Всю жизнь искал работу, где можно ничего или почти ничего не делать и получать деньги. Разумеется, я искал ее, прежде всего, на родине, но и за границей тоже. Так, когда появились автомойки самообслуживания, я с удивлением обнаружил, что это не только экономия денег, эта работа доставляет мне удовольствие. Но вредная сырая атмосфера, монотонный физический труд. Нет, это не работа мечты. Свою машину помою с удовольствием, а чужих не надо.
Приехали какие-то странные люди, разрисовали полосками обочины дорог в нашем микрорайоне, поставили знаки и объявили, что отныне стоянки на обочинах платные. Понятно, что подписи протеста собранные автовладельцами района власти проигнорировали, даже отказались принять. Ясен пень. Кого у нас интересует мнение народа, когда можно из воздуха делать бабло уважаемым людям и делиться с еще более уважаемыми. После этого появились товарищи, которые снимали на планшетник номера машин на стоянках и переправляли данные в организацию, которая проверяла, оплачена ли стоянка и если нет – штрафовала. Тоже классная работа. Подошел, сфотографировал, нажал кнопочку и пошел дальше. Только ходили эти ребята поначалу парами. Вероятно, боялись, что одному могут и по репе настучать. А потом я представил, что надо будет делать все это в зимний мороз, или в слякоть лезть в дикую смесь воды, снега и антиобледенительной жидкости ради нормального снимка. Нет, это не укладывалось в мою мечту.
Однажды мне показалось, что я ее наконец нашел, когда увидел по ТВ рекламу «Триваго». Проходят месяцы, годы, но один и тот же ушастый парень рекламирует эту систему поиска мест в отелях со сравниванием цен. Отличная работа. Несколько минут поболтал языком перед камерой и тебя показывают по телеку, да еще все это неплохо оплачивают.
Но даже эта работа померкла в моих глазах этим летом. И случилось все это в Греции в древней Олимпии. Оказались мы там с детьми, внуками и женой в июле этого года. Территория древнего города довольно большая. Вход 12 евро, для пенсионеров 6 евро. Нам пришлось платить по 12, так как льгота распространяется только на европейских пенсионеров. Русские к таковым не относятся, только из стран ЕС. Вокруг бродили и рассматривали руины толпы туристов из Англии, Франции, Японии, Китая, Германии. Да отовсюду кроме России. Наконец я присел на скамейку неподалеку от руин храма Зевса разрушенного когда-то землетрясением. Со мной остался старший пятнадцатилетний внук, а остальные, включая младшего трехлетнего, пошли на самый древний олимпийский стадион, чтобы пробежать круг почета.
На старшего развалины не произвели впечатления и я пытался ему рассказать про великую цивилизацию, которая существовала здесь две тысячи лет назад, про великих архитекторов, строителей, воинов, спортсменах про то, что тогда не было никаких подъемных кранов и грузовиков, все это строилось вручную.
Тут- то я и увидел работу своей мечты. Дело в том, что на развалины, точнее на каменные блоки было запрещено забираться с ногами, о чем и предупреждали многочисленные таблички. Если вы хотите пройти по развалинам храма Зевса, то для этого проложены специальные деревянные настилы. Но многочисленные туристы ради красивого снимка регулярно нарушали запрет. Метрах в 40 от храма находится раскидистое дерево с густой кроной. Под кроной в тени сидел парень лет 30. Для удобства сидел он на небольшой подушечке, рядом стояла бутылка с водой. Когда очередной нерадивый турист взбирался на каменные блоки, парень привставал со своего места и громко свистел в свисток. Нерадивый турист быстро все понимал и слезал с камня. Парню даже не приходилось подходить к нему. Одно осталось для меня загадкой: зачем он вставал с места, когда можно было свистеть и сидя. После того, как он согнал на моих глазах с развалин, наверное, десятого туриста я наконец-то понял: ведь это она, работа моей мечты. Как поздно я тебя нашел! С каким удовольствием я бы сидел в теплой Олимпии в тени дерева с бутылочкой питьевой воды и свистел в свисток на неаккуратных туристов. Я бы не знал кто такие либералы и патриоты, коммунисты и единороссы. А если бы рядом появился какой-нибудь русский и стал мне это все объяснять, я бы отхлебнул прохладной водички и повертел указательным пальцем у виска. А потом бы сказал на чистом греческом: «Как же вы все осточертели».
