Сообщество «Форум» 22:44 24 августа 2016

Хоть возле смерти-то не беснуйтесь

В Америке умер Эрнст Неизвестный, советский солдат, прославленный скульптор.

В Америке умер Эрнст Неизвестный, советский солдат, прославленный скульптор. Конечно, жалко… «Нас было много на челне…». Его мать умерла в 103 года. Казалось бы, прекрасная наследственность, но – фронт, ранение, трудные послевоенные годы… Все главные каналы нашего телевидения уделили смерти художника и его творчеству большое внимание, сообщали о нём во всех выпусках новостей… А послал ли телеграмму соболезнования наш президент? Что-то я не слышал. Неужели для него смерть Новодворской была тяжелей?

А телевидение весь день: «Гений… Микеланджело… изгнанник». Я не так давно, в феврале, упомянул на сцене ЦДЛ его чёрно-белый памятник Хрущёву. Вот об эпизоде с Хрущёвым-то на выставке московских художников в Манеже 1 декабря 1962 года и придётся кое-что вспомнить или прояснить, ибо наше телевидение всё, даже смерть человека, вот уже четверть столетия использует для лживой пропаганды тупой антисоветчины.

Это делается, с одной стороны, безмерным приукрашиванием нужных им лиц, с другой – демонизацией советского времени. Вот Екатерина Березовская 14 августа в воскресной, итоговой за неделю программе новостей рассказывает, что однажды в мастерскую Неизвестного пробрались негодяи и сокрушили все его работы да ещё оставили крупно намалёванную записку «Убирайся!». И всё это на экране – разбитые белые куски чего-то, среди которых нет ни одного, похожего на руку, ногу, ухо или нос, и эта угрожающая записка. Словом, всё подано так, будто произошло это только вчера, и вот зафиксировано корреспондентом. После погрома, говорят, Микеланджело и укатил в Америку. А Василий Аксёнов укатил не после того, как на Красной площади торжественно сожгли его книги? А Евгений Евтушенко – не потому ли махнул туда же, что запретили песни на его слова? А Бродского что заставило бежать всё в ту же землю обетованную?..

Так что, и погромщиков тогда не нашли? Странно. Это ныне не директоры магазинов, а губернаторы Хорошавин или Белых наворовали миллиарды, и только тогда их объявили «подозреваемыми» и будут пять лет вести следствие. А в советское время были по этой части большие доки, исповедовавшие железное правило «Вор должен сидеть в тюрьме!» Вот хотя бы парочка примеров. Вспомните, в журнале «Знамя» генерал-полковник Д.Волкогонов и писатель Владимир Карпов напечатали «документальную» статью, из которой следовало, что маршал Жуков в своё время написал донос на своего сослуживца маршала Егорова, и тот был репрессирован. Но дочери Жукова потребовали расследования, и оказалось, что да, Жуков написал, но совсем не тот. А Георгий Константинович вместе с Егоровым и не служил. Этим любителям «белых пятен истории» и в головы умные их не пришло, что фамилия Жуков очень распространена у русских.

А позже редактор того же «Знамени» получил письмо за подписью известной тогда националистической организации «Память» с угрозой физической расправы. И он печатает это письмо. Смотрите, мол, в какой обстановке живут прорабы перестройки еврейской национальности. Великий шум и звон. И что же? Довольно скоро в Ленинграде безвестные Жегловы разыскали автора провокационного письма. Им оказался некто Аркадий Норинский. Схватили Аркашу, судили, дали какой-то срок… А тут? Жуткий погром, о котором не могли не слышать соседи, – и никаких следов. И почему это преподносится только сейчас, а в своё время никто не слышал? Вспомните, когда Бродского начали тормошить, а потом судили и выслали в Архангельскую область, какой сразу шум поднялся! Был создан чуть ли не комитет «Свободу Бродскому!». Корней Чуковский, Маршак, Фрида Вигдорова, В.Иванов (Кома). Чуковский записал в дневнике 2 июля 1965 года: «Приходил Кома. Предложил мне подписаться под телеграммой Микояну (тогда председателю президиума Верховного совета, - В.Б.) о судьбе Бродского. Я с удовольствием подписал – и дал Коме десять рублей на телеграмму. Там сказано, что Бродский замечательный поэт. Этого я не думаю. Он развязный…». И 6 января 1966 года: «Был Иосиф Бродский. Производит впечатление очень самоуверенного и даже самодовольного человека, пишущего сумбурные, но не бездарные стихи. За мои хлопоты о нём даже не поблагодарил. Его любовь к английской поэзии напускная, ибо язык он знает еле-еле. Но человек в общем приятный». А ещё была коллективная телеграмма в Ленинград, в суд. А по поводу погрома у Неизвестного – ни шороха. Воля ваша, телебоссы, но сюжетец с этим разгромом мастерской производит впечатление телевизионной инсценировки, подделки, фальсификации. Эрнст Неизвестный был честным солдатом, пролил кровь за родину, получил боевые награды. Для таких людей посмертная ложь, даже льстивая, оскорбительна.

Но вернёмся к тому, что произошло на выставке художников-модернистов в Манеже и на встрече руководителей партии и правительства с деятелями искусства 17 декабря того же года. На выставке Хрущев бушевал и на встрече произнёс весьма жёсткую речь, в которой неласково прошёлся и по Неизвестному. Я не знаю, сказал ли Неизвестный Хрущеву: «Вы ничего не понимаете в искусстве!» - как ныне уверяют, но во всяком случае фронтовик держался так, как фронтовику и надлежит. Но вот что было потом… Об этом не было ни слова ни в одной телепередаче, ничего нет и в интернете. Потом Неизвестный сел и написал письмо Хрущеву:

«Дорогой Никита Сергеевич,

Я благодарен Вам за отеческую критику. Она помогла мне. Да, действительно пора кончать с чисто формальными поисками и перейти к работе над содержательными монументальными произведениями, стараясь их делать так, чтобы они были понятны и любимы народом. Сегодня товарищ Лебедев (помощник Хрущева, - В.Б.) передал мне Ваши добрые слова. Никита Сергеевич, я боюсь показаться нескромным. Но я преклоняюсь перед Вашей человечностью, и мне много хочется писать Вам самых тёплых и нежных слов. Но что мои слова; дело – в делах.

Никита Сергеевич, клянусь Вам и в Вашем лице партии, что буду трудиться не покладая рук, чтобы внести свой посильный вклад в общее дело на благо народа.

С глубоким уважением.

Э.Неизвестный

21 декабря 1962 г.» (Известия ЦК КПСС №11’90. С.213).

И всё здесь написано искренно, честно, достойно.

А сколько лжи, лицемерия, угодничества, как показало время, было в словах некоторых других наших мэтров на такой же встрече с руководителями страны немного позже! Уж заодно приведу несколько строк из речей и этих персонажей.

Вот Евтушенко: «Товарищи, когда-то Маяковский, величайший поэт нашей революции, чётко определил задачу социалистического искусства: «И песня и стих – это бомба и знамя/ И голос бойца подымает класс». Мы никогда не должны забывать эти слова… Меня глубоко тронули, заставили задуматься слова Никиты Сергеевича о том, что не может быть мирного сосуществования в идеологии, потому что вся наша жизнь – это борьба. Если мы забудем, что должны бороться за окончательную победу идей ленинизма, то мы совершим предательство по отношению к нашему народу. Бой за Советскую власть продолжается, мы отвечаем за завоевания революции…

Многие представители западной прессы, эти проститутки капитализма (у социализма тоже нашлись проститутки. И не менее расторопные. – В.Б.) пытаются очернить советскую молодёжь. Есть подонки вроде Есенина-Вольпина, сочинившего грязную, отвратительную книжечку, которую мне подсунули под дверь в Лондоне. Потом я мыл руки с мылом, и мне всё казалось, что исходит гнилостный запах (Да чем же этот Вольпин хуже живущего в Америке Соломона Волкова, от книг которого, например, о Шостаковиче, исходит именно такой запах? Но это не мешает Евтушенко дружить с ним – В.Б.)…

Я был вождём духовных стиляг, как писал тов.Дымшиц, я был пошляком, танцующим на принципах ленинского интернационализма. Но на меня всё это не действовало…

Владимир Фирсов сказал, что кто-то поносил Никиту Сергеевича за состояние сельского хозяйства. Если бы я увидел человека, который посмел рассказывать подобные анекдоты, я дал бы ему в морду, а потом написал бы заявление на него (Спустя много лет, в «Литературной газете» №10-13 за 1989 год Евтушенко поведал, что такие «анекдоты» в ресторане ВТО сам он и рассказывал. Так что тогда, в 1962 году Евгений Александрович готов был «дать в морду», ныне столь скорбную, самому себе и на себя написать донос. Это в его стиле. Он много раз проделывал это. – В.Б.).

В речи Никиты Сергеевича был разговор о моём стихотворении «Бабий Яр». Высказывания Никиты Сергеевича были глубоко дружеские, и я пересмотрел это стихотворение. Всю ночь не спал, работал над ним. Это было сделано не потому, что мне дали указание, никто меня не заставлял. Это было моим глубоким убеждением. (А позже, в помянутой статье 1989 года, он писал: «Это было грубым бестактным вмешательством». Потребовали, мол, надавили, и он, беззащитный, вынужден был подчиниться. Что оставалось делать?) Я с ходу (а где же бессонная ночь? – В.Б.) написал четыре строки:

Я здесь стою, как будто у криницы,

Дающей веру в наше братство мне.

Здесь русские лежат и украинцы,

С евреями лежат в одной земле».

И дал заключение: «Не могу сказать, что эти строки что-то добавляют к стихотворению». А тогда зачем написал то ли с ходу, то ли всю бессонную ночь? Просто поразительная способность врать на глазах публики до упора. Ведь «добавляют эти сроки» русских и украинцев, которых и духа не было в прежнем тексте, на что Хрущёв справедливо и указал.

А вот что говорил Василий Аксенов: «Я только что из Японии… Многое из наших рассказов просто потрясало японцев…. Японский народ увидел истинное лицо советской литературы. Такой уровень духовной жизни нашего народа японцев потрясает… Они стихийно, подспудно, но всё-таки идут к социализму… Напрасны попытки представить нас как нигилистов и стиляг… Наше единство в нашей марксистской идеологии… Я благодарен партии и Никите Сергеевичу за то, что я могу с ним разговаривать… Мы хотим говорить с отцами, чтобы отцы не думали, что у нас в карманах камни, а знали, что у нас чистые руки».

Уже в нынешние дни Евтушенко воскликнул с бесстыдным торжеством:

Пусть мы продажные,

пусть мы бездарные,

но всё равно –

мы легендарные!

Нет, Евгений Александрович, никто не говорит, что вы бездарные. Вы даже очень дарные, но по лицемерию, лживости, приспособленчеству вам равных нет, таких не только наша литература, а и вся русская история не знала. И в этом смысле вы действительно легендарные, как Иуда, сказочные, как Кощей Бессмертный, былинные, как Идолище Поганое.

В день смерти Неизвестного вы, Евтушенко, несколько раз мелькали на экране телевизора с какими-то льстивыми словами о знаменитом покойнике. Очередное лицемерие, ибо никакого отношения к советскому солдату Эрнсту Неизвестному с медалью «За отвагу» на груди все вы, живые и мёртвые, не имеете.

8 марта 2024
Cообщество
«Форум»
Cообщество
«Форум»
Cообщество
«Форум»
1.0x