ВАСИЛИЙ Ш А Х О В
СОБОР. ПРАВОСЛАВНАЯ КУЛЬТУРА В МИРЕ (ПУШКИН, ИАКИНФ-БИЧУРИН) - 2
…Из переписки Пушкина и Бенкендорфа… - «Генерал, я бы просил соизволения посетить Китай с отправляющимся туда посольством». Ответ: «Желание ваше сопровождать наше посольство в Китай не может быть осуществлено, потому что все входящие в него лица уже назначены и не могут быть заменены другими без уведомления о том Пекинского двора»…
… Из воспоминаний Александры Смирновой-Россет: «Я спросила его: неужели для его счастья необходимо видеть фарфоровую башню и великую стену? Что за идея смотреть китайских божков? Он уверил меня, что мечтает об этом с тех пор, как прочел «Китайскую сироту», чтобы досадить тени Вольтера»…
……………………………………………………………………………………………………………….
Солнце прямыми лучами Москву обожгло.
Бронзовый Пушкин, почуяв тепло,
Шляпу в раздумье держа за спиной,
Смотрит на город родной.
Может быть, песня в душе у тебя родилась?
Может быть, в песне – советская власть,
Спутников первых мерцающий свет,
Шелест летящих ракет?
Стих свой звенящий в сердце моем прочитай –
Слово твоё долетело в Китай.
Пусть же звучит оно в каждой стране
Мечтами о вечной весне
ГО МО ЖО. «У памятника Пушкину».
Напомним строки пушкинского «Начала автобиографии»:
«Несколько раз принимался я за ежедневные записки и всегда отступался из лености. В 1821 году начал я свою биографию и несколько лет сряду занимался ею. В конце 1825 года, при открытии несчастного заговора, я принужден был сжечь сии записки. Они могли замешать многих и, может быть, умножить число жертв. Не могу не сожалеть о их потере; я в них говорил о людях, которые после сделались историческими лицами с откровенностию дружбы или короткого знакомства. Теперь некоторая торжественность их окружает и, вероятно, будет действовать на мой слог и образ мыслей.
Зато буду осмотрительнее в своих показаниях, и если записки будут менее живы, то более достоверны.
Избрав себя лицом, около которого постараюсь собрать другие, более достойные замечания, скажу несколько слов о моем происхождении.
———
Мы ведем свой род от прусского выходца Радши или Рачи (мужа честна, говорит летописец, т. е. знатного, благородного), выехавшего в Россию во время княжества св. Александра Ярославича Невского. От него произошли Мусины, Бобрищевы, Мятлевы, Поводовы, Каменские, Бутурлины, Кологривовы, Шерефединовы и Товарковы. Имя предков моих встречается поминутно в нашей истории… Петр I неоднократно призывал его к себе, но Ганибал не торопился, отговариваясь под разными предлогами. Наконец государь написал ему, что он неволить его не намерен, что предоставляет его доброй воле возвратиться в Россию или остаться во Франции, но что во всяком случае он никогда не оставит прежнего своего питомца. Тронутый Ганибал немедленно отправился в Петербург. Государь выехал к нему навстречу и благословил образом Петра и Павла, который хранился у его сыновей, но которого я не мог уж отыскать. Государь пожаловал Ганибала в бомбардирскую роту Преображенского полка капитан-лейтенантом. Известно, что сам Петр был ее капитаном. Это было в 1722 году.
После смерти Петра Великого судьба его переменилась. Меншиков, опасаясь его влияния на императора Петра II, нашел способ удалить его от двора. Ганибал был переименован в майоры Тобольского гарнизона и послан в Сибирь с препоручением измерить Китайскую стену. Ганибал пробыл там несколько времени…».
………………………………………………………………………………………………………………….
………………………………………………………………………………………………………………….
«Московско-Троицкий общественный дистанционный университет Знаний,
творческие группы «Учебный космос России», «Учебная книга России», «Энциклопедия Подмосковья и Большой Москвы» (near.msk.ru), «Китай-город в Большой Москве», «Достопамятности Новой Москвы и москвоведение», «Просветительско-оздоровительный туризм», «Общественный дистанционный Музей в Москве-Троицке в честь Шестого съезда КПК» продолжают публикацию эссе, очерков, новелл, относящихся к китаеведению. Материалы к дистанционным экспозициям направлять: vvshakhov@rambler.ru
………………………………………………………………………………………………………………..
………………………………………………………………………………………………………………..
«…Легендарный роман в стихах «Евгений Онегин» -
это величайшее творение Пушкина…»
Ц Ю Й Ц Ю Б О.
… Цюй Цюбо готовился к лекции-беседе со слушателями Университета имени
Сунь Ятсена. На этот раз занятие посвящалось русскому гению – Александру Пушкину.
В Китае уже печатались газетно-журнальные эссе педагога-публициста Цюй Цюбо
о культуре России, страны, граница которой с Поднебесной империей – на тысячи километров… Самый великий, самый почитаемый российский классик, конечно же, Александр Сергеевич Пушкин… Что сказать об этом русском духовно-гуманитарном тиганте китайским студентам, курсантам – суньятсеновцам? Какие страницы его биографии выделить особыми историко-культурологическими и психологическими комментариями?.. Видимо, для изучающих русский язык, русскую культуру будут притягательны и занимательны пушкинские Руслан и Людмила, царь Салтан, Рыбак
и Рыбка, Дядька-Черномор и Богатыри, Капитанская Дочка… Пушкинское духоподъёмное слово… «Друзья, Отчизне посвятим души прекрасные порывы»…
Какие факты целесообразнее сообщить в предстоящей лекции для студентов-суньятсеновцев? Пушкин в Китае… О нём – в «Российской энциклопедии», изданной
в Китае в 1900-ом. В 1903 году китайского читателя порадовала пушкинская «Капитанская дочка» на родном языке. Заголовок в китайском издании интригующе-экзотичен: «Русская любовная история, или жизнеописание капитанской дочери Марии». Подзаголовок: «Записки о сне мотылька в сердце цветка» («Эго цинши, сымиши мали Чжуань»). Маша Миронова заговорила по-китайски… По-китайски заговорят пушкинские герои из «Моцарта и Сальери», «Барышни-крестьянки», «Метели»…
Цюй Цюбо входил в узкий круг готовивших важный Китайский форум… Сложные политические обстоятельства, кровавое беснование реакции в Поднебесной требовали
осторожности и бдительности. Место Шестого съезда КПК было строго засекречено.
Цюй Цюбо , в числе немногих, знал, что место исторической встречи китайских пассионариев – под Звенигородом.
Имевший основательную историческую подготовку, незаурядный опыт газетчика-журналиста, Цюй Цюбо (с помощью русских волонтеров - синологов) совершим заочную источниковедческую, библиографическую «экскурсию» в Московскую Звенигородчину.
Начинавшиеся там истоки Москвы-реки, берега Москвы-реки таили в себе много манящего, приключенческого, общечеловечески-значимого. Буквально под Звенигородом
- З а х а р о в о, родное село самого Александра Сергеевича Пушкина… Как это у Пушкина?.. – «И видится мое селение, Моё Захарово; оно С заборами в реке волнистой,
С мостом и рощею тенистой Зерцалом вод отражено, На холме домик мой…». Цюй Цюбо внимательно вчитывался в комментарий к автобиографическому стихотворению. Мать поэта Надежда Осиповна Пушкина делится своими впечатлениями с дочерью Ольгой: «Представь себе, он сделал этим летом сентиментальную поездку в Захарово, совсем один, единственно для того, чтобы увидеть места, где он провёл несколько лет своего детства».
Цюй Цюбо уже совершил паломничество в Ясную Поляну, ко Льву Николаевичу Толстому… И вот, видимо, представиться счастливейшая возможность – «вечная минута», «прекрасное мгновенье» в пушкинском З А Х А Р О В Е…
ПУ – СИН – ЦИНЬ и отец ИАКИНФ:
несостоявшееся путешествие поэта в Поднебесную
«…Я спросила его: неужели для его счастья необходимо
видеть фарфоровую башню и великую стену? Что за идея
смотреть китайских божков? Он уверил меня, что
мечтает об этом с тех пор, как прочел «Китайскую
сироту», в которой нет ничего китайского; ему хотелось
бы написать китайскую драму, чтобы досадить тени
Вольтера…»
(Из воспоминаний Александры Смирновой-Россет)
Одна из страниц Пушкинианы, которая, несомненно, требует уточнений, комментариев, восходит к биографии отца ИАКИНФА в миру НИКИТА ЯКОВЛЕВИЧ Б И Ч У Р И Н; 1777 – 1853), которого по праву называют основоположником научной синологии, китаеведения.
Архивные и библиографические разыскания позволяют аргументировано и объективно проследить истоки проблемы «Пушкин и Китай», где чрезвычайно любопытны личность, духовно-психологическая индивидуальность, творческий потенциал Иакинфа-Бичурина.
Родившийся 29 августа 1777 года в семье деревенского дьячка в приволжском чувашском селении, осуществивший в 1800-ом пострижение в монашество, работавший учителем высшего красноречия, возглавлявший 14 лет государственную миссию в Пекине (начальник Российской Духовной миссии), определенный в 1823-ем на пожизненное пребывание в Валаамском монастыре, избранный 17 декабря 1828-го членом-корреспондентом Императорской Академии Наук, трижды удостоенный престижной Демидовской премии, опубликовавшим труды о Поднебесной, которые выдвинули его в ряд корифеев отечественной науки… Показательно и поучительно просто одно перечисление изданий, которые более двух десятилетий печатали его исследования: «Журнал Министерства внутренних дел», «Журнал Министерства народного просвещения», «Московский вестник», «Московский телеграф», «Молва», «Отечественные записки», «Русская беседа», «Русский вестник», «Северный архив», «Сын Отечества», «Телескоп», «Финский вестник», «Северные цветы»…
Внимание Александра Сергеевича привлекла, конечно же, незаурядная индивидуальность своего современника. Его отец, дьячок Иаков не имел даже фамилии. Сын иерея Иакова и супруги его Акелины в семинарии получил фамилию по названию села на «малой родине» - Бичурино (Пичурино). Четырнадцать лет в Поднебесной… «Смело можно сказать, что за все 8 перемен российской императорской миссии в Пекине, бывших в течение 100 лет, не было вывезено столь великого числа полезных сочинений, как в настоящую девятую перемену оной…» - из эпистолярного свидетельства. Караван верблюдов вёз 12 ящиков книг, ящик рукописей, ящик с красками и 6 «трубок» с картами и планами… Всё это поступило в синодальный и академический центры…
Пушкину были чрезвычайно интересны как личность опального иеромонаха, колоссальный, почти энциклопедический объём его познаний о Востоке, так и его духовно-гражданская позиция. Здесь мы имеем определённое «избирательное сродство», «сродство душ», родственность идеалов. Пушкин осваивает Китаиану русского миссионера-просветителя, философа-публициста Икаинфа… - «В таких государствах (как Поднебесная – В.Ш.) .есть много любопытного, много хорошего, поучительного
для европейцев, кружащихся в вихрях политических систем…». Пушкин размышляет, солидаризируясь во-многом, над гражданственно-патриотической позицией своего «сопутника»: «Если бы мы, со времен Петра Первого доныне, не увлекались постоянным и безразборчивым подражанием иностранным писателям, то давно бы имели свою самостоятельность в различных отраслях просвещения. Очень неправо думают те, которые полагают, что западные европейцы давно и далеко опередили нас в образовании, следовательно, нам остается только следовать за ними. Эта мысль ослабляет наши умственные способности, и мы почти в обязанность себе ставим чужим, а не своим умом мыслить о чем-либо. Эта же мысль останавливает наши успехи на поприще образования в разных науках. Если слепо повторять, что напишет француз или немец, то с повторением таких задов всегда будем позади и рассудок наш вечно будет отражением чужих мыслей, часто странных и порой нелепых».
Круг чтения Пушкина… Какие изданные отцом Иакинфом труды оказывались в поле зрения автора «Капитанской дочки», «Полтавы», «Истории Пугачева», «южных поэм»?
Назовём главнейшие из них: Ван – бо – хау. Троесловие. СПб., 1827; Сань – цзы – цзын или Троесловие, 1829; Описание Пекина. СПб., типография Смирдина, 1829; История Тибета и Хухунора, в двух частях, с картою. СПб., типография Императорской Академии Наук, 1833. Есть свидетельства, что Иакинф-Бичурин вручал лично Пушкину свои сочинения в рукописях. В «пушкинскую эпоху» архимандрит, православный миссионер Иакинф подготовил к печати серьезные свои изыскания, как то: «Китай, его жители, нравы, обычаи, просвещение»; «Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена», «Китай в гражданском и нравственном состоянии», «Историческое обозрение йоратов». Примечателен такой факт: во время путешествия по Забайкалью Бичурин выслал из Иркутска в адрес А.С. Пушкина очерк «Байкал» (напечатан в альманахе «Северные цветы» за 1832 год).
Вместе с Пушкиным дружеские контакты с Иакинфом Бичуриным поддерживал князь
Владимир Фёдорович Одоевский (1803/1804 – 1869). Последний представитель княжеского рода Рюриковичей. Член-учредитель Русского Географического общества. Талантливый музыкант, музыкальный критик. Философ, культуролог, литератор. Его «Общество любомудров» пользовалось известностью как центр духовности и интеллектуальности. Одобрительный резонанс вызвали его «Городок в табакерке», «Сказки дедушки Иринея», «Индейские сказки о четырех глухих». Иакинф Бичурин, обладавший колоссальными познаниями о древнейших цивилизациях Индокитая, Монголии, Тибета, интересовал писателя-фантаста автора романа «4338 год». Одоевский, кстати сказать, в своих историко-философских прогнозах-пророчествах предсказал появление ряда технических феноменов ХХ столетия (тех же блогов и Интернета). В романе «4338» читаем: «…между знакомыми домами устроены магнетические телеграфы, посредством которых живущие на большом расстоянии общаются друг с другом». В этом романе Одоевский создал образ китайского студента Цунгуева, путешествовавшего по России.
Вместе с Пушкиным и Одоевским с Иакинфом-Бичуриным уважительно приятельствовал Михаил Погодин. Запись в погодинском дневнике: К Иакинфу. Отыскал и приятных два часа». В 1832 году М.П. Погодин дал обед в честь «знаменитого нашего путешественника Н. Бичурина». Иван Андреевич Крылов (входивший в круг Пушкина, Погодина, Одоевского) охотно беседовал со знатоком сочинений китайских мудрецов. Иван Иванович Панаев вспоминал, что неоднократно гостевавший у них отец Иакинф самозабвенно «начинал ораторствовать о Китае, превозносил до небес Поднебесную». Г. Тимковский мемуарно свидетельствовал, что Иакинф
-Бичурин «вообще питал какую-то страсть к Китаю и ко всему китайскому».
Отец Иакинф проживал на территории Александро-Невской лавры. Его «келья» представляла собой трёхкомнатную квартиру, с окнами в монастырский сад, со стеллажами книг на различных языках, с картами и портретами на стенах.
Общение Иакинфа-Бичурина с пушкинскими друзьями-декабристами… Зинаида Волконская оказывала содействие узнику Валаама в издании его трудов. Разрешение было получено в 1826 году; через два года «Описание Тибета в нынешнем его состоянии с картой дороги из Чен-ду до Лхасы» опубликовано с посвящением княгине З.А. Волконской. Во время путешествия по Сибири Бичурин
навестил ссыльных декабристов. На Петровских заводах Николай Бестужев подарил ему железный крестик и четки, сделанные из декабристских кандалов. Незадолго перед кончиной Иакинф говорил (О. Моллер): «…С той минуты, когда получил эти четки, я никогда не снимал их, они мне очень дороги. Был у меня дорогой друг, в Сибирь сослали его… Он сам делал их, и этот крест из его собственных оков и сделан им самим… Ну что, поняла теперь, как дороги они мне и как тяжело мне их отдать».
Одновременно с Иакинфом в Императорскую Академию Наук был избран его друг,
любитель и поклонник китаистики барон Шиллинг фон Капштадт (им впервые в России был отлит китайский шрифт).
