Это было что-то новенькое в деле либерального озверения: я ещё не слышал, чтобы ушедших деятелей культуры, всенародно любимых и почитаемых, начинали «делить» до похорон. Но Гозман взял эту «вершину», так прямо и сказал: нечего вам его оплакивать, «он был не ваш».
Раньше либералы всегда занимали обратную позицию: как вам, мол, не стыдно, какая разница, какие политические взгляды у гения, гордиться надо, что в стране такие талантливые люди есть, они — всеобщее достояние (это про Серебренникова, Серебрякова и т. п.)
Кстати, именно эту пластинку он и затянул бы, я уверен, если бы власти сошли с ума как Гозман и заявили бы что-нибудь в его стиле «он поддерживал протесты, он был не наш, мы не скорбим».
Знаете, что здесь самое удивительное? По-человечески, конечно, удивительное, хотя для либералов давно привычно.
Казалось бы, даже если ты и правда так думаешь, ну промолчи, ну неприлично же! Как можно: умер человек, достойный, заслуженный, столько людей опечалено — ну просто низко поднимать такой скандал, когда ещё похорон даже не было.
Но либералы у нас — давно уже профессиональные хайпожоры. Когда погиб Немцов, то даже те, кто его не любили, вели себя приличнее, а либералы и тогда устроили цирк. Как они ликовали после «Зимней вишни» — это все помнят. Такие же пляски на костях были после гибели наших офицеров из ансамбля им. Александрова и Доктора Лизы.
После «гибели» Бабченко судьба их наказала за низкую клоунаду, тогда они позора огребли по самую макушку, но уроков не выучили, продолжают и дальше хайповать на смертях.
Хотя могут возразить: это всё было сказано об «официально скорбящих», то есть — об власти и тех, кого называют «пропагандистами». Но остаются всё те же вопросы:
Во-первых, а кто сказал, что представители власти и «пропаганды» не могут любить артиста, даже имеющего самые оппозиционные взгляды? Мне, например, лютая чушь, которую несёт Ахеджакова, ничуть не мешает любить её как актрису. Даже наговоривший предельно мерзостных вещей Серебряков всё равно остаётся для меня прекрасным актёром. Да и Татьяна Лазарева, которая устроила намедни пьяную истерику, мне вполне симпатична — как артистка.
Ну невозможно, в самом-то деле, так люто погрузиться в политоту, чтобы отрицать очевидный талант у людей. Этим грешили товарищи большевики, которые за чуть неправильный взгляды сразу же клеймили и повсюду норовили запретить. Кстати, именно эти «милые» качества не первый год демонстрируют наши либералы: про того же Гергиева от них слова доброго не услышишь да и в Мариинке не увидишь — ну как же, «неправильные» взгляды, нет-нет-нет, мы к Серебренникову лучше сходим, он куда кошернее… Надо полагать, большинству этого (прости меня грешного, господи) либерального быдла глубоко пофигу, что смотреть со сцены: что Гергиева, что Серебренникова, что Бузову, что Бибера — они всё равно только «кошерность» и могут оценить, убогие.
Так что я понимаю, что либералы, видимо, и правда не могут искренне любить искусство человека, если его политические взгляды им не близки. Но непонятно, почему они решили, что остальные люди такие же ненавистники?
А во-вторых, давно уж было сказано: если орден, звание или премию вручает министр культуры или президент — это не человек вручает, а признание от народа. Ну не может же весь народ это делать, вот политики от имени людей и выполняют функцию. В конце концов, какая разница, нравится ли лично президенту или министру конкретный актёр, музыкант, художник? Если людям нравится, то дело политика — волю народа исполнять.
И если люди искренне скорбят, то почему же политики не могут от всего общества сказать слова сожаления и соболезнования? Когда уходят во всех смыслах народные артисты — неужели же надо устраивать разборки, «такие» или «не такие» были у них взгляды? Это можно было при жизни, можно будет и потом, в истории, но сейчас-то, между смертью и похоронами — разве же это было бы по-человечески? Это просто недостойно.
Но вот Гозман зачем-то умудрился.
