Сегодня год, как погиб Александр Захарченко, первый Глава Донецкой Народной Республики. Убили его подло, исподтишка, не будучи в силах одолеть в честном бою. Так всегда действует враг, потерявший честь и совесть – убивает бесчестно и бессовестно. Так убили Михаила Толстых «Гиви», Арсена Павлова «Моторолу». Так убивали многих других защитников Республики. Так, исподтишка, на расстоянии ракетного удара, убивали стариков, женщин, детей, стреляя по больницам и детским домам. Потом враг обмазывался ложью – в надежде, что она, как маска, скроет и обелит его лицо. Но лицо это, лицо современной Украины как государства-нации, лицо это – черно-красное, нацистское, отвратительное. Быть может, Украина когда-то отмоется от этого, но не при помощи лжи, а при помощи покаяния – тогда украинцы действительно заявят о себе как о нации, самостоятельной и рефлексирующей, а не марионеточной. Но не хотелось бы говорить в этот день траура о том, что из себя представляют сегодня украинцы и украинствующие. Хочется сказать пару слов о Захарченко, фигура которого предстает перед нами тем светлее, что блеснула она на фоне этих отвратительных красно-черных личин.
Один раз, когда я видел Захарченко вблизи, на расстоянии протянутой руки, я разглядел, кажется, одну важную вещь, которую считаю важным добавить к его портрету. Это может показаться банальным, но в банальностях часто скрыты вещи, над которым нам просто лень думать. Многие отмечали, что Захарченко был воином. Донбасская война не была его первой войной, как теперь стало известно. Он знал это дело, умел его делать. Потому он и стал главой воюющего государства. В этом и состояла, как я думаю, трагедия Александра Захарченко как человека: он был воином и желал продолжать войну, которая действительно требовала продолжения, но обстоятельства принудили его сменить статус воина на статус правителя.
По Платону, править государством должны философы (потому что только они могут отрешиться от частностей и увидеть общее, целую картину), а выбираются философы-правители из касты воинов-защитников. В Донецкой Республике все случилось по Платону: правитель был выбран из касты воинов-защитников. Причем напомню также, что до избрания Захарченко первым Республику фактически возглавил Александр Бородай, который по образованию был философом (философский факультет МГУ), причем из философской семьи: отец его философ Юрий Мефодьевич Бородай, автор известного трактата «Эротика, смерть, табу» (женой Ю.М. Бородая, кстати, была Пиама Павловна Гайденко, историк философии, которого не нужно представлять в философских кругах; родом она, кстати, из Донбасса).
Платоновский сценарий избрания правителя предполагал, что воин-защитник теперь от вопросов частного порядка (тактика и боевые задачи своего отдельного отряда) должен перейти решению вопросов целого государства, к управлению стратегией целой армии. Этот путь прошел Захарченко, не перестав быть воином. Саму свою должность Главы Республики, казалось, он воспринимал как своего рода послушание. Не зря ведь его тянуло на фронт. Вот он, Глава государства, сидит в окопе, пьет чай и дает интервью французскому телевидению. Рядом его советники, его солдаты. Рядом его враги. А Глава сидит, пьет чай и размышляет вслух о судьбах государства, и все его внимательно слушают. В камуфляже Батя выглядел увереннее, чем в костюме или даже в парадной форме. Или мы все (включая его) просто привыкли так его видеть.
На улицах Донецка еще при жизни Захарченко висели баннеры с его цитатами. Каждый раз приезжая в Донецк, я старался сфотографировать новые фразы на этих баннерах. Потом, когда я уже перебрался в Донецк совсем, приехавший в гости коллега-историк из Ростова сказал мне, что эти баннеры, наверное, всем уже надоели, фразы какие-то наивные, прямоугольные, пресные. Я так не считал ни тогда, ни теперь. Некоторые баннеры с фразами Захарченко еще висят на улицах Донецка. Каждый раз, проходя мимо них, я задумываюсь над теми словами, которые на них напечатаны. И ничего наивного не нахожу. Скорее наоборот.
Что может сказать глава воюющего государства? Притом государства молодого, государства, оказавшегося в невероятно сложной политической и экономической обстановке. Государства, к которому прикованы взгляды всего мира; за которым наблюдают с тревогой и надеждой. Каковы должны быть слова главы такого государства?
Я не предлагаю выстраивать из высказываний Захарченко этическую или политико-философскую систему, или реконструировать его мировоззрение, я просто предлагаю вглядеться в то, что рядом, в плакатные фразы, которые жители Донецка встречают каждый день (это касается, впрочем, не только жителей Донецка, но и всей России, для которой Донбасс сам по себе как большой плакат, на котором изображены картины героизма и жертвенности). Давайте просто попробуем вглядеться в «наив», в «банальность», в то, что стало для нас обыденностью и повседневностью. Быть может, под маской наива и повседневности таится что-то.
Вот несколько фраз с баннеров.
«В гражданской войне победит тот, кто будет руководствоваться нравственными принципами». - Это высказывание ведь совершенно платоническое. Платон описывает войну между греками, т.е. внутреннюю, или гражданскую войну, как несчастье и болезнь (в отличие от войны внешней, которая сама по себе норма для Платона). Философ указывает, что в такой войне неприемлемо руководствоваться теми же принципами, что в войне с другими народами (у Платона – с варварами). Если в войне с варварами цель – победить, покорить, подавить врага или уничтожить его, то в войне гражданской цель – добиться мира. Если в войне с варварами главная добродетель воина – это мужество, то в войне гражданской мужества недостаточно. Просто мужественным может быть и наемник. В гражданской же войне необходимо обладать, по Платону, «всей добродетелью в совокупности», т.е. обладать и мужеством, и справедливостью, и рассудительностью, поскольку главная цель не уничтожение врага, но примирение. В гражданский войнах, пишет Платон, запрещено брать противника в рабство, запрещено сжигать его поля и дома, запрещено расстреливать из ГРАДов больницы и детские дома… В гражданской войне, говорит Платон, необходимо руководствоваться нравственными принципами. Сильный правитель, который возглавляет воюющее государство, обязан применить эту военную этику, описанную Платоном. Что и сделал Захарченко, сформулировав как нельзя лучше нашу позицию – и по отношению к тем, кого обманули и внушили, что «никогда мы не будем братьями», и по отношению к тем, кто действительно нам не братья и кто в этой войне преследует цель не примириться, но уничтожить своего противника, т.е. устроить геноцид русского народа. В этом контексте Захарченко выразил простую вещь этой фразой: Донбасс в нравственном отношении уже победил, а Киевская хунта уже проиграла.
Другая фраза с баннеров: «Живи свободным, поступай по совести, относись ко всему справедливо». В этих словах присутствуют главнейшие этические категории: совесть, справедливость и свобода. Шопенгауэр, например, все добродетели сводил к двум главным: милосердию (совесть, прощение) и справедливости. Если первая - это сердечная добродетель, то вторая – рассудочная. Но никакая добродетель не может существовать без свободы. Поэтому – «Живи свободно», свободу употреби к жизни, чтобы мочь в жизни быть добродетельным. «Поступай по совести» - предельно простое правило, означающее, что необходимо свои поступки соизмерять с нравственным законом внутри себя. По совести – значит милосердно, значит – прощая: друзей, врагов, близких, дальних. Совесть полагается в мир, вносится в него, ибо без совести мир станет совсем неродным, жестоким и холодным, бессердечным и бессовестным. А вот справедливость как добродетель рассудочную, строгую, - справедливость примени к себе, потому как именно с самим собой следует быть строгим прежде всего. Строгость по отношению к другим без строгости к себе - вовсе не строгость, а избалованность. Как и прощение – если прощаешь только самого себя, а других никогда – уже не прощение, а малодушие. Этому можно противопоставить другую максиму: будь строг к себе, а другим прощай. Эта этическая максима требует свободного избрания себя, ее никому не навязать. Чтобы исполнять эту максиму (поступай по совести, относись ко всему справедливо) необходимо быть свободным человеком.
Вот еще одна простая цитата Захарченко с баннеров: «Мы любим нашу землю и готовы отдать за нее жизнь» - и тот, кто попытается едко ухмыльнуться / огрызнуться на эту фразу, тем самым лишь подпишется в том, как он далек от свободного и смелого отношения к действительности; банальность высказывания вовсе не есть банальность посыла. Наивность фразы чаще сочетается со смелостью говорящего, нежели с недальновидностью и простотой ума: надобно иметь смелость повторить наивные и банальные истины тогда, когда они повсеместно отрицаемы. Фраза «Мы любим свою землю и готовы отдать за нее жизнь» просто и гениально спрягает две вещи: любовь и смерть; мы готовы умереть за то, за что готовы жить, и подлинно жить мы готовы лишь для того, для чего готовы отдать нашу жизнь. Об этом хорошо высказался философ Иван Ильин (которого Захарченко читал): «Жить стоит только тем, за что стоит и умереть». Ну а теперь упрекните эти тексты с цитатами в наивности и банальности.
Эти цитаты, конечно, просты, и могут показаться наивными, но за видимой наивностью и простотой – целостность и масштаб смысла, если прочитывать наив в философской оптике. В конце концов, многие простые истины сегодня нуждаются в новой актуализации, потому что современное «сложное» сознание (оно сложно лишь потому, что сложны механизмы, при помощи которых им манипулируют) считает их слишком «простыми» для себя и с традиционной наивностью отбрасывает их. К этой актуализации способна, на мой взгляд, философия и прежде всего философия поступка, которая в нашу эпоху и есть подлинная философия. Такую философию поступка воплотил в себе Александр Владимирович Захарченко. Вечная память русскому герою.
