Эссе 4-е. М.Д. КНЯЗЕВОЙ. КОСМИЧЕСКИЙ ВСЕОБУЧ.
КАЛУЖСКИЙ ГЕНИЙ-КОСМИСТ А. Н. РАДИЩЕВ
О, народ, народ преславный!
Твои поздние потомки
Превзойдут тебя во славе...
Все преграды, все оплоты
Сокрушат рукою сильной,
Победят... природу даже,
- И пред их могущим взором,
Пред лицом их озаренным
Славою побед огромных,
Ниц падут цари и царства...
А.Н. Р А Д И Щ Е В.
Рязанско-тамбовско-липецкая КОСМИЧЕСКАЯ АНОМАЛИЯ… Калужская космическая аномалия…
На Циолковско-Фёдоровских Чтениях-симпозиумах, на Чижевских Чтениях-форумах с признательностью, благодарностью назывались имена Константина Эдуардовича Циолковского, Николая Фёдоровича Фёдорова, Александра Леонидовича Чижевского; говорилось об их «малой родине». о них - как «открывателях путей», основоположниках» русского космизма». Констатировалось, что в «космических святцах» достойное место занимают Ломоносов, Державин, Карамзин, Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Чаадаев, Одоевский, Сухово-Кобылин. Предлагалось не предавать забвению «космический вклад» Тютчева, Толстого, Достоевского, Горького, Луначарского, Бунина, Вернадского, Соловьёва, Бердяева, Богданова, Флоренского, Умова… «чашей космических обособленностей» называл человека автор «Ключей Марии» и «Пантократора» Сергей Есенин.
Александр Чижевский проходил «университеты» Циолковского и Фёдорова…Знаменательно, что первой диссертацией А.Л. Чижевского было монографическое исследованиие о б историко-философском лироэросе «осьмнадцатого» столетия. В центре его размышлений, разысканий, анализов, творческих синтезов – «космический вклад» в сокровищницу мысли М.В. Ломоносова и А.Н. Радищева…
«ТВОИ ПОЗДНИЕ ПОТОМКИ ПРЕВЗОЙДУТ ТЕБЯ
ВО СЛАВЕ… ПОБЕДЯТ ПРИРОДУ ДАЖЕ…»
КАЛУЖСКИЙ ГЕНИЙ-КОСМИСТ РАДИЩЕВ
…После смерти Екатерины II Радищеву разрешили вернуться в Центральную Россию. До конца дней своих писатель жил под надзором полиции в маленьком калужском имении Немцове. Здесь он продолжал заниматься литературным трудом. В незавершенной поэме "Песни, петые на состязаниях в честь древним славянским божествам" автор "Путешествия..." говорит о будущем, ожидающем его родной народ:
К ДИСПОЗИЦИИ-«ОЦИФРОВКЕ»
(ИЗ ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКИХ ИСТОЧНИКОВ)
Деревня расположена на южной окраине Малоярославца, между Киевским и Варшавским шоссе, на берегу реки Карижка..
Со времени правления Ивана Грозного сельцо Немцово принадлежало дворянскому роду Радищевых.
Село упоминается в платежных книгах Малоярославецкого уезда 1620—21 годов:
За Купаем Елизарьевым сыном Радищева в вотчине сельцо Немцово, да пустошь, что было сельцо Селиверстова. В живущем четь без третника пашни. Денег рубль восмь алтын пять денег. Взято.
С допетровских времён село относилось к Малоярославецкому уезду, а в период упразднения уезда в 1796—1802 годах — к Боровскому уезду.
В 1684 году в селе родился стародубский полковник, бригадир Афанасий Прокофьевич Радищев, при нём в Малоярославце была построена каменная церковь Пресвятой Богородицы.. В село он вернулся после отставки и прожил здесь последние годы..
После его смерти село перешло к его сыну — Николаю Афанасьевичу Радищеву. При нём в селе проживали 173 души мужского пола.
Немцово при А. Н. Радищеве
В селе прошло детство сына Николая Афанасьевича Александра Николаевича Радищева — впоследствии писателя, философа, автора «Путешествия из Петербурга в Москву». Здесь же, в Немцово, он поселился после возвращения из ссылки в июле 1797 года. При нём в селе имелось 36 дворов и 360 крестьян. В имении он прожил до 1801 года и оставил многочисленные описания села и населявших его крестьян…
Вот как описывал А. Н. Радищев общий план имения:
Начинается межа нашего владения, и дорога спускается по пригорку, и подъехав к спуску, довольно крутому, едва по мелкому камню текущей речки, по левую сторону виден пространный яблоневый сад, плетнем огороженный, за ним высокая роща, несколько хижин, покрытых соломою, между ними видны остатки каменного дома, который даже в развалинах своих ничего готического не представляет. В правую сторону от дороги, за речкою, построена деревня, из 36 дворов состоящая. Прямо против двора, при въезде стоят три березы, современницы моего детства, так напомнившие мне о беззаботном начале жития человеческого и нередко о горестном его окончании.
Само имение А. Н. Радищев застал в разорённом состоянии (его отец последние годы жил в другом имении Радищевых — Верхнем Аблязове в Поволжье):
Немцово я нашел в великой расстройке и, можно сказать, в разорении. У каменного дома развалились даже стены. Я живу в лачуге, в которую сквозь соломенную крышу течет… Сад как вызяб, посадки не было, забора нет. Немцово заложено в банке, и оброл весь идет туда. Посуда вся вывезена, новопостроенная связь продана, лес в значительной степени вырублен.
В ходе пребывания в Немцове Радищев продолжал работать, им были написаны «Описание моего владения», поэма «Бова», «Песни, петые на состязаниях в честь древних славянских божеств», «Песнь историческая», начата работа над «Памятником дактилохореическому витязю» и «Осмнадцатым столетием. Интересны его заметки о быте окружавших его крестьян, в том числе и о крестьянской одежде:
Мимоходом заметим, что в России вообще три рода женского платья в простом народе, опричь того, которое носят, подражая высшим, сарафан, понева и полушубок или телогрейка с юбкою. У нас носят поневы, то есть короткая шерстяная юбка, узоры которых доказывают её финское происхождение; рубаха шитая. Девки ходят в одних рубахах; летом у мужчин рубахи с шитым подолом, воротом и красные оплечья, и листовки. Все сие заставляет думать, что толико легкое одеяние происхождение своё имеет из теплых климатов. Полушубок есть греческое; сарафан, может быть, славянское.
В 1801 году А. Н. Радищев вернулся в Санкт-Петербург.
ВЕЛИКИЕ КИТАЕЗНАТЦЫ РОССИИ (А.Н. РАДИЩЕВ). 7.
Ты хочешь знать: кто я? что я? куда я еду?
Я тот же, что и был и буду весь мой век:
Не скот, не дерево, не раб, но человек… А.Н. Р А Д И Щ Е В.
**************************************************************************
: «Он любил истину и добродетель. Пламенное его человеколюбие жаждало озарить всех своих собратий сим немерцающим лучом вечности…». И. М. Б О Р Н.
«У нас обыкновенно человек невидим за писателем. В Радищеве напротив: писатель приходится по плечу, а человек его головою выше». П. А. В Я З Е М С К И Й.
«Следовать новейшему мнению относительно внешней торговли»
…Неожиданный Радищев… Сама тема «Радищев и Поднебесная», на первый взгляд, неожиданна; тем более, когда речь идёт об экономической культурологии… Но внимательное, объективно-аналитическое «погружение» в проблему даёт, действительно, неожиданные, принципиально новые акценты и результаты.
Несколько слов о проблеме «А.Н. Радищев – экономист», «Экономические воззрения автора «Путешествия из Петербурга в Москву», «Вольности», «Осьмнадцатого столетия»…
Торговые, экономические контакты России с Поднебесной… Русское «умничество» озаботилось этой проблемой ещё с века семнадцатого, если не ранее. Великие географические открытия… Запад и Восток, Юг и Север… Предположения, прогнозы, догадки, попытки действовать, неудачи, счастливые исходы и – новые проблемы… Вот то же «пресечение торга в Кяхте с Китайцами»… - «Милостивый Государь мой! В некотором из прежних моих писем к В[ашему] С[иятельству] из Тобольска мною писанных, я сказал, что пресечение торга в Кяхте с Китайцами не есть столь великая для Государства потеря, как оно кажется, и что из самого сего зла, (если его почитать должно таковым) произойти может добро. Я сие говорил, будучи отдален от того места, где оной производится, более нежели 3 000 верстами. Ныне, находяся же в том месте, где происходят все почти бываемые в сем торге обороты, я лучше могу судить о том, что изрек сперва, следуя тогда некоему, так сказать, предузнанию. Если бы прежнее мое письмо писал я в Иркутске, то бы, может быть, употребил изречение более ограниченное, многих ради причин, кои в последствии моего письма объявить постараюсь. Но сказанного мною не только не отрицаю, но постараюсь оное подкрепить доводами, основанными на существе самой вещи и в положениях непреложных. А заранее скажу я, что если есть много частной потери остановлением торга на Кяхте, то конечно отнести ее надобно на Губернию Иркутскую»...
Александр Романоваич Воронцов, которому было адресовано это послание, не раз был участником жарких споров: каково оно, будущее Отечества? Только ли Европа удовлетворит потребности развивающегося в трудностях и людских муках государства? Каково предназначение в сих обстоятельствах Кавказа и Востока Ближнего? А Срединная Азия? А Сибирь? А таинственная Поднебесная? Значительный, видимо, потенциал Индокитая?
«Пресечение торга в Кяхте с Китайцами»… - Если же сие противоречие есть моему объявленному прежде мнению, то признаюсь в моей погрешности: ибо всегда охотно признавался в моих ошибках и суждения мои за непреложные никогда не выдавал. Хотя мнения мои относительно многих вещей по несчастию моему стали более известными, нежели тщеславие быть сочинителем иногда требует, но я признаюсь в превратности моих мыслей охотно, если меня убедят доводами, лучше тех, которые в сем случае употреблены были. А на таковые я в возражение, как Автор, другого сказать не умел, как что сказал, помню, что Галлилей отрекся от доказательств своих о неподвижности солнца, и, следуя глаголу Инквизиции, воскликнул вопреки здравого рассудка: солнце коловращается»…
******************************************************************
И. М. Борн в речи к Обществу любителей изящного, произнесенной в сентябре 1802 года и посвященной смерти Радищева, отмечал: «Он любил истину и добродетель. Пламенное его человеколюбие жаждало озарить всех своих собратий сим немерцающим лучом вечности». Как «честного человека» («honnête homme») характеризовал Радищева Н. М. Карамзин (это свидетельство приведено Пушкиным в качестве эпиграфа к статье «Александр Радищев»). Суждение о преимуществе человеческих качеств Радищева над его писательским талантом весомо и емко выражал П. А. Вяземский, мотивируя в письме А. Ф. Воейкову своё крепнущее желание изучить биографию Радищева: «У нас обыкновенно человек невидим за писателем. В Радищеве напротив: писатель приходится по плечу, а человек его головою выше».
…На допросах декабристов на вопрос «с какого времени и откуда они заимствовали первые вольнодумческие мысли» многие декабристы называли имя Радищева.
Философские воззрения Александра Радищева несут на себе несомненные следы водействия различных направлений европейской мысли его эпохи. Радищеведы констатируют, что тот руководствовался принципом реальности и материальности (телесности) мира, утверждая, что „бытие вещей независимо от силы познания о них и существует по себе“. Согласно его гносеологическим воззрениям, „основанием всего естественного познания является опыт“; При этом чувственный опыт (будучи главным источником познания) находится в единстве с „опытом разумным“. В мире, в котором нет ничего „опричь телесности“, своё место занимает и человек, существо столь же телесное, как и вся природа. У человека особая роль, он, по Радищеву, представляет собой высшее проявление телесности, но в то же время неразрывна связь его с животным и растительным миром. „Мы не унижаем человека, — констатировал Радищев, — находя сходственности в его сложении с другими тварями, показуя, что он в существенности следует одинаковым с ним законам. И как иначе-то быть может? Не веществен ли он?“
…Но ты творец было мысли: они ж суть творения бога, И не погибнут они, хотя бы гибла земля; Смело счастливой рукою завесу творенья возвеяв, Скрыту природу сглядев в дальном таилище дел, Из океана возникли новы народы и земли…
Важнейшее отличие человека от прочих живых существ - наличие у него разума, благодаря которому тот „имеет силу о вещах сведому“. Но ещё более существенное отличие заключается в способности человека к моральным действиям и оценкам.
«Господню волю исполняя, До встока солнца на полях, Скупую ниву раздирая, Волы томились на браздах… Бесслезно поле вмиг тучнеет: Себе всяк сеет, себе жнет. Исполнив круг дневной работы, Свободный муж домой спешит; Невинно сердце, без заботы В объятиях супружих спит…Он любит и любим он ею; Труды – веселье, пот – роса, Что жизненностию своею плодит луга, поля, леса…».
„Человек — единственное существо на земле, ведающее худое, злое“, „особое свойство человека — беспредельная возможность как совершенствоваться, так и развращаться“. Как моралист, Радищев не принимал моральную концепцию „разумного эгоизма“, полагая, что, конечно же, не „себялюбие“ есть источник нравственного чувства: „человек есть существо сочувствующее“. Являясь сторонником идеи „естественного права“ и неизменно отстаивая представления о естественной природе человека („в человеке никогда не иссякают права природы“), Радищев в то же время не разделял намеченное Руссо противопоставление общества и природы, культурного и природного начал в человеке. Для него общественное бытие человека столь же естественно, как и природное. Фактически и практически между ними нет никакой значительной границы: „Природа, люди и вещи — воспитатели человека; климат, местное положение, правление, обстоятельства суть воспитатели народов“.
Наблюдая и отвергая пороки окружающей реальности, Радищев утверждал идеал нормального „естественного“ жизнеустройства, видя в царящей в обществе несправедливости прямо-таки социальное «заболевание». Подобного рода „болезни“ он находил не только на родине.. Так, осмысливая положение дел в рабовладельческих Соединённых Штатах Америки, он констатировал, что „сто гордых граждан утопают в роскоши, а тысячи не имеют надежного пропитания, ни собственного от зноя и мраза (мороза) укрова“. В трактате „О человеке, о его смертности и бессмертии“ он, наблюдая проблемы метафизические, остался верен своему натуралистическому гуманизму, акцентируя неразрывность связи природного и духовного начал в человеке, единство тела и души: „Не с телом ли растёт душа, не с ним ли мужает и крепится, не с ним ли вянет и тупеет?“. Радищев охотно цитировал мыслителей, признававших бессмертие души (Иоганна Гердера, Мозеса, Мендельсона и др.).
Да, юноша, взалкавый славы,
Пришед на гроб мой обветшалый,
Дабы со чувствием вещал:
Под игом власти, сей, рожденный,
Нося оковы позлащенны,
Нам вольность первый прорицал.
После выхода в свет "Путешествия-" по приказу Екатерины II Радищев был заключен в каземат Петропавловской крепости. Суд же приговорил его к смертной казни, замененной десятилетней ссылкой в Сибирь. Проезжая в ссылку через Тобольск, он писал:
Ты хочешь знать: кто я? что я? куда я еду?
Я тот же, что и был и буду весь мой век:
Не скот, не дерево, не раб, но человек…
**************************************************************************
Экономические воззрения Радищева… Они своеобразно проявились в его «китайском трактате»: «Истина, доказательств, кажется, нетребующая, есть, что в Государстве, изобилующем своими произведениями, корень общественного благосостояния основывается на беспрепятственном и скором обращении домашнего избытчества; следственно внешняя торговля, хотя и может быть единым от источников его богатств, но не может посему никогда почесться необходимою Государственной силы и могущества опорою, а потому кажется в пользе общественной может заменена быть тем или другим, а особливо тогда, когда отрасль таковой торговли мало надежна, подвержена частым потрясением, и зависит от благорасположения того, с кем торгует. Таким точно должно почитать торг на Кяхте, с Китайцами производимый; он не есть основание благосостояния обширной Сибири, может иногда заменяем быть другими выгодами, при производстве его несуществуемыми; может противовеситься тем или другим прибыткам Государственным и долго будет зависеть от капризаКитайского Богдыхана или его Мандаринов. Но сии предложения не могут иначе иметь некоторую степень вероятности или правдоподобия, как в глазах тех, кои прибыль казенную не почитают никогда прибылью Государственною».
. А.Н. Радищев основательно, тщательно «проработал вопрос»; он не исключает оппонировния, полемики: «Однако же сие размышление в счету у нас кажется быть не может, ибо мы видели, что и при последнем закрытии торга на Кяхте, лучше желали лишиться казенного дохода, нежели нарушить Государственное положение, нежели... что бы то ни было, доходов Кяхтинской таможни не пожалели и торг … Мнение других есть стародедовское и во всеобщем почти употреблении. Я говорю не о той старине, когда с приехавшего гостя хозяин брал по своему произволению и силе, когда не было пощады самому бедствию, когда остатки кораблекрушения алчной спасатель присвоял себе все, в мокрой пучине непогрязшее без остатку»..
. «Не о сем рыцарских времен мнении мое слово, - пишет А.Н. Радищев, - но то стародедовское, когда начали откровенных наглостей стыдиться, но когда еще не истребилося желание кормиться из общего кармана, неприметным образом гладя по головке, полегоньку, как будто всяк дает из добрыя воли непринужденно. Гнушаяся насильственных и явных притеснений, но не отчуждаяся древния прибасочки: всяк в своем доме хозяин, отчасти писателями, отчасти употреблением в общее вошло обыкновение торг всегда подвергать некоторым правилам, и с торгующим или паче с употребителей, с едаков, пивцов и прочих учреждать, за дозволение употреблять то или другое, поборы. Итак, кажется, между старым рыцарским всеграбительным и новым, не меньше рыцарским, ни до чего не касающимся, мнениями желали найти посредство; многие думают, нашли. Изданы постановления, учреждения, тарифы и весь таможенной причет. Англия с 8 миллионами жителей с таковыми учреждениями поставила себя в число первостатейных Государств в Европе; но Англичане сами ныне говорят и пишут, что все преграды в торговле вредны: ибо она непременно сама себя содержит всегда в неизбежном равновесии».
**********************************************************************
«Следовать новейшему мнению относительно
внешней торговли…» АЛЕКСАНДР РАДИЩЕВ. ********************************************************************
«Я ВИЖУ УМНЫМИ ОЧАМИ…» ПРОВИДЧЕСКИЕ
МЕЧТАНИЯ ЛОМОНОСОВА И РАДИЩЕВА
Напрасно строгая природа
От нас скрывает место входа
С брегов вечерних на Восток –
Я вижу умными очами:
Колумб
Российский между льдами
Спешит и презирает рок.
Михаил Васильевич ЛОМОНОСОВ.
«Покрыл я море кораблями,
«Устроил пристань в берегах,
«Дабы сокровища торгами
«Текли с избытком в городах…
АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ РАДИЩЕВ…
«В нашем морском деле для успешности и верного движения
вперед лучше всего на один из первых планов поставить
завоевание Ледовитого океана».
ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ МЕНДЕЛЕЕВ.
Южные пути-магистрали… Северный морской путь… Космически грандиозный ледовый путь , соединяющий два Океана - Атлантический и Тихий. От Новоземельских проливов до бухты Провидения целых тысячи морских миль. Ещѐ в ХVI столетии русский посол в Риме Дмитрий Герасимов высказал догадку о возможности плавания Северным морским путем в Китай.
В ХIХ столетии «русское умничество» не исключало перспективную важность использования данного кратчайшего пути. Сибирский промышленник – провидец М. К. Сидоров более более двухсот лет назад: «Недалеко то время, когда морской пароход будет отправляться по Северному океану к устью Лены и далее – в Японию и Китай». Адмирал С. О. Макаров называл Ледовитый океан «фасадом» России. Он призывал приступить к освоению Арктики с помощью ледоколов. Тогда же с призывами использовать стратегическое положение Северного морского пути выступил выдающийся химик Д. И. Менделеев: «Если бы хотя десятая доля того, что потеряли при Цусиме, была затрачена на достижение полюса, эскадра наша, вероятно, прошла бы во Владивосток, минуя и Немецкое море (Северное) , и Цусиму...».
Так погибла экспедиция Г. Л. Брусилова на шхуне «Святая Анна» (1912-1914 гг.), погиб Г.Я. Седов – начальник экспедиции к Северному полюсу на судне «Святой Фока», исчезла экспедиция исследователя Арктики В. А. Русанова на шхуне «Геркулес». Трагедии, утраты, новые попытки первооткрывателей… Гибли суда, безвестно исчезали во льдах экспедиции
Какие сведения были в распоряжении Александра Николаевича Радищева?
История ЗАСТЫВШЕГО МОРЯ (так именовали Арктику на старинных картах) уходит в глубь столетий. . О ней знали-ведали священные книги индусов и персов; о ней – фантастические метафоры поэм древних греков, саг скандинавских викингов, сказаний русских поморов; о ней – немногие скупые строки путевых дневников мореплавателей, более обстоятельные отчѐты первых полярных экспедиций. Вот уже два с лишним тысячелетия влекло ЗАСТЫВШЕЕ МОРЕ к себе людей. Храбрецы-резвецы много столетий назад проникали на берега этого самого загадочного «Застывшего моря», озаряемого Северным сиянием. Мечтания о возможности найти Северный морской путь в Индию подпитывались «крылатыми» сказаниямим, подкреплялась слухами, доходившими в Западную Европу из России. Так, итальянский писатель Павел Иовий свидетельствовал в 1525 году, со слов русского посланника при папском дворе Дмитрия Герасимова: «Хорошо известно, что Двина, увлекая бесчисленные реки, несется в стремительном течении к северу, и что море там имеет такое огромное протяжение, что, по весьма вероятному предположению, держась правого берега, оттуда можно добраться на кораблях до страны Китая, если в промежутке не встретится какой - нибудь земли»…
************************************************************************
ДИАЛОГ А.Р. ВОРОНЦОВА И А.Н. РАДИЩЕВА
О «КИТАЙСКИХ ПЕРСПЕКТИВАХ»
А.Н. Радищев: «Если бы мы захотели следовать новейшему мнению относительно внешней торговли, то возобновление торга с Китайцами выходило из оного естественным следствием. Но как оное в России в строительстве Государственном не принято, не приемлется и принято быть не может, то, следуя противному мнению, посмотрим, чего Сибирь и Россия пресечением торга с Китайцами лишается…
А. Р. Воронцов: Какие суть выгоды сего торга, что может, в несуществовании оного, те выгоды заменять или что приобретает, и какие суть его следствия?.
А.Н. Радищев: Если истинно вообще, что внешняя торговля не есть корень благосостояния Государства, какова Россия, то сие равным образом истинно в отношении Сибири в торгу с Китайцами. Но при первом взгляде покажется, что изъятие для Сибири из сего правила долженствует иметь место: ибо если первое начало всего благосостояния есть земледелие, что о России едва ли не повсеместно сказать можно, то неупражняющиеся в оном целые округи Сибирских губерний не иным чем питаются, как промыслом звериным; благосостояние оных следственно зависит от добычи и продажи. Но если бы продажа таковая была к одним Китайцам, то бы торг с ними был необходим. Но в семь лет пресечения оного, да и прежде в подобных же случаях, промыслы таковые не умалилися и промышляющие, продавая свою добычу, в оной всегда находили свое пропитание. Но оставим всеобщие правила приступим к самому существу дела.
А.Р. Воронцов: Два мнения существуют между политическими писателями о внешнем торге; оба хотя клонящиеся к одобрению оного и расширению, но разных предположений суть они заключения и разные из оных истекают следствия.
А.Н. Радищев: Говоря с мужем, упражняющимся всечасно в исследованиях различных мнений, до строительства Государственного касающихся, мне не надлежало бы о том говорить пред тем, которому выгоды и пользы России больше моего известны, мне надобно бы молчать, но вы не почтете тщеславием, если я скажу то, что в какой-либо написано книге, для облегчения моея головы, отвыкшей от силлогизмов; что же касается до познания выгоды и пользы Государственной, учитель не простит ли ученику своему, если что он сбредит и дважды два скажет иногда пять.
А.Р. Воронцов: Новейшее мнение писателей о внешней торговле есть таково, чтобы свобода оной была ни чем неограниченна.
А.Н. Радищев: Извините, Милостивый Государь, что я здесь предпослал несколько общих изречений; я не правила какие хотел утверждать или же какие-либо извлекать следствия; я сделать только хотел пособие моим мыслям, дабы не заблудить в моих суждениях. Если мы вышесказанное мною обратим на торг с Китайцами, то удобнее можем понять оного прибытки и неудобства и заключить прежними словами: пресечение оного не есть столь великой вред для России, как то обыкновенно поставляется.
А.Р. Воронцов: Дабы наиболее вникнуть в предлежащее нам, познаем, чем торг с Китайцами питается со стороны России, чрез какие он до них доходит протоки; все ли они Государству в прибыль, или не найдется ли чего-либо, охуждению подверженного. С другой стороны, посмотрим, чем тот же торг питается с стороны Китайцов, в какие он обращается протоки и не встречается ли ему что на пути, чему он вредить может.
А.Н. Радищев: В торгу заграничном обыкновенно находим мы две различные статьи товаров. Одна есть всегда необходимая и составляющая основание торга, другая всегда почти случайная, нередко переменяющаяся и пресекающаяся иногда без всякого в торгу потрясения и обременения. В первую статью входят те товары, которые покупателям, если не нужны необходимо, то по крайней мере трудно они без оных обойтись могут. Таковые товары продаются всегда большими статьями, и в сумме всего торга почесть можно становыми, так сказать, статьями и всего торга основанием. Второй же статьи товары суть отрасли первых и отрасли, без коих покупатели или совсем, или легче обойтися могут.
А.Р. Воронцов: Готов выслушать аргументацию…
А.Н. Радищев: Основание всего торга с Китайцами есть мягкая рухлядь, разного именования, частию юфть и другие кожи. Предо мною лежит теперь ведомость без году отпущенным в Китай товарам. В[аше] С[иятельство] довольно знаете, коликую степень вероятности все таможенные ведомости иметь могут. Погрешности Кяхтских покажу после; но за неимением лучших исчислений обыкновенно они бывают основанием. Сумма всех отпущенных товаров показана в оной 650.898 руб.; исключим из оной суммы за отпущенные: 1, белки, мерлушки и за юфть и другие на 119.937, 123.337, и 101.656; останется за все другие товары 302,968, меньшая половина.
А.Р. Воронцов: Логично, убедительно…
А.Н. Радищев: Исключим еще из сего цену: 2, горностаев, кошек, харьков, солончаев и соболей, то есть 41.891, 28.449, 45.470, 29.025, останется 158.133. Все другие, да и самые дорогие бобры Камчатские и черные лисицы, сиводушки и чернобурые, суть мелочное, а если исключим еще статью 3, сукон (все почти иностранные), то останется с небольшим 100.000. В остальном сем числе меньшая половина, то есть 4, - 40.559 руб. за бобров и лисиц. В остальном главное место занимает 5, выхухоль, лапы разных зверей, песцы, рога и струя кобарговая, ценою на 36.212. Остается статья 6, котиков 5.637, зеркал 5.101 руб., числом 40.944; прибавив к сему статьи ишиченок 7, - 1.416 руб., корсаков 2.577, лоскутов и мехов разных на 2.234 руб. и тику на 1.979; а всего на 8.196, то в остальных почти семидесяти еще статьях нет ни одной тысящной.
А.Р. Воронцов: Из сделанного Вами расписания можно судить, что дает Сибирь к сему торгу, что даст Зауральная Россия и что берется из чужих краев…
А.Н. Радищев: Сибирь дает белку, к чему прибавляется малое число Российской юфти; один почти Иркутск - козлы и опойки, частию из России получают горностаев, соболей, харьков и солончаев, выхухоль, лапы песцов, рога и струю, и все означенные в последней 7 статье, исключая тик: следовательно, большую половину то есть 380.418. Россия и частию Сибирь же дает мерлушек, {Лучшие мерлушки за Байкалом по 70 и 80 копеек.} кошек и тик, ценою всего на 153.765; бобры и лисицы и котики суть частию Сибирские, но большею частию или, сказать правильнее, больше по цене получаются из Охотска, заморского лова, всего 46.196. Из иностранных товаров отпускаются сукна и частию Российские зеркала, ценою на 46.937 р.; но сколь мне известно, отпускаются много иностранных бобров и выдр, которые здесь не показаны, то они или совсем выпущены, что невероятно, или же переименованы кошками, что в таможенном быту случается.
А.Р. Воронцов: Итак, что же из всего этого следует?..
А.Н. Радищев: Из вышесказанного росписания видно, что большая часть товаров, в мене с Китайцами употребляемая, суть таких, которые добываются в Сибири, таких, которые суть произведение кочевой жизни. 1/5 скотоводства, 1/10 собственного рукоделия или настоящего общественного упражнения (я конечно, того мнения, что надлежит удобовозможное извлекать на пользу жителей, но не надлежит иметь попятной путь к невежеству).
А.Р. Воронцов: Удобовозможное извлекать на пользу жителей… Резонно…
А.Н. Радищев: Люди, временно с товаром обращающиеся, суть или приказчики или извозчики, или приемлющие товар в сохранение или дающие кладовые под поклажу. Чем скорее обращение товара, тем прибыль их чаще, тем она и больше. Чем товар рассеяннее, чем более пространства и места отдаленнее, откуда его достают, тем больше нужды в приказчиках. Чем мгновенее в товаре нужда, тем его надлежит везти поспешнее в то место, где его требуют, тем клади бывают легче, тем больше подвод, тем больше бывает прибыль извозчиков, а в том и другом случае тем больше людей кормится. Но число приказчиков по сему торгу разве умножится для того, что число умножится торгующих; а не по числу товара: ибо его столько добывают, сколько возможно.
А. Р. Воронцов: - Для чего запрещается торг хлебом, когда его у самих мало? Но для того ли, чтобы он дома был дешевле и чтобы его было больше?..
А.Н. Радищев: - Конечно. Кто же ручается мне, что Кяхтинской торг не заморозил кого-либо, лишив покупки шубы по дешевой цене того, у кого мало денег. Не дороже ли от того мясо, когда его меньше? Не больше Следует статья товаров иностранных. Купленные в Петербурге и Архангельске, они доставляются частию водою, частию на санях, или на Ирбитскую ярмонку, или Енисейскую, или же прямо в Иркутск…
А.Р. Воронцов: - Польза от них Государству - только прибыль купеческая и всех других, временно с товаром обращающихся…
А.Н. Радищев: - Теперь посмотрим то, что нам Китайцы дают, - и разделим вещи нужные или, как то мы их назвали, товары становые от других: главные товары, от Китайцев получаемые, суть бумажные товары, чай и шелковые товары. В числе первых находятся китайки и дабы, первые употребляемые на платье, другие на рубахи, на подкладки и во все то, куда употребляют холст. По ведомости, которая теперь лежит передо мною, выменено китаек разных званий на 695.018 руб., даб на 87.488 руб.; всего бумажного товара на 794.784 руб.; бумаги же хлопчатой немного более 45 пуд (хотя она по Сибирскому тарифу положена без пошлин столь справедливо, что нужда заставляет брать или не брать товаров, а не высокая и не низкая пошлина); чаю разных родов 27.042 пуда на 331.646 руб., в том числе кирпичного 15.359 на 61.437 руб.; хотя я мало верю сему исчислению, что почти половина всего чая выходит так называемого кирпичного; шелкового товара на 79.067 руб., да 1.219 пуд шелку по цене на 80.000 или до 100.000 рублей, в ведомости же стоят показаны только 17.706 руб. цена шелку сученого; а всего шелкового товара от 150.000 до 180.000. После сих главной статьи товаров составляют сахар леденец, которого на 10.725 руб., да 31 пуд сахарного песку, посуды разной на 5.375 руб. корольков и декрю или бисеру на 5.475 руб., фруктов на 1.509; остальная часть товаров состоит из мелочей ниже тысячи. Жемчуга на 270 руб. и несколько золота и серебра.
А.Р. Воронцов: - Когда дашь барану вырости и не убьешь его ягненком? Не то же ли можно сказать и о сале? Кто поверит, что выгодные цены сала и распространившийся торг сим товаром заставил многих немощных жителей Петербурга говеть на святой недели; таково действие торга, яко электрическая сила пробегает все ведучие ее тела до краев…
А.Н. Радищев: - Но все сказанное суть догадки, а не исчисление, за такие их и выдаю. Разное можно оказать и о кожах или юфтях: пресечением торга на Кяхте терпят совершенно Иркутские кожевни. Кажется, имеет и скотоводство Братских в том убыток…
А.Р. Воронцов: - Но если помыслим, что все Сибирские жители носят обувь кожаную и что еще в самое пресечение торга она ныне в Иркутске дороже, нежели в Москве, а может быть и в Петербурге; то тот, кто имеет нужду в ней, если терпит ныне, более потерпит от возобновления торга.
А.Н. Радищев: - Следует статья товаров иностранных. Купленные в Петербурге и Архангельске, они доставляются частию водою, частию на санях, или на Ирбитскую ярмонку, или Енисейскую, или же прямо в Иркутск. Польза от них Государству - только прибыль купеческая и всех других, временно с товаром обращающихся. Теперь посмотрим то, что нам Китайцы дают, и разделим вещи нужные или, как то мы их назвали, товары становые от других: главные товары, от Китайцев получаемые, суть бумажные товары, чай и шелковые товары. В числе первых находятся китайки и дабы, первые употребляемые на платье, другие на рубахи, на подкладки и во все то, куда употребляют холст…
ПРОСТРАНСТВО ВЕЛИКОЕ - ДА И ДЕЛА-ТО ВЕЛИКИЕ…
«Естественные и непреоборимые причины препятствовать всегда будут, чтобы водяной путь сделался обыкновенным, которым бы производилося сообщение у Сибири с Россиею; пространство великое препятствует судам совершать плавание в одно лето, а зима продолжается семь месяцев в Сибири и воды покрыты льдом. - Но время хотя не возможет пременить естества, пременит население Сибири; образ ее торговли и сообщение водяное между Китаем и Россиею производяся чрез многие посредства, может сделаться непрерывным, хотя медлительным. А паче тогда, когда сухопутная возка будет дорога: ибо купцы Российские будут товар получать чрез Сибирских купцов, которые заведут товарную складку»…
«Выгоды сельских жителей от торга с Китайцами суть те, что многие будут питаться извозом и от проезда обозов, продавая извозчикам пищу, овес, сено. В Иркутске уверяли меня, что во время торга бывает до 10 тысяч подвод; положить по три подводы или более на человека, будет 3.000 человек, питающихся извозом и хотя 2.000 питавшихся от них сделает 5.000, в другом месте невеликое количество, но в Сибири много. Сии извозы производятся в зимнее время; земледельца от дому не отвлекают. Для Барабинских жителей великая из того выгода. Отдаленные отовсюду, они не могут возить хлеба на продажу и от того бедны. Сверх того купцы и их приказчики ездят часто, всегда на почте и платят хорошие прогоны, то есть дороже 1/4 на версту. Соображая все вышесказанное, нетрудно будет определить все выгоды, которые от торга с Китайцами произойти могут»…
* * *
Проследим, последуем за логикой и мотивацией «китайского трактата» А.Н. Радищева: «Самое кратчайшее доказательство нас в том убедит. Фундаментальная в свете ныне монета есть серебреная или золотая; бумаги есть монета сократительная, медная раздробительная, та и другая суть марки. Следственно, что все торговые исчисления и обороты долженствуют располагаться по цене серебра и золота. Если в одном месте кусок круглой серебра стоит то же, что и в другом, то курс, говорят, равен. Но если в одном месте он стоит больше, а в другом меньше, то курс неравен. Но кусок серебра существа своего для того не переменяет; например: 1 фунт серебра в России и Голландии имеет тот же вес, хотя под разными названиями; и так если возьмем наш рубль и противопоставим его Голландским деньгам, по истинному его весу, то цена его будет в 35 стиверов или немного более. Для чего же ныне за рубль дают 27 и 28 стиверов? Для того, что торгуют не на серебреной рубль, но на бумажки. Приложи же к бумажному рублю промен на серебряной, то выйдет прежний рубль; или торгуй на серебряные деньги, то курс будет равен (al pari)». Далее: «Торг на Кяхте тогда бы мог великое иметь на курс действие, если бы, заменив многие статьи Европейских товаров, тем бы не уменьшался и вывоз некоторых наших товаров. Но вероятно, что, например, уничтожив привоз чая из Англии, Голландии и Дании, уничтожится вывоз тех Русских товаров, которым платили за сей товар, ибо бояться не надлежит, чтобы умножение привоза иностранных товаров было России во вред тем, что вывозить будут серебро. Серебра из нее не вывезут: ибо мало она его родит и оно дорого; ибо напрасно и так себя ласкать, что всегдашний баланс в пользу России будет платить серебром: в России множество недостает манифактур, роскошь питающих, нет ни сахару, ни кофе, ни вина и не умеют еще варить хорошего пива; и долго еще будут нам платить сими товарами за наши произведения».
Важные выводы и рекомендации, связанные с международной торговлей, товарообменом: «Если бы Россия торговала прямо с Перу или чрез Кадикс с Гишпанскими, Американскими селениями, то бы и к нам серебро шло в слитках, без перевеса в торговле, потому что Кадикс сим металлом платит, не имея других товаров. Сообрази, если ежегодно баланс бывал бы в нашу пользу и что, как то думают, платили за него наличными деньгами, то сколько в десять лет могло бы их войти в Россию; и возможно ли бы было, чтобы в течение трех лет от 1 стали бы платить за промен рубля 25 коп. Но если в сих общих отношениях торг с Китаем мало важности имеет, не может он однако же без уважения остаться в других отношениях, а особливо что касается до вывоза из Китая шелка и шелковых товаров. Правда, что весьма полезно для употребителей вещей и товаров, чтобы они были по выгоднейшим и низким ценам (для сей то причины стараются непосредственные заводить торги), но если дешевая цена стоит того, чтобы способствовала привозу сего дешевого товара, не должно ли подумать, что может от того или быть вред или подрыв, или же остановится наш товар даваемой в заплату».
И сегодня, размышляя о горизонтах и перспективах Великового Шелкового Пути, мы осознаём верность и значимость радищевских экономических трактовок («Говоря о шелковых товарах, привозимых из Китая, мы уже сказали, с какою выгодою можно заменять товары Французские Китайскими товарами; сказали также, какое может иметь действие привоз Китайского шелка, способствуя разведению шелкоткальных крестьянских станов; и для того не почитаем за нужное здесь сказанное повторять, а скажем только то, что если уничтожатся преграды для возраждающихся искусств, они в короткое время достигнут возможной степени совершенства. К общим выгодам всего Государства, от торга с Китайцами проистекающим, можно причесть продажу или промен иностранных товаров; и сие можно некоторым образом почитать транзитным торгом. Неоспоримою истиною почитается, что проходной торг полезен, нужен, прибыточен». Александр Николаевич ссылается на пример Голландии и Ганзейских городов («выгоды оного торга представляются блестящими»). И подлинно доказательство кажется полезности его состоит в двух словах и есть осязательно. С одной стороны я товар возьму, с другой отдам…В Иркутске остановка Китайского торга тем была чувствительнее, что великой капитал лежал в запасенном товаре без обращения, по уверениям некоторых от 4 до 5 миллионов рублей. Потеря великая, если сумма столь велика, как меня уверяли. Собственно для города Иркутска торг с Китаем весьма полезен в разных отношениях. Не столько, может быть, своим местоположением естественным, но местоположением политическим, если так сказать можно, Иркутск может равняться с лучшими Российскими торговыми городами и превосходит многие»...
* * *
…Несколько раз, в 1772, 1775, с 25 декабря 1778 по 25 марта 1779 гг., посещал село Верхнее Аблязово, приезжал в деревни Красное Поле, Краснополье Пензенского уезда, где находилось имение матери Феклы Степановны (урожденной Аргамаковой), бывал в с. Анненкове Саранского уезда. После ссылки, в конце 1797 г., «избавленный от неволи» писатель вместе с 4 сыновьями и 3 дочерьми приехал в Аблязово и жил в селе до 26 января 1799 г. Здесь он делал «наброски на будущее», которые составили часть статьи «Описание моего владения». В них упоминается речка Тютнярь, на которой стоит Аблязово. Автор отмечал, «на Тютнаре и около чернозем родит обильно рожь, овес, гречу, годами просо»; делал опыты «над черноземом тютнарским, отменно к плодородию способным» и который «не требует для произведения новожения»…
.
