Из Донецка. Памяти Дмитрия Хворостовского.
“На 9-й день Господь повелевает Ангелам привести душу к нему на поклонение. И уже там со страхом и трепетом она предстанет пред троном Всевышнего. И именно в этот день церковь молится о милосердии Бога к усопшему.”
Девятины после смерти по законам православия.
…Что особенно запомнилось о Дмитрии Хворостовском... Бесспорно, самородке из Русской глубинки, человеческом гении... И, все же, во-первых и - до бесконечности: это и его взгляд не мнимого, а ожившего русского былинного героя. На мягком овале лица гордо посаженной головы - всегда немного вдумчиво-пленительная улыбка... Которая, однако, не расплывалась в дежурно-бытовую привычку, в угоду многочисленным поклонникам. А сдерживалась в сжатых пределах, укрощалась беспощадно огромной внутренней силой человеческого исполина, никогда, ни при каких обстоятельствах не позволившим себе быть неискренним в человеческом социуме.
Сравнивать это явление сегодня - не с чем и не с кем...
Еще раз, бесспорно, - к глубокому сожалению.
Да, артистическое дарование... Но и мощнейший сгусток всего накопленного в веках Русского, не имеющего в природе аналога драматизма... Мощнейший сгусток – так можно сказать только по-русски. Мощнейший сгусток - как гром Небесный, потрясавший до дрожи в теле любого, видевшего и слышавшего это Земное Чудо, дарованное Божьей милостью ИЗБРАННИКУ ВСЕЛЕННОЙ... Много можно говорить о величии каменных кладок средневековья, зримо осязаемых на Земной поверхности и по сей день. Не поддавшихся убийственно разрушающему тлену времени. Бесценные памятники разных эпох, разве что, непомерно страдающие и сегодня от невежественного человеческого варварства.
Но еще только начинается истинная Слава Земная Гениального Мастера Очеловечивания Музыкальных Звуков. Которые немы, бесплотны и эфемерно призрачны, как бесконечная вязь ночных сновидений из параллельного мира, до тех пор, пока не начинается их прочтение музыкантами. И оживают тогда голоса роялей, скрипок, валторн… Звучат наяву стройные многоголосые хоры… Сладко вещают колоратурные сопрано… Заземляются мужские басы…, обнажая человеческие пороки и воспевая любовь к ближнему своему…
Искусство пения не существует само по себе. Оно невероятно сложно своими частностями: мимика лица, пластика тела исполнителя, его внутренняя культура – все это, как едино выпестованное достоинство исполнителя. Но у Хворостовского была еще и СТАТЬ. Спокойно-величавая стать с косой саженью в плечах, неприступно гордая, существовавшая вопреки растиражированным стандартам мирового поп-арта. Стать неординарной ЛИЧНОСТИ, непостижимым образом сформированной таинством всего того богатства, что существует в одном только слове: РУССКИЙ. Без дешевого пафоса - я понимаю это явление, как мощнейший поток света с высоты космической бездны…
Поток света..., который озарял сильный талант и жажду этого таланта жить и творить. Талант, как очеловеченная и укрощенная природная стихия. Талант мощный, смелый, масштабно впечатляющий, неповторимо феноменальный, запоминающе трепетный, в мощнейшем жизненном порыве одной человеческой жизни… И легкая, ошеломляющая чистота души, как эталон людской нравственности высочайшей пробы.
Остался ГОЛОС… Одинаково красивый и сильный в любом своем звучании…
ГОЛОС РОДИНЫ. Которой принято гордиться. Как бы ни сложилась твоя личная жизнь.
И есть сегодня минуты скорби… Минуты печали… Не сдерживайте слез своих… Уже началась Великая Память о ХОРОШЕМ ЧЕЛОВЕКЕ. Память, как очищение себя… Нас же так много, на самом деле… Чтобы длилась эта память, как можно дольше...
С глубоким уважением, Людмила Марава. ДОНЕЦК.
