Министерство юстиции планирует смягчить законодательство о противодействии коррупции, предусмотрев случаи, когда несоблюдение установленных запретов, ограничений и требований «вследствие обстоятельств непреодолимой силы» не является правонарушением.
Все СМИ отметились, опубликовав информацию об этой начальственной инициативе, но ясности ни у кого нет. Я внимательнейшим образом прочитала оригинал – сообщение на портале проектов нормативных правовых актов – и не извлекла никакой внятной информации. Сами реформаторы, похоже, не твёрдо понимают, чем можно помочь делу. Даже в терминологии какая-то невнятица: «обстоятельства непреодолимой силы» – это из области гражданского права, а тут вроде об уголовном идёт речь…
А вот читателям и писателям интернета, напротив, всё ясно. Они в едином порыве клеймят власть, которая решила взять под крыло чиновников-взяточников, подведя под это дело нормативную базу.
По нашей неистребимой провинциальности и мании величия навыворот мы, простые россияне, полагаем, что у нас какая-то особенная, нигде на земле не ведомая коррупция. На самом деле, она есть везде, а в США даже узаконена под именем лоббизма. В стране, где царит образцовый Ordnung – в Германии, афганец-таксист рассказывал мне в подробностях, как работает рынок нелегальных паспортов. В Италии коррупция настолько встроилась в общественный обмен веществ, что, когда началась легендарная операция «Чистые руки», деловая жизнь просто встала. Тогда, в 90-е, я дружила с одной знаменитой в масштабе города Варезе предпринимательской семьёй – так они были в ужасе и не знали, что делать: взяток не берут, поскольку боятся, а без взяток вопросы не решают, поскольку тоже боятся – быть заподозренными во взятках. Потом сама жизнь нашла какие-то решения – подозреваю, не идеально чистые.
Так что надо осознать: борьба с коррупцией – это вроде борьбы с загрязнением окружающей среды: обороть раз и навсегда нельзя, но теснить повседневно – можно и нужно. Весь строй современной жизни, когда критерием человеческого достоинства, успешности, незряшности существования является богатство – работает на коррупцию.
Сказать, чтобы у нас не боролись с коррупцией, - нельзя. Пишут, что за первые 9 месяцев 18-го года выявили взяток на 18 млрд. руб. Называют и средний размер взятки – 600 000 руб. На нижних уровнях чиновников застращали необычайно: это могу сказать, как низовой предприниматель. То, что было повседневностью в «лихие» 90-е и даже и в 2000-е – об этом и помыслить невозможно. Мне думается, коррупция своеобразно институализировалась и ушла наверх: Quod licet Jovi, non licet bovi – Что позволено Юпитеру, не позволено быку.
Во всяком случае, чтобы вот так запросто «сунуть» «менту» или налоговику, или заплатить за поступление в вуз на бюджет – такого сегодня нет. Вузовские преподаватели даже цветы на экзамене берут с опаской: вдруг заподозрят. А уж о сдаче экзаменов за деньги – такое даже представить невозможно. Это по опыту моей дочки – студентки МГУ.
Проверки и перепроверки, постоянное подозрение в дурных намерениях всех госслужащих приводит, как мне представляется, к эффекту, едва ли не обратному желаемому. Он просто-напросто прекращает принимать какие бы то ни было решения, поскольку любое может быть истолковано как результат коррупции. Например, в маленьком городке есть только одна компания по сбору мусора, и принадлежит она тёще градоначальника. Он поручает ей вывозить мусор. Коррупция налицо!
Мой отец, советский руководитель, объяснял мне в незапамятные времена, почему любой чиновник склонен скорее отказать, чем принять решение: за несделанное его не заругают, а если решение не верно – могут и уволить.
Видимо, сейчас дело дошло до своеобразного антикоррупционного паралича управления. Ну, и решили слегка подправить. Сделали это, прямо сказать, неловко и подставились под насмешливую критику публики. Но факт остаётся фактом: чтобы управлять, управляющий должен иметь некую степень свободы, и многие решения принимаются интуитивно, что внешнему наблюдателю кажется произволом.
Так что же надо, чтобы борьба с коррупцией была подлинной? Нужно сделать простое и неприятное.
1. Нужно, чтобы образ жизни госслужащего соответствовал его жалованию. Вот это надо проверять, а не каждое его управленческое решение. В СССР все руководители были членами КПСС и обладали помимо юридической ещё и партийной ответственностью: его могли вызвать и спросить без всяких процессуальных околичностей: откуда дача-машина? Изгнание из КПСС означало конец карьеры.
2. Нужно запретить близким родственникам госслужащего заниматься бизнесом.
3. Особенно важно прекратить свободное трансграничное движение капитала. Это, понимаю, сегодня невозможно по десятку оснований, но – нужно. И на перспективу надо иметь в виду. Тогда даже украденные деньги будут тратиться на родине и работать на её экономику.
Вообще, только иная духовная атмосфера в обществе, атмосфера общего дела, способна радикально уменьшить коррупцию. Не обороть – уменьшить. Но и это было бы большим достижением.
