ВАСИЛИЙ Ш А Х О В
ЛЕРМОНТОВ И КОСМИЗМ СОВЕТСКОЙ ПОЭЗИИ-1
Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,
И звезда с звездою говорит.
В небесах торжественно и чудно!
Спит земля в сияньи голубом…
Что же мне так больно и так трудно?
Жду ль чего? жалею ли о чём?
Уж не жду от жизни ничего я,
И не жаль мне прошлого ничуть;
Я ищу свободы и покоя!
Я б хотел забыться и заснуть!
Но не тем холодным сном могилы…
Я б желал навеки так заснуть,
Чтоб в груди дремали жизни силы,
Чтоб дыша вздымалась тихо грудь;
Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,
Про любовь мне сладкий голос пел,
Надо мной чтоб вечно зеленея
Тёмный дуб склонялся и шумел.
«Выхожу один я на дорогу…» . Михаил Лермонтов.
………………………………………………………………..
………………………………………………………………..
Ночные небеса в сиянье тайном звезд
Роднят меня с тобой сквозь бег тысячелетий.
Все те ж они, как встарь. И те ж миллиарды верст
Разъединяют нас. А мы – земные дети –
Глядим в ночной простор с поднятой головой,
Хотим в сиянье звезд постичь законы мира,
Соединив в одно их с жизнью роковой
И тросы протянув от нас до Альтаира.
Я, как и ты, смотря на лучезарный хор,
Стараюсь пристально проникнуть в сочетанья
Живой мозаики, хочу понять узор
Явлений жизненных и звездного сиянья.
Для нас с тобою мир – родное существо,
Столь близкое душе, столь родственно-простое,
Что наблюдать за ним – для мысли торжество,
И радостно будить молчанье вековое
В туманностях, во мглах, во глубине земной
И в излучениях – солярном или звездном,
Вскрывать покрытые глухою пеленой
Перед невеждами – космические бездны.
Для нас едино – всё: и в малом и большом.
Кровь общая течет по жилам всей вселенной.
Ты подошел ко мне, и мыслим мы вдвоем,
Вне всех времен земных, в отраде вдохновенной
И вне пространств земных. Бежит под нами мгла,
Стихии движутся в работе повсеместной,
Бьет хаос в берег наш; приветлива, светла,
Глядится жизнь сама из глубины небесной.
И явственно сквозь бег измышленных времен
И многомерные, крылатые пространства
Пронизывает мир незыблемый закон –
Стихий изменчивых под маской постоянства,
И вот редеет мгла. Из хаоса стремят
Формотворящие строительные токи,
Иные времена иным мирам дарят
И утверждают их движения на сроки.
И в созиданиях мы чувствуем полней
Взаимодействие стихий между собою –
И сопряженное влияние теней,
Отброшенных на нас вселенскою борьбою.
Мы – дети Космоса. И наш родимый дом
Так спаян общностью и неразрывно прочен,
Что чувствуем себя мы слитыми в одном,
Что в каждой точке мир – весь мир сосредоточен…
И жизнь – повсюду жизнь в материи самой,
В глубинах вещества – от края и до края
Торжественно течет в борьбе с великой тьмой,
Страдает и горит, нигде не умолкая.
А.Л. ЧИЖЕВСКИЙ. «ГИППОКРАТУ» .
Не хотелось бы вступать в заурядную перебранку с патологически «упёртыми» ниспровергателями советской культуры, советской прозы, советской поэзии. Эти «корифеи» наводнили книжное пространство, пространство СМИ и Интернета измышлениями и инсинуациями о злодейской роли социалистического реализма. Весь советский цивилизационный период малюется сими «спецами» как катастрофическое падение, оскудение, оглупление. Жупел «партийности», «идеологичности» фактически «сбрасывает с корабля современности» достойные имена, творческие индивидуальности.
Феномен советской культуры… Феномен социалистического искусства…Феномен советского лироэпоса…
Обратимся к фактам, реалиям, документам, жанрово-стилевым решениям, философско-эстетическим анализам-синтезам, творческим прозрениям… Обратимся к советской классике, золотому фонду советской художественной культуры… При этом будем привлекать в круг аналитики, в систему и логику аргументаций и акцентировок, в основном, явления, которые вызывали европейский и всемирный резонанс.
1.
« Являются чуждые нам, как святыни,
Холодные звезды Вселенной ночной».
В цикле очерков о РУССКОМ КОСМИЗМЕ я уже многократно обращался к личности, биографии, наследию Александра Леонидовича Чижевского. Сын России и Польши внёс выдающийся вклад в развитие мировой науки о космосе.
Исполняющийся в феврале юбилей замечательного учёного, мыслителя, поэта, культуролога, просветителя вновь усилил и закрепил интерес к наследию Чижевского.
2017 год – Год РУССКОГО КОСМИЗМА… Московско-Троицкий общественный
Дистанционный Университет Знаний, творческие группы «Учебный Космос России», «Учебная книга России», «Достопамятности Большой Москвы и москвоведение», «Китай-город в Большой Москве» предполагают размещение в Интернете дистанционных экспозиций о Чижевском, Циолковском, Павлове, Фёдорове, Вернадском, Есенине, Брюсове, Андрее Белом, Заболоцком, Л. Леонове.
ИЗ ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКОЙ СПРАВКИ:
Александр Леонидович Чижевский (26 января (7 февраля) 1897, Цехановец (сейчас Польша) — 20 декабря 1964, Москва) — русский советский биофизик, основоположник гелиобиологии, аэроионификации, электрогемодинамики, поэт, художник, философ. Лауреат Сталинской премии. Является одним из основателей биофизики, новых направлений в науке - гелио- и космобиологии, космической эпидемиологии (как раздела общей эпидемиологии), объясняющих, по определению самого А.Л. Чижевского, вопросы зависимости биосферы Земли от воздействия Солнца и Космоса. Многолетняя дружба связывала его с К.Э. Циолковским. Книга К.Э. Циолковского «Ракета в космическое пространство» была издана в Калуге в
Александр Леонидович является одним из основателей биофизики, новых направлений в науке - гелио- и космобиологии, космической эпидемиологии (как раздела общей эпидемиологии), объясняющих, по определению самого А.Л. Чижевского, вопросы зависимости биосферы Земли от воздействия Солнца и Космоса.
Следует еще упомянуть об огромном его интересе к освоению космического пространства, о многолетней дружбе с К.Э. Циолковским и посильной поддержке, которую А.Л. Чижевский ему оказывал. Книга К.Э. Циолковского «Ракета в космическое пространство» была издана в Калуге в
Установление А.Л. Чижевским влияния космических факторов на земные процессы поставило его в этом направлении научных исследований в один ряд с пионерами космического естествознания - А. Гумбольдтом, К.Э. Циолковским, В.И. Вернадским.
ИЗ МАТЕРИАЛОВ состоявшегося в Нью-Йорке в сентябре 1939 года I Международного конгресса по биологической физике и биологической космологии:писали :"В лице профессора Чижевского мы, бесспорно, имеем одного из гениальных натуралистов всех времен, который достоин занять почетное место в Пантеоне человеческой мысли наравне с великими представителями естествознания. Для полной характеристики этого замечательного человека остается еще добавить, что он, как это видно из написанных его биографий, написанных профессорами Лесбергом, Реньо, Потани... является также выдающимя художником и утонченным поэтом-философом, олицетворяя для нас, живущих в ХХ-ом веке, монументальную личность Леонардо да Винчи".
Два стихотворения Чижевского – «ГАЛИЛЕЙ» и «ГИППОКРАТУ»
можно считать программными в пространстве его космических идей и нахождений.
И вновь и вновь взошли на Солнце пятна,
И омрачились трезвые умы,
И пал престол, и были неотвратны
Голодный мор и ужасы чумы.
И вал морской вскипел от колебаний,
И норд сверкал, и двигались смерчи,
И родились на ниве состязаний
Фанатики, герои, палачи.
И жизни лик подернулся гримасой:
Метался компас – буйствовал народ,
А над Землей и над людскою массой
Свершало Солнце свой законный ход.
О, ты, узревший солнечные пятна
С великолепной дерзостью своей, –
Не ведал ты, как будут мне понятны
И близки твои скорби, Галилей!
***
Ах, как живо постигнул я вечность
И великий залог бытия,
И гляжу я душой в бесконечность,
Где таится вся вера моя.
Ах, я понял, любовью одною
Cердцу стоит терзаться и жить
И я плачу, воскресший душою,
Что тебя не могу разлюбить.
***
В смятеньи мы, а истина - ясна,
Проста, прекрасна , как лазури неба:
Что нужно человеку? Тишина,
Любовь, сочувствие и корка хлеба.
***
Магия незримых переходов,
Мглы туманной над землей весенней,
Огненное золото заходов,
Музыка тончайших светотеней.
Взять, что никогда неуловимо,
Удержать, что в мгновенье ока
Изменяется непостижимо
С запада до самого востока.
Творческая индивидуальность Александра Чижевского… На редкость многогранно одаренная и энциклопедически образованная личность. Его научные интересы охватывали биологию, геофизику, астрономию, химию, электрофизиологию, пидемиологию,гематологию, историю, социологию. И неизменно, вся его жизнь одухотворялась, вдохновлялась, вочеловечивалась Поэзией…
ХРАМ
От мертвеца не жди ответа:
Остыла кровь, замолк язык.
В своем торжественном покое
Он стал загадочно велик.
Так пред развалинами храма
Стоит, поникнув, пилигрим
И мнит, что тихий хор струится,
Что жертвенный струится дым.
Но храм молчит в пустыне ночи,
Чуждаясь прихоти людской,
Лишь гимну звездному внимает
Его вневременный покой.
1943
Научно-духовное наследие Александра Леонидовича Чижевского… Философская глубина, пассионарность энциклопедизма, беспредельная преданность Прекрасному, этико-эстетическое вочеловечение, одухотворение Природы….
ВЕЧЕРНЕ НЕБО
В часы, когда Солнце вечернее – Атум –
Варит себе пищу в кипящих котлах
И пламенно-медные стрелы заката
Летят и сверкают в пылающих мглах, –
Драконы, чудовища, птицы и змеи,
Залитые кровью, стремятся в котлы,
И реют, и тают, огнем пламенея,
Среди огнедышащей розовой мглы;
И только коснутся к краям раскаленным,
Сольются в один ослепительный дым
И гибнут в порыве своем исступленном,
Венчая светило венцом золотым.
А сверху, над грозным пожаром захода,
Сквозь пурпурный хаос врываются к нам
Прозрачно-зеленые бездны, как воды,
Текущие вдаль по иным небесам.
И в бледно-зеленой бездонной пустыне,
Где как бы начало Вселенной иной,
Являются чуждые нам, как святыни,
Холодные звезды Вселенной ночной.
Каковы жанрово-стилевые особенности лирических жанров Чижевского-поэта? Каков характер его лироэпоса? Прежде всего – это философичность, космизм. Глубинный синтез рационального и интуиции, сознательного и бессознательного…
Закон и хаос, тьма и свет,
Начала, центра, грани нет.
Реальный мир в мгновенном сне,
Явь – тени, тени лишь одне.
Поэзия Чижевского - в русле традиции, восходящей к древним авторам, авторам Возрождения, Просвещения. В русской поэзии – это Ломоносов, Радищев, Державин, Жуковский, Пушкин, Лермонтов, Боратынский, Тютчев… ИНЫЕ МИРЫ – в духовном поле познания человечества… Научное, образное, духовное познание…
Стихотворение «СНЫ» :
Из глубины идут звучанья,
Из глубины и тишины,
И возникают созерцанья,
И сны бегут, как явь, – но сны!
Непостижимый нам дотоле
Метафизический полет
Уносит к небывалой воле
И звездным вихрем обдает.
И мы влетаем в постиженья
И в нестерпимо-яркий свет.
О, нет тому осуществленья,
Чего на самом деле нет!
Один из лирико-философских шедевров Чижевского - «БЕЗМОЛВИЕ»:
Безмолвно все: и небо и земля,
Безлюдна отдалений вереница,
В спокойствии, не плача, не моля,
Спит человек, и гад, и лес, и птица.
И в этот мир всеобщей тишины,
Преодолев запретные пороги,
Врываются тревожащие сны,
Слетают прорицающие боги.
Но тихо все, и нем наш разговор…
Часы бегут законно за часами,
А с высоты следит бездонный взор
Холодными и жесткими лучами.
Закон и хаос, тьма и свет,
Начала, центра, грани нет.
Реальный мир в мгновенном сне,
Явь – тени, тени лишь одне.
2.
… «СПИТ ЗЕМЛЯ В СИЯНЬЕ ГОЛУБОМ…».
«Спит земля в сиянье голубом…». - Это ли не «космический портрет» нашей голубой планеты? Лермонтовское прозрение, лермонтовское философско-психологическое озарение своеобразно «перекликается» с прозрениями, озарениями, самобытно-творческими жанрово-стилевыми решениями в русле эволюции и развития отечественной духовности.
«Я помню, что мириады лет назад я был ягнёнком…» - воспроизведённая в бунинском «Освобождении Толстого» мысль Будды, над которой размышлял Лев Николаевич, последние часы и минуты жизни проведший в Астапове – ныне посёлке Лев Толстой.
…Гляжу вокруг, остановив коня,
И древний человек во мне тоскует…».
ИВАН Б У Н И Н. «Уныние и сумрачность зимы…».
…………………………………………………………………………………………
………………………………………………………………………………………….
"Пройди по Руси, и русский народ ответит тебе душой, но пройди с душой страдающей только - и тогда ответит он на все сокровенные вопросы, о которых только думало человечество с начала сознания..." (М. П р и ш в и н).
ПО НЕБУ АНГЕЛ ПРОЛЕТЕЛ... Как это у Пришвина и Лермонтова: Роман-автобиография «Кащеева цепь». Глава «Земля и воля»: «И поёт этот голос такую песню, лучше какой Курымушка после уже никогда не
слыхал: «И звук его песни в душе молодой Остался без слов, но живой»…
Это же лермонтовский «Ангел»! Чеканные, магические, заворажи-
вающие строки:
По небу полуночи агел летел
И тихую песню он пел;
И месяц, и звёзды, и тучи толпой
Внимали той песне святой.
"Ж Е Н Ь - Ш Е Н Ь" - шедевр философско-психологического эпоса о Востоке, о Китае. С глубоким постижением "диалектики души" воссоздан образ китайца Лувена. Михаил Пришвин через своего автобиографического героя обращается то к глубинам истории, то к сиюминутности, злободневности. "Портрет" китайского друга выразителен, пластичен... Герой-повествователь остро переживает уход из жизни китайского сопутника, сотоварища - Лувена ("...то место, где мы когда-то сидели с Лувеном и, слушая живую тишину, молча думали каждый о своём...").
"Китайская повесть" Пришвина многопроблемна, эпически основательна, злободневна. - "Теперь у меня есть вечно увлекающее меня, созданное мною самим дело, в котором я чувствую себя, будто мы, вооруженные знанием и современной, особенно острой потребностью в любви, возвращаемся к тому самому делу, которым занимались наши дикие предки на заре нашей культуры... Я ищу ежедневно всякого повода соединить методы современного знания с силой родственного внимания, заимствованного у Лувена...".
Общение с Лувеном, его соотечественниками... Поиски "корня жизни"... Через десятилетия благодарная память рисует дорогие образы... Становление личности... Становление нового человека... - "Вместе со всеми тружениками новой культуры я чувствую, что из природной тайги к нам в нашу творческую природу перешел К о р е н ь Ж и з н и и в нашей тайге искусства, науки и полезного действия искатели корня ближе к цели, чем искатели реликтового корня в природной тайге"... - "Огненное, действенное чувство Родины... Видение души через образы природы..."
...Чарующий мир пришвинской прозы - автобиографические, исповедальные, очерковые зарисовки. Но в последние годы читатель всё более приобщается к пришвинским дневникам, открывая новые и новые нравственные горизонты. " 1917. 4 августа. Мать преображалась, когда выезжали из своего гнезда в Задонск или Оптину пустынь, и так весь народ наш преображается, когда странствует... 1917. 10 августа. Может быть, Россия движется к гибели и явно нелепы все эти новые учреждения, земельные комитеты, продовольственные управы и всякие другие деревенские комитеты, но что за это время человек стал совершенно другой - это несомненно, нелепо он поступает, нелогично, но психологически он был гражданином. Стукнулись лбами, но поняли... 1918. 3 июня. Многие в провинции спрашивали меня, видел ли я когда-нибудь Ленина...".
Диалог о самом сокровенном - диалог с вечность. Нравственные муки, нравственные озарения: "Природа - это любовь, а человек - это что из любви можно сделать...". Исповедальная запись, навеянная Лермонтовым: "Итак, выхожу один я на дорогу: и какой это кремнистый путь, и как больно ступать босой ногой. Но я слышу, как говорят звёзды, и иду". Звёздные, "живые ночи" Пришвина. "Физический романтизм" Пришвина... Размышления о Конфуции, древних греках, римлянах, египтянах... Многие века - в разрыве дух и материя. Целомудрие и зов плоти. Земное и божественно-возвышенное. Признания из пришвинского дневника("Святость жизни - акт соединения духа и материи - воплощение и преобразование мира"). Эти раздумья высветятся, расширятся, выкристаллизуются в пришвинских "Матери-родине", "Войне и мире", "Прекрасных мгновениях" ("Родина дорогая...").
Пришвинские "Война и мир" - дневники и публицистика 1941 - 1945 годов... Победа над Германией и Японией... - "Умаляюсь перед величием событий, не могу обычными словами умных людей или изысканными словами художника слова... Я умаляюсь...." Пришвин со всё возрастающим напряжением следил за событиями на фронтах Великой Отечественной. События глобального характера. И - личное, интимное, далёкое-близкое. Пришвинские дневники - философский эпос; свои наблюдения, прозрения, выводы мемуарист-мыслитель соотносит с мировой художественной культурой, мировой этикой и эстетикой. Конфуций, Лао Цзы, Данте, Шиллер, Гамсун, Диккенс, Вернадский, Флоренский, Розанов, Чехов, Есенин, Блок, Пушкин, Лермонтов, Метерлинк, Шолохов, Бунин, Горький, десятки других имен; "вечные образы", "проклятые вопросы", "магический кристалл" фантазии, шедевры, классика и широкий круг "участников жизни" - современников.
Беглая фиксация происходящего на фронтах Великой Отечественной чередуется в его дневниках с серьезными духовными, методологическими обобщениями ("Русский народ впервые понял себя: не на стороне спасение, а в себе"; "Смотришь и радуешься силе жизни, побеждающей скорбь").
Наступил 1945 год. Пришвин со всё возрастающим напряжением следил за событиями на фронтах Великой Отечественной. События глобального характера. И - личное, интимное, далёкое-близкое. Пришвинские дневники - философский эпос; свои наблюдения, прозрения, выводы мемуарист-мыслитель соотносит с мировой художественной культурой, мировой этикой и эстетикой. Данте, Гёте, Шиллер, Гамсун, Диккенс, Вернадский, Флоренский, Розанов, Чехов, Есенин, Блок, Пушкин, Лермонтов, Метерлинк, Шолохов, Бунин, Горький, десятки других имён; «вечные образы», «проклятые вопросы», «магический кристалл» фантазии, шедевры, классика и широкий круг «участников жизни» - современников.
Беглая фиксация происходящего на фронтах Великой Отечественной чередуется в его дневниках с серьёзными духовными, методологическими обобщениями («Русский народ впервые понял себя: не на стороне спасение, а в себе»; «Смотришь и радуешься силе жизни, побеждающей скорбь»).
…Николай Зотович Бирюков, автор знаменитой повести «Чайка», вспоминал о своей беседе с Пришвиным, его взволнованный рассказ:
- Получил письмо с фронта от молодого бойца, что в разгромленном немцами местечке нашёл мою книгу и стал читать при свете степного пожара. Но огонь уходил от него, потому что сгорела трава, и он, читая книгу, должен был двигаться под пулями, при разрывах артиллеристских снарядов и мин.. И так, продвигаясь вперёд, за н очь он прошёл три километра и к рассвету кончил весь том. А теперь пишет просьбу прислать его продолжение… Конечно, такой жаждущий живой воды мог бы и с другой книгой идти за пожаром…». Пришвин скромно заметил: «Но какая-то капля живой воды, несомненно, заключается и в моём творчестве».
(продолжение следует)
