Вступление
Данная тема четвертьвековой давности продолжает освещаться в публицистике. Тема объёмная, не для коротких ответов, объясняющих этот многослойный и широкомасштабный общественно-политический процесс. Но меня инициировали на написание такой статьи очень уважаемые мной люди. Они просили меня изложить лично свои мысли и ощущения о происходящих тогда событиях и данный материал ответ на их просьбу. Думаю. он может оказаться интересным и для наших читателей как частное мнение одного из них, не претендующее на полную объективность и оценку катаклизма, потрясшего нашу страну.
******************
В восьмидесятые годы прошедшего столетия, я, находясь уже в старшей возрастной группе, имея инженерное образование и учёную степень кандидата технических наук, трудился в одном из НИИ оборонного профиля и увлечённо работал над решением проблем научно-производственной тематики и одновременно накапливал материал для докторской диссертации. Как коммунисту с большим стажем, мне параллельно с трудовой деятельностью, приходилось вести партийную работу в ранге парторга то отделения, то отдела института.
Спокойный ритм жизни был нарушен приходом к власти в 1984 г. нового, довольно молодого по сравнению с прежними старцами, Генсека М.Горбачева. Его завораживающие интригующие длительные публичные речи, в которых предлагалось новое мЫшление, широкая гласность и общенародное обсуждение экономических и политических проблем, а также ускорение научно-технического прогресса, немедленно сделали меня его поклонником. Это чувство стало постепенно рассеиваться после того как речи стали повторяться, а происходящие преобразования не соответствовать сказанному. Ухудшились условия быта народа – увеличился дефицит промышленных товаров и продовольствия. Лично я не придавал этому явлению особого значения. Моя жизненная биография, включающая ранее пережитые тяжелые жестокие годы войны приучила меня спокойно переживать временные бытовые трудности. Настоящим плохим открытием стало другое. Дело в том, что являясь активным изобретателем, я часто подавал в институт патентной экспертизы заявки на изобретения, которые всегда были бесплатными при приёме, а в случае выдачи автору свидетельства об изобретении предприятие выплачивало автору поощрительное денежное вознаграждение. И вот в результате объявленной цели научно-технического ускорения, появились новые правила, гласящие, что заявитель должен оплачивать экспертизу заявки, а в случае признания изобретения дорого оплатить выдаваемый патент.
Коммерцилизация многих действий и экономических взаимоотношений, приобретающая всё больший размах и поощряемая властью стала тормозить производственную деятельность, застопорила и мою изобретательскую активность. С этого времени я начал опубликовывать в научно-технических журналах и книгах свои изобретательские предложения не защищая официально своё авторство. Любой отечественный или зарубежный специалист, прочитав журнал, мог оформлять данное решение как своё изобретение.
Активизируемая властью гласность, базируемая, главным образом, на критике советского образа жизни, к концу 80-х годов уже взбудоражила все слои общества, включая парторганизации предприятий. Собрания, проводимые парткомом нашего института, превратились в жестокую полемику, в которой большую активность проявляли коммунисты-демократы,призывающие к ломке прежних устоев жизни и экономической свободе. Признаться честно, я был несколько растерян от нового напористого процесса, не присущему долгому спокойному течению жизни. Разделяя желание многих людей изменений условий застойной экономической и бытовой жизни, сложившейся к этому времени, я чувствовал и то, что призывы демократов слишком революционны и антипартийны. Было смутное внутреннее желание как-то примирить разнополярные точки зрения и найти оптимальное среднее решение. Да, дать большую силу голосу людей, да обеспечить условия для более справедливой оплаты труда и развитию трудовой инициативы, но всё это проделать спокойно, обдуманно и без истерик демократов и смуты в обществе.
Первой вехой понятия неблагополучия на самом верху, послужило событие, связанное с приездом в наш город секретаря ЦК по идеологии А.Яковлева. Сам вид этой подозрительной, шпионского вида личности, скрывающейся за большими черными очками, не внушал к нему доверия, а когда он произнес свою чисто антипартийную и антисоветскую речь, я ужаснулся тому, что мы с ним состоим в одной партии. Шли такие мысли – Как может Горбачев держать своей правой рукой явного провокатора, подрывающего идеологию КПСС. С этого момента пропало моё почтение и к Генсеку и наоборот возрос интерес к восходящей политической фигуре - Б.Ельцину.
До сих пор не покидает меня ощущение стыда за наивную доверчивость и обидную ошибку в оценке этой безусловно харизматичной артистично-талантливой, но провокационной, непоследовательной и безответсвенной перед народом личности.
Симпатия и доверие к словам, катавшемуся на троллейбусе и обещавшему райскую жизнь трудовому народу Ельцину, хотя в ослабленной степени, продолжалось у меня до трагического и позорного расстрела Белого дома в 1993 г.
Возвращаясь назад к августовским событиям 1991 г. помню как замерла страна в ожидании решения – Чья возмёт? Партия или демократы. Интересным было то, что большинство людей находящихся в трудовых коллективах, под звуки лебединого озера примолкли, как бы боясь высказывать то или иное мнение до решения вопроса во власти. Мне хотелось, чтобы победила партия, но этого не произошло.
Далее последовали события негативно воспринимаемые не только мной, но и многими трудящимися людьми. Банковский дефолт, пустые полки магазинов, шоковая терапия экономики, прогрессирующая инфляция, бандитизм на улицах и начало пресловутой приватизации общенародной собственности. Власть не объявляла этот период переходом от социализма к капитализму, она мягко именовала его переходом к рыночной экономике и свободе частной собственности и поощряла все виды экономической деятельности не запрещённые законом, а т.к. законы в переходный период отставали от жизни, то главенство по многим решениям переходило к бандитским организованным группам. На улицах города стала править бал подростсковая шпана.
Было очень трудно привыкать к таким условиям когда даже жизнь человека могла оборваться от случайного контакта на улице с хулиганами и бандитами.
Начавшаяся ваучеризация и приватизация госсобственности вызывали у меня внутренний протест ввиду явно заложенной в них несправедливости. Возникал вопрос – Почему государство не выдает всем людям хотя бы по равноценному количеству акций реальных действующих предприятий, а предлагает рекламу каких-то хитромудрых компаний посредников, скупающих ваучеры по дешевке. За два наших с женой ваучера мы получили сумму равную стоимости двух поллитровых бутылок водки. Думаю не я один помню должок за Чубайсом, вешавшем всем лапшу на уши про равенство ваучера автомобилю «Волга». Казалось также странным то, что к решению деления собственности между жителями страны, имевшими равные на неё права, не был привлечен Госплан – организация имевшая опыт решения разнообразных общегосударственных задач, а дело было поручено какому-то выскочке-дилетанту. Эра обмана не ограничилась потерей прежних накоплений в банках и обманной ваучеризацией. Далее государство допустило к мошеннической деятельности целый ряд так называемых инвестиционных компаний и откровенных как создал Мавроди, финансовых пирамид. Было очень неприятно и стыдно за власть смотреть как она безответсвенно позволяет мошенникам всех мастей откровенно грабить доверчивый бедный российский народ.
К этому времени, я из-за прекращения финансирования научно-исследовательских работ ушел из НИИ и был вынужден, как и миллионы других потеряших работу инженеров и производственников, заняться торговым бизнесом вида перепродажи товаров, по советскому определению, спекуляцией. Конечно, мои доходы, вложенные в сомнительные компании сгорели. Угрызения совести, что я наживаюсь на откровенной спекуляции заставили меня бросить этот вид занятий. Некоторое время я зарабатывал деньги участвуя в ремонте жилых квартир, но продолжать это занятие не смог уже по причине осознания потери собственного достоинства. Однажды, едучи в московском метро в обнимку с купленным унитазом, я понял, что я для заработка могу с большим эффектом использовать мозги, а не руки. Последующие мои занятия живописью и продажей картин, подтвердили правильность моего выбора. Изучив путём самообразования основы гражданского права и занявшись с большим успехом адвокатской практикой, выступая в суде в качестве доверенного лица, я добился результата в 95% выигранных дел и решил свои финансовые проблемы.
Вернусь к моим ощущениям Горбачево-Ельцинской перестройки. Было есть и будет до конца жизни ощущение вопиющей несправедливости процесса первичной приватизации государственной собственности. Кучка ловких болтливых проходимцев, крутящаяся возле полупъяного недалекого по государственному мышлению главаря, сумели отобрать у народа большую часть достояния и превратили нашу страну в самый худший позорный образец капиталистического строя с устойчиво и бесперспективно полунищим .народом. Сформированные системы управления государством, защищая состояния правящего богатого класса, стремятся решать бюджетные проблемы, только за счёт рядовых граждан. Вся перестройка у меня, наверное и у многих других людей, отложилась в памяти как великий обман, проведённый очень умело и скрытно на первом этапе. Когда многие и я в т.ч. не думали о том, что руководители партии могут стать, по факту, её предателями.
Мои воспоминания об ощущениях сопровождавшим во времена грандиозного катаклизма, не будут полными без описания роли партийности в этом процессе.
В коммунистическую партию я вступил в 1957 году в результате сильного агитационного давления моей старшей сестры, уже увлекшейся к этому времени серьёзной партийной деятельностью. Видя до этого в военные и послевоенные годы настоящих большевиков тружеников и веря в светлые идеалы программы и устава партии, я посчитал, что совершаю осознанный и правильный поступок. Вскоре меня тоже начали привлекать к участию в партийной работе на предприятиях где я работал, избирали парторгом цеха или отдела. Приходилось выполнять большую общественную работу и нести большую ответственность за выполнение производственных планов и мобилизации коллектива на выполение других заданий, чаще всего по участию в сельхозработах. В силу того, что моя сестра стала профессиональным партработником в ранге до секретаря одного из райкомов партии города, то мне в неформальной обстановке удалось близко познать и жизнь многих представителей партийного руководства города и области. Замечу сразу, что на самом деле партийные боссы этого уровня, в то время, жили значительно скромнее, чем описывают зашоренные ядовитой злостью антисоветчики. Например, моя сестра, работающая каждый день примерно до восьми часов вечера, часто без выходных, при весьма умеренной зарплате, имела право за собственные деньги купить в своём буфете 2 кг хорошего мяса в неделю и два раза в год посетить базу импортной одежды.
Старые коммунисты как-то уходили из жизни или активной деятельности. На смену им стали приходить другие люди, менее увлечённые идеологически, карьеристы и шкурники. Они были более грубы с подчинёнными и стали кастово возносить себя над народом. Помню, во времена брежневского застоя, уходящий на пенсию парторг завода где я работал предложил мне стать кандидатом на его пост. Я категорически отказался, откровенно признавшись ему в том. что не смогу с высокой трибуны говорить того, что не разделяю в мыслях сам.
Перестройку рядовые коммунисты встретили будучи дезорганизованы и обескуражены происходящими событиями наверху. Несмотря на жаркие обсуждения на собраниях текущего момента и принятые решения, никто наверху не обращал уже на это никакого внимания. Когда преступный Генсек распустил партию было очень грустно смотреть на потупленные опущенные взоры наших коммунистов сдававших свои партийные билеты. Дисциплина, наводящаяся в партии многие десятилетия сыграла свою обратную сторону – все коммунисты соблюдая устав, подчинялись централизации и до конца не верили в возможное окончательное предательство наверху.
А наверху и частично в среднем звене произошло обычное перерождение от партии идейных энтузиастов, преданных делу и готовых жертвовать многим ради общего дела до партии карьеристов, перерожденцев с буржуазными замашками своей частной жизни. Вечный им позор и вечная добрая заслуженная память тем немногим членам Политбро и ЦК, которые не приняли переворот, боролись как смогли против него или покончили сами свою жизнь не приняв поражения.
Пресловутая перестройка показала, что ревизионисты , оппортунисты и откровенные предатели, пробравшиеся в руководство КПСС нанесли второй, после хрущевского, удар по общемировому коммунистическому движению, дискредитировав его на многие годы вперед, правда оставив жить многие социалистические идеалы.
