне книжные полки буквально «ломились» под солидным грузом фолиантов, переплетённых рукописей, летописей, грамот… Греческие, латинские, итальянские, французские, испанские, немецкие, шведские авторы и издания… Альманахи, журналы, сборники, газетные подшивки…
После отставки граф с супругой и семьёй поселились в огромном доме на Разгуляй-площади.
Екатерина Алексеевна унаследовала этот дом и большое состояние от незамужней тётки – фрейлины Марии Родионовны Кошелевой (1725 – 1782). В Москве, Валуеве, Иловне в хлебосольном семействе Мусиных-Пушкиных всегда были рады гостям; их «дворянское гнездо»
привлекало недюжинных людей; в домашнем театре ставились спектакли по лучшим драматургическим текстам; увлечение графа (неизменно поддерживаемое графиней) древностями
способствовало возникновению богатейшей коллекции раритетов, шедевров, достопамятностей.
Наполеоновское нашествие… Мусины-Пушкины – в рядах самоотверженных защитников Отечества… В московском пожаре погибают редчайшая библиотека и коллекция… 21 марта 1813 года под Люнебургом погибает двадцатичетырёхлетний сын Александр… По примеру родителя, он серьёзно занимался историческими науками… Трагические события подорвали здоровье графа; 1 февраля 1817 года он скончался в Москве.
Ведение хозяйства графиня решительно взяла «в свои руки». Властная, расчетливая, склонная к различным финансовым операциям, но обходительная и радушная - она успешно вела хозяйство в Валуеве. Заслуживает отдельного разговора её общение с соседями по имению – Четвертинскими из Филимонок, Вяземскими – из Остафьевак, Гагариными – из Ясенева.
О её кончине А.Я. Булгаков писал своему брату: «Графиня Екатерина Алексеевна Пушкина скончалась вчера вечером. Царство ей небесное! Пожила довольно для женщины, была любима, уважаема в семье; несмотря на удар, бывший за несколько дней, могла говорить, была покойна, и сказывают, что последние её слова были, когда лили ей лекарство в рот: «Меня кормят, как галчонка молодого!» Стало, дух ее был покоен, ежели шутила… Давно не видел я таких похорон. Весь город, начиная от князя Дмитрия Владимировича до последнего из знакомых, - все тут были, и на лице всякого изображалась грусть непритворная. Да ежели и правду говорить, так в чём можно упрекнуть покойницу? В одной скупости, но это не мешало ей принимать весь город, жить домом, делать добро».
Мусин-Пушкинский «уголок Москвы»,
«московское д о п о ж а р н о е общество»
Наиболее известен (из владельцев Валуева) в истории государства Российского Алексей Иванович Мусин-Пушкин (1744 – 1817). Граф, видный государственный и общественный деятель, выдающийся археограф, крупный культуролог, талантливый историк и литератор, публицист, просветитель, крупнейший собиратель рукописей и русских древностей.
На склоне лет, проведённых в примосковном Валуеве, Алексей Иванович подводил итоги
многотрудной, во славу и пользу России=жизни: «Любовь к Отечеству и просвещению руководствовала мною к собиранию книг и древностей, а в поименных изданиях моих имел я цель: открыть, что в истории нашей поныне было в темноте, и показать отцов наших события и нравы (как модным французским воспитанием исказили), и тем опровергнуть ложное о них понятие и злоречие…».
Экскурсовод предлагает туристам краткое описание жизни владельца Валуева. Выдающийся историк В.О. Ключевский сказал о Мусине-Пушкине: «Цель его деятельности была не просто научная, а нравственно-патриотическая».
Несколько слов о биографии хозяина валуевского имения. Родился он 16 марта 1744 года в Москве. Отец - капитан гвардии, Иван Яковлевич; мать его – Наталья Михайловна, урожденная Приклонская. Важные биографические «повороты»: Благодаря Приклонским, разошедшийся давно род Пушкиных сблизился в лице Алексея Ивановича и бабушки А.С. Пушкина до троюродного родства. (О чём великий поэт даже не подозревал).
Пунктирно – об образовании и воспитании будущей знаменитости. Детство, отрочество и юность его прошли в семье Приклонских. Весьма состоятельное ( четыре тысячи крепостных душ) семейство. Одно из дворянских «культурных гнёзд» эпохи Русского Просвещения. Приличное «домашнее» образование позволило тринадцатилетнему «недорослю» успешно заниматься в Артиллерийском училище. Курировал это учебное заведение могущественный П.И. Шувалов, присоединивший к Артиллерийскому училищу ещё Инженерную школу. Эпоха «просвещенного абсолютизма» сказывалась на образовательном уровне воспитанников: военные дисциплины сочетались с историей, философией, географией, иностранными языками. Учебную программу
(по шуваловскому предложению) составлял сам Михайло Ломоносов. В качестве педагогов привлекались такие авторитеты в сфере просвещения и просветительства, как Я. Козельский
и В. Бунин.
Окончив артиллерийское училище, служил адъютантом при всесильном Григории Орлове.
Много путешествовал (Германия, Франция, Голландия, Италия). С 1775 года – активнейший и успешнейший собиратель раритетов. Имел успехи на педагогическом поприще. В 1789-ом возглавил привилегированное учебное заведение для инородцев – Корпус чужестранних единоверцев.
Графское достоинство он получил от императора Павла Первого в апреле 1797 года. Заметим, что в это же время у Павла Первого был фаворитом Фёдор Васильевич Ростопчин, владевший имением Вороновым и усадьбами, соседствовавашими с землями Мусиных-Пушкиных и Волконских (об этом – разговор особый). Хозяева Валуева, Воронова, Остафьева (находившиеся к тому же в родстве) нередко гостевали друг у друга.
В 1786 – 1788 гг. Алексей Иванович совершил ценнейшее приобретение: он купил часть архива
Петра Никифоровича Крёкшина (1684 – 1763). Чиновник петровских времён, П.Н. Крёкшин получил известность как историк, один из первых русских учёных в сфере генеалогии. Один из его трудов – «Краткое описание блаженных дел великого государя-императора Петра Великого, самодержца Всероссийского». Крёкшин полемизировал с Ломоносовым о происхождении Руси.
Крёкшинское собрание раритетов было одобено самой Екатериной 11, пожаловавшей историку земли в районе Можайска-Тушина. Деревня Крёкшино своим названием до наших дней напоминает о просветительских деяниях историка и культуролога. Ценнейшие рукописи были приобретены у А.М. Деденёва (внука П.Н. Крёкшина).
Владелец Валуева – один из крупнейших и успешных деятелей века Русского Просвещения. Весома его заслуга в формировании и развитии культурной среды своего времени. В качестве президента Академии художеств Алексей Иванович, по мнению академиков, стал «ревнительным попечителем о состоянии наук и художеств».
Соратник и сопутник Екатерины Дашковой
В числе наиболее почётных персон, посешавших Валуево, - Екатерина Романовна Дашкова
Давнее знакомство и совместные к пользе Отечества труды… Мусины-Пушкины и Дашковы издревле соседствовали, наведывались друг к другу. Один из Мусиных Пушкиных радушно принимал в Лондоне путешествовавшую по Европе Екатерину Романовну.
По изволению и поручению императрицы Екатерины Великой, княгиня Дашкова привлекла Мусина-Пушкина к участию в становлении Академии Российской и Академии художеств.
«Рачительно участвуя в заседаниях Академии, рассуждениями своими споспешествовал к
общему труду и сообщил изъяснения по некоторым древним словам», - так уважительно и
весомо аттестует А.И. Мусина-Пушкина известный учёный И.И. Лепёхин.
Нельзя не упомянуть о живописной коллекции Мусиных-Пушкиных. В Валуеве, в московском доме на Разгуляе радовали взгляд знатоков шедевры мирового искусства. Здесь – «Божья матерь» Рафаэля и Рубенса, «Спаситель» Леонардо да Винчи, «Голова» Корреджио, несколько десятков других произведений первоклассных европейских мастеров. Конечно, мусин-пушкинская коллекция уступала знаменитому собранию Ростопчиных (в Воронове и Москве). Но она тоже заслуживает доброго слова потомков…
Дороги, ведущие к храму науки. Валуево как один из центров
изучения культуры и государственности Древнерусья
Валуево, Разгуляй, ярославские имения Мусиных-Пушкиных принимали гостей и визитёров,
имена которых – гордость отечественной науки.
Константин Фёдорович КАЛАЙДОВИЧ (1792 – 1832) – один из них, выдающихся ревнителей древностей российских. Признаны его авторитет, незаурядные способности, серьёзные заслуги в области просветительства, науки, культуры. Уроженец древнего Ельца удостоился занесения на «золотую доску» Московского университета (куда он переведен из Киевской Академии). Неугасающий интерес к российским древностям привёл его в первое научное историческое общество, членами которого были Карамзин, Мусин-Пушкин, Бантыш-Каменский, Болховитинов, Востоков.
«Общество истории и древностей российских» поручило Калайдовичу составление сборника «Русские достопримечательности». Прерванное Отечественной войной 1812 года составительство было затем успешно продолжено: каждый новый выпуск «Русских достопримечательностей» становился событием в культурной жизни государства. Геройски сражался в ополчении «Московской военной силы» Плодотворна его деятельность в Комиссии печатания государственных грамот и договоров при архиве Министерства иностранных дел. Четыре солидных тома включили около тысячи уникальнейших документов по русской истории
1265 – 1659 годов.
Алексей Иванович Мусин-Пушкин видел в юном Калайдовиче личность крупную, энергичную, креативную; ему доверялось выполнение уникальных поручений. Калайдович досконально обследовал монастырские библиотеки Московской, Рязанской, многих других губерний; им открыты древние тексты, старинные жанры, фольклорные произведения. Им обнаружен и прокомментирован драгоценный памятник древнерусской письменности «Изборник Святослава» 1073 года.
Калайдович и Мусин-Пушкин… Калайдович и Карамзин… Интерес к Калайдовичу
Александра Сергеевича Пушкина… Вникание великого поэта не могла не привлечь этнографическая, археологическая, источниковедческая деятельность Калайдовича. В 1818 году им были изданы «Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым». Двухтомное «Краткое начертание Российской истории» Калайдовича. Археологические исследования с сенсационными результатами (в том числе Воргольского и Липецкого городища).
Активная помощь Карамзину в его работе над монументальной «Историей государства Российского».
В декабрьском 1827 года письме из Петербурга М.П. Погодину А.С. Пушкин просит: «Извините меня перед Калайдовичем; у меня чисто ничего не осталось после здешней альманашной жатвы, а писать еще некогда».
К.Ф. Калайдович вошёл в историю русской культуры как замечательный учёный карамзинско-пушкинской эпохи, как видный историк, авторитетный археограф, фольклорист, как выдающийся ревнитель российских древностей.
…Не теряем надежды, что в Валуево откроется наконец экспозиция, посвященная открывателю и издателю «Слова о полку Игореве». В портретной галерее и на стендах, естественно, найдётся достойное место Константину Фёдоровичу Калайдовичу, младшему современнику, сопутнику и сподвижнику Мусина-Пушкина.
Заслуживают переиздания и обстоятельного изучения такие культуролого-просветительские, мемуарно-документальные сочинения, как исследование Калайдовича «Исторические сведения о жизни, ученых трудах и собрании российских древностей графа Алексея Ивановича Мусина-Пушкина. Написано по желанию Общества истории и древностей Российских».
Напомню акцентные, афористичные слова выдающегося историка В.О. Ключевского
о Мусине-Пушкине: «Цель его деятельности была не просто научная,
а нравственно-патриотическая».
Валуево, Мусины- Пушкины
и Отечественная война 1812 года
…Как бурны вы стремились воды,
Чтоб поглотить край Росса весь;
Но буйные! Где сами днесь?
Почто вы спяща льва будили,
Чтобы свои узнал он силы?..
И словом: быв градом всех
градов русских мать,
Москва по-прежнему восстанет
Из пепла, зданьем велелепным станет,
Как феникс, снова процветай,
Венцом средь звезд блистай…
Г. Р. ДЕРЖАВИН. Гимн лиро-эпический
на прогнание французов из Отечества.
Посвящен во славу всемогущего Бога,
великого государя, верного народа,
мудрого вождя и храброго воинства
российского.
Планируя создать в Валуеве, Филимонках, Первомайском и предоставить в распоряжение туристов и экскурсантов историко-культурологическую экспозицию, мы не можем не поместить в портретную галерею достойного изображения Гаврилы Романовича Державина , значительнейшего русского лирика. «Ум и сердце человечье были Гением моим», - один из его главнейших нравственно-духовных и философско-психологических уроков.
«Старик Державин нас заметил…». Алексей Иванович Мусин-Пушкин – один из сопутников, соратников Державина и Карамзина по включению в научный обиход древних текстов, по развитию русской культуры. Хозяину Валуева и разгуляйско-московского имения Державин подарил свои рукописи. Перечитайте «Записки из известных всем произведениев и подлинных дел, заключающих в себе жизнь Гаврилы Романовича Державина»…
В валуевской библиотеке бережно хранились державинские сочинения, в том числе – об Отечественной войне: «Что ж в сердце чувствую тоску И грусть в душе моей смертельну? Разрушенну и обагренну Под пеплом в дыме зрю Москву, О страх! О скорбь! Но свет с эмпира Объял мой дух, - отблещет лира, Восторг пленит, живит, бодрит И тлен земной забыть велит.
«Пой!» - мир гласит мне горний, дольний… Открылась тайн священных дверь! Исшел из бездн огромный зверь, Дракон иль демон змеевидный, Вокруг ехидны со крыльев смерть и смрад трясут, рогами солнце прут; Отенетяя вкруг ошибами сферу, горящу в воздух прыщут серу, холмят дыханьем понт, льют ночь на горизонт и движут ось всея вселенны. Бегут все смертные смятенны от князя тьмы и крокодильных стад. Они ревут, свистят и всех страшат. Что се? Стихиев ли борьба? Брань с светом тьмы? Добра со злобой?»…
Гаврила Романович собственноустно оглашал свои высокого духовного напряжения строфы;
их слог, восходящий к древним текстам, энергичной «мове» пращуров, дедичей и отчичей,
потрясал слушателей, волею судеб оказавшихся в эпицентре грозно-грозовых, трагедийно-смерчевых событий. – «О Росс! О добльственный народ Единственный, великодушный, великий,
сильный, славой звучный, изящностью своих доброт! По мышцам ты неукротимый, по духу ты непобедимый, по сердцу прост, по чувству добр, ты в счастьи тих, в несчастьи бодр, царю радушен, благороден, в терпенье лишь себе подобен»… -
Разгуляй и Арбат, Сокольники и Тёплый Стан, Знаменка-Троицкое и Ватутинки, Вороново и Красная Пахра, Нара и Тарутино… Валуево, Филимонки, Сосенки, Деснинки, Апрелевки, Яблоновки, Покровки, Преображеновки… Кроваво-болевое «клубление сил»… Карающая дубина народного возмездия окаянным, нехристям, злыдням… - «Какая честь из рода в род России, слава незабвенна, что ей избавлена вселенна от новых Тамерлана орд!.. Красуйся и ликуй, герой… …Внемлите: пал Наполеон!.. …По правде, вечности лучей достойны войны наших дней, Смоленский князь, вождь дальновидный… Как бурны вы стремились воды, чтоб поглотить край Росса весь; Но буйные! Где сами днесь? Почто вы спяща льва будили, чтобы свои узнал он силы?..
…И словом: быв градов всех русских мать, Москва по-прежнему восстанет из пепла, зданьем велелепным станет, как сфинкс, снова процветай, венцом средь звезд блистай»…
…Сравнительно полно изучено и отражено в различных историко-культурологических жанрах участие Мусиных-Пушкиных в событиях сложной и противоречивой эпохи наполеоновских войн, нашествия «двунадесятых языков», всенародного подъёма, неумолимого возмездия, краха и позорного бегства оккупантов, освобождения Европы. Отошлю также читателя к своим публикациям, приуроченным к 200-летию грандиозных событий минувшего
(«Москвоведение и Отечественная война 1812 года», «Большая Москва и москвоведение», «Достопамятности Большой Москвы. Красная Пахра», «Достопримечательности Большой Москвы. Вороново», «Пушкинская абевега», «Московский венок Н.Н. Пушкиной-Гончаровой», «Бородино», «Война и мир» сражаются», статьи в интернетовской «Энциклопедии Подмосковья»).
Примечательны житейские и творческие контакты Мусиных-Пушкиных с Сергеем Николаевичем Глинкой (1776 – 1847) и Фёдором Николаевичем Глинкой (1786 – 1880).
Старший брат – автор оригинальных исторических драм («Наталья, боярская дочь» (1806), «Михаил, князь Черниговский» (1808), «Минин» (1809), поэм «Пожарский и Минин» (1807), «Царица Наталья Кирилловна» (1809). Были замечены читающей публикой (ими интересовались в Валуеве и Иловне) его «Записки о 1812 годе», «Записки о Москве и о заграничных происшествиях от исхода 1812 до половины 1815 г.».
Младший брат (Фёдор Николаевич) известен «Письмами русского офицера», «Письмами к другу», «Очерками Бородинского сражения». Ему принадлежит цикл стихотворений о ратном подвиге россиян. В числе первых художественно-публицистических откликов на вражеское нашествие – его замечательная «Военная песнь, написанная во время приближения неприятеля к Смоленской губернии» (июль 1812 года). К ней жанрово-стилистически примыкает пафосно-духоподъёмная «Солдатская песнь, сочиненная и петая во время соединения войск у города Смоленска в июле 1812 года» («Враг строптивый мещет громы, храмов божьих не щадит; топчет нивы, палит домы, змеем лютым в Русь летит! Русь святую разоряет! Нет уж сил владеть собой: бранный жар в крови пылает, сердце просится на бой! Мы вперед, вперед, ребята, с Богом, верой и штыком! Вера нам и верность свята: победим или умрём!»). В «песенный» цикл его патриотических импровизаций вошла тревожно-провидческая «Песнь сторожевого воина перед Бородинскою битвою»; автобиографический герой-повествователь запечатлел напряженное ожидание решающего противоборства «на берегах Колочи» («Славян сыны! Войны сыны! Не выдадим Москвы! Спасем мы честь родной страны иль сложим здесь главы!..»). Стихотворение «Добрый воин, что с тобой?..» (1812 – 1816) воспроизводит психологический настрой русских солдат, пресекающих разбойное движение ворога там, «где слились Москвы струи и струи Колочи».
Поэтика топонимов, омонимов, гидронимов, «прикрепление» событий, коллизий, бытийных кульминаций к определённому месту позволяют, «документируя» происходящее, создать эпически ёмкий «портрет эпохи». Та же Колоча. Те же Москва-река, Нара и Ока. Тарутино и Красная Пахра. Ватутинки. Троицкое. Валуево. Бородино. Можайск. Малоярославец…
В контексте исследуемой тематики и проблематики обратимся к био-бытийной коллизии «Мусины-Пушкины и Бунины». «Русской Сафо» называли Анну Петровну Бунину (1774 – 1829). Иван Бунин сообщил важную автобиографическую подробность: «Я происхожу из старинного дворянского рода, давшего России немало видных деятелей как на попрще государственном, так
и в области искусства, где особенно известны два поэта начала прошлого века: Анна Бунина и Василий Жуковский». Благосклонно встретила читающая Россия её сборники: «Неопытная муза» (в двух частях), «Сельские вечера», Собрания стихотворений (в трёх частях). Портрет Буниной был помещен в зале заседаний Академии Российской. Императрица Елизавета Алексеевна пожаловала ей золотую лиру, осыпанную бриллиантами, для ношения в торжественных случаях на плече. Талант Буниной был замечен Белинским, Кюхельбекером. Высоко ценил лирику Буниной Державин.
О бытийно-бытовых, житейских контактах Буниных и Мусиных-Пушкиных сообщается в ряде источников. Алексей Иванович Мусин-Пушкин, как и Державин, Жуковский, Крылов, благосклонно относится к сочинениям российской стихотворицы. Потерявшему на Отечественной войне сына Александра (погиб под Люнебургом в 1813-ом), самому участнику судьбоносных событий, ему были «по душе» такие бунинские произведения, как стихотворение «На истребление французов, нагло в сердце России вторгшихся» («О росс! Ликуй, твоя победа! Ликуй и пой: попрал врагов! Нет буйству их отныне следа! Из их поверженных рядов Твоя изникла прочна слава! Ты змия сокрушил стоглава, - Жестока Аргуса сразил; Очистил землю от разбоев, И свету указал героев, В нём мир погибший возродил»).
«Ведь были схватки боевые…»
…Страшись, о рать иноплеменных!
России двинулись сыны;
Восстал и стар и млад;
Летят на дерзновенных.
Сердца их мщением полны…
…шли племена
Бедой России угрожая:
Не вся ль Европа тут была?..
Кичась, они забыли ныне…
Забыли русский штык и снег…
Победа! Сердцу сладкий час!
Россия! Встань и возвышайся!..
А. С. П У Ш К И Н.
…Ландшафты, дворцовые комплексы, усадьбы в Валуеве и Воронове, Ватутинках, Филимоновке, Красной Пахре привлекают внимание уже многих поколений живописцев.
Сюда устремляются алчущие изощренной, сенсационной сюжетики фотохудожники. Здесь снималось несколько полнометражных и документальных фильмов. Здесь родились удивительной красоты и притягательности телевизионные и видеокомпозиции…
Несколько кино и телефильмов воссоздали (на фоне Валуево-вороновских окрестностей)
судьбоносные события, «вечные минуты» великого времени. Судьбы достойных, могучих, доблестных, самоотверженных сынов и дочерей России…
…Отцовские занятия древностями, былинно-летописными эпохами определили отроческо-юношеские пристрастия Александра Алексеевича Мусина-Пушкина (1788 – 1813), который стал
членом Московского Общества истории и древностей Российских. Напомню, что почтенное Общество создано было при Московском университете по инициативе Августа-Людвига Шлёцера (1735 – 1809); в него входили Н.М. Карамзин, Н.Н. Бантыш-Каменский, А.Ф. Малиновский, К.Ф. Калайдович, А. И. Мусин-Пушкин. Цель Общества определена была Уставом: «Критическое, то есть, вернейшее и исправнейшее издание оригинальных древних о России летописей, с приобщением к ним нужнейших замечаний, дабы то и другое могло служить основанием подлинной Российской истории».
Александр общался (в доме на Разгуляй-площади, Валуеве, Иловне) с крупнейшими знатоками
Российских древностей. Родители Алексей Иванович и Екатерина Алексеевна видели в будущем в Александре успешного дипломата-государственника, но сын предпочёл карьеру военную. Отметим его участие в турецкой кампании 1807 года. Первые месяцы наполеоновского вторжения в Россию Александр Мусин-Пушкин – в партизанском отряде…
…У Марины Цветаевой есть стихотворение «Генералам двенадцатого года» (1913); замечательная поэтесса через сто лет легендарно-судьбоносных событий обращается к тем, кто определил Победу («Вы, чьи широкие шинели напоминали паруса, чьи шпоры весело звенели и голоса, и чьи глаза, как бриллианты, на сердце вырезали след, - очаровательные франты минуваших лет! Одним ожесточеньем воли вы брали сердце и скалу, цари на каждом бранном поле и на балу»). Кто был адресатом романтично-вдохновенного обращения молодой поэтессы, обладательницы незаурядного лирического дарования? Денис Давыдов? Вяземский, Дохтуров, Волконский, Огарёв, братья Тучковы, Мусин-Пушкин? Историческое эхо отзывается в десятилетиях и веках на имена Петра Витгенштейна, Михаила Милорадовича… - «Вас охраняла длань Господня и сердце матери. Вчера – малютки, мальчики, сегодня – офицеры! Вам все вершины были малы и мягок – самый черствый хлеб, о молодые генералы своих судеб!»…Одному из них, этих генералов двенадцатого года», Марина Цветаева посвящает особые (высокой «диалектики души») строфы («Ах, на гравюре полустертой в один великолепный миг, я встретила, Тучков-четвертый, Ваш нежный лик. И вашу хрупкую фигуру, и золотые ордена… И я, поцеловав гравюру, не знала сна…»). «Потревоженные тени» минувшего… Память сердца… Память души…. Психологическая «реконструкция» былого, болевого, былевого, прекрасно-сокровенного («О, как мне кажется, могли Вы рукою, полною перстней, и кудри дев ласкать – и гривы своих коней. В одной невероятной скачке вы прожили свой краткий век… И ваши кудри, ваши бачки засыпал снег»). Автобиографическая героиня-повествовательница неуемной силой поэтического воображения как бы «воскрешает» образы и картины минувшего, далёкого-близкого, былинно-былевого («Три сотни побеждало – трое! Лишь мёртвый не вставал с земли.Вы были дети и герои, вы всё могли. Что так же трогательно-юно, как ваша бешеная рать? .. Вас златокудрая Фортуна вела, как мать. Вы побеждали и любили любовь и сабли острие – И весело переходили в небытие»).
…С валуевско-московского портрета смотрит на нас печально-задумчивый Александр Мусин-Пушкин. В отрочестве и ранней юности восхищался он достопамятными деяниями чудо-богатырей с Дона, Оки, Волги, Москвы-реки; дороги были ему имена Евпатия Коловрата, Пересвета с Ослябей, Дмитрия Донского, Александра Невского, князя Пожарского и гражданина Минина… Александр Мусин-Пушкин отдал свою жизнь, спасая Отечество… Из-под Люнебурга пришла в Валуево скорбная весть о его гибели… Чёрные крылья беды над Валуевом и Иловней…
…Военную карьеру избрал ещё один сын Алексея Ивановича – Владимир Мусин-Пушкин
(1798 – 1854), капитан лейб-гвардии Измайловского полка, член Северного общества. За причастность к декабризму он был переведен в Петровский пехотный полк; затем – в 1829 году
– в Тифлисский военный пехотный полк уже в чине капитана. Его знал А.С. Пушкин. В «Путешествии в Арзрум» читаем: «Наконец… благополучно прибыл в Новочеркасск, где нашёл гр. Вл. Пушкина, тоже едущего в Тифлис. Я сердечно ему обрадовался, и мы согласились путешествовать вместе». Автор эссе в журнале «Наука и жизнь» констатирует: «Александр Пушкин, давно знакомый со своим дальним родственником, еще не раз упомянет его в письмах к Наталье Николаевне из Москвы в Петербург».
Пушкины… Мусины-Пушкины… Род Пушкиных дал государству Российскому достойных сынов. Потомки великого поэта способствовали славе Отечества («Манили Пушкиных крутые тропы. Поэта сын освобождал Болгарию, а правнук – он освобождал Европу». – Вл. Фёдоров. «Душа моего Пушкина»).
«Привычные ко всему, мы забываем, что деяния великих, как паруса, ведут наш корабль вперёд. И только на грозном ветру испытаний мы постигаем, что означала бы для нас утрата. Так было с нами в чёрную осень 1941 года…», - говорил Леонид Леонов.
Краеведы и регионоведы зафиксировали примечательный факт: на Бородинском поле в 1941 году сражался Пётр Николаевич Лермонтов, внучатый племянник великого поэта. Начальник штаба авиационного полка подполковник П.Н. Лермонтов (участник Первой мировой и Великой Отечественной войн) – в числе защитников столицы. Летом 1941 года фронтовая тропа привела его на Бородинское поле, где шли тогда тяжелые кровопролитные бои. Пётр Николаевич вспоминал, как в минуты затишья читал он красноармейцам духовновозвышающие строки
(«Уж постоим мы головою за родину свою!»).
Валуево - Иловна:
колокольные звоны невидимого града Китежа
…Гроб с телом графа Алексея Ивановича Мусина-Пушкина его крестьяне несли, оказывая честь великому человеку и благодетелю, на руках сотни вёрст от самого дома на Разгуляй-площади в Москве до имения Иловны. Над этим ярославским владением Мусиных-Пушкиных, над могилой крупнейшего деятеля культуры рубежа ХУ111 – Х1Х веков плещутся ныне волны Рыбинского водохранилища…
ВАЛУЕВО… ИЛОВНА… ДОМ МУСИНЫХ-ПУШКИНЫХ НА МОСКОВСКОЙ РАЗГУЛЯЙ-ПЛОЩАДИ… Здесь были написаны тысячи судьбоносных, духоподъёмных строк; здесь готовились к изданию десятки древних текстов, без которых не мыслимо глубокое и всестороннее изучение культуры, науки, искусства, государственности Великороссии, Великой Московии, всего славянского мира.
Трудно отделить или выделить «валуевско-московское», «иловневско-ярославское»
в наследии Мусиных-Пушкиных. В дошедшей до наших дней эпистолярии, мемуаристике, библиографических раритетах – десятки упоминаний Валуева, Иловни, Ярославля, Разгуляй-площади; в биографиях замечательных деятелей науки и культуры – бытовые
и бытийные коллизии, полемические баталии, источниковедческие и архивные изыскания, журнальные и академические публикации, задуманные и осуществлённые здесь Карамзиным, Бантыш-Каменским, Малиновским, крупнейшими научными авторитетами «сгиба эпох». Сюда со всей России стекались из монастырских, церковно-соборных хранилищ и библиотек летописные своды, рукописи, скорописи, тайнописи, грамоты, челобитные…
(продолжение следует)
