Авторский блог Андрей Ведяев 01:54 28 мая 2018

Куда теперь идти солдату

Русский солдат Иван Идоленко бывал по обе линии фронта, выполнял задания в тылу врага, "похоронен был дважды заживо", попал в плен, бежал и продолжил войну - и в свои 93 года вновь вынужден бороться за свою жизнь

В годы Великой Отечественной войны сибиряки внесли решающий вклад в разгром немецко-фашистских войск под Москвой и Сталинградом, воевали на Курской дуге и за линией фронта, первыми ворвались в Берлин. Не случайно движение «Бессмертный полк» зародилось именно в Сибири. Но не следует забывать, что ветераны из Сибири до сих пор живут среди нас, причем в условиях, далеко не всегда соответствующих величию их Подвига.
Человеком уникальной судьбы является Иван Никитич Идоленко. Он родился в селе Николаевка Северо-Казахстанской области, но уже в возрасте пяти лет вместе с родителями переехал в город Белово Кемеровской области. В 1943 году, в возрасте 17 лет, его призывают в армию, и вскоре он оказывается в составе отряда специального назначения за линией фронта. Будучи ранен, он попадает в плен, проходит восемь немецких лагерей, бежит, возвращается в строй, заканчивает войну в Праге и затем продолжает службу в Северной Корее и на Дальнем Востоке. Сегодня в свои 93 года он по-прежнему «бодр», поражает тонкими красивыми чертами лица, ниспадающими на плечи седыми волнистыми локонами и характерным приятным сибирским выговором, цитируя наизусть целые эпические баллады, сочиненные им самим.

двойной клик - редактировать изображение

В тоже время в нем чувствуется природная гибкость и сила, которые передались и сыну: Виктор Иванович Идоленко высок ростом, косая сажень в плечах и, несмотря на годы, без труда крестится двухпудовой гирей – как и его старший товарищ Юрий Петрович Власов, подаривший свою олимпийскую штангу сыну Виктора Ивановича. В 1980-х годах Виктор Иванович был ключевой фигурой в следственной бригаде Гдляна-Иванова, посланной Юрием Владимировичем Андроповым наводить порядок в Средней Азии – частично это раскрывает сам Гдлян в вышедшем 18 апреля этого года фильме «Хлопковое дело» на телеканале «Звезда». Узбекские мафиози от партии окрестили Идоленко «Белый Шайтан» за способность устанавливать контакт с подследственным на ментальном уровне и читать его мысли. Причем эти экстрасенсорные способности буквально ощущаешь кожей – недаром сама Ванга почувствовала его приезд в Болгарию и прислала своего человека с приглашением для визита к ней.
К сожалению, наша встреча с отцом и сыном Идоленко проходила не в московской квартире, а в Геронтологическом центре Переделкино для ветеранов войны и труда. Дело в том, что после того, как следователи, распутывая коррупционные сети в стране, вышли на ЦК КПСС, старший советник юстиции Гдлян был обвинен в превышении полномочий, а бригада разгромлена. При этом младший советник юстиции Идоленко попал на операционный стол в 4-й Градской. Шансов выжить практически не было, но хирург Сергей Евгеньевич Когинов, ранее пришивавший Виктору кисть правой руки, взял его после операции к себе домой – и выходил, практически вернул с Того Света. В итоге Виктор остался в Москве, но без особых перспектив на жилплощадь – коллеги вовремя не позаботились об этом.

двойной клик - редактировать изображение

Но беда не приходит одна. В автокатастрофе в Сибири погибает его старший брат, а следом от горя умирает мать. Отец, у которого вследствие ранения на фронте начались проблемы с ногами, остается в Белово один в квартире на 4-м этаже в доме без лифта! А пять лет назад, когда отец остался совсем один, Виктору пришлось забирать его в Москву.
«Когда началась война, я учился в железнодорожном техникуме, – вспоминает Иван Никитич. – Мы с ребятами сразу в военкомат, но получили отлуп – рано еще, идите мол, учитесь. С началом 1943-го года мне несколько раз присылали повестку – но всякий раз отправляли назад, поскольку 18 лет мне исполнялось только 1 июня. Но 7-го апреля я заявил, что никуда больше отсюда не уйду. И тогда один капитан сказал: “Давайте я возьму его к себе – в запасной кавалерийский полк”. Там в Новосибирской области мы до сентября заготавливали сено. А числа 5-го, когда выпал снег – зачитали списки, помыли, побрили, дали новую форму, посадили в теплушки и – на фронт. Привезли в Москву и сразу мыться в Сандуновские бани. Потом снова в теплушки и в город Ельню Смоленской области, где меня зачислили в 6-й кавалерийский корпус особого назначения».
Через некоторое время пришли эшелоны с монгольским «ленд-лизом». Лошади вообще буквально вытянули на себе войну – только в Красной Армии их количество достигало 2 млн. Но особенно ценились лошади из Монголии – коренастого сложения, с короткими ногами, большой головой, очень длинными гривой и хвостом. Это прежде всего ездовая лошадь, которая осталась в основном без изменений со времен Чингисхана. Монгольские лошади скромны, выносливы и сообразительны, хорошо ориентируются на бегу по пересеченной местности. Как только лошадь познакомилась со всадником, она будет спокойной, дружелюбной и очень надежной.

двойной клик - редактировать изображение

«Это потом, – говорит Иван Никитич. – А когда мы их только разгружали – они кусаются, бьются. Но в конечном счете дали нам каждому по коню. Мне дали Орлика – я давай его ласкать, чищу его, глажу, свой сахар отдаю, песни на ухо напеваю – длинные такие, былинные с припевом. И он уже спокойно дал себя оседлать, так мы стали с ним друзьями. Я попал в 1-й взвод – взвод разведки. Задача корпуса состояла в том, чтобы при переходе в наступление заходить противнику в тыл и препятствовать его отступлению: разрушать дороги, взрывать мосты, уничтожать коммуникации. Всё время в лесу, всё время на конях. В феврале 1944 года мы соединились с отрядом Медведева «Победители», который в это время перебазировался в сторону Броды вслед за отступающими немцами и вел постоянные бои с украинскими националистами, которые стремились воспрепятствовать продвижению отряда на запад. Полковника Медведева я видел лично».
В тот момент Дмитрий Николаевич Медведев принял решение передислоцировать отряд в район Львова и оказать помощь наступавшей Красной Армии. Однако вскоре он получил приказ о выводе отряда в тыл Красной Армии – об этом автору настоящей статьи рассказал лично Алексей Николаевич Ботян, в то время заместитель командира по разведке в соседнем отряде «Олимп», который взаимодействовал с отрядом Медведева «Победители». 5 февраля 1944 года отряд «Победители» пересёк линию фронта и был расформирован. Однако ещё в январе Медведев приказал действующему под видом немецкого офицера Николаю Кузнецову перебраться во Львов, где Кузнецов ликвидировал несколько высших чиновников оккупационных властей, после чего попытался пробраться к линии фронта. Есть все основания полагать, что кавалерийский спецотряд, в котором находился Иван Идоленко, как раз и имел задачей обеспечить выход группы Кузнецова к своим. Однако произошло непредвиденное…
«9 февраля ночью мы возвращаемся с задания, – рассказывает Иван Никитич, – и на окраине поселка видим – кони стоят. Командир взвода посылает меня и еще одного бойца разузнать, кто там. Мы подъезжаем, светим фонариками – а там власовцы. Мы ходу – а у них пулемёт. Очередь, конь подо мною падает – и я вместе с ним. Очнулся я в хате, когда мне женщина смывала с лица кровь. Когда я пришел в себя, она подала знак капитану – а тот оказался омским. Ну и заговорил со мной не как с противником, а как с земляком. Я рассказал ему, что у меня два деда расстреляны, отец раскулачен и погиб на допросе – мне тогда было десять лет. Такая вот судьба. Ну и капитан приказал хозяину хаты запрячь сани и отвезти меня в Дубно в лазарет в сопровождении солдата. А пулемётчик, который в меня стрелял, и говорит: “Повезло тебе – когда я стрелял, то поставил пулемёт на снег. Сошки разъехались, и очередь пошла ниже, по коню”. Меня не ранило, а сильно придавило упавшим конём и только повредило ногу. Так мой Орлик спас мне жизнь. Не знаю, что потом стало с нашим отрядом, но моей матери прислали похоронку: “Ваш сын гвардии красноармеец Идоленко Иван Никитич, в боях за социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество был убит 9 февраля 1944 года. Похоронен: Ровенская область, Дубнинский район, село Малые Сохи”».

двойной клик - редактировать изображение

– А ровно через месяц, 9 марта, группа Кузнецова наткнулась в селе Боратин Бродовского района на бандеровцев и погибла. Алексей Николаевич Ботян, который встречался с Кузнецовым в конце 1943 года, считает, что всё дело именно в отсутствии у Кузнецова надежного прикрытия: «Мне Мирковский говорил: “Вся вина в смерти Кузнецова лежит на Медведеве”. А Кузнецова надо было беречь – никто больше его не сделал». Но, может быть, дело и не в Медведеве – просто отряд кавалеристов, посланный на помощь Кузнецову, сам попал в засаду. Однако солдату Ивану не суждено было умереть – он буквально воскрес из пепла.
– Через несколько дней нас посадили в вагоны и отправили в город Перемышль, – продолжает он свой рассказ. – Там на сборном пункте посадили в эшелон и отправили в Германию – в город Штукенброк, где находился лагерь для военнопленных Шталаг-326 VI-K».
Шталаги (Stammlager) – это лагеря Вермахта, Люфтваффе и Кригсмарине для военнопленных из рядового состава во время Второй мировой войны. В наше время можно услышать байку, что мол военные преступления совершали только СС, а Вермахт – это просто солдаты, честно выполнявшие свой долг. Одним из опровержений этого мифа являются шталаги, где военнопленные уничтожались с той же методичностью и жестокостью, что и в лагерях смерти СС. Особенно это касалось русских. Командование вермахта разработало целую систему разнообразных и чудовищных по своей жестокости издевательств. Самые изощренные пытки, перед которыми бледнеют ужасы средневековья, оголтелый террор, убийства, непосильный труд – всё это осуществлялось командованием вермахта с той же немецкой педантичностью и маниакальностью, что и в лагерях СС. Конечно, и жизнь немецких военнопленных в советских лагерях была не сахар – но Советский Союз в меру своих возможностей выполнил обязательства, возлагаемые на него Женевской конвенцией. В советском плену побывало 2 388 443 немецких солдат, из которых 357 тыс. умерло – что не идет ни в какое сравнение с целенаправленным садистским умерщвлением советских военнопленных немцами: из примерно 4 млн человек было убито и замучено 3,6 млн. За это немцы и их приспешники никогда не отмоются – подобным преступлениям нет срока давности. В настоящее время режиссёр Вячеслав Серкез снимает фильм об этом с участием Ивана Никитича, в котором на архивном материале будет показана вся трагедия советских военнопленных.
«Когда я вышел из вагона, помню, что земля пошла на меня, – рассказывает Иван Никитич. – Я за нее хватаюсь, а в глазах темно. Хорошо ребята помогли мне подняться, прийти в себя. Ну и своим ходом пошли со станции в лагерь. Сейчас мы знаем, что там захоронено 65 тыс. советских военнопленных. Для работы я был не годен – и меня отсылали в другие лагеря. Всего я прошел восемь, последним был Шталаг VIII-А Гёрлиц (Görlitz) на правом берегу реки Нейсе. Там я попал в список специалистов, поскольку закончил перед фронтом училище по ремонту электровозов – и меня послали в ремонтную бригаду в локомотивное депо города Лаубан (теперь польский город Любань в 20 км от Гёрлица). Там я проработал до 3 марта 1945 года слесарем – заменял сгоревшие спирали трансформаторов».
Немцы собирались бежать, и вряд ли оставили бы солдата Ивана в живых. Спасло его то, что он был необычайно красив. Без лишней скромности можно сказать, что несмотря на истощенность – Голливуд или наши актеры того периода вроде Кадочникова там и рядом не стояли.

двойной клик - редактировать изображение

«Со мной работал француз, – поясняет мою мысль Иван Никитич, – а через нас в цех на второй этаж ходили немецкие девочки. С ними работала француженка – жена одного французского офицера. Она и говорит моему французу – немецкие девочки-то влюблены в русского! И правда – они стали мне по очереди отдавать свой завтрак, чтоб я не умер. А когда фронт стал приближаться и уже была слышна канонада – я пробрался во французскую зону, где французы дали мне французскую одежду и имя Жорж Сантаньян. Я выбрался вместе с ними с территории завода и на следующий день попал к нашим. Меня привезли в штаб 5-й танковой армии. Там меня допросили, и один офицер говорит: “Надо его домой в Сибирь отправить, пусть его там подлечат!” – на что стоявший рядом полковник заметил: “Да кто его там лечить будет – вмиг на шахту загонят. Отправьте его к повару Хабибуллину – пусть картошку чистит”. Хабибуллин положил мне две ложки каши – поешь говорит, больше пока нельзя, иначе заворот кишок, что нежелательно. Потом меня определили в 24-ю дивизию ездовым в приданном артдивизионе – возить пушку. Так я снова сел на коня».
Но случилось непредвиденное: в результате немецких контрударов в марте 1945 года два населенных пункта Лаубан (Lauban) и Штригау (Striegau) были отбиты у частей 1-го Украинского фронта и снова перешли под немецкий контроль…
«Так мы оказались в окружении. Нас освободили наши части, идущие в Чехословакию, и вот я вместе с моей пушечкой на коне въехал в Прагу. 9 мая – как сейчас помню – в Праге был прекрасный теплый день. Война закончилась, и нас, всех бывших военнопленных, по приказу Сталина направили на Украину на ликвидацию бандеровских банд в город Магеров Львовской области. И мы ровно год чистили там леса, искали схроны. 10 июня 1946 года нас 1200 человек бывших военнопленных погрузили в вагоны – и на восток, в Северную Корею. Там я служил еще четыре года. Был поваром – тут и школа Хабибуллина пригодилась. Демобилизовался я 15 марта 1950 года».
Шли годы, Иван Никитич в своем родном городе Белово стал известнейшим человеком – лучшим часовым мастером. «Я купался в славе, – вспоминает он. – На 9 Мая первым на параде выступал военный комиссар города, а потом всегда я. И только после меня – первый секретарь горкома. Меня очень уважали потому, что я честный человек. Все Идоленко кристально чисты, ничего не украли, никого не предали, всю жизнь отдали государству».

двойной клик - редактировать изображение

К сожалению, государство отдало всё созданное такими вот кристальными людьми совсем в другие руки – и далеко не всегда чистые. Никто не отрицает, что сегодня, в век патриотизма, многое делается для возрождения славных традиций – взять хотя бы тот же «Бессмертный полк». Но ведь есть еще живые ветераны, причем с уникальной судьбой. Неужели нельзя сделать так, чтобы эти последние Солдаты Победы не чувствовали себя одинокими? Ведь они не избалованы – им не нужны яхты и замки, они и без того отдали людям всё без остатка. Известно, как важно для человека, разменявшего 100-й десяток, постоянное присутствие близких, которое возможно только в своей квартире или доме – в казенном учреждении это невозможно в принципе. К сожалению, на обращения ветерана в вышестоящие инстанции ответ один – не положено, так как не проживаете в Москве 10 лет… Но ведь речь идет об участнике Великой Отечественной войны, «похороненном дважды заживо» и прошедшем ужасы лагерей смерти – таких и осталось-то считанные единицы. В свете салютов и рапортов о нашей бесконечной благодарности Солдатам Победы неужели для нашего великого народа так уж трудно изыскать возможность выделить квартиру для инвалида-колясочника, который пришел с войны. Те, кто ворочает миллиардами и купается в роскоши, могли бы достать такую сумму из кармана и сделать счастливыми последние годы тех, кому они обязаны не только своим состоянием, но и жизнью.

двойной клик - редактировать изображение

1.0x