Кот, свитшот и Кристина, или С любовью к Родине
Британец! Русский? Больше того, из Нижегородского леса, где и «Русью пахнет», и банька «по-чёрному». И капище, всё ещё. И церквушка, рядом с которой, на пленере, и устроилась моя Доченька, - руку «набивать» да жизненного опыта набираться перед поездкой-то в Италию. Там, в Риме Первом, любовь к России Матушке с познанием и связывая.
Мой «Добрый Дракоша, или Доченька» к тому времени уже успел переболеть «Детскими болезнями взрослеющих чад», и стал художником-живописцем. Одухотворённые её полотна философскими окошками мирозданья приоткрывают созерцателю Божественную Красоту, что изначальна и вечна. Но на холстах она опосредовано принадлежит, в основном, женщине. Не потому ли образ русского британца – кота Серафима из Нижегородской глубинки, не запечатлён, пока, на полотне, и красками. Хотя Серафим всегда и вдохновенно рядом.
Три года тому, встречала я их на Курском, заблаговременно и по просьбе Дочери прикупив бутылочку воды. «Стриж» в Москву из Нижнего домчал хоть и быстро, но «беспаспортному» серому Чуду велено было не высовываться из-под белоснежной шубки московской художницы. С пониманием, он и просидел, не «рыпаясь», больше трёх, «рубежных» часов, доверяясь под шубкой ласковым пальчикам своей новой хозяйки. В отличие от меня, она нашла в себе храбрость не побояться полчищ блох, бесцеремонно паразитировавших тогда на теле удивительно нежного пушистого создания.
Смелость и недвусмысленность позиции моего неповторимого художника была предопределена мистической взаимосвязью событий, происходивших накануне - и во сне, и наяву.
Приоткрывая завесу тайны, доверительно скажу доброму читателю, что до русского британца Серафима преданно и нежно любили мы чистокровную сиамочку. Пытаясь продлить её деликатно-сакральную жизнь с нами, я усаживала безнадёжно заболевшую Умочку на колени и часами вычитывала над ней молитвы. Каждодневно, она неутомимо ждала, когда освобожусь и начну процедуру «релаксации», что облегчала, но,увы, так и не дала столь ожидаемого мною спасения. И в час X, предначертано, сиамочка ушла, чтобы однажды присниться Дочери, пообещав вернуться. Потому-то метафизика «матричных притяжений» и утвердила Кристину в решении вернуться в Москву из Нижнего с котом Серафимом, абсолютным послушанием подыгравшим мановению волшебной палочки-кисточки, разделившей жизнь всемирно известного теперь Любимца на «до» и «после».
А «до» - это лесная заимка в жизни котика Серафима, ритуально связавшая христианство с язычеством, равно как и прошлое с настоящим. Первозданной красоты лес словно охраняли духи, воплощённые деревянные фигурки которых располагались по кругу на солнечной полянке, опоясанной целительными родничками. К ним и приходил наш Серафим и попить, и поесть, когда «подношения» оставались. Так, по кругу, и собирал ладушки-оладушки, если до него их не успели собрать другие постояльцы-«охраняльцы». Среди них - и ближайшие родственники Серафима – мама – кошка Богатка, и её второй сын – просто Котик. Он тоже приходил за угощеньями и лаской. Но «реинкарнированная» душенька Серафима, видно, памятуя о прошлой, вполне возможно, роскошной жизни, уж, очень ластилась к дочери и была неотступна. Вот и выпросила Кристинушка у гостеприимной и щедрой хозяйки Вали легендарного сейчас, запечатлённого ею на свитшоте в образе Чеширского философа, нашего Серафима. В наступившем для него «после» спальную «кровать»-кастрюльку он охотно променял на мягкие диванные подушки. Но и на них Сёмушка не утратил способность к игривости, любознательности и благородному отношению к будням, что стали для него праздником.
Каждое утро садится наш Котик на подоконник распахнутого окна, чтобы пообщаться с Природой Матушкой. Не уставая, он будто играет в переглядки с «друзьями», что толкутся за его окном, располагаясь иногда и на ветках деревьев. Но! Наблюдая за ним, всё весомее осознание понимания: он там был! «Мёд, пиво пил! По усам всё текло, а в рот не попало!»
