Эти воспоминания ни в коем случае не претендуют на некое всеобъемлющее исследование событий августовского "путча". Более того, они вообще не являются каким-либо исследованием. Просто автор хочет поделиться тем, что ему наиболее врезалось в память из событий тех дней, чему он был свидетелем и очевидцем. Надеюсь, что чтение этих зарисовок не будет скучным.
Начну с последних лет "перестройки", которые отложились в моей памяти как тяжелый кошмарный сон, насквозь пронизанный сюрреалистическими картинами. Порой весьма забавными. Разве нельзя отнести к "сюру" такой случай? По улице Гороховой тогдашнего Ленинграда идет многотысячная демонстрация, выкрикивающая антиправительственные лозунги, а возглавляют ее два следователя-"важняка" Генеральной прокуратуры СССР Гдлян и Иванов вкупе с отставным генералом могущественной спецслужбы - КГБ Олегом Калугиным. Иными словами, во главе антиправительственной демонстрации идут люди, которые по факту своей должности должны были препятствовать этому выступлению, а не его организовывать!
Знала бы эта толпа "шутов гороховых" на какое заклание заведут их эти козлы "перестройки...
Лично для меня самым болезненым в те годы было то, с какой быстротой менялись взгляды многих моих друзей и коллег по работе. Да и не только их! Было омерзительно смотреть как из словесной шелухи "правильных" слов, так ожидаемых восторженной публикой, выползали разные политические твари, на народном доверии стремившиеся во власть и начинавшие твАрить свои антинародные подлости, очутившись у кормушки этой самой власти!
Собственно, об этом и мои зарисовки из последних лет пресловутой "перестройки".
ЛЮБОЗНАТЕЛЬНЫЙ ПОТОМОК ПЕРСИДСКИХ ПРЕДКОВ.
В середине 1980-х годов познакомился с писателем-юмористом Константином Мелиханом, в то время возглавлявшим "Комический вестник" - отдел юмора журнала "Аврора". Читателю он должен быть знаком по телевизионной передаче "Вокруг смеха", которую вел пародист Александр Иванов. Как правило, в ней Мелихан читал свои знаменитые в ту пору фразы о "дамах и джентельменах". Но мне он больше всего нравился как детский писатель-юморист и великолепный рисовальщик-шаржист. Константину я буду навсегда обязан своими первыми публикациями в журнале.
Одним словом, с Мелиханом мы не только подружились, но где-то даже и закорешились, если подобное определение вообще применимо к человеку такого скрытного характера, каковой был у него. Мы жили в 15-20 минутах ходьбы и поэтому частенько захаживали к друг другу. Он постояно давал на предварительный просмотр свои рукописи, чтобы услышать мое мнение непредвзятого читателя.
В политике Константин казался абсолютным дилетантом и порой, во время наших совместных прогулок, задавал столь наивные вопросы, что просто диву давался! Теперь же, спустя годы, не раз задавал себе вопрос: а не являлся ли именно я в общении с ним этим самым политическим "лохом"?!
Были у Мелихана и дурные черты характера, которые многим бросались в глаза. Например, он мог бросить подготовку нашего клуба перед самым выступлением и без всяких объяснений причин встать и уйти. Но подобную капризную взбалмошенность Мелихану прощали из-за его большого таланта. Лично для меня навсегда останутся загадкой следующие моменты. Костя часто обзванивал из моей квартиры каких-то своих знакомых с навязчивыми предложениями о встрече и порой нарывался на резкий и даже грубый отказ.
А теперь о той истории, приключившейся между мной и Мелиханом, которая получила неожиданный оборот в последний год "перестройки".
Как-то, на собрании ЛИТО, Костя попросил меня об одном одолжении: найти информацию об его предке, якобы служившим генералом в царское время. Сейчас-то мне понятно, что его просьба относилась не столько ко мне, сколько была игрой на публику. Но я в то время воспринял ее буквально и тщательно прошерстил все "Адрес-календари", в которых расписывались военные и гражданские чины, но никакого генерала с фамилией "Мелихан" там не обнаружил. О чем тоже на собрании ЛИТО и собщил заказчику. Далее, под улыбки присутствовавших, у нас произошел следующий забавный диалог.
МЕЛИХАН (с видимой гордостью в голосе за своих знатных персидских предков):
- Мои предки являются выходцами из Персии и поэтому наша фамилия раньше писалась через тире - Мели-хан.
Пришлось объяснять, что как бы фамилия не писалась, но в "адрес-календарях" она не значится. Более того, если она писалась через тире, то из нее могла выпасть одна буква.
После этих моих слов, Костя заметно напрягся, а присутствовавшие при разговоре заинтересованно притихли. Пришлось объяснить, что в начале XIX века один щекинский хан (часть территории современного Азербайджана) за что-то обозлился на своих беков и приказал их всех перебить. На освобожденные должности он распорядился посадить деревенских старост - меликов. В народе этих меликов стали называть "Меликами ханскими".
К вящему Костиному неудовольствию присутствующие всласть позубоскалили над его крестьянскими корнями...
Вскоре эта история благополучно забылась. И вдруг, где-то с конца 89- начала 90-го года Константин Мелихан принялся истово пропагандировать свое ЕВРЕЙСТВО. Именно, истово! Во время наших совместных прогулок он мне буквально с пеной у рта доказывал, что евреи - самые умные люди на свете и как им должно быть обязано человечество только за то, что они есть на планете Земля... Естественно, что мы стали отдаляться друг от друга.
Окончательно наше общение прекратилось из-за следующего случая. Летом 1997 года, когда редакция находилась в отпуске, главным редактором мне было поручено сформировать очередной номер журнала. Это было единственный раз в моей жизни, когда над номером работали только я - редактор-историк и верстальщица. Вполне понятно, что этот номер являлся предметом моей тайной гордости. Константин Мелихан фактически в журнале уже не работал, хотя и числился в составе редакции. Видимо, брезговал его патриотическим направлением...
Вскоре, после выхода этого номера в свет, ко мне домой заявился Мелихан, узнать, смог ли я упросить главреда Эдуарда Шевелева выдать ему гонорар за публикации. Услышав, что этого мне не удалось сделать (вся редакция уже несколько месяцев ничего не получала), Костя, видимо, сильно обиделся. Посмотрев на меня с какой-то веселоватой наглецой, он поздравил с выпуском "фашистского" номера. Помните, что в ходу было определение коммунистов - красно-коричневые?! А было всего-то в номере, помимо чьего-то художественного рассказа о некоем дачном романе, мой очерк о полководце А.В.Суворове, в бытность его службы в Новой Ладоге, да публикация речи Всеволода Вишневского от 8-го сентября 1941 года, призывавшая всех подниматься на борьбу с фашизмом, ради спасения русской цивилизации. Между прочим, подсчитано, что зажигательная речь этого великолепного пламенного трибуна привела по всей стране на мобилизационные пункты несколько миллионов человек...
И пришлось мне тогда предложить Мелихану на выбор: или самому тихо покинуть мою квартиру, или носом пересчитать ступени до двери подъезда!
На этом мы навсегда расстались...
АСФАЛЬТОВЫЙ КОЛХОЗНИК ИЗЯ
После написания этого заголовка с удивлением поймал себя на мысли, что практически все мои зарисовки будут касаться евреев. Прошу не возмущаться их сайтовских соплеменников. Что было, то было! Не моя вина, что в так называемую "перестройку" советские евреи сыграли далеко не последнюю роль. Причем, согласно моему жизненному опыту, весьма однозначную...
Почему-то совсем не могу вспомнить ни имени, ни фамилии своего коллеги по работе, о котором хочу рассказать. Как-то завотделом,еврейка, ласково назвала его "Изей", хотя он обычно отзывался на вполне русское имя. Ну, и пусть в моей зарисовке он будет Изей! А привожу этот случай потому, что в годы катастройки (так будет ближе к ее "перестроечным" результатам!) появилось великое множество подобных "изей" самых разных национальностей, гораздых с неподражаемым апломбом знатоков говорить о вещах, в которых они абсолютно не разбирались!
Изя был на редкость эрудированным парнем. В тридцать с небольшим лет стать доктором искусствоведения - это чего-нибудь да стоит! Знание нескольких европейских языков, плюс пять или шесть мертвых, тоже говорит само за себя. Одним словом, чувствовалось, что в упорной борьбе за счастливую научную карьеру, Изя без остатка положил все свои школьные и студенческие годы. И, конечно, все это не без чуткого и заботливого влияния любящих его родителей. Но вот, к сожалению, любящие родители кроме усидчивости за разными умными книжками никаких других жизненных навыков ему не привили. Изя катастрофическим образом был беспомощен в самых простых житейских делах!
Пожалуй, единственное, что давало ему возможность физически развиваться, так это огромных размеров старинный портфель темно-коричневого цвета. Этот портфель всегда выглядел изрядно распухшим от набитых в него разных нужных его хозяину рукописей и книг. Когда Изя нес портфель, то всегда заметно склонял свое туловище в противоположную от него сторону, часто при этом меняя руки.
Как и все советские люди, в те годы Изя взахлеб читал публицистику разных толстых журналов. Особенно его заинтересовала так называемая "крестьянская тема". Он часами мог витийствовать перед сотрудниками отдела о раскулачивании и раскрестьянивании советской властью русской деревни, о пагубности колхозного строя в деле снабжения продовольствием нашей страны. Любые попытки опровергнуть Изины умствования терпели полных крах! Для него непререкаемыми кумирами были Андрей Нуйкин и бывший певец колхозного строя, а в то время уже страстный его хулитель - Юрий Черниченко.
Но самое забавное в этой истории было то, что Изя НИКОГДА не был в деревне! Более того, Изины чадолюбивые родители - университетские работники, умудрялись "отмазывать" своего сына от обязательных студентчиских поездок на "картошку", доставая медицинские справки о его действительно хилом здоровье. О чем, с налетом легкой гордости, в свое время поведал нам сам "уклонист".
В тот день, о котором пойдет речь, мы с Изей в очередной раз сцепились по поводу рентабельности колхозов. Когда в юности жил на Украине, мне не раз доводилось работать в крупных богатых колхозах. Посылали от завода, а когда стал студентом, то и от института. Рассказывал Изе какая на центральной усадьбе в поселке Маркивка (север нынешней Луганской области; сейчас там хозяйничают "укропы") богатая инфраструктура: двухэтажные кинотеатр и универмаг, трехэтажный ДК и т.д. Для молодых специалистов стоят в ожидании отстроенные дома, ибо вышедшим на пенсию оставляют те, в которых они жили, работая в колхозе. Много чего рассказывал, приводя аргументированные доводы.
Как всегда Изя в споре не сдавался, приводя в ответ нуйкино-чернеченковские "фишки", мол, в колхозы посылались от райкомов безграмотные в сельском хозяйстве руководители-коммунисты; они-то и сажали зерновые не в установленный природой срок, а по распоряжению тех же райкомов, да и сажалось не то, что соответствовало климатическим условиям данного региона. Оттого-то крестьяне постоянно голодали, а государство вынуждено было закупать зерно за границей...
Одним словом, в тот день тупое Изино витийство изрядно мне надоело. А Изе, видимо, мое неуважение к лживому бреду его кумиров. Разговор пошел на предельно повышенных тонах, уже с переходом на личности и Бог его знает, чем бы все это закончилось, если бы Изя не бросил взгляд на часы. Испуганно охнув, он сообщил что опаздывает на какую-то очень важную для него встречу, схватил свой монструозный портфель и убежал, сильно хлопнув дверью.
Не успел я пойти в "курилку", чтобы хотя бы слегка отойти от этого бурного разговора, как дверь с треском распахнулась и в комнату вновь влетел Изя, с воплем:
- Саша, помоги!
Сию картину надо было видеть! Его черные широко открытые глаза были полны неподдельного ужаса, а руки с усилием вдавливали портфель в хилую грудь.
Первой в голову пришла совершенно дурацкая мысль: на Изю напали бандиты или черносотенцы известного в то время общества "Память"! Но она сразу была отметена, ввиду своей очевидной абсурдности. Вход в наше здание охраняла вооруженная милиция и поэтому, как говорится, чужие у нас не ходили. Да и чем были интересны воображаемым грабителям бумаги, касавшиеся дел давно исчезнувших с лица земли цивилизаций?!
Вторая испуганная мысль - у Изи сердечный приступ. Но и она была с ходу отметена как явно недостоверная. Сердечники во время приступа или стоят, глотая таблетки, или медленно несут себя как хрустальную вазу к ближайшей скамейке. Да и насчет проблем у него с сердцем я до этого ничего не слышал.
Одним словом, усадил Изю на стул и стал выспрашивать, что случилось. Оказалось, что когда он шествовал по коридору на выход, от портфеля оторвалась ручка. Продолжать путь, прижимая к груди туго набитый портфель было тяжело и неудобно. Вот и кинулся беспомощный в любых малейших жизненных неурядицах "асфальтовый колхозник" ко мне за помощью.
Видно встреча для Изи была действительно очень важна. Пока я собирал в столе канцелярские скрепки, Изя всхлипывал и, видимо, вживаясь в роль героя Андрея Миронова из "Бриллиантовой руки", то и дело причитал: "Все пропало! Все пропало!"
Минуты две спустя Изе был вручен его портфель с воссоединенной с ним ручкой. Гарантия была дана - сутки. Мол, успеешь на свою встречу. Ну, а затем иди в мастерскую.
При передаче портфеля не удержался, чтобы не пошутить:
- Мне, конечно, портфель легче починить, чем тебе махать тяпкой на колхозных просторах!
Изя действительно был парень умный и понятливый. По крайней мере в моем присутствии он больше разговоров о проблемах сельского хозяйства не заводил...
ТРЕТЬИМ БУДЕШЬ?!
ИЛИ
СИНДРОМ СОБЧАКА.
Незадолго до выборов делегатов на Съезд народных депутатов в "курилке" ко мне подошел зав. одного из научных отделов Давид Иосифович Раскин и поинтересовался, правильны ли его сведения, что я проживаю на Васильевском острове. Получив утвердительный ответ, он предложил мне поучавствовать в открытии при ДК Урицкого клуба под названием "Перестройка". Мол, для подачи заявки требуется три жителя с острова, а третьего как раз не могут найти. Далее Раскин пояснил, что он сам тоже проживает на "Ваське", но из-за большой общественно-политической загруженности принять участие в подаче заявки никак не может.
Насчет загруженности Давид Иосифович не врал. Весьма энергичная натура, он всегда крутился в многочисленных демократических комитетах, обществах и прочих подобных тусовках, явно не без гешефта для себя любимого.
Никогда не забуду один изрядно позабавивший меня случай. Пройдет не полных два года, как пришедшие к власти "демократы" станут показывать свое истинное лицо. В частности, в Питере то и дело закрывалась передача Александра Невзорова, тогда еще игравшего в патриотизм, - "600 секунд". Так вот, когда Невзорову в очередной раз удалось защитить свою передачу и "600 секунд" вновь увидели свет, он в них рассказывал с нотками изумления: "И вот является к нам какая-то комиссия, во главе с каким-то Раскиным..."
Доктор исторических наук Давид Раскин, как и Изя, был весьма эрудированным человеком. Но в этом заключалась и его беда. Давид имел весьма серьезный "пунктик". Он просто физически не мог признаться, что чего-то не знает и поэтому в разговоре с умным видом частенько громоздил такие глупости, что присутствующие от стыда за него не знали что и делать: рассмеяться ему в лицо или все же попытаться титаническими усилиями сохранить серьезный вид, дабы не обидеть своего собеседника. Упивавшийся своими собственными речами "энциклопедист", не в состоянии был адекватно оценивать реакцию окружающих. Никогда не забуду как в "курилке" Раскин детально и по этапам рассказывал нашим сотрудницам, что испытывает рожающая женщина. Такого умопомрачительного оркестра из сдавливаемого в кулак смеха со слезами на глазах, вперемежку с повизгиваниями, стонами и похрюкиваниями, больше я никогда не слышал! Здесь стоит добавить, что Раскин был закоренелым холостяком. Но где-то лет через пять после этого случая, когда Давиду Иосифовичу было хорошо за сорок, его женила на себе сотрудница отдела. О таких говорят, что терять им нечего. Как пелось в песенке "Все могут короли", если бы кто увидел "портрет принцессы той" не стал бы завидовать Раскину...
Но вернемся к клубу "Перестройка". Открыть его нам не дали. Но при подаче заявки познакомился с одним из двух коллег-заявителей - Марком Израиливечем. Он предложил мне войти в команду Анатолия Собчака по выборам его на вышеупомянутый Съезд. Я не раздумывая согласился.
Анатолий Собчак мне тогда весьма импонировал. Как и я недавно вступил кандидатом в КПСС, очевидно для того, чтобы помочь ей обрести второе дыхание и вернуть уважение народа. Именно такие мысли приходили мне тогда в голову. Помимо этого нравились его выступления перед слушателями. Хорошо поставленным лекторским тоном Собчак умел доходчиво донести до слушающих довольно сложные проблемы, стоящие в то время перед нашей страной и обществом. Одним словом, у него была мощная харизма. Было видно, как присутствовавшие на митингах слушали его буквально затаив дыхание.
Чего греха таить, первое время и я был в него просто влюблен! Моя жена шутила, что у меня болезнь - "Синдром Собчака". Если он выступал с трибуны Съезда, то к черту какая-либо деятельность! Бросал даже самые неотложные дела и слушал только его, заходясь в молчаливом восторге, а иногда и хвастаясь (зависело от ситуации), что есть и моя скромная толика участия в выборе этого НАРОДНОГО ЛИДЕРА!
Увы! Не было еще у меня того политического опыта, чтобы разглядеть, какой ГАД выползает из шелухи "правильных" слов...
Основное ристалище по выборам делегатов на съезд от Василеостровского района города проходило на площадке возле станции метро "Василеостровская". Среди агитаторов за кандидатуру Собчака особенно запомнились его студенты, бывшие воины-афганцы. Вот кто действительно истово "рубился", агитируя за своего профессора!
Забегая немного вперед скажу, что где-то два года спустя в одной из патриотических газет, которые распространялись возле так называемой "Стены плача", прочел статью этих ребят, проклинавшых своего преподавателя за обманутые надежды. Для читателей, не питерцев, поясню, что "Стеной плача" некий остроумец назвал забор со стороны Невского проспекта, которым обнесли поставленный на капитальный ремонт Гостиный Двор. На заборе клеили листовки и наиболее актуальные статьи из патриотических изданий. Возле оного располагались продавцы патриотической прессы.
Марк Израилевич участие в дебатах не принимал. Довольно пожилой прихрамывающий человек, он только наблюдал со стороны как они ведутся, картинно опираясь на трость. Вечером же озвучивал свою оценку, что было не так.
Описывать "баталии" возле "Василеостровской" не входит в мои планы. Да и зачем?! В мои планы входит показать, как из пресловутой словесной шелухи постепенно выползала омерзительная гадина в лице Анатолия Собчака!
Однажды в весенний мартовский день был объявлен митинг на площади у ДК имени Кирова в поддержку Собчака, на котором он должен был выступить. На митинг из-за плохой погоды собралось не очень много народа: от силы сотня, может, полторы человек. Практически сразу после его начала стал накрапывать дождь. Присутствующим предложили переместиться в холл кинотеатра ДК. Там Анатолий Собчак встал на небольшой выступ, очевидно, изображающий эстраду, и оттуда продолжил витийствовать. Через некоторое время его бесцеремонно прервал голос пьяненького мужичка, слегка покачивавшегося позади всех слушателей:
- Что-то я тебя не пойму. Так ты за социализм или нет?!
Не знаю, исполнял ли сей мужичок роль пресловутого рояля в кустах, но его вопрос пришелся весьма кстати. Публика так замерла в ожидании ответа, что стали слышны детские голоса на площадке, в расположенном неподалеку сквере.
Ответ последовал не сразу. Сначала Анатолий Собчак медленно снял с головы кепку-лондонку, выпрямился что называется "по швам", немного помолчал, явно разогревая интерес публики, и только после этого вымолвил:
- Товарищи, я всецело за социализм!
Если сказать, что после этих слов последовал шквал аплодисментов, - это изрядно умалить ситуацию!
И вот Анатолий Собчак выбран делегатом Съезда. Как уже писал выше, заслушивался его выступлениями. Правда, мое отношение к нему слегка поколебали известные "тбилисские события", в которых Собчак обвинил наших десантников в использовании саперных лопаток. Я все еще находился в плену его словесной шелухи!
Но вот Собчака избирают председателем Ленсовета. И через несколько дней пелена восторженного обожания этого деятеля спадает с моих глаз! При чем, благодаря телевидению, буквально в считанные часы!
В один из вечеров, после избрания Собчака председателем Ленсовета, он выступал в программе ленинградского телевидения у Бэллы Курковой "Пятое колесо". Там довольно долго говорил о своих планах на этом посту и, в частности, сказал, что в экономике города необходимо сохранить элементы социализма. Если кто помнит, в это время экономику социализма диффамировали во всех СМИ. Так что слова Собчака мной были восприняты как его хоть какая-то защита. Хотя, согласитесь, что быть "всецело за социализм" и оставлять только некие его элементы - две огромные разницы!
Но вот что произошло буквально через пару часов. Начинается передача московского ТВ "До и после полуночи". И там тоже появляется Анатолий Собчак. Ведущий Молчанов также его поздравляет с избранием на пост председателя Ленсовета, интересуется, почему тот не привез с собой супругу Людмилу Нарусову. Затем, конкретно не помню как и по какому поводу, Молчанов задает ему вопрос о социализме.
Собчак, сидя на стуле, разводит в сторону руки и с театральным надрывом в голосе, произносит:
- Социализм? Объясните, лично я не знаю что это такое...
Далее, недавно бывший коммунистом Собчак "понес" такую чернуху про социализм и СССР, что слушать и запоминать этот словесный понос не хотелось. Было и так очевидно, что ГАД окончательно выполз из пресловутой шелухи "правильных" слов, так нравившихся его почитателям. Отныне ГАД собирался только обогащаться, используя властную кормушку, и жалить тех, кто станет препятствовать ему это делать!...
В мемуарах Анатолия Собчака "Хождение во власть" есть фотография, где он изображен с теми лицами, которые помогали ему стать делегатом Съезда. Давно ее не видел: лживая книжонка валяется где-то в чулане. Там ей и место! На фото стоит старик с тростью, - это Марк Израилевич. Есть на ней и студенты-афганцы. Меня там нет(и Слава Богу!). Одной из причин является то, что, вскоре после митинга в ДК Кирова, меня заподозрили в работе на государственные структуры. Но о паранойе всеобщей подозрительности, распространившейся в тогдашнем обществе, расскажу в продолжении.
