Товарищ! Давай-ка пройдёмся с тобой,
где юность провёл наш герой молодой.
Завод «Серп и Молот», Стаханова клуб.
Он жил и взрослел здесь отчаянно груб.
Отец был военный, играл на гитаре,
стрелял дезертиров, хороший был парень!
Мать Рая хозяйство держала бразды,
мечтая, чтоб выбился в люди их сын.
Дома двухэтажны, сплошные бараки.
Тут пили, как пели, жестокие драки
упрятали многих друзей в лагеря,
но Эд не попался, не сгинул зазря.
То книжищ вкусив ядовитый отвар,
вдруг понял – завод и берлога – кошмар!
В горячке любовной откупорил вены –
Сабуровой дачи рассматривал стены.
Где Гаршин томился и мыкался Врубель.
– В Москву! – прошептали разбитые губы.
И вот уж парня встречает столица,
в ней новые люди и новые лица.
Смогисты, художники, вёрткий бомонд,
чей козырь всегдашний – нахальство и понт.
Но Эд не тушуется, дерзко творит, –
средь всех рифмачей самобытный пиит!
Бутылкой Губанову дал по башке!
Учуял – теперь в КГБ на крючке.
И взяв молодую жену и пальто,
уехал на Запад, стал мистер Никто.
Покинув Италию, в Штаты рванул,
и пил, и курил, и пахал здесь, как мул.
Но вот наконец-то написан роман.
Ура! Знаменит! Полон денег карман.
В Париже стучит на старинной машинке,
читая мораль необузданной жинке,
что жуликов любит (поёт в ресторане),
а в Сербии схватка, встречай поле брани!
Караджич, Милошевич, Младич, Аркан.
С последним не раз опрокинул стакан.
Воюет бесстрашно и ракию пьёт,
и лупит в боснийцев его пулемёт.
Потом был Тирасполь, затем был Сухум,
и книги, в которых блистал его ум.
А главное – Партия дерзких юнцов,
Для них навсегда стал Вождём и Отцом.
Гоняли лимоновцы «жирных котов»,
кто шёл до конца, тот к тюрьме был готов.
С седой бородой, словно граф Монте-Кристо
из зоны к Имперской призвал Реконкисте.
Прорусской весны был подхвачен призыв,
Донецк и Луганск уходили в отрыв.
Народных Республик всходила заря,
но Кремль в итоге дал заднюю. Зря.
Герой одинок, словно в море утёс.
Горячее сердце, как Данко принёс.
Всемирная слава – доказано всем:
Он глыба. Ему всего семьдесят семь!
Юрий Кононов, 22.02.2020 г.
