Но кто эти люди, которые дискутируют? Как они могут договориться между собой, если у них нет общепринятого обращения друг к другу? Как могут найти общий язык люди, которые расфасовались по социальным нишам и стали господами, товарищами, гражданами, коллегами, партнерами, братьями и сестрами, братанами и корефанами, коллегами, друзьями…?
Вот уже поболее десятка лет написал байку «Камешек», а мой герой ходит с камешком в башмаке и никак не может его выкинуть. Верно, не пришло время и камешек еще пригодится.
Камешек
Выразительно споткнуться можно на любом бездорожье, в том числе – на политическом. Особо досадно, когда удается ловко обходить преграды, выкарабкиваться из завалов, а на пустяке, на неприметном камешке, споткнуться. В этом случае богатый жизненный опыт усугубляет положение вплоть до падения. И оказывается, что упасть и тут же отжаться - не хватает сил. Человеку больно и обидно, а публике – потешно.
Так случилось с Ревкомом Петрровичем (имя ему дали родители, а фамилию – обрусевший дед, отставший от своих братьев чехов по оружию еще в 20-х годах прошлого века.) Он всегда считал, что у него прекрасная генетическая приспособляемость к любым политическим веяниям. Ревком умело устраивался в современной партийной чехарде.
Он с выгодой для себя участвовал во всех предвыборных кампаниях. В такие горячие деньки делал маленький бизнес. Ему было без разницы, какую партийную программу рекламировать. Он раздавал политические буклеты, листовки. Приработок небольшой, но гарантированный.
Однажды ему предложили выступить на встрече с избирателями. Партийный босс напутствовал: главное – говорить громко, обещать много.
Петррович вышел на трибуну и споткнулся на первом шагу.
- Товарищи! – он обратился к аудитории с выразительной торжественностью.
Петррович увидел, как часть людей снисходительно заулыбалась, другая – замерла в напряженном ожидании.
- Мы с тобой гусей не пасли, - кто-то ехидно выкрикнул зала.
- Не смейте перебивать оратора! Дайте сказать нашему товарищу!
- Какой он нам товарищ!? Он – перевертыш, он - предатель! Он не имеет никаких принципов!
- Господа!- Петррович извинительно вкрадчиво обратился к тем, кто молча продолжал наблюдать за ним.
- Вот его истинное лицо! – завопили из другой части зала.
- Да какой он господин?! Вы посмотрите на него!?
Петррович сам тоже посмотрел на себя со стороны, на свой костюм от фабрики «Большевичка» 1985 года выпуска.
- Граждане! – он не хотел покидать трибуны, потому что ему обещали оплатить выступление.
Это обращение неожиданно объединило всех присутствующих.
- Нас еще не закрыли и мы не на зоне!
- Да это же вертухай! Ату его!
- Соотечественники! – не унимался Петррович.
- Тебя твоя родная заграница не смогла приодеть получше?
- Зачем из богатой Европы вернулся к нам?
- Россияне! – не уступал Петррович.
- Скоро негры будут считать нас за своих! До чего дерьмократы страну довели!
- По плану ЦРУ Россию хотят в Папуасию переделать!
- Мужики! – заорал Петррович.
- Вот и иди к своим собутыльникам, к бомжам, а место уступи нормальному человеку.
- Братья и сестры! – слезно возопил оратор.
- Гоните этого проповедника! Понаехали сектанты, агенты Запада!
- Твои кровники давно сбежали на обетованную землю!
-Люди добрые, - Петррович с потерянной безысходностью обратился к залу.
- Не проси! Тут не подают!
- Здесь тебе не паперть, - Петровича оттолкнули от трибуны.
Зал шумел, свистел, смеялся. Петррович шел к выходу и бормотал себе под нос: «Что за люди? Что за страна? Кто мы…?»
Петрровичу было жалко страну, людей, себя. В этой чехарде все были в одном месте:вслух не скажешь, но все об этом знают.
Он определенно понимал, денег ему за неудавшееся выступление не заплатят, не будет приработка к пенсии, не из чего делать заначку, не на что купить шкалик …
