Появление настоящей статьи вызвано откликами на работу И.Г. Котельниковой, которую я разместил на своей «ветке» 18 марта под названием «Ленская симфония смерти» со своими предисловием и заключением. Я ожидал, что факты, приведенные исследовательницей Ленских расстрелов в 1938 году, отзовутся сочувствием читателей к 948 бессудно, зверски умерщвлённым в Бодайбо работникам золотых приисков Ленского речного бассейна. Увы, не в коня корм! Судя по соотношению «плюсиков» и «минусиков», пуще того, по высказываниям «минусистов», человеческое чуждо трёхкратному(!) большинству читателей. Защитнички сукиных сынов по признаку «но они –наши!» (значит, априори безгрешны, с чистыми руками и чем-то ещё горячим и холодным) оперируют такими изысканными выражениями :
Идеологическая тушка, протухший пасквиль, ложь, лагерные страшилки, утрированные вымыслы, источники, не заслуживающие доверия, неоригинальное либеральное сочинение, враньё, выдумка, ложь, антисоветизм, русофобия, Сокуровское верхоглядство, Солженицынский подход … Места захоронений не найдены, а может их не было? Автор – гений последнего плевка. Вы мстите моей стране! – восклицает некто, кажется У. Жакин («или как его?»); какой-то немецкий калмык (он же казахский беглец), нашедший своё счастье за пазухой фрау Меркель и уже забывающий русский язык от перегара патриотизма, изрекает обрывки фраз бессвязно и косноязычно. Кто-то назвал авторов(?) расследования любителями поливать фекалиями советскую власть, другой – командой Геббельса.
И ни слова сочувствия жертвам. Даже умный Шульгин склонен видеть в расстрелянных неких кучеров, которые по ночам грабили своих ездоков, за то и получивших от народной (? Не смешите!) власти наказание в виде могилы в вечной мерзлоте. Интересно, сколько кучеров было в Бодайбо в 1938 году? Не страшно, что они, постники, несут, сотрясая воздух; страшно, что они - составная часть бездуховной массы, ничего не забывшей и ничему не научившейся, БЫВШИЕ(!) члены или, как писали в анкетах, в графе «партийность», сочувствующие БЫВШИМ членам.
Наши, с Котельниковой, критики обходят стороной своим партийно-профессиональным вниманием врождённого и поднаторевшего в заплечных делах палача с фамилией Кульвец. Не удивительно: эта фигура понятие «власть народа» преобразует в понятие «власть над народом», притом во власть абсолютную, неумолимаую, которой (по словам небезызвестного беса высшего звена М. И. Лациса из статьи в газете «Красный меч») всё дозволено. «Для нас нет, и не может быть старых устоев морали и “гуманности”, выдуманных буржуазией… Нам все разрешено…. Жертвы, которых мы требуем, жертвы спасительные, жертвы, устилающие путь к Светлому Царству Труда, Свободы и Правды. Кровь? Пусть кровь…». И сами заклинатели захлебнулись в крови, чужой и, слава Богу, собственной.
А некоторые из постников пытаются посеять у читателей с чувством и совестью сомнения: а был ли Кульвец таким, каким он предстаёт в самоописании. Может быть, клевещет на себя тронувшим умом, когда сам оказался в застенке НКВД или, наоборот, изобретательно преувеличивает свои заслуги перед партией и социалистической родиной, живописуя адовы картины в Бодайбо. Признаться, я было сам поддался сомнению. Начал рыться в источниках. Все пути поиска, как дороги в Рим, вели к объёмному труду В.Д. Игнатова, автора научного исследования «Палачи и казни в истории России и СССР». Этого труда в своём предисловии к главной статье буду придерживаться, не отделяя цитат от своего пересказа.
Сначала разберёмся с бранным на слух многих словом «ПАЛАЧ». Для жителя европейской страны палач воспринимался как слуга власти, так же как сборщик налогов или офицер армии. Палачи держали лавки, магазинчики и кабачки, люди знали, кому они принадлежат, и никто не гнушался такого рода соседством. В России же представители всех слоев общества видели в палаче преступника, прежде всего против собственной души, негодяя закоренелого и неисправимого. Палач зарабатывал своим ремеслом деньги на жизнь, но позорил навек свой род и фамилию, и не существовало обстоятельств или доводов рассудка, способных в глазах русского общества извинить выбор палачом своего страшного и постыдного ремесла. Представители этой профессии не только исполняли приговор умерщвлением осуждённого; они были «пыточных дел мастерами» в широком смысле.
В Российской империи в судебном порядке казнили чуть более 4,5 тысячи преступников (из них примерно 3000 по политическим мотивам) за 90 последних лет её существования (считая с 1826 года, когда Николай I «Палкин» утвердил смертный приговор только пяти декабристам из трёх десятков, осуждённых на отсечение головы; притом, топор заменил на верёвку). Палачей-добровольцев при проклятом царизме всегда не хватало, поэтому соблазняли на сей труд заключённых тюрем за послабления их участи, снаряжали команды согласных жандармов и, бывало, армейских солдат, что вызывало у них ропот. Львиная доля казней пришлось на 1905-10 годы (3741). Тогда Россия содрогнулась от возмущения и гнева, торопя революцию и эру гуманизма, равенства, свободы и прочих химер. Несчастная Россия, знала бы она, что ждет ее впереди! - воскликнул В.Д. Игнатов.
После Великой Октябрьской социалистической революции, как только рабочие и крестьяне «взяли власть в свои руки», проблема дефицита палачей была решена. Если во всей Российской империи в 1916 г. насчитывалось 894 жандармских офицера, 38 чиновников и 14 451 рядовой, то уже к лету 1921-го в органах ВЧК, включая отряды и части ВЧК и другие карательные части особого назначения, подчиненные Ф.Э. Дзержинскому, служили 262,4 тыс. человек, а это почти в 17 раз превышало число "карателей" во времена Николая II «Кровавого». Так что будем логично считать, что и добровольцев-чекистов для волнительного дела лишения жизни ближнего прибавилось в не меньшее число раз.
Характерный образ палача первых лет советской власти описан в работе Алексея Теплякова «Сибирь: процедура исполнения смертных приговоров в 1920—1930-х гг.», где автор приводит воспоминания бывшего помощника уполномоченного ОГПУ Спиридона Карташова, досрочно ушедшего на пенсию, в связи с начавшимися у него припадками эпилепсии: «У меня была ненависть, но убивать я сперва не умел, учился. В Гражданскую войну я служил в ЧОНе…Мною лично застрелено тридцать семь человек, большое число отправил в лагеря. Я умею убивать людей так, что выстрела не слышно. Секрет такой: я заставляю открыть рот и стреляю (туда) вплотную. Меня только теплой кровью обдает, как одеколоном (выделено мной. - С.С.), а звука не слышно. Я умею это делать — убивать. Если бы не припадки, я бы так рано на пенсию не ушел».
Из великого множества ставших известными палачей всех категорий и рангов сложно выделить самых «достойных» и «заслуженных», то есть самых кровавых, ведь расстрелами занимались практически все сотрудники ЧК.
Кардинальным отличием чекистов от жандармских офицеров было то, что последние лично никогда не выполняли палаческие функци. Октябрьский переворот, будучи изначально криминальным, обусловил появление десятков тысяч профессиональных палачей. Роль штатных палачей выполняли коменданты органов ЧК-ОГПУ-НКВД и трибуналов… наряду с комендантами палаческие функции выполняли также оперативные сотрудники и следователи карательных органов (следователи лично «исполняли» контрреволюционеров, дела которые расследовали). Штатные сотрудники органов особенно активно выполняли обязанности палачей и в годы массовых репрессий в конце 1930-х гг. В это особо напряженное для палачей время для «исполнения» привлекались и другие лица: надзиратели тюрем, водители управлений НКВД, курьеры, сотрудники милиции и даже «партийный актив». На самом низу этой кровавой пирамиды находился «вспомогательный персонал» — «бойцы» и командиры специальных подразделений ВЧК-ОГПУ-НКВД, обслуживающие карательные органы. Кроме того, они наряду с надзирателями тюрем выполняли охрану, конвоирование к месту казней, раздевание перед казнью (при необходимости связывание и затыкание ртов), погрузку, транспортировку и захоронение трупов, уборку помещений для казней. Вожди и их ближайшие подручные определяли, кого и в каких количествах на каждом историческом этапе следует уничтожить. На разных этапах уничтожению подлежали «эксплуататоры», «классовые враги», белогвардейцы, казачество, «кулаки-мироеды», «шпионы» всех империалистических разведок и просто «враги народа», (якобы) пробравшиеся во все поры здорового советского организма. На вершине пирамиды уничтожались и конкуренты в борьбе за власть.
Революция раскрыла темные недра социальной преисподней и подняла на поверхность множество монстров, значительная часть которых оказалась в рядах «вооруженного отряда партии» — ВЧК. Здесь они могли безнаказанно давать волю своим садистским наклонностям, отправляя в небытие множество человеческих душ.
Я уже хотел было, отправив Кульвеца в запас, остановиться на Карташове, как на примерном палаче нашего Отечества, да обнаружил более достойную фигуру: http://russian7.ru/post/vasiliy-blokhin-palach-kotoryy-ubil-15-ty/?utm_source=infox.sg
Василий Блохин: палач, который убил 15 тысяч человек
В Средние века палач выходил на эшафот, скрыв лицо под колпаком или капюшоном…
Расстрельные приговоры Лубянки приводились в исполнение не так пафосно, как в Средние века, но палачи по-прежнему скрывали свои имена и лица. И только в конце XX столетия были обнародованы факты об этих «бойцах невидимого фронта», отправивших в мир иной тысячи и тысячи людей. Но даже среди этих чудовищ имя Василия Блохина стоит особняком.
Василий Михайлович Блохин родился в семье крестьянина-бедняка в 1895 году в селе Гавриловское Суздальского района Ивановской области. В детском и подростковом возрасте был пастухом, каменщиком, работал в хозяйстве отца. 5 июня 1915-го зачислен рядовым в 82-й пехотный полк во Владимире, дослужился до старшего унтер-офицера. Воевал на германском фронте, был ранен. В 1918 году вступил в Красную армию, а вскоре стал членом коммунистической партии.
С 1921 года Василий Блохин -- помкомвзвода в отряде особого назначения при Коллегии ВЧК. С этого времени начинается его стремительная чекистская карьера.
В 1926 году он получает назначение на пост коменданта ОГПУ СССР. В 1934 году Блохин -- комендант административно-хозяйственного управления (АХУ) НКВД СССР, в 1946 -- уже начальник комендантского отделения управления делами МГБ СССР. В 1952 Блохин был назначен заместителем начальника АХУ -- комендантом МГБ СССР. Василий Блохин награжден орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны I степени, Трудового Красного Знамени, Красной Звезды, «Знак Почета», а также двумя значками «Почетного чекиста» и золотыми часами.
Успевал Василий Михайлович и понемногу учиться. В 1933 году он окончил Московский архитектурно-строительный институт, в 1937г. – Московский институт повышения квалификации хозяйственников.
Но, разумеется, основная деятельность Блохина ни с архитектурой, ни с ведением хозяйства связана не была.
Расстрельную команду ОГПУ при Совете народных комиссаров СССР Василий Блохин возглавил еще в 1924 году. Именно тогда под актами произведенных расстрелов впервые появляется его подпись. Последний расстрел он произвел 2 марта 1953 года – за три дня до смерти Сталина.
По разным оценкам за годы службы Василий Блохин расстрелял лично от 10 до 15 тысяч человек. При этом он участвовал в самых громких расстрелах. Это он казнил Тухачевского, Ежова, Фриновского, Кольцова, Бабеля, Мейерхольда. Он же руководил массовым расстрелом интернированных польских офицеров под Тверью.
Обычно приговоренных привозили в Варсонофьевский переулок, где их дожидался Блохин с расстрельной командой. Впрочем, иногда палачу приходилось выезжать к месту исполнения приговора лично. Именно так было в случае с интернированными поляками.
Сохранилось описание того, как Блохин готовился к исполнению приговора. Он надевал кожаную кепку, длинный кожаный фартук и кожаные перчатки, чтобы не замараться кровью. Предосторожность очень понятная. Ведь Блохин мог «исполнить» до двухсот человек в сутки. За отличное исполнение своих нелегких обязанностей был награжден почетным оружием – маузером. Но работать предпочитал немецким «вальтером», его корпус не так сильно нагревался.
Разумеется, Василий Блохин был не единственным палачом НКВД. В официальных бумагах они числились «комиссарами для особых поручений». Судьба этих людей сложилась по-разному. Некоторые выходили на пенсию раньше срока из-за психических заболеваний, другие попросту спивались. Очень многие сами попадали в жернова той системы, «винтиками» которой они до поры до времени исправно служили. Василию Блохину не раз приходилось, судя по документам, расстреливать людей, которые совсем недавно были его сослуживцами и коллегами.
Больше того, приходилось ему расстреливать и бывшее начальство. Среди тех, кого он «исполнил» были Ежов и Ягода.
Удивительно, но постоянно находясь в опасной близости к людям, которые затем обвинялись в шпионской деятельности, в создании тайных организаций, в других страшных преступлениях против государственной власти, Василий Блохин сам счастливо избежал репрессий. В 1939 году Берия готовил материал на Блохина, как на человека слишком близкого к бывшему наркому Ягоде. Однако, санкции Сталина на арест не получил. Видимо, хорошие палачи были в цене.
Блохин ушел на пенсию из органов, в звании генерал-майора и с официальной формулировкой «по состоянию здоровья». Вначале ему назначили очень хорошую пенсию в размере 3150 рублей. Однако, уже в 1954 году, когда началась так называемая «десталинизация», Василий Блохин был лишен и звания, и пенсии и всех наград.
Он умер в 1955 году. Официальная причина его смерти -- инфаркт миокарда. Есть, впрочем, версия, что он застрелился из того самого наградного маузера. Похоронен Василий Блохин на Донском кладбище. По странной иронии судьбы, его могила находится совсем рядом с братской могилой его жертв.
Люди, будьте бдительны! Упыри способны выходить из могил, когда живые вызывают из прошлого их время.
двойной клик - редактировать изображение
