Представьте себе такую гипотетическую ситуацию — вы включили телевизор, дабы насладиться праздником открытия Олимпийских игр, например, …в городе Париже. На громадной арене начинается театрализованное действо, посвящённое многовековой французской истории. Вы в предвкушении — сейчас начнётся роскошный версальский бал Людовика-Солнце, пышная коронация Наполеона, показ коллекции 1947 года в доме мод Кристиана Диора. Сие должно именоваться, к примеру, "Сны Марианны" — девушки-символа во фригийском колпаке. А теперь вообразите, что вместо всей этой "слащавой феерии" с версальскими париками и Парижским метрополитеном, пущенным аккурат в самом начале XX столетия, вам начинают являть сцены Варфоломеевской ночи — католики неистово рубят гугенотов, крики-рёвы, изливаются моря кровищи, впрочем, это — всего лишь спецэффекты. Зато — исторически верно, без прикрас.
Следом нам подают антисанитарию Версаля и придворных Людовика-не Солнце, которые яростно борются с нашествием клопов (в роли клопов — сборная Франции по лёгкой атлетике). Неплохо было бы отобразить жизнь нищих и воров в так называемом Чреве Парижа. Язвы и космы, ругань и вонь — прилагаются. Далее по курсу — немытые, оборванные санкюлоты несут на штыках отрубленные головы Людовика XVI и Марии-Антуанетты. Потом откуда-то снизу, как бы из ада, вылезает корсиканское чудовище — гадкий, коротконогий уродец в узнаваемой шляпе. Сцена топтания Европы и убиения цивилизации. Сполохи, вопли, образы замёрзших и голодных французских солдат. Восстание лионских ткачей. Жан Вальжан в кандалах, Козетта в лохмотьях, трупик Гавроша на баррикадах. А вот и век двадцатый! Что у нас там? Поражение 1940-го года, а следом — война в Алжире. Какая гадость…, какая гадость вся эта ваша Belle France, зато всё — верно. Без прикрас. И клопы, и гильотина, и Гитлер на фоне Эйфелевой башни. Ну, и Алжир — туда же. К чему бы у меня вдруг разыгралась столь буйная фантазия, к коей я, в принципе, не склонна?
Вот уже много дней местная "либеральная" общественность беснуется и сучит ногами — ей решительно не понравилось театрализованное представление, устроенное в день открытия Олимпиады в Сочи. Главная причина столь яростного недовольства — чрезмерно …красивое изображение матушки-России. Мол, нам явили кастрированный вариант, в котором не нашлось места ни крепостничеству, ни Гулагу, ни даже усатому тирану Сталину. Где правда жизни? Где реки крови? Где Салтычиха с Берией? Куда все эти "путинские декораторы" подевали бояр, сажаемых на кол лично Иваном Грозным? Почему не была раскрыта тема Беломорканала и не прозвучала песня "Я помню тот Ванинский порт"? Как же так?! Дабы не быть голословной, приведу высказывания историка, режиссёра и общественного деятеля Евгения Понасенкова, сделанные им в блоге на сайте "Эха Москвы". Итак, "Россия в девятнадцатом веке — это страшно отсталая крепостническая страна, где людей продавали поодиночке, прижигали утюгами, без суда наказывали и ссылали в Сибирь, однако, на стадионе была показана лишь бальная тема. Я напомню, что к этой теме имели отношение лишь 0.01% населения страны. Одежда, еда, язык, манеры, танцы и т.д. — вот все это к России не имеет НИКАКОГО отношения — все это иностранное. Далее. Фраза ведущего (поясняющего действие) про то, что "русские офицеры разгромили Наполеона" — пустая ложь. Наоборот: это Наполеон громил русских…". Оказывается!
Вся эта ситуация с критикой Олимпиады кажется мне сугубо противоестественной. Я могу допустить злопыхательство западных СМИ — тут и зависть, и страх перед мощью возрождающейся России, и болезненная акцентуация на, якобы, нарушаемых "свободах". Но уразуметь, постигнуть ненависть природного россиянина, пусть и убеждённого оппозиционера, я не в состоянии.
Вот на днях и писатель Виктор Шендерович разразился незабываемым спичем на тему "Путин и девочка на коньках". "Мне очень нравится эта девочка на коньках. Очень! Но если бы вы знали, как нравился берлинцам летом 1936 года толкатель ядра Ханс Вельке, первый немецкий чемпион в легкой атлетике, улыбчивый парень, красавец, символизирующий молодость новой Германии! Что-то, однако, мешает нам сегодня радоваться его победе. Не иначе, мы в курсе итоговой цены этого спортивного подвига — цены, в которую вошли и Дахау, и Ковентри, и Хатынь, и Ленинград… Не по вине Ханса, разумеется, но так получилось, что он поспособствовал". Это, признаться, новая веха в либеральной картине мира — до этого с нацистской Германией сравнивали исключительно сталинский СССР.
А вот народу-то, как раз, всё понравилось — и грандиозность, и пафос, и бал Наташи Ростовой, и красные шестерёнки конструктивизма. И масленица, и Пётр Великий, и танец московских стиляг, которые тут предстали не как гонимые режимом диссиденты, а в качестве колоритных персонажей эпохи Оттепели. Это праздничное шоу показало нам великую страну: Русь православную, Россию имперскую, могучий Советский Союз… России нынешней есть, чем гордиться. А враги пусть и далее плюются ядом. Планида у них такая — не позавидуешь.
