КОСМИЗМ ПРЕКРАСНОГО: ЗВЁЗДНЫЕ ВЕРШИНЫ ЮРИЯ КУЗНЕЦОВА-1
«…Снился мне сон про Толстого. Он шёл за сохой
И пританцовывал: жёг его пламень сухой.
Он пропахал полосу через адский репейник,
Но обогнул по кривой наш земной муравейник…»
Юрий К У З Н Е Ц О В. «Сошествие во ад».
……………………………………………………………………………………………………………..
…В 1998 году по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия Второго Ю.П. Кузнецов перевёл на современный русский язык «Слово о законе и благодати» Митрополита Иллариона. Уникальный труд этот удостоен Большой литературной премии Союза писателей России. Уже в самих «нацеленных» названиях кузнецовских сборников, книг, циклов «сквозит» стремление многогранного, многомерного раскрытия, синтеза, анализа «диалектики души», «судьбы человека»: здесь и «Во мне и рядом – даль» (1974), «Край света – за первым углом»(1976), «Выходя на дорогу, душа оглянулась»(1978), «Стихия», «Отпущу свою душу на волю»(1981), «Ни рано, ни поздно»(1985); здесь и «Душа верна неведомым пределам» (1986), «После вечного боя»(1989); здесь и «Ожидая небесного знака» (1992).
Нужно добиться, чтобы классические произведения Юрия Кузнецова с толковым комментарием (а не с окололитературоведческими, лжекультурологическими «загогулинами» ищущих повод изречь «красное словцо») пришли к читателю («Детство Христа», «Юность Христа», «Схождение в ад»; кузнецовская глубочайшая философско-психологическая, поистине духовная, лирика).
В курсе «Мировая художественная культура» также закономерно обращение к кузнецовскому наследию. Его перевод «Орлеанской девы» Шиллера даёт возможность ввести учащихся и студентов в замечательный мир эстетического идеала, нравственно-духовного «диалога» с мировой классикой. В курсе мировой литературы уместны и эстетически весомы кузнецовские переводы авторов ближнего Зарубежья (книга избранных переводов «Пересаженные цветы», 1990; публикации переводов в журналах «Молодая гвардия», «Знамя», «Нашем современнике», «Москва»).
……………………………………………………………………………………………………..
«…ОБОГНУЛ ПО КРИВОЙ НАШ ЗЕМНОЙ МУРАВЕЙНИК…»
…Вот уже более пяти десятков лет, встречаясь в разных аудиториях (школьных, лицейских, университетских, просветительских) со слушателями, вижу несомненный интерес к художественно-философским прозрениям Юрия Платоновича Кузнецова. Участников встреч, «круглых столов», вечеров и дней Поэзии, курсантов и всевозможных соискателей, любителей «изящной словесности» завораживает весомое слово настоящего Мастера. Тот же извечный спор «физиков» и «лириков»… Мудрое метафорическое суждение Юрия Кузнецова неизменно бывает кстати – суждение самобытное, глубокое, духоподъёмное. Вот, например, слушатели заинтересованно реагируют на казалось бы хрестоматийно известную фольклорную ситуацию: как Иванушка во поле вышел и стрелу запустил наугад; как пошёл он в направленье полёта по сребристому следу судьбы; как пала она к лягушке в болото, далеко от родимой избы; как фантастично-реалистично развивалась сюжетная коллизия.
К сожалению, мы не имеем должного литературоведческо-культурологического анализа таких жанров, как эта «Сказка» Ю.П. Кузнецова. Более того: многие её интерпретации грешат откровенным передёргиванием и непониманием сути дела. В одной статье о Кузнецове (сайт Интернета) говорится буквально следующее: «…Если в хрестоматийной «Атомной сказке» объектом поверхностной критики Кузнецова стали «дураки»-материалисты, уничтожившие своими бестолковыми опытами сказочную принцессу…».
Автор статьи в Интернете видит лишь поверхностный примитив в глубочайшей философско-психологической притче-метафоре («В каждой жилке стучали века… И улыбка познанья играла на счастливом лице дурака»).
Несомненно, эта кузнецовская «Сказка» должна занять своё место в школьных и вузовских хрестоматиях. Вместе с другой его же, позднее написанной («Царевна спящая проснулась От поцелуя дурака. И мира страшного коснулась Её невинная рука»). Психолого-этический и культурологический комментарий педагога поможет юному читателю, вступающему в «большую жизнь», осмыслить важные нравственно-духовные ценности («Душа для подвига созрела И жизнь опять в своём уме. Ага, слепая! Ты прозрела, Но ты прозрела, как во тьме. А в этой тьме и солнце низко, И до небес рукой подать, И не дурак – Антихрист близко, Хотя его и не видать»).
Проблемы светской духовности. Методология, методика, психолого-педагогические основы духовно-светской культурологии. Полагаем, что в настоящее время злободневность, насущность этих вопросов должны быть в центре внимания педагогов, воспитателей, просветителей, всех «инженеров человеческих душ».
«И современники и тени в тиши беседуют со мной. Острее стало ощущенье шагов Истории самой…» - весомые строки из книги «День России» Ярослава Смелякова. «Потревоженные тени» минувших столетий, милые тени совсем недавно ушедших… С вершин Истории самой взывают они к нам, взывают с надеждой и укоризной.
Не утопили ли в алчно-утробном рынке, как рыжих семерых щенят, то самое несказанное, синее, нежное? Не растлили ли души наши чёрные человеки, прескверные гости, нахально пустившие духовные ценности распивочно и на вынос? Издаётся ли Пушкин? Печатается ли Лермонтов? Несёт ли с базара мужик Тютчева, Фета, Тургенева, Куприна, Бунина? Доступны ли Есенин, Исаковский, Леонов, задумываемся ли мы, что волочат в своих почти пудовых ранцах наши отроки и отроковицы; что скрывается за толстенными обложками их учебников; что осталось на почти опустошённых рыночным лихолетьем полках сельских, да и городских клетушек-замарашек, всё ещё именуемых библиотеками?
Сергей Есенин заметил, что «наших предков сильно беспокоила тайна мироздания» («Они перепробовали почти все двери, ведущие к ней, и оставили нам много прекраснейших ключей и отмычек, которые мы бережно храним в музеях нашей словесной памяти»). Уяснение нравственно-духовных уроков пращуров весьма и весьма поучительно («Разбираясь в узорах нашей мифологической эпики, мы находим целый ряд указаний на то, что человек есть ни больше, ни меньше, как чаша космических обособленностей»).
Мне посчастливилось в 70-90-ые (работая в Рязани, Константинове, Спас-Клепиках, Солотче) встречаться, видеть, слышать, сопровождать ( в рамках всесоюзных Есенинских Праздников Поэзии, международных Есенинских Чтений). Пришлось обратиться за помощью, чтобы решить вопрос о присвоении Рязанскому педагогическому институту (впоследствии университету) имени С.А. Есенина. В книге «От Бояна Вещего до Есенина» (1995) говорится о незабываемых контактах с (Станислав Куняев, Валентин Сорокин, Сергей Смирнов, Пётр Проскурин, Владимир Солоухин, Евгений Долматовский, Сергей Викулов, Василий Фёдоров, Владимир Фёдоров, Анатолий Парпара,
Доброго слова заслуживают московская профессура, московские педагоги, профессура из регионов ( С.Шешуков, П.Юшин, А. Мигунов, А. Захаркин, В. Лазарев, А. Журавлёва, М.Минокин, А.Поликанов, П.Пустовойт,П.Выходцев, А.Метченко, Ф. Бирюков, В.Бондалетов,
И. Щеблыкин, П.Охрименко, В.Раков, И. Рыбинцев, Н.Прокофьев, Л.Егорова, Ф.Бирюков и мн.др.); они организовывали встречи студентов, соискателей-аспирантов и докторантов с ведущими российскими литераторами. Памятны такие встречи с Леонидом Леоновым, Юрием Кузнецовым, Юрием Бондаревым, Анатолием Ивановым, Феликсом Кузнецовым, Николаем Скатовым.
Далее. Заслуживает особого разговора проблема традиций, преемственности. За неимением времени я лишь назову аспект, который меня интересует ( это «преемственная «линия»: Сергей Есенин ( с его «человек-есть чаша космических обособленностей»; Леонид Леонов с его «Пирамидой»; и –
Юрий Кузнецов, передавший в век двадцать первый нравственно-духовную эстафету подвижничества, гуманизма, самого трепетного и бережного отношения к Слову, к Прекрасному, к Духовному.
Следующий момент. В последние годы, то затихая, то вновь вспыхивая с новой силой, происходят полемические баталии о судьбе учебного курса «Основы русского православия». Вопросов и проблем много, ответы же чаще всего невразумительны, хотя и нередко амбициозно-коньюнктурны. К сожалению, писатели России занимают здесь странную выжидательно-растерянную позицию. Кое-где в регионах эпизодически проводится нечто вроде «чтений». Кое-где появились не лишённые пользы методическо-просветительские материалы. Между тем, вопрос о нравственно-духовном просвещении, этико-художественном воспитании, психолого-эстетическом образовании, вопрос о «диалектике души», в более широком смысле – вопрос о светской духовности - главнейший вопрос «сгиба эпох», рубежа второго и третьего тысячелетия, рубежа двадцатого – двадцать первого века. И здесь заслуживает специального разговора методологов, методистов, литературоведов, культурологов философско-художественное (лирическое, прозаическое, публицистическое, критико-культурологическое) наследие Юрия Платоновича Кузнецова.
В 1998 г. по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия Второго Ю.П. Кузнецов перевёл на современный русский язык «Слово о законе и благодати» Митрополита Иллариона. Уникальный труд этот удостоен Большой литературной премии Союза писателей России. Уже в самих «нацеленных» названиях кузнецовских сборников, книг, циклов «сквозит»
стремление многогранного, многомерного раскрытия, синтеза, анализа «диалектики души», «судьбы человека»: здесь и «Во мне и рядом – даль» (1974), «Край света – за первым углом»(1976), «Выходя на дорогу, душа оглянулась»(1978), «Стихия», «Отпущу свою душу на волю»(1981), «Ни рано, ни поздно»(1985); здесь и «Душа верна неведомым пределам» (1986), «После вечного боя»(1989); здесь и «Ожидая небесного знака» (1992).
Нужно добиться, чтобы классические произведения Юрия Кузнецова с толковым комментарием (а не с окололитературоведческими, лжекультурологическими «загогулинами» ищущих повод изречь «красное словцо») пришли к читателю («Детство Христа», «Юность Христа», «Схождение в ад»; кузнецовская глубочайшая философско-психологическая, поистине духовная, лирика).
В курсе «Мировая художественная культура» также закономерно обращение к кузнецовскому наследию. Его перевод «Орлеанской девы» Шиллера даёт возможность ввести учащихся и студентов в замечательный мир эстетического идеала, нравственно-духовного «диалога» с мировой классикой. В курсе мировой литературы уместны и эстетически весомы кузнецовские переводы авторов ближнего Зарубежья (книга избранных переводов «Пересаженные цветы», 1990; публикации переводов в журналах «Молодая гвардия», «Знамя», «Нашем современнике», «Москва»).
(продолжение следует)
