Авторский блог Михаил Мороз 12:54 1 мая 2018

Эссе о здоровой злости

Эссе о здоровой злости

Чтобы очиститься от городских недугов, которые копились долгую зиму в теле, выбираюсь, наконец, в деревню. В деревне пребываешь в беспрестанном движении, поэтому все косточки в твоем организме пробуждаются ото сна, начинают жить естественной жизнью, освобождая всё, что ни есть вокруг них, от зимней дряблости, никчемности, и упругость в теле приобретает то состояние, которое дает тебе ощущение радости от полноценного бытия.

Топаешь возле своей деревенской хаты весь нескончаемый весенний день, выполняя разнообразную крестьянскую работу. И только к вечеру почуешь, как умаялся с непривычки, и на высокую террасу, пристроенную к хате, взбираешься уже почти по-собачьи, чтобы усесться в старое кресло, вытянув в изнеможении ноги, откинув голову на спинку и вперив очи в пурпурную даль, где на западе зреет, сочно разгораясь, вечерняя заря.

Хорошо, завершая дневные дела, просто так смотреть на пламенеющую зарю и на то, как восходит высоко-высоко над краем небесной лазури яркая капля. Это вечерняя чудо-звезда. Она пока еще одна. Ни подружки вокруг. Кажется, что от неё красиво и щедро струятся золотые лучи. Они посылают привет в далекие космические недра и мне. Я любуюсь, внимаю и молчу. Она уже повисла ровно над дикой грушей, увенчала её могучую вершину. Но я по-прежнему молчу и не прошу звезду ни о чем. Она только таинственно шлет мне что-то такое, что и не разгадать. И чем загадочнее её послание, тем пристальнее вглядываюсь я в её призывно-непостижимый лик.

Но вот и темень густеет над крышами опустелых хат. Всё явственнее чернеющий испуг их окон. А на севере от деревни все заметнее до самой небесной выси светлеет огромное пятно: огни большого города насыщают окоем, поглощая звезды, приглушая серебристую дорогу Млечного Пути. Огням в городах и тем, кто их зажигает, нет никакого дела до молчащей в небе вечерней звезды, до лучей, из неё струящихся, до тихо затухающей в наступающей темени зари.

Ночь окутывает деревню. Уже не видны сиявшие на заре купола Храма Святой Великомученицы Параскевы Пятницы. Жалкие кровли деревни теряются в ночи. Деревня лежит в сумраке. Не дыша.

Безлюдье, как боль, как лихо, задевает душу. Опустевший под небом этот деревенский мир навевает тоску, и сам вроде понимаешь, что нет в этом лихе прямой твоей вины, и будто и «речь не о том…Но всё же, всё же, всё же…».

А небо всё уже в звёздах. Но не теряется в сестринском хороводе звезд и ранняя звезда. Но свет её уже не так ярок, и в нем я читаю что-то вроде упрека человеку: «Что же вы, люди, теряете то, что вы создали? Почему в рубище лет, приземленные, стынут ваши души? Почему пустеют под нашим вечным светом ваши желания? Зачем бросили гнезда свои, и дряхнут, и никнут они теперь своими крышами до самой земли?..».

Я чувствую правду её, и не редеет моё дыханье, и учащеннее бьется сердце, совесть одолевает. «Возродится ли деревенская жизнь?» - спрашиваю я свою звезду. Но она, лукаво-таинственная, молчит.

Лишь нечаянный слепой ветерок дохнет, залетев под навес террасы, и затаится в ракитах, дав воскреснуть ночной тишине, которая чуть греет остывшую грудь.

Но в чертогах небес заметно к середине ночи слезится моя звезда. Она упрекает нас или плачет по нам? Не знаю.

Но тихий озноб совести и злости на то, что мы сами создали подло-спесивое время, окутывают меня всего. И я почему-то рад этому состоянию: здоровая злость нам нужна как средство пробуждения, как освобождение от скабрезного равнодушия.

1.0x