На заставке: после очередного пожара РКЦ во Львове
*
В двух предыдущих очерках, посвящённых, на конкретном примере, становлению русского движения на постсоветском пространстве, я попытался раскрыть причины возникновения организаций соотечественников в отдельно взятом месте, в определённое время. Сейчас я предлагаю вниманию заинтересованного читателя такой, на мой взгляд, этап в русских самодеятельных организациях, как кризис общественной структуры, наступающий неизбежно, бывает, не единожды. Во всяком случае, мне неизвестна ни одна из организаций соотечественников, которая бы не прошла на своём пути отрезка «спотыканий», растерянности, слабости, потери ориентиров и прочего, что выражается в частичном или полном замирании деятельности. Некоторые организации вообще прекращают существование. Это потому неизбежно, что предрасположение к кризису заложено изнутри. Внешние факторы могут лишь ускорить его (вряд ли ослабить). Конкретно? Извольте!
Я опять обращаюсь к примеру Русского общества им. А. Пушкина во Львове (далее здесь – РО). А кому такая избирательность неизвестна, в очередной раз сошлюсь на то, что первые 5 лет этой организации прошли при моём непосредственном участии. И об этом периоде мной написаны и изданы отдельной книгой «Очерки истории русского национально-культурного движения в Галиции (1988-1993 годы)» (М., Клуб «Реалисты», 1999). Что касается других русских самодеятельных организаций Украины и ряда подобных в др. бывших республиках СССР, то знаю о них не понаслышке. Более того, внимательно отслеживаю их деятельность. Итак, непосредственно по теме.
**
Один из основных «движетелей» общественного кризиса в той или иной самодеятельной организации русской диаспоры - «внутривидовая борьба». Назову так с известной долей иронии. Наиболее частый её признак выражается в том, что отбывшие свой срок руководители всех рангов (или отстранённые раньше срока) пытаются вернуть себе прежнее положение неуставными методами с помощью преданного им или обманутого, или привлечённого различными посулами меньшинства. Равноценна по накалу разрушительная деятельность так называемых «вторых лиц», считающих себя незаслуженно «отодвинутыми». Опорой тех и других могут быть действительно обиженные, несправедливо обойденные, непризнанные носители отдельных взглядов на программу организации и методы общественной работы. Последние могут действовать и самостоятельно.
Во Львове эта борьба в свои «урочные часы» осложнялась (и до сих пор время от времени осложняется) тем, что РО, напоминаю, - единственная из множества на сегодняшний день организаций региона, которая обладала собственным Культурным центром (РКЦ). Отнять и разделить его - гласный и тайный лозунг раскольников всех направлений и сторонних завистников. Поэтому, стабильный финансовый счёт организации (безотносительно того, из каких источников он пополняется), также принадлежащая ей внушительная, в цене, недвижимость, - ещё один «движитель» внутренних и внешних сил, стимулирующих кризис. Способствуют ему концентрация ошибок руководства в короткий период, неадекватные реакции на внешние и внутренние вызовы первого лица организации, если оно «больше чем» просто очередной выборный лидер. То есть, став таковым «по праву неординарной личности», оказывается не способным идти в ногу со временем, а окружающие продолжают находиться под впечатлением былого авторитета. Есть и другие причины кризиса. Пусть способные замечать их дополнят меня в комментариях и самостоятельных статьях.
***
Первая попытка раскола львовской организации русских названными выше силами во главе с председателем Совета Н. Сергеевым, в 1989 г. не удалась. Полтора десятка поддержавших самолюбца, изгнанных из РО, зарегистрировались как Общество им. А. Сахарова и несколько лет сотрудничали с УНА-УНСО* (!), пока не стали достоянием забвения. После завершения моего уставного срока, как руководителя РО, организацию, рядом избирательных манипуляций, захватило скрытое компартийное меньшинство, о чём подробнее ниже. Несогласное с таким поворотом дела большинство назвалось Ассоциацией «Русский Дом» (потом - автономная организация в паре с РО), сначала территориально - в русской СШ №45. Вскоре лидер раскольников А. Строгов, бывший генерал авиации, был отстранён от руководста в РО. И оно объединилось с «Русским Домом». Председателем обновлённой организации был избран отставной полковник В. Провозин, профессор закрытого к тому времени львовского политучилища. Он уступил в 1998 г. этот пост избранному на конференции В. Кравченко, удовольствовавшись престижным постом директора РКЦ, который занимал до 2004 г. Конференции 2002 , 2004, 2006 и 2010 гг. отдали предпочтение, как председателю РО, О. Лютикову. Одновременно конференция 2004 г. вернулась к изначальной практике, по которой директорствует в РКЦ действующий председатель Общества. Такая перестановка лиц дала начало новому витку «внутривидовой борьбы», отголоски которой наблюдались до разгрома организации после Майдана. Ибо, как ведётся в природе, тем более природе человеческой, на малом пространстве «общественного Олимпа» оказалось тесно лидерам действительным и с приставкой «экс» - личностям в той или иной мере заслуженным и без меры самолюбивым. В местные разборки оказались втянуты должностные лица Комитета по делам соотечественников ГД РФ, МИД, Россзарубежцентра, др. Ситуация на переломе веков приняла своеобразный оттенок, когда на общественную сцену в русском Львове вышел местный предприниматель с политическими планами А. Свистунов (он запомнился как руководитель Конфедерации русских общин и организаций западных областей Украины и РДУ). Надо отдать ему должное: вторую половину 90-х гг. и начальные годы нового века этот удачливый предприниматель удовлетворительно спонсировал РКЦ. Но в 2005 году, по соображениям личного характера, решил заменить(!) руководителя РО (следовательно, и РКЦ) О. Лютикова на «ручного» председателя. Заметьте, в общественной организации, со своим суверенным уставом (!!!). Он провёл форменный захват РКЦ с применением силы личной охраны, которая стала сторожить двери, за которыми отстаивались интересы А. Свистунова. В конце концов та команда распалась. РКЦ стал как бы «ничейным», общим для русскоговорящих (хотя всеми документами на него стал законно овладел О.Ю. Лютиков, который, впрочем, по финансовым причинам не способен был его содержать). Содержанию здания стало способствовать Генеральное консульство РФ во Львове. Подобная возня в русских общественных организациях неизбежна и, к счастью, преодолима здоровыми силами созидания. Гораздо тяжелее преодолевать интересы тех или иных групп, когда они основаны на материальных расчётах.
****
Вот здесь я усиливаю акцент на Культурном центре при Русском обществе во Львове. Благостное название, в котором звучит слово «культура», затмевает такое соблазнительное понятие, как «недвижимость». Ещё в начале 90-х годов на это здание «положила глаз» гонимая после «путча ГКЧП» компартия, конкретно, «несгибаемые члены» львовской организации. Тогда, накануне моего ухода с поста координатора (т.е. руководителя РО), актив организации волновала личность преемника. Отставной генерал А. Строгов казался многим фигурой вполне подходящей. И действительно, старые связи дали возможность введённому в Совет РО асу по-командирски начать запущенную из-за недостатка средств реконструкцию здания РКЦ. Правда, культурное учреждение наполнилось армейской матерщиной, будто казарма, но достоинства экс-генерала превышали недостатки. Однако мало кто ведал, что он был верным делу партии Ленина функционером высокого ранга и в первую очередь выполнял партийное задание.
Компартийное красное подполье во Львове, замаскированное розовыми декорациями местных легальных социалистов, давно поглядывало в сторону здания РКЦ при РО. Объект манил открытостью общественного статуса, юридической «крышей», под которой любой политик мог стать трудно узнаваемым (например, член ЦК КПУ – культурным лидером). Самостоятельную ценность представляла крыша материальная для бездомных на то время марксистов-ленинцев и эрзац-социалистов. А члены Русского общества в партийных планах могли стать на все случаи жизни массовкой, которая при умелой режиссуре может выражать волю определённого множества хорошо поставленным голосом партии. Задолго до внедрения в наш Совет А. Строгова, РО пополнилось коммунистами, которые не считали себя бывшими и подчинялись решениям своих руководителей, ушедших в тень. Мы поздно поняли, что в общественной организации образовалось, как активная фракция со своими узкими целями, компартийное ядро. И поплатились за это расколом РО на «Строговский РО» и Ассоциацию «Русский Дом» в ноябре-декабре 1993 г. Последовал полномасштабный кризис длиной в год. Тогда я уже представлял в Москве интересы «Русского Дома», и преодоление кризиса легло, в основном, на ветеранов «призыва 1988 г.» Да, они вышли из него победителями, но какой ценой!
Я далёк от того, чтобы вину за ту едва не случившуюся катастрофу «валить» на Строгова и строговцев. Виноватого надо всегда и во всём искать в первую очередь в себе. Мы увлеклись «культурной обороной», опасности со стороны «своих» не видели. А ведь «свои» (и не только на Украине), показывает практика двух последних десятилетий на постсоветском пространстве, способны создавать проблемы более коварные, более трудные, чем откровенные недруги «дела, которому ты служишь». Да, львовские «катакомбные компартийцы» решали свои задачи. Только они принялись их решать за счёт общественной организации соотечественников. Добро, если бы в случае торжества коммунистов над беспартийными выиграла бы русская культура на львовщине, наша речь, образование на родном языке. Но в условиях «украинского пьемонта», в то время перерождение самодеятельного общества культуры в субпартийную, коммунистического толка структуру значило полный разгром, ликвидацию Русского общества, возникшего пятью годами ранее. Здание под культурный центр было бы отнято городскими властями, ликвидация школ с русским языком обучения, бывших с 1990 г. в одной связке с РО, ускорилась бы. Все «выгоды» от такого перерождения не перечесть. Другое дело, если бы со временем возродилась на львовщине ячейка КПУ и взяла бы на себя заботу о русскоязычной организации, отстаивала бы её культурные интересы. Но таких задач шефы А. Строгова из ЦК КПУ не ставили. Не до этого им было.
*****
Осознаю и свою личную вину в кризисе РО 1993-1994 гг. Вопреки определённому положению устава организации, я занимал должность её руководителя лишние 8 месяцев. Совет, ветераны Общества, всё никак не могли назвать преемника, приглядывались к Строгову. Я же, в преддверии «вольной», вёл себя безучастно. А ведь понимал: уже как год, а то и более – время наступило не моё… Объясняю:
В конце 80 – начале 90-х гг. на моих глазах стали возникать общества национальных культур. В Прикарпатье, после образования «Товариства української мови Т. Шевченко», начали действовать русские самодеятельные организации, евреев, немцев, поляков, мадьяр, чехов, армян; даже нашлись для такого дела греки, от них не отстала этническая группа лемков. И чаще всего лидерами оказывались деятели культуры – поэты, композиторы, художники, словом, гуманитарии. Время пришло такое – время митингов, шествий, концертов, увлечения искусствами, вернисажей. От первого лица общества культурологического направления требовалось складно говорить, убеждать, быть прямодушным и деятельным. Среди таких оказался и я, литератор. Наверное, были какие-то организаторские задатки. Иначе общество единомышленников не состоялось бы. Но вот прошло два-три года, общество обзавелось имуществом и банковским счётом. Расширился круг действий, в нём оказались лица, далёкие от искусства и литературы. От лидера организации потребовалось умение быть политиком, хозяйственником, счетоводом, домоуправом, кладовщиком, словом, меньше всего литератором или музыкантом. Вот тогда и пришло осознание того, что надо уступать место тем, кто лучше управится с ворохом наплывающих проблем на посту руководителя организации, если хочешь доброй памяти о себе, если печёшься о собственной чести. Вовремя уйти – вот, на мой взгляд, высшее достоинство лидера любого ранга. Я несколько задержался, самую малость. Моё время(!!!) для ухода наступило тогда, когда в Русское общество им. А. Пушкина влилась Ассоциация «Русская Школа», а город передал нам здание под Культурный центр. Вот тогда нам, зачинателям движения, была возможность без суеты оглядеться и определить преемника.
… Сейчас, когда я вижу на постсоветском пространстве немало дряхлеющих фигур в «руководящих креслах», за которыми ровным счётом ничего нет, что можно различить и запомнить, я всё больше склоняюсь к правоте моего суждения, высказанного в последнем абзаце настоящей статьи.
Время показало, что в конкретном случае (на львовщине) наиболее подходящими фигурами для руководства РО было второе ветеранское лицо В. Кравченко и позднее пришедший к нам О. Лютиков. Когда кризис был преодолён, именно они стали во главе организации. И они - во Львове, а я - в Москве, используя первоначальные связи реставрировали РО и позволили ему оставаться на плаву до последнего погрома, когда Москва и пальцем не пошевелила, чтобы помочь нам, соотечественникам, увы, ставшим бывшими.
*запрещённая в РФ организация