«Левая, правая где сторона?» (Окончание)

«Левая, правая где сторона?»

(Окончание)

«!Не можете служить Богу и маммоне». (Матф. 6: 24)

Наконец, о выправленной и дополненной «системе координат», которая поможет не только разобраться в калейдоскопе партий и движений, идеологий и политических проектов, но и определить каждому своё место в политическом процессе.

Ещё раз скажем, что при правильных посылах система координат от Хазина («горизонталь» – экономика: левые – правые; «вертикаль» – политика: либералы – консерваторы) внешне работает, но, по сути, некорректна, потому что во главу угла поставлена экономика, а не политика, общество и культурные ценности. (К счастью, не всё в этом мире продаётся, как бы кому этого ни хотелось.) Посему «оси» надо поменять местами, что и было сделано ещё 25 лет назад философом А. Дугиным. У него по «горизонтали» - политико-культурная сфера, а по «вертикали» - экономическая.

Приведём выдержку из той давней статьи Александра Гельевича о «правых» и «левых»: «В отношении деления политических сил на "правые" и "левые" путаница существует не только у нас, но и в западном мире. Причина этой путаницы в том, что "правых" и "левых" можно определять в двух довольно различных сферах - в сфере политико-культурной и в сфере экономической. Часто "правые" и "левые " в экономическом смысле отнюдь не совпадают с "правыми" и "левыми" в политико-культурном смысле. Это и ведет подчас к парадоксальным ситуациям и вульгарной путанице.

На культурно-политическом уровне "правыми" являются те силы и партии, которые настаивают на сохранении национальных, политических и государственных традиций, свойственных конкретному народу, конкретному обществу. " Правые", таким образом, совпадают с консерваторами в культурно-политическом смысле. "Правые" отстаивают преемственность прошлому, считают необходимым любой ценой сохранить самобытность и идентичность той исторической общины, от лица которой они выступают - будь то государство, нация, этнос или политическая система. Перед Октябрьской революцией классическими "правыми" были монархисты, сторонники православного государства и противники привнесения в Россию чуждых ее истории западных культурно-политических ценностей. В этом смысле "правыми " можно было бы назвать и коммунистов-консерваторов периода перестройки, которые настаивали на сохранении советских государственно-политических традиций вопреки " западнической" ориентации радикальных реформаторов.

"Левыми" на том же культурно-политическом уровне будут те движения и их идеологи, которые, напротив, стремятся уйти от национальных, политических и государственных традиций, чтобы организовать общественно-культурный строй на совершенно новых, небывалых основаниях, скопированных где-то в другом месте или просто придуманных. Причем, эти "левые" политико-культурные проекты преобразований часто строятся на отрицании правых традиционных принципов. Если у "правых" во главе угла стоит сохранение старого, то "левые" стремятся это старое уничтожить, сломать; если "правые" хотят обеспечить своей нации самобытность и историческую преемственность с поколениями предков, то "левые" настаивают на отказе от этой самобытности, на смешении и переделке всех национальных, социальных, религиозных и идеологических устоев и т.д. В этой сфере "левые" - всегда ориентированы на снятие, размывание или даже разрушение тех естественных исторических границ, которые составляют неповторимость каждого народа и каждого государства. У истоков "левых" политических учений всегда лежит желание "универсализма", желание уравнять все политико-социальные проявления наций, привести их к общему знаменателю.

Если мы перейдем к чисто экономическому уровню, мы увидим, что здесь существуют совершенно иные определения. "Правыми" в сфере экономики называют те партии, которые стоят за полное превосходство частной собственности и принципа частного владения над собственностью коллективной - государственной, национальной, общинной, профсоюзной, семейной и т.д. Самым полным выражением "правой" экономической доктрины является лозунг "абсолютно свободного планетарного рынка", законы которого не знали бы ни государственных, ни национальных, ни религиозных границ. Именно такое социальное устройство виделось как идеал для отцов-основателей "либерализма" от Адама Смита до фон Хайека и Милтона Фридмана. Лозунгом всех экономических "правых" всегда было слово "приватизация".

Экономические "левые" прямо противоположны экономическим "правым". Здесь "левые" ратуют за превосходство различных коллективных форм собственности над частными. Причем, формы эти могут весьма различаться - от анархистских проектов примата сельско-общинной и профсоюзной собственности до общенациональной или государственной собственности некоторых тоталитарных режимов социалистического типа. Как бы то ни было, "левые" всегда стоят за "обобществление", "национализацию", "коллективизацию" и т.д.

Итак, мы получили не двухполюсную схему -"правые"- "левые", а четырехполюсную, где определение специфики каждой идеологии происходит в соответствии с ее предпочтением отдельно в сфере политико-культурной и в сфере экономической. Таким образом, теоретически мы можем себе представить все четыре варианта сочетания терминов "правые" и "левые" на политико-культурном и экономическом уровнях. Именно такое положение дел мы встречаем и в реальной политической картине обществ. Приведем несколько примеров.

Национальный Фронт Ле Пена Франции и крайний фланг американских республиканцев представляют собой классическое сочетание "правых" на культурно-политическом уровне с "правыми" на экономическом уровне. Эти политические партии стоят, с одной стороны, за укрепление национальных, культурных и государственных традиций своих народов, а с другой - настаивают на максимальной степени приватизации всех сфер экономической деятельности вплоть до военно-промышленного комплекса. Такие "дважды правые" существовали и в предреволюционной России.

Сочетание "правых" политико-культурных тенденций с "левыми" экономическими тезисами мы находим у итальянских фашистов и германских национал-социалистов. По меньшей мере, так обстояло дело в их программных документах, где подчеркивалось, что эти движения стоят за сохранение политических и национальных традиций, с одной стороны, но за радикальные экономические перемены, включающие в себя национализацию и огосударствление многих экономических секторов, с другой. В фашизме "коллективизация" проходила на "корпоративном", "профсоюзном" уровне, а в национал-социализме - на государственном.

"Левые" ценности в культуре и "правые" ("рыночные", "частнособственнические") в экономике сочетаются в доктринах классического либерализма. Умеренные республиканцы США и право -центристы Франции являются классическим примером этой идеологии. Русские предреволюционные либералы и либерал-демократы принадлежали именно к этой категории - они настаивали на отмене православно-монархических и национальных традиций русского государства и на принятии "общечеловеческих", ценностей "цивилизованного мира" (т.е. "либерально-демократического Запада"), но одновременно, были радикальными сторонниками частной собственности и, более того, ратовали за развитие ничем не ограниченного рынка.

И наконец, сочетание "левых" экономических тенденций с "левой" политико-культурной ориентаций мы находим у ортодоксальных марксистов, а в еще большей степени у левых анархистов. И те и другие предполагали отмену всех традиционных национально-политических институтов с одновременной "социализацией" и "коллективизацией" всех форм частной собственности. Классическим в этом смысле может являться тип "коммуниста-интернационалиста(«Введение в политологию»)

Такая градация более точна, но и она в чём-то условна (в экономической сфере приватизацию нужно отнести влево, а национализацию вправо) и ей не хватает «объёмности». Поэтому введём третью ось (аппликат) - отношение к Божественному и получим трехмерную модель. Эту модель мы разберём ниже, а пока – несколько цитат из прекрасной аналитической статьи 2006 года Павла Петухова «К вопросу о левых и правых»: «Конечно, деятельность отечественных "реформаторов" далека от "правого" идеала, как его понимают наши "традиционалисты", но их идеологическая близость к западным "неоконсерваторам" видна невооружённым глазом. Таким образом, или мы признаем, что и западные "правые" - не такие уж и правые, или объявим, что "правизна" в России и на Западе - это совсем разные, даже противоположные явления (у них, мол, частная собственность и свободный рынок являются консервативными институтами, а у нас эту роль играет государственная собственность и патернализм), или же констатируем, что и наши "либералы" в определённом смысле всё же "правые"». Верным является первое предположение. То есть, наши либералы «левые», а у «неоконсерваторов» Америки превалирует троцкизм, посему они такие же «левые», хоть и в «обёртке» «правых». Вот и весь «фокус».

Вернёмся к статье П. Петухова:

«По распространённому мнению (характерному, прежде всего, для самих либералов, признающих себя "правыми"), правый - это тот, кто, выбирая между "свободой" и "равенством", отдаёт предпочтение "свободе", а левый, соответственно, "равенству". Не будем уж говорить о заведомо правом фашизме, с его тоталитаризмом, культом тотального государства, который явно не имеет отношения к идеям свободы. Но и приверженность либералов этим идеям тоже достаточно проблематична. Да, они предлагают "свободу от": от опеки государства, от традиций (концепция "открытого общества"), в конечном итоге от любых социальных связей и "моральных предрассудков", свободу умереть в конце концов. Потому что последовательный либерал, придерживающийся принципа "свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого", должен признать право человека на пьянство, употребление наркотиков, эвтаназию и просто на самоубийство. У него должно быть право умереть. У него есть обязанность платить налоги, но у него нет "обязанности жить". Этот человек "свободен, как атом трупа, ставшего прахом" (К. Н. Леонтьев). Разумеется, такая "свобода" не имеет никакого отношения к подлинной свободе, которая представляет собой максимальные возможности для раскрытия потенциала человека». Замечательно сказано!

Далее:

«В условиях современного либерального общества человек вынужден тратить силы и время на "борьбу за существование", конкуренцию с себе подобными. Безусловно, это общество, основанное на всевластии денег, не может обеспечить свободу человека. Называть его "свободным" - такое же лицемерие, как называть "демократией" политический строй Запада или современной России, как говорить о "равных возможностях" там, где они заведомо не равны. Реальная свобода предоставлена узкой прослойке "преуспевающих", "экономически эффективных", а огромное большинство этой свободы лишено - даже той свободы, которую оно имело в Советском Союзе.

Впрочем, это достаточно очевидные вещи, и я их повторяю только для того, чтобы показать нелепость претензий либералов на роль "защитников свободы". Возможна ли вообще "свобода без равенства"? Очевидно, что нет. Равенство - такое же неотъемлемое условие для свободы, как братство - условие для равенства. Равенство, собственно, в том и состоит, что признаётся ценность для общества каждой человеческой личности, от олигарха до бомжа. Никто не должен быть поставлен перед выбором "тварь я дрожащая или право имею". Все имеют равное право "на жизнь, свободу и стремление к счастью".

Разумеется, реализовано это право может быть только в гипотетическом "идеальном обществе", возможность построения которого в данном случае роли не играет - речь идёт именно об идеологии, о некой тенденции. Таким образом, "приверженность свободе" может выступать родовым признаком "правых" только в обывательском сознании либеральной интеллигенции». Истинно так!

«На самом деле, именно приверженность неравенству как принципу "подвела" российских "правых" в начале XX века (подробно об этом см. в моей работе ""Черносотенная" идеология в России начала XX века").

Эта идея фактически обезоружила их перед наступавшим капитализмом. Защита традиционной сословной структуры обернулась защитой буржуазии против отстаивавших свои социальные права рабочих. М. О. Меньшиков защищал частную собственность, которая "существует с начала веков, она возникла задолго до писаной истории, и создавал её весь человеческий род". Для народа, стремившегося к социальной справедливости, подобные идеи были абсолютно неприемлемы, и это объясняется не влиянием "разлагающей пропаганды" революционеров, а как раз теми традиционными принципами, которые лежали в основе русской крестьянской община. Отсюда та кажущаяся лёгкость, с которой недавние верноподданные превращались в революционеров. Это не была революция "против традиции" (во всяком случае, не только).

В конце концов, очевидно, что революцию 1905-1920 гг. осуществило именно русское традиционное общество, свергнув "надстройку", переставшую адекватно выполнять свои функции». Всё верно, но именно эту горькую правду и не хотят признать чересчур «правильные» монархисты современности, слишком узколобые, чтобы непредвзято и адекватно оценивать как прошлое, так и настоящее. Без чего невозможно будущее.

«Если мы признаем родовой чертой "правых" именно стремление к неравенству, снимается вопрос и о том, можно ли считать наших современных "либералов" "правыми". Корни либеральной идеологии уходят в Реформацию, в протестантскую этику, в кальвинистское представление о предопределении. Бог по своей непостижимой воле решает, кто из людей достоин спасения, а кто нет, и даёт об этом знать избранным при помощи успеха в мирских делах. Отсюда - "освящение" богатства, частной собственности. Отсюда же, несомненно, и западный расизм, концепция превосходства европейцев над представителями остальных мировых цивилизаций, которые явно не предназначены к спасению.

Либерализм и нацизм имеют общие корни, только либерализм говорит об индивидуальном неравенстве между людьми, а нацизм переносит его на уровень "популяции", то есть расы или этноса. В основе и того, и другого - социал-дарвинизм»...

Есть в этом утверждении автора и плюсы и минусы. Несомненный плюс – сродство либерализма и нацизма, что ещё раз доказывает: крайности сходятся. Графически это изображается не прямой с разными полюсами, а «подковой». А минус – это то, что «освящение» частной собственности, превосходства и т.п. осуществляется в лучшем случае отступниками от веры истинной, а в более запущенном случае – гностиками-богоборцами. То есть «левизна» выпирает однозначно. Точнее – «негативизм».

Продолжим разбирать статью П.. Петухова:

«В действительности, если для либералов "правизна", то есть приверженность неравенству, составляет стержень их мировоззрения и является руководством к действию (что население России испытывает непосредственно на своей шкуре), то для "правых патриотов" это не более чем интеллектуальный изыск. Можно ли представить, что современные монархисты после гипотетического прихода к власти вдруг ринутся восстанавливать сословия? А иллюзии "русского купечества" рассеются при столкновении с реальными законами рынка.

Русское национальное государство неизбежно будет государством социалистическим, иначе его не будет вовсе. Практически все патриоты это так или иначе понимают. Есть исключения, например, А. Севастьянов с его "национал-капитализмом", но его причисление к патриотам вообще достаточно сомнительно.

Итак, в конкретной политической ситуации, в которой мы оказались, противопоставление "левых" и "правых" не имеет особого смысла. Идейный "разлом" прошёл в другой области - между сторонниками "нового мирового порядка" ("западники") и его противниками ("патриоты"). Остальное - либо отвлечённые философские материи (мировоззренческие установки, спорить о которых бессмысленно), либо тактические вопросы. Попытки систематизировать политический спектр исходя из каких-либо других критериев лишь затемняют суть дела». («К вопросу о левых и правых» П.Петухов)

Здесь тоже есть некоторые замечания. По сути всё верно сказано автором, в том числе по социалистической перспективе. Но попытки систематизировать политический спектр вовсе не «затемняют суть дела» (если использовать подправленные критерии). К тому же, действительно «правый» не может не быть патриотом и контрглобалистом.

Вернёмся к нашей схеме. Итак, введённая ось аппликат отражает отношение к Божественному, идеалу власти и помыслам. Вот как это выглядит, упрощённо, разумеется:

При этом верхнее полушарие – позитив (+), «тяга к жизни»; нижнее – негатив (-), «пожелание смерти». Точка «ноль» - «хаос», то есть отсутствие веры, власти, смыслов и помыслов. А теперь рассмотрим каждую из осей подробнее.

Горизонталь, ось X – Политико-культурная сфера: человек и общество, ценности и смыслы. Полюса – «левые и правые».

Прогресс ------Традиции

плюрализм------истина

космополитизм------национализм

универсализм ------самобытность

свобода---------ответственность

ликвидация государства -------этатизм

закон ---------справедливость

суд ---------- совет/Собор

материализм----------идеализм

индивидуализм --------- коллективизм

уничтожение семьи/толерантность к извращениям ------- семья /неприятие содомии и т.п.

Горизонталь, ось Y - экономика, отношение к собственности. Слева – либерализм, справа – социализм.

Приватизация ---------Национализация

частная собственность ---------- общенародная/государственная собственность

свободный рынок ------ ----плановое хозяйство

ЦБ --------------Госбанк

выгода/нажива ------ ----благо для всех

мамона ------ ----нестяжательство

Вертикаль, ось Z – отношение к Божественному, идеалу власти. Помыслы. Верх – «плюс» (позитив), низ – «минус» (негатив). Наверху – Бог, монархия, ортодоксы; «Да будет воля Твоя!»

Внизу – антибог, лжемонархия, гностики/богоборцы; «Станем, как боги!».

Исходя из получившейся схемы, Россия, чтобы уцелеть и остаться самой собой, успешно противостоя «чужебесию», нужно стремиться стать национальной социалистической монархией. То есть двигаться «вправо» и «вверх». При этом самым непримиримым врагом её остаётся космополитическая - либерально-коммунистическая – диктатура финансистов и гностиков, жёстко выстраивающих глобальную богоборческую лжемонархию – «Новый Вавилон».

И ещё. Нельзя забывать, что только при условии выполнения Россией миссии Третьего Рима, она не утратит способности «Феникса». А чтобы выстоять в схватке с мировой «сетью» спекулянтов, надо незамедлительно создавать свою «сеть» из «правых» единомышленников и сочуствующих.

При этом нельзя не согласиться с таким утверждением П. Петухова:

«Сейчас для нас важно обратиться к подлинному традиционализму, а не заменять его «гностическими» суррогатами Эволы и Генона, как это делают многие талантливые люди, вроде Александра Дугина и Гейдара Джемаля. Декадентские мечты о касте «русских кшатриев» довольно бессмысленны. Учитывая опыт идеократического, служилого, «тяглового» государства, в XX веке получивший блистательное воплощение в сталинском СССР, нельзя не признать, что подобные концепции представляют собой явный регресс».

Традиционалисты всех стран, объединяйтесь! Наше дело правое!

Александр Огородников, 27 сентября 2017 года.