Городские дни пса Жорки.
После деревенских летних каникул пес Жорка изнывал от безделья. В городской квартире он не находил себе места. То, неистово скребя подушки на диване или легкие обрамления кресел, «стелил» себе постель. То, огрызаясь на хлопнувшую дверь соседей, бестолково лаял, недовольно крутя головой. То, неистово, по-звериному хрустя, приступал грызть белую косточку, специально приобретенную для него в зоомагазине. Так он, утоляя свои псиные потребности, чистил себе зубы. Притомившись, Жорка, не выпуская белую косточку изо рта, мог долго дремать, пока его что-нибудь не потревожит. Все домочадцы обходили его стороной, чтобы не вспугнуть задремавшего пса, похожего в эту минуту на ребенка с соской.
После уличных прогулок пес по обыкновению спал и, откликаясь на различные собачьи видения во сне, судорожно дергал всеми лапами, будто бежал куда-то, горько от бессилия повизгивая.
Ночью Жорка категорически отказывался спать один. Он забирался под одеяло, искал мордой хозяина, облизывал тому шершавые щеки и засыпал. Пес сопел, во сне часто, как дитя, шлепал губами и языком. Он это делал так громко, что заглушал ход электронных часов, вывешенных на стене.
В конце ноября, когда окна бывают сумрачными от серого неба и нескончаемых дождей, Жорка впадал в такую лень, что боялся пошевелить своим рыжим хвостом. Одна единственная радость ему светила тогда, когда кто-нибудь хлопотал на кухне.
Особенно оживлялся пес в «рыбные дни», когда зять приносил и клал на стол для разделки огромного леща или толстолобика. Он стряпал из рыб заливное или уху.
Жорка – грифон. А этой породе не рекомендуется ничего из съестного, кроме сухого корма, несладких молочнокислых продуктов и гречневой каши.
Но во время сотворения ухи Жорка умудрялся все-таки схватить один-другой кусочек со стола, если зять зазевался. Нам казалось, что зять нарочно то обронял лакомство, то как будто не видел «партизанские» уловки пса. Он любил собачку за необыкновенную сообразительность, поэтому тайно потакал ей во всем.
Чем дольше зять возился с рыбой, тем больше было праздника на душе у Жорки.
Самыми запоминающимися, самыми необыкновенными городскими днями стали для Жорки, когда приходили гости. Не только на столе было пиршество из блюд. Под столом – тоже. Все норовили угостить Жорку любимыми вкусностями.
Его потом отпаивали древесным углем и таблетками от аллергии. Но ни у кого не было сил отказать Жорке, когда тот жалостливо что-нибудь просил со стола…
Однако большую часть жизни пес содержался на собачьей диете, от которой телу его было хорошо, а душе противно…
