В конце марта и в апреле 2017 года меня, движимого чистым любопытством, занесло на митинги, поводом к проведению которых стало «расследование» деятельности премьера Медведева. Самым ярким эпизодом отметился не второй митинг, где визжащих школьников и студентов ВШЭ ловили и упаковывали в автозаки, а именно первый. В ходе этого митинга штатный заводила толпы выдавал простенькие лозунги, а собравшиеся на Пушкинской площади дружно вторили. В какой-то момент он начал скандировать «Мы здесь власть» – традиционный лозунг протестов 2011 года, немедленно подхваченный толпой. Вместе с громкостью скандирования росла уверенность протестующих в себе, росла ярость, выражавшаяся в движении на площади, отделенной от бурной и никем не перекрытой Тверской рядом полицейских автобусов. В определенный момент (мне показалось, это было чуть ли не одно мгновение) во время очередного «Мы здесь власть!», яростного, агрессивного и вызывающего, двери автобусов открылись и из них высыпали парни в экипировке, предназначенной для подавления уличных беспорядков. Отлаженными и натренированными движениями они построились в шеренгу и сделали один шаг вперед. Один шаг. Видел я и исторический рекорд Усэйна Болта в 2008-м, и поразительный забег Гарета Бэйла в 2014-м, но скорости, равной той, с которой улепетывала с пятачка перед памятником Пушкину вошедшая во вкус протеста «власть», мне видеть не приходилось. Бросались плакаты с «остроумными» надписями и рисунками, компании и парочки в панике утекали в разные стороны, быстроногие парни прыгали со ступенек, отделявших памятник Пушкину от остальной площади и в течение нескольких секунд шеренга полицейских осталась стоять в одиночестве на резко опустевшей площади, покрытой какими-то плакатами, кепками и мелкими предметами, брошенными спешно ретирующейся властью. Тот митинг так ни к чему и не привёл, разве что в очередной раз напомнил, что в России есть либеральная оппозиция и она все еще неспособна совершить что-то внятное.
Масштабный и согласованный митинг против блокировки Telegram производил совершенно другое впечатление. Да, были те же самые школьники, что и на Тверской, готовые выходить куда угодно и когда угодно по первому же призыву своих идолов, да, «остроумные» плакаты, как признание в собственной неспособности смотреть на мир серьёзно, никуда не делись. Но вместе с тем большинство из собравшихся на проспекте Сахарова были людьми, далекими от политики, от дебатов Навального и Собчак, от очередного скандала в ВШЭ и от ещё одного хамского заявления ещё одного оппозиционного авторитета. Эти люди были недовольны ограничением функционала своих смартфонов и открытым стремлением к нарушению государством тайны переписки. И когда я встречал в этой огромной толпе своих знакомых, никогда не показывавших приверженности к какому бы то ни было самопровозглашенному лидеру протестов или иконе легионов "хомячков", то всё сильнее укреплялся в мысли о том, что задумка и изначальная концепция митинга была не политической: в её основе лежало чисто практическое недовольство, лично коснувшееся каждого из находившихся на проспекте Сахарова. Удручающее впечатление производили лишь ораторы. Отсутствие почти у всех выступавших умения заводить толпу это еще полбеды, но неуклюжие попытки впихнуть людям, взбешенным одним ещё дюжину поводов для недовольства напоминали перетягивание одеяла общественного внимания на свои позиции. Были там те, кто обвинял Жарова и Яровую в русофобии, были те, кто непонятно по какому поводу объявлял 1993 год датой рождения гражданского общества в России, а кто-то взывал к добропорядочности и здравомыслию верховных антагонистов мероприятия. Ближе к концу митинга на сцену вышла главная звезда движения – несравненный Алексей Навальный. Его ораторские навыки были на голову выше ранее выступавших. Отыгрывая роль кокетливого провокатора, он заявил, что полицейские, допустившие его к микрофону, поставили одно-единственное условие - не звать людей на свой митинг 5 мая. «Поэтому я не зову вас на митинг 5 мая», – с улыбкой заявил Алексей, назвав точное место и время проведения митинга. Выступление Навального, обладавшего авторитетом и умевшего расшевелить зрителей, сопровождалось бурной реакцией этих самых зрителей, что выбивалось из контекста остального митинга, весьма посредственного и скучного. Но даже Навальный померк в сравнении с настоящей жемчужиной акции – видеоблогером Михаилом Световым. Подросток-максималист жаждал радикальных шагов и взывал к категориям граждан, обращение к которым в контексте «всенародного» протеста выглядело просто нелепо – к ютуберам, владельцам телеграм-каналов и прочим онлайн-воителям. Тем не менее, главное не то, что он говорил, а то, как он это делал. Яркая внешность, неуместный наряд, активная жестикуляция и бешеная артикуляция довели собравшихся на проспекте до включения в процесс, заставили даже самых равнодушных обратить внимание на сцену, а остальных – принимать более активное участие в процессе обратной связи с оратором. Именно его таланты говорить и заводить толпу могут в будущем сослужить ему хорошую службу и помочь продвинуться вверх по иерархии российской либеральной оппозиции.
Когда митинг был закончен и люди стали расходиться, все больше компаний, идущих к выходу с проспекта Сахарова, обсуждали возможность похода на акцию 5 мая. Кто-то сомневался, другие определенно намеревались митинговать, не поддавшись на «уговоры» Навального не ходить на Тверскую. Так или иначе, чувствовалась напряженность, выходу которой предстояло случиться только через пять дней.
5 мая было душно, в воздухе всю первую половину дня было разлито ожидание грозы. Огромное количество полиции и заранее поставленные автобусы, водовозы и самосвалы, призванные ограждать протестующих от оживленной улицы ждали участников несанкционированного митинга. На Пушкинской также несанкционированно базировались активисты Национально-Освободительного Движения (НОД), очевидно, пришедшие провоцировать провокаторов. Череда событий уже спустя полчаса после начала похоронила надежды на спокойное и внятное выражение позиции протестующих. Что и говорить, если позицию эту так никто и не сформулировал – произносились общие фразы, выражалось недовольство и возмущение, те же самые ребята с новыми плакатами еще уморительней прежних, заявился даже царь в мантии и короне, немедленно сопровожденный в царский автозак, но за этими внешними атрибутами любого митинга не было видно главного – цели. 30 апреля на проспекте Сахарова протест оспаривал право государства читать переписки граждан, весной 2017-го поводом для недовольства послужили расследования деятельности Медведева, даже в 2011 году у протестов всегда был повод, а иногда даже и реальная причина. Это не были протесты ради протеста, как в этот раз. Ощущение бесцельности и пустоты подтверждалось и тем, что людям на площади, многие из которых выглядели не то, что младше восемнадцати, но и существенно младше пятнадцати, было нечего сказать по существу причины для столь масштабного сбора – они отделывались общими фразами, лозунгами, а один даже попытался пересказать мне содержание некоей картинки из интернета, которая, надо думать, и стала поводом для его прихода.
В массовых задержаниях, на которых делался акцент в любом новостном сообщении о митинге, было что-то пугающе-воодушевляющее. Служители слепой Фемиды вязали всех – громкоголосых заводил из глубины толпы, чересчур разгорячившихся ребят, неумело попытавшихся врезать полицейскому в полном защитном комплекте, не слишком расторопных бегунов. В какой-то момент начали действовать участники сбора НОД, именующие себя «казаками». Любые попытки ответа заканчивались тем, что храбрецы в медалях прятались за спины ОМОНа, радостно улюлюкая. После того, как один из них начал бить нагайкой арестовываемых, правосудие повернулось и в сторону ряженых – их скрутили и упаковали так быстро, что, казалось, толпа, остановившаяся на секунду в своем бесноватом метании, не успела и ахнуть.
После серии точечных арестов толпа начала стремительно редеть, рассыпаться по прилегающим улицам и переулкам, заваливаться в близстоящие фаст-фуды, кофейни и бары для обсуждения противодействия кровавому режиму. Спустя час после самых ярких событий дня - безудержного метания по площади вопящих школьников, ареста лидера этого горе-сопротивления и скручивания беспредельщиков, бивших людей нагайками, площадь почти полностью опустела. Весь протест ушёл в никуда, слился не из-за козней кровожадных тиранов, а из-за пустоты, бесцельности и безыдейности "движухи". В этом смысле акция 5 мая не продолжала гнуть линию, намеченную на проспекте Сахарова, а напротив, пошла ей наперекор - отсутствием идейного наполнения, вялостью и абстрактностью лозунгов.
Фото: Interfax
