Последнее время не раз звучали призывы арт-критиков оценить известную выходку блудодевиц не только как «гражданский подвиг», но и с точки зрения «художественных достоинств». Попытки втащить в русскую культуру протестную антиэстетику идут постоянно. С этой точки зрения весьма уместно уточнить, а что же такое русская культура и что представляет собой настоящая независимая художественная позиция? Например, в пресловутую тоталитарную эпоху.
Ответ на этот вопрос неожиданно даёт блестящая выставка «Плащаница Вселенной» Аркадия Пластова. Уже в самом названии звучит христианский контекст. Пластов в истории русского искусства ХХ века занимает особенное место. В его наследии трудно отыскать портреты вождей или какие-либо идеологически выдержанные сюжеты. Главное в его работах – пронзительная любовь к людям и к Земле, на которой проходит их нелёгкая, но очень глубокая и содержательная жизнь. В чём секрет этого особого взгляда, почему он не мог писать иначе?
Многое проясняется при изучении биографии Мастера, детали которой до последнего времени не были широко известны. Пластов – потомок династии священников и иконописцев, воспитанный культурой 19 века. С 1903 по 1908 год он учился в Симбирском духовном училище, а с 1908 по 1912 год – в Симбирской духовной семинарии. То есть будущий живописец всерьёз готовился понести священнический крест. Годы спустя он был благословлён духовником послужить людям своей живописью.
Именно эта закваска помогла Пластову в эпоху диктатуры пролетариата и кровавых гонений на веру вырасти в подлинно христианского художника. Ведь настоящее христианство не в декларативных сюжетах с нимбами и кокошниками, а в Любви, в трепетном отношении к ближним, к природе, к чуду цвета и бесконечным вариациям освещения.
Щемящая «Фашист пролетел» - с детства, из букваря знакомая боль. На выставке показана реплика 1972 года. Наполненные искренностью и внутренним достоинством портреты самых простых людей. Лаконичный и ёмкий холст «Сентябрь» 1961 года – подлинный шедевр. Острота композиционного решения, масштаб и насыщенность цвета придают полотну потрясающую внутреннюю экспрессивность, превосходящую по мощи (при стилистической разнице) Кандинского или Матисса.
В каждой работе Пластова (какая удивительная стабильность!) прочувствована и пережита (хочется сказать – намолена) каждая линия, каждый мазок кисти. Каждый холст – дышит бесконечно разнообразными нюансами цвета, вступающими друг с другом в непрекращающийся колористический диалог. Нет ни одного сантиметра небрежности или незаконченности. Ответственность и собранность в сочетании с искренностью, присущие истинно верующей душе.
Наверное, самое ошеломляющие удивление выставки – скромная, но очень концентрированная церковная серия. Скорее всего, эти работы художник писал «в стол». С точки зрения цветовых достоинств, вероятно, – это наиболее мощные (несмотря на размер) произведения художника. Колористическая выразительность заставляет вспомнить полотна Врубеля или Руо. Трепетность света и цветовых нюансов вполне может оспорить достижения французов Дюфи, Марке и заставляет вспомнить образную насыщенность Степанова.
Точность и характерность в изображении персонажей роднит эти работы с холстами Корина. Однако работы Пластова основаны на зорком и пристальном наблюдении деталей главного, они менее декларативны и оттого, возможно, жизненно более убедительны.
Холст «Свадьба в старой деревне» (1968 г.), «Моление о дожде»
«У Николы», «Куличи» (1950 г.) – праздничные и внутренне очень ёмкие образы. Даты создания этих работ свидетельствуют о том, что написаны они были в самые страшные, беспощадные и циничные годы гонений на веру. Художник мог лишиться не только спокойствия, но и свободы. А, может быть, вспоминая нравы той эпохи, и самой жизни.
Но и каждый привычный, «нецерковный», сюжет для Пластова – проповедь в красках и мужественный поступок миссионера. Именно в то время, когда пролетарская идеология отвергала христианскую любовь как «поповщину» или «буржуазный гуманизм», Пластов писал свои совсем непафосные, а, напротив, исполненные нежности и сострадания, глубоко человечные и пронзительно искренние произведения. Что шло вразрез с элементарной стратегией выживания. Он не мог иначе. Будучи христианином, несмотря ни на что, он следовал данному в юности благословению духовника. Вспоминается рассказ старца архимандрита Павла Груздева о том, что сказал ему перед казнью за веру иеромонах Николай Воропанов. «Главное - верь в Бога, его не расстреляешь!».
Многие жили и живут согласно этому призыву, не только священники, но и миряне, в том числе и подлинные художники. Независимо от внешних испытаний, они несут самую главную ценность – свою веру.
Те же, кто в порыве самоутверждения топчет её, уподобляются палачам 37-го года, какие бы лозунги они не провозглашали.
Выставка «Плащаница Вселенной», приуроченная к 120-летию со дня рождения художника проходит в залах Галереи искусств Зураба Церетели ( м. «Парк Культуры», ул.Пречистенка,19)
